Если человек говорит, что не хочет думать о чем-то, значит, он может думать только об этом.
Прошел месяц. Целый месяц. Все это время девушки не пересекаются и не разговаривают. И вроде бы все довольны такой жизнью, кажется… На самом деле Джози дается это очень легко, так как она загружена учебой, которая началась через пару дней после признания. Весь день девушки состоит из пунктов: проснуться, уйти к Лиззи, сделать утренние дела, пойти учиться; пойти в библиотеку, просидеть там до темна, вернуться в комнату Лиззи, будь изгнанной из комнаты сестры, вернуться в свою комнату и лечь спать. Первое время Джози даже хотела поговорить с Хоуп, но та прекрасно исполняла то, что попросила шатенка: не попадаться ей на глаза. И Зальцман просто смирилась. Жила, как и раньше, за исключением того, что Хоуп была везде. Она видела ее в любом человеке. Иногда кареглазая просто смотрела в одну точку, и весь ее мир превращался в море голубых оттенков. Всю комнату заполнял запах цитруса с пряной корицей, и складывалось ощущение, будто Джози ходит по огромному полю, где растет множество незабудок. Солнечные лучи делали лепестки цветов еще ярче, и на лице шатенки появлялась улыбка. Эти цветки так красивы и незабываемы, как и малышка Хоуп. Джози сидит у матери на коленках, пока ее отец разговаривает с каким-то мужчиной. Лиззи бегает за бабочкой, радуясь первым летним денькам. Она зовет свою сестру к себе, но кареглазая продолжает сидеть на своем месте. Ее взгляд, как и взгляд Кэролайн, устремлен к мужчине. У него яркие рыжие волосы, с которыми играется девочка лет семи. Она маленькая и хрупкая. Смотря на нее, у Джози складывается ощущение, что она установит с ней хорошую дружескую связь. Мужчина несколько раз пытался опустить дочку на землю, но она начинала кричать и жаловаться, из-за чего на лице рыжеволосого появлялась гримаса сожаления. Девочка кажется Джози странной. Она сжимает своего отца настолько сильно, что его шея напрягается. Он пытается отцепить ее от себя, но она не позволяет. Ее руки отчаянно цепляется за него, но все напрасно. Он ставит ее на ноги и крепко обнимает, нашептывая какие-то слова. Джози видит, как Аларик взглядом зовет ее к себе, и, аккуратно слезая с колен матери, идет в сторону недовольной девочки. — Ты точно вернешься? — на лице рыжеволосой виднеются проступающие слезы. Ее нижняя губа трясется. Судя по всему, девочка на грани истерики. — Я никогда тебя не брошу, — мужчина целует девочку в лоб, а потом, поднимаясь, смотрит на Аларика. — Джози, это Хоуп. Она поживет с нами некоторое время. Пожалуйста, покажи ей школу, — Джози кивает отцу в ответ и протягивает девочке руку, чтобы показать ей местность. Когда ореховый цвет глаз встречается с затуманенным васильковым, мир останавливается. Хоуп медленно отпускает руку отца и вкладывает свою ладошку в ручонку пока что неизвестной ей девочки. Шатенка улыбается рыжеволосой, и они уходят в сторону цветочного сада. Майклсон уже как минут пять ходит по садику и смотрит на цветы. В ее глазах пляшут искорки, из-за чего на лице Джози появляется улыбка. Она не решает заговорить с голубоглазкой, боится спугнуть ее. Ведь Хоуп такая невинная, красивая и запоминающаяся. — Джози?.. — Да… — маленькие вспышки появляются, когда девочки вновь смотрят друг на друга. Джози нежно улыбается рыжеволосой, хотя внутри нее все взрывается. Маленькую девочку разрывают чувства, когда рыжеволосая подходит к ней и исподлобья спрашивает: — Как думаешь, мой папа вернется?.. — весь мир рушится от этих тихих слов. Они сказаны с такой грустью и страхом. Джози не отвечает, она просто обнимает голубоглазку и улыбается ей в шею. — Он обязан вернутся, малышка Хоуп, — шатенка отстраняется от рыжеволосой и изучающе смотрит на нее. — Я не малышка! Вообще, я старше тебя! — возмущается Майклсон, надувая губки. — Мне еле дают восемь, а ты выглядишь младше меня, — Хоуп улыбается самой прекрасной улыбкой, которую только видела Джози. — Мне девять, так что ты у нас малышка, — рыжеволосая начинает улыбаться новой знакомой. Они стоят так около минуты, и через пару мгновений улыбка с лица Хоуп исчезает, и девочка