Сожги меня дотла

      Катарина вошла в зал, выискивая глазами свободное место, и сделала глубокий вдох. В нос ворвались запахи кофе, корицы и жареного хлеба, и девушка почувствовала, как уголки её губ растягиваются в довольной улыбке. Хотя, пожалуй, причина её радости была не только в витающих в воздухе ароматах.       Катрин еще со вчерашнего вечера чувствовала, что буквально искрит. Так, что по ощущениям могла бы обеспечить теплом и энергией небольшой город.       — Поцелуй меня.       — Я боялся, ты не попросишь.       И, несмотря на её несколько взвинченное состояние, Катарина начала чувствовать то, чего ей так давно не хватало. Спокойствие. Мысли об отношениях с Локи больше не заставляли нервничать, а отзывались внутри чем-то приятным и согревающим.       Девушка подсела к Тору и Валькирии, желая доброго утра и одновременно кусая тост, жмурясь от удовольствия.       — Хорошее настроение? — улыбнулся ей Громовержец.       — Да, вроде того, — отозвалась Катарина, замечая, как Валькирия украдкой ей подмигивает.       Катрин уткнулась глазами в свою чашку, прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не начать улыбаться, и искренне понадеялась, что ее лицо не краснеет.       — Сейчас станет еще лучше. Эйтри очнулся, — объявил Тор.       — Наконец-то! — с облегчением воскликнула девушка. — Как он?       — Целительница Эйр говорит, он уже вполне в состоянии для допроса по поводу Аморы. Хотя не уверена, нужно ли мучить парня, — Валькирия развела руками, махнув столовым ножом в опасной близости от Тора. — Эйтри только подтвердит то, что мы и так уже знаем.       — Да, с ним можно не торопиться, она же фактически сама призналась, — кивнул Громовержец.       — Кстати, насчет Аморы… — осторожно сказала Катрин, радуясь, что разговор свернул в нужное ей русло без ее участия. — Я хочу поговорить с ней.       Валькирия и Тор переглянулись в напряженном молчании. И если на лице воительницы отражалось торжествующее «я же говорила», то в глазах Громовержца Катрин читала что-то вроде «норны, смилуйтесь надо мной».       — А ты разве не обсуждала это с Локи? — аккуратно спросил Тор.       — Обсуждала, — Катрин пожала плечами. — Мне не нравится его позиция в этом вопросе.       — Катарина, он прав, это опасно для тебя, — произнес Громовержец, включая на максимум весь свой дар убеждения. Катрина же сразу поняла, что он сам слабо верит в то, что говорит.       — Ты же знаешь, что Локи не прав, — спокойно парировала она. — Нам нужно узнать столько, сколько возможно. Просто представь, если Амора все еще спокойно держит связь с Черным Орденом и просто выжидает. Корабль сядет на Землю через день-два. Мы же запросто приведем туда Таноса. Мнимая угроза от Аморы в мою сторону не стоит того, что действительно может нас ожидать, если мы ничего от нее не добьемся.       Тор молчал какое-то время, отстраненно размазывая по тарелке остатки соуса, но на этот раз Катарина была уверена в своей победе. Было видно, что Громовержец уже успел подумать о том же, о чем она, и теперь колебался. Тем более, у Катарины был припрятан еще один козырь в рукаве.       — Или что, мнение Локи теперь авторитетнее твоего? — негромко произнесла девушка, едва заметно усмехаясь на манер трикстера. И судя по тому, как напрягся Тор, вышло у нее неплохо.       — О, это ловушка, — тихо засмеялась Валькирия.       — Запрещенный прием, — буркнул Громовержец.       — Определенно, — Катрин довольно кивнула, отпивая глоток местного аналога кофе.       Тор недолго сверлил её хмурым взглядом, а затем со вздохом поднял руки, показывая, что сдается.       — Ладно, так и быть, — произнес он, закатывая глаза в ответ на торжествующий вид Катарины. — Амору держат в тех же покоях, что и Тюра тогда. Встретимся у них через час, хорошо? Сейчас у меня дела с Хеймдаллем.       — Отлично.       — Отлично, — кисло протянул Тор, вставая из-за стола. — Локи меня убьет.       Катрин покачала головой, живо представляя реакцию трикстера, когда он узнает, что она влезла во что-то опасное за его спиной.       — Сначала меня.

