idea of love

      Очередной летний фестиваль фейерверков, каких у Юты с детства было каждый год по пять. Всюду лавочки с уличной едой, всякими безделушками, и магнитиками для туристов с ценой завышенной в трое. Царит атмосфера праздника, пахнет чем-то вкусным и улицу освещают фонарики. Это последний летний фестиваль в Киото, так как на следующей неделе начинается осень. Юте не впервой встречать осень одному. Он уже года три как уехал из Осаки в "город традиционной Японии". На удивление, родные без всяких отговоров его туда проводили. А Юте лишь хотелось найти что-то вдохновляющее, нечто волшебное и сказочное. В первое время так и было. Он много писал, по несколько стихотворений в день. Черпал вдохновение в цветах сакуры, чистом голубом небе и озерной глади. Но потом, все снова стало не то. Контраст цветов серого асфальта и розовых лепестков сакуры наскучил, вода в озерах не казалась такой гладкой как раньше, а муза вновь покинула сердце Накамото. Но он не стал снова переезжать, возвращать то волшебное в новом городе. Ему стало казаться, что если уж не получается, то значит и не его это вовсе. Так бумага и чернила остались лежать в ящике на несколько долгих месяцев. Пока Юта краем уха не услышал музыку, доносящуюся откуда-то за шатром с такояки. Он поспешил на звук традиционной мелодии, пробираясь сквозь толпу. На небольшой деревянной сцене, украшенной фонариками со всех сторон, танцевал парень, такой же утонченный, как и его кимоно. Он медленно рассекал воздух ладонями, занося за голову, а потом так же плавно расправлял их создавая подобие веера. Юту заворожило с первого движения. То, как он метался по сцене чуть ли не летая, то, какие эмоции были на его красивом лице, и даже звон украшений в его ушах. Все это — заставило что-то внутри Юты резко взлететь, а потом со свистом упасть, отдоваясь легким головокружением. После выступления, парень под аплодисменты поспешил уйти за занавес. Юта так и остался стоять, вспоминая чужие покрасневшие уши и кошачью улыбку. Когда последние разноцветные капли фейерверка растворились в темном небе, люди стали расходиться по домам, собирать свои настилки и убирать остатки пикника в корзинки. Юта в это время чиркал шариковой ручкой по клочку бумаги, прикусив язык. После быстро встал с влажной травы и быстрым шагом направился к той самой сцене. Он неловко постучал в маленькую дверку, надеясь, что танцор еще не ушёл домой, не оставил Накамото без того волшебного. Дверка медленно приоткрывается, раскрывая того, кто за ней находится. Парень, как оказалось, головы на две ниже Юты, стоит в том самом кимоно, ворот которого сьехал, и открыл вид на острые ключицы. — Вы что-то хотели? — Ломанным японским раздается звонкий голос. Юта встряхивает с себя волнение и отвечает. — Хотел. Хотел отдать вам это, — протягивает листок к тонким запястьям. — И хотел поблагодарить за то, что вы мне подарили. — На Юту устремляются два удивлённых глаза. — Но я вам ничего не дарил. — Дарили. Вы подарили мне возможность видеть прекрасное, и снова ощущать фейерверки где-то в районе сердца. — Чужие скулы заметно покраснели. Парень принял бумажку и прочитал ее содержимое: Останешься моим вдохновением навсегда? Тэн приехал сюда найти опору, и, кажется, нашёл.