шепчет: — Эм, Джози… — Хей, Джо, рыжая обезьянка, вас зовут, — откуда-то появляется Лиззи и своим писклявым голосом кричит на девочек. Она хватает Джози за руку, смотря на рыжеволосую с некой злостью, пока ее сестра не видит, и ведет к своим родителям, пока Хоуп плетется вслед за ними. Маленькая блондинистая девочка что-то усердно твердит своей сестре, но та ее не слышит. Перед глазами Джози летает множество бабочек. Все они небесные, как глаза Майклсон… Признание помогло Зальцман-младшей переосмыслить свое поведение к Хоуп. Как там говорится: от ненависти до любви… Но Джози не думает, что хоть когда-то испытывала к Майклсон ненависть. Единственную ненависть, которую могла чувствовать шатенка, так это только к себе. Она так долго скрывала это от себя, пытаясь хоть как-то защититься от всего этого, что на душе теперь лишь один вопрос: стоило ли это того? Часто возвращаясь в их с Хоуп комнату, Зальцман заставала Майклсон спящей. И в этот момент она любовалась ей. Хотя Джози прекрасно знала, что это неправильно, пересилить желание было слишком тяжело. И каждый раз смотря на то, как спокойно вздымается грудь соседки, Джози спрашивала у вселенной: чувствует ли Хоуп что-то к Джози? Просто, если вспомнить все их неловкие моменты, то все становится более понятным. К примеру, та драка четыре года назад. Да, причиной драки были правдивые слова Лиззи, но все, что случилось чуть позже, явно не их заслуга. Джози до сих пор помнит, как она ощущала электричество между ними. Будто если бы она коснулась Хоуп, то ее ударило бы током. И ее ударило. Та пощечина не была задуманной, она вышла совершенно случайно. Девушка просто очень сильно хотела дотронуться до рыжеволосой. Но если бы она просто дотронулась бы до Хоуп, то скорее всего бы получила огромное количество неприятных слов. А так, она просто дала ей пощечину, а потом они ходили и смущались, игнорируя друг друга. Вот! Точно, они обе смущались! Если Хоуп чувствовала себя некомфортно в присутствии Джози, может, их чувства были взаимными? Слишком много вопросов за последнее время. На удивление шатенки, Лиззи очень положительно отнеслась к словам сестры. Вроде бы… Все, что она сделала в тот момент, так это поцеловала сестру и тихо прошептала: «все будет хорошо». Шатенка благодарна Лиззи за то, что та не закатила истерику и не помчалась к Хоуп, чтобы оставить той на лице пару синяков. Они просто пролежали все оставшееся утро в кровати, пока их не окутала суетливая реальная жизнь. Каждый раз возвращаясь в комнату, Джози всегда видела спящую Хоуп, но в последнюю неделю все изменилось. Однажды Зальцман вернулась поздно ночью и обнаружила, что кровать ее соседки заправлена. У Джози чуть было не случилась паника, но потом она вспомнила, что должна относится к этому нормально. Они обе оттолкнули друг друга, поэтому шатенка должна стараться не паниковать из-за всякой ерунды. Это ведь ерунда, что когда Зальцман вернулась, было два часа ночи, а Хоуп не было в кровати, да?.. — Хей, Джози, ты меня слышишь? — на секунду вылезая из своих мыслей, шатенка смотрит на свою сестру и, натянув улыбку, кивает. — Хорошо, тогда слушай… Зальцман-младшая вновь возвращается к своим мыслям, ведь сейчас они намного важнее, чем истории Лиззи. Может ей стоит заговорить с Хоуп? Ведь вся эта ситуация напрягает, причем не только ее. Пару раз девушка слышала, как учителя жалуются на то, что Майклсон пропускает уроки. Как думаете, когда она стала их пропускать, м-м? Именно в тот день, когда Джози не застала рыжеволосую в их комнате. Шатенка даже хотела обратиться к отцу в один момент, но ее остановила переполненная корзина грязного белья. Значит, Хоуп бывает в комнате хоть иногда. Это ведь хорошо, да?.. — Я видела сегодня Хоуп, — громко произносит Лиззи. Взгляд шатенки резко бросается к сестре, прожигая в ней дыру. Блондинка же смотрит на реакцию Джози из отражения в зеркале, усмехаясь. — Ты что?! — Джози смотрит на Лиззи огромными глазами, она в полнейшем шоке. Кареглазая вновь открывает рот, чтобы устроить сестре взбучку, как до нее доходит. Ее надули. — Ты ее не видела, да? — Конечно, милая. Я не терплю эту