***

      Следующий час Катарина провела, наблюдая, как Валькирия мастерски управляет кораблем. Вернее, создавала видимость наблюдения, а по большей части ерзала на кресле второго пилота и поминутно поглядывала на часы. По мере того, как минуты бежали вперед, Катарину все сильнее окутывало волнение. Никто не знал наверняка, чего можно было ожидать от Аморы. Помимо того, что чаровница могла напасть, она умела талантливо врать, наполнять слова двойным дном и тройным смыслом и с комфортом вести диалог на своих условиях, задавив собеседника. И Катрин понимала, что тягаться с чаровницей в искусстве разговора она вряд ли будет способна. На короткий миг девушка задумалась о том, что Локи был прав, и ей не стоило соваться к Аморе, но быстро отогнала эту мысль. Она была обязана хотя бы попытаться.       Дождавшись оговоренного времени, Катарина получила от Валькирии короткие объятия «на удачу» и почти бегом кинулась к месту встречи с Тором. Нервное предвкушение гнало ее вперед, не позволяя сбавить шаг на более спокойный. А зря.       Где-то на полпути к условной темнице Аморы Катрин свернула за угол и на полном ходу врезалась в кого-то, теряя равновесие. И когда на её талию легли слишком знакомые руки, удерживая Катарину от нелепого падения, она почувствовала, как сердце пропустило пару ударов, а ладони предательски вспотели. Катрин морально готовилась к разговору с чаровницей. Но точно не готовилась к тому, что, возможно, ей придется врать в лицо Богу Обмана.       — У Валькирии вчера не вышло меня убить, и ты взяла на себя её работу?       Голос Локи сочился напускным недовольством, но в глазах затаилась улыбка, и девушка позволила себе выдохнуть. В конце концов, это же Локи. Она была бы рада видеть его в любой ситуации. В любой, кроме этой.       — Прости, не заметила, — Катарина отошла, отводя взгляд и надеясь, что Локи спишет её неловкое поведение на то, что она не знает, как вести себя с ним после вчерашнего вечера. — Рада, что Валькирия оставила тебя в живых.       — Ну, она пообещала это исправить, если сочтет мое поведение неподобающим, — ухмыльнулся Локи, а его пальцы обхватили на девичье запястье, притягивая её ближе. — Впрочем, она не обозначила границы неподобающего, — бархатно протянул маг, наклоняясь к Катарине и касаясь губами кожи за её ухом.       Они находятся в коридоре. В любой момент здесь может появиться кто угодно. Тор её ждёт. Амора тоже.       Катарине пришлось мысленно повторить это трижды, прежде чем она отстранилась, упираясь ладонью в плечо Локи.       — Во-первых, тут люди ходят, — смущенно зашипела девушка, по довольному виду трикстера понимая, что краснеет. — Во-вторых, я опаздываю. Собиралась навестить Доротею, — сказала Катрин, гордясь собой за уверенный тон. — Мы же вроде как… пытаемся наладить отношения.       Последняя фраза не была ложью, и Катарина надеялась, что способности Бога Обмана, если что, зацепятся только за неё.       — Хорошо, — просто ответил Локи, и Катарину захлестнула волна облегчения. Кажется, солгать ей удалось.       — Увидимся позже, — пробормотала она, кивнув на прощание, и быстро продолжила путь до Аморы, покрывая оставшееся расстояние в рекордно короткие сроки.       — Опаздываешь, — заметил Тор, стоило ей добраться до нужной комнаты.       — Локи задержал, — отдышавшись, пояснила Катарина.       Громовержец помрачнел.       — Я соврала. Надеюсь, убедительно.       — Ладно, давай к делу, — Тор указал на дверь, скрывающую Амору. — У тебя будет двадцать минут, не больше. Я все время буду где-то рядом. Не уложишься и не выйдешь сама, пойду тебя вытаскивать.       — Хорошо.       Бог Грома ввел ряд цифр на панель у входа, и электронный замок негромко щелкнул, заставляя Катарину начать нервничать еще сильнее. Напоследок переглянувшись с Тором, девушка толкнула дверь и прошла внутрь.       Она напряглась в ожидании подвоха сразу с порога, но всё внутри выглядело как обычно. Комната осталась такой же, какой Катрин помнила её по заключению здесь Тюра, а Амора расслабленно сидела в кресле и выглядела неимоверно скучающей. Впрочем, стоило ей посмотреть на Катарину, она оживилась, а на её лице вспыхнуло торжество, окатывая Катрин дурным предчувствием.       — Ты хотела говорить со мной, — сухо проговорила она, оставаясь стоять над чаровницей, чтобы сохранить себе хотя бы иллюзорное преимущество. — Можешь начинать.       — Локи был так убедителен, говоря, что ты не придешь, — прохладно усмехнулась Амора.       — Как ты связывалась с Черным Орденом?       — Но я знала, что ты не упустишь шанс встретиться со мной, — продолжала чаровница, игнорируя слова Катарины.       Девушка на мгновение прикрыла глаза, подавляя пламенную агрессию под кожей.       — Я задала вопрос.       — У меня нет настроения говорить об Ордене.       — Тогда счастливо оставаться, — едко выплюнула Катарина, делая пару шагов к выходу.       — Ты точно не уйдешь, пока не выйдет отведенное тебе время. Сколько тебе дали, десять минут? — насмешливо предположила Амора. — Тебе слишком нужна информация.       Катарина резко выдохнула, замирая на месте. На языке вертелись десятки проклятий в сторону Аморы, но чаровница была права — Катрин бы не смогла уйти просто так.       Девушка села на стул напротив Аморы, откидываясь на спинку и скрещивая руки на груди.       — Если не твои дела с Таносом… О чем ты собиралась говорить со мной?       Амора неопределенно пожала плечами, оглядывая комнату так, словно пыталась найти предмет для разговора. Чувствуя, как драгоценные секунды убегают сквозь пальцы, Катарина собиралась задать вопрос об Ордене снова, но едва она открыла рот, чаровница нарушила молчание первой.       — Ты любишь его? — спросила Амора.       Катрин моргнула пару раз, пытаясь принять тот факт, что она навряд ли ослышалась.       — Что, прости?       — Локи, — пояснила чаровница, как будто это было само собой разумеющееся. — Ты любишь его?       Перекати-поле в голове Катарины ясно давало понять, что Амора, затрагивая эту тему, смогла застать её врасплох.       — Вряд ли это тебя касается, — отчеканила девушка.       — Возможно. Но, думаю, ты всё-таки меня поймешь. В конечном итоге мы с тобой не такие разные, когда дело касается Локи. Я ведь правда любила его.       — Да ладно? — Катрин постаралась, чтобы уровень сарказма в её голосе был зашкаливающим. — Насколько я знаю, вы разошлись, потому что ты предложила Тору делить постель.       — Только ради большего влияния во дворце, это же очевидно, — устало сказала чаровница, будто уже объясняла это сотни раз. — Локи должен был понять.       — Видимо, не понял, — фыркнула Катарина.       — Знаешь, как он объяснил желание разойтись? «Привязанности ведут к проигрышу. Они делают тебя слабым», — ледяным тоном процедила Амора, умело копируя интонации Локи. — Забавно, что пол века спустя он об этом забыл, — чаровница покачала головой, с непрозрачным намеком оглядывая Катарину с головы до ног.       — А ты разве не считаешь, что он был прав? Насчет того, что привязанности делают уязвимым.       Катарина помнила слова Локи о том, что Амора не шла на поводу эмоций и всегда полагалась лишь на холодный расчет. Возможно ли, что он ошибался?       — Да, в этом есть смысл. Чувства причиняют боль. Особенно ярко это ощущалось, когда мне пришлось хоронить Локи дважды, — Амора улыбнулась, но эта изломанная улыбка была пропитана горечью. И, может, впервые выглядела чуть более настоящей, чем обычно. — Первый раз, когда он упал с Бивреста, а потом объявился в Мидгарде. И второй, когда в итоге он сел на трон, притворяясь Одином. Как бы я к тебе ни относилась, я не пожелаю тебе пережить подобное, приятного в этом не слишком много.       Катарина молчала, не зная, что сказать. Она понимала, что чаровница тянула время. И, возможно, всё, что она говорила, было ложью. Но если вдруг на секунду допустить, что Амора не врала насчет своих чувств, то… Да, это должно было быть чертовски больно.       — После его второй мнимой смерти мне не хотелось оставаться в Асгарде. Я странствовала несколько лет. Вернулась незадолго до Рагнарека, поняла, что хочу домой. Как будто чувствовала, что Асгарду осталось недолго.       Катрин подалась вперед, обращаясь в слух, потому что Амора наконец затронула кое-что более важное. Если отбросить навешанную чаровницей мишуру, выходило, что она попала к Таносу как раз во время «странствия». А вернулась в Асгард вовсе не из-за светлых чувств к родной земле, а ради Тессеракта.       — Я вернулась уже после того, как Тор разоблачил лже-Одина. Так что, впервые я увидела Локи уже во время Рагнарека, и… — в первый раз на памяти Катарины чаровница остановилась, пытаясь подобрать слова. — Я была счастлива. Хотя мой дом пожирало адское пламя, я была так счастлива, что он жив.       Катрин едва уловимо поморщилась, понимая, что именно режет ей слух. Аморе полагалось быть довольной, по-своему ликующей, но счастливой? Такой же, какой Катарина была сегодня утром? Счастье чаровницы было бы колючим, со вкусом льда, дорогого алкоголя и осознания собственного превосходства над окружающими.       — Потом мы оказались на этом корабле, и Локи стал проводить со мной время. Как раньше. И я знала, что всё это ложь, потому что смотрел он на тебя, — Амора невесело усмехнулась, а Катрин против воли смутилась. — Но я все равно старалась играть в то, что это всё по-настоящему.       — Ты целовала его, чтобы наложить чары.       Катарина звучала неуверенно, она понимала это. Но все еще цеплялась за возможность разоблачить истинную сущность чаровницы, потому что верить в её искренние чувства, в то, что она способна на любовь, Катрин просто не хотела.       — Да, я делала всё, чтобы достать Тессеракт, потому что от этого зависит моя жизнь, — резко проговорила Амора, стискивая тонкие пальцы на подлокотниках. — Но также я делала всё, чтобы не допустить появления детей Таноса на этом корабле.       — Да брось! — воскликнула Катарина. — Ты специально задерживала нас на Ксандаре, чтобы столкнуть с Орденом, а еще…       — Тогда я не смогла нарушить прямой приказ, — перебила Амора. — Но в остальном… Ты думаешь, нас было так сложно обнаружить? Если бы не я, на этот корабль пришли бы спустя пять минут после разрушения Асгарда.       Острая неприязнь Катарины к Аморе говорила, что всё это бред. Но рациональная её часть заинтересовалась. Потому что чаровница указала на то, о чем сама Катарина уже задумывалась. С помощью Аморы Танос точно знал, где находится Тессеракт. Усиленную защиту от отслеживания на корабль поставили далеко не сразу. Тогда что помешало Ордену?       — Я убедила их повременить, выдумывала полную чушь. Говорила, что Хела жива и преследует корабль, поэтому сначала нужно дать асгардцем время разобраться с ней. Танос… — Амора замялась. — Он боится Хелы по каким-то причинам. Как боялся и Одина, поэтому и не пытался вторгаться в Асгард, узнав, что Тессеракт там.       — Ладно, — Катрин потерла глаза, решая пока принимать на веру всё, что говорит чаровница, и не тратить время на споры. Она разберется с этим позднее. — Допустим, Танос опасался Одина. Но сейчас он знает, что последние четыре года на троне не было настоящего Всеотца?       Амора отрицательно покачала головой, и Катарина шокированно выдохнула, не зная, как реагировать на девушку напротив. Чаровница подожгла корабль, шантажировала Тюра через Доротею, чуть не убила Эйтри и зачаровала Локи, исполняя волю Таноса. Но при этом того количества лжи, которое она скормила титану, хватит, чтобы он лишил её жизни.       — Зачем ты все это делала? Если они узнают…       — Вернись к тому, с чего мы начали, Катарина, — отстраненно проговорила Амора, не встречаясь с девушкой глазами.       Катрин мысленно отмотала их диалог к началу и, кажется, поняла. Действия Аморы обретали больший смысл, если учесть короткую фразу, в которой и была заключена вся суть.       Я ведь правда любила его.       — Танос убьет Локи, — бесцветно произнесла Амора, и от неотвратимости её тона по телу Катарины пробежала дрожь. — Он не прощает поражений.       — Почему сейчас не хочешь говорить о Черном Ордене? — выпалила Катрин, сжимая руки в кулаки. — Ты могла бы помочь.       — Я пыталась бежать от старых чувств и делать вид, что мне все равно на судьбу Локи, но неизбежно проигрывала в этом и хотела защитить его. Но в итоге я сдалась. Ненавижу это признавать, но сейчас всё именно так. Даже если и я и он останемся живы, я не могу получить то, что хочу. Значит… — чаровница направила на Катарину пустой ледяной взгляд. — Пусть все горит.       Предчувствие заставило Катрин резко сорваться с места, но краем уплывающего сознания она поняла, что Амора оказалась быстрее. Последней Катарина почувствовала острую боль в висках, а потом мир вокруг окутала темнота.