рыжую. Если бы мы встретились, то ты бы обязательно это узнала, — когда Лиззи поворачивается и смотрит на Джози, то видит, как отблеск надежды гаснет в ее глазах. — Оу, Джо, прости… Так и не поговорила? — на поставленный вопрос блондинка получает кивок и, глубоко вздохнув, продолжает: — Тебе надо с ней поговорить. Если ты этого не сделаешь, то сделаю я. — Но Лиззи… — Никаких «но Лиззи»! Я не собираюсь смотреть на то, как ты убиваешься по ней. — Она тебе не нравится, ты все это не одобряешь, — Джози разводит руки, пытаясь показать, что именно не одобряет ее сестра. — Не в этом дело, Джо! Она с детства это делает: располагает к себе, а потом бросает, как ненужную игрушку. Я не собираюсь это больше терпеть! — Лиззи бьет ладошкой по столу, а потом вновь восклицает: — Я с первой встречи знала, что она принесет тебе лишь боль! Она… ты… ты вообще видела себя со стороны в тот момент? Да у тебя глаза никогда в жизни так ярко не светились, как тогда! — То есть ты специально тогда назвала ее обезьянкой, да? — Это всего лишь прозвище! — отпирается блондинка. — Да, такое же прозвище, как и «хвостик»! — девушки замолкают на несколько минут. Лиззи думает о своем, а Джози о своем. В какой-то момент сестры смотрят друг на друга, и блондинка шепчет: — Джо… — Мне пора! — шатенка вскакивает с места и направляется в сторону выхода. — Джози, стой, подожди! — Лиззи бросается вслед за сестрой, успевая поймать ее за запястье. — Ее там все равно нет, останься тут. — Ты не можешь знать наверняка! — кричит кареглазая, хлопая дверью.***
Зайдя в комнату, взгляд Джози моментально кидается к кровати соседки и, как обычно, никого там не находит. Девушка тихо закрывает дверь и плюхается на свою кровать. Что ей делать: лечь спать или подождать Хоуп? На самом деле Джози ни разу не ждала прихода девушки. Она просто засыпала или, как чаще всего и происходило, отключалась. Учеба и правда высасывает все силы, а симпатия к Хоуп не делала Джози сильнее. Она устала бороться. Хотя… она ведь даже и не пыталась. Что Зальцман сделала, чтобы хоть как-то разобраться в данной ситуации? Вот именно, ничего! И кого ей теперь винить, кроме как себя? Откидывая назойливый голос, который проедает сознание Джози, девушка берет книжку, название которой «Зови меня своим именем*», со своей прикроватной тумбочки, начиная читать. Ну как читать, она пялится в книжку на протяжении десяти минут, а потом глубоко вдыхает воздух, медленно выдыхая. Девушка закрывает книгой лицо, еле заметно качая головой. — Вот дерьмо! — слышится где-то впереди, и голова шатенки резко дергается, наблюдая за открывшейся дверь. Это Хоуп. — Гребаное дерьмище! — вновь ругается рыжеволосая, бросая свои ключи от комнаты на пол, закрывая входную дверь ногой. — Ебать мою жизнь! Что вообще происходит? Я… я не понимаю… Я ненавижу бурбон, он отстойный! Вообще-то, алкоголь — не моя стихия, но какой черт дернул меня, — девушка икает, а потом вновь продолжает свой монолог: — выпить эту пакость. Дерьмо! — ругается девушка, когда бьется ногой о свою кровать. — Что за… — тихо проговаривает Джози, продолжая наблюдать за соседкой. — Блядская кровать, кто тебя тут поставил? А ну да, это же была я, или?.. Ой, да плевать, — девушка смотрит на свою фотографию, на которой изображена маленькая Хоуп. — Улыбаешься, да? Еще пару лет, и твоя улыбка исчезнет к чертям собачим… Ой, что-то мне не хорошо. — Хоуп! — Джози успевает подхватить девушку, пока ее тело не упало. Она помогает ей сесть на пол, продолжая слушать голос соседки: — О-о-о, это ты! Знаешь, даже алкоголь не помогает заткнуться ему! — девушка тычет себе куда-то в грудь, усмехаясь. — Знаешь, моя жизнь похожа на камень. Ничего интересного. Множество людей могут потрогать меня… не, не то слово, ну ты уловила суть. Я безэмоциональна… — По тебе не скажешь, — вставляет Джози, ловя на себе непонимающий взгляд голубоглазой. — Оу, я думала это голос в моей голове, — удивленно шепчет Майклсон, тыкая двумя пальцами себе в висок. — Так… стоп! — Хм?.. — Я думала мы этого не делаем… — Что именно? — Джози поднимает бровь. — Ну… разговариваем. А хотя знаешь, мне плевать. Делай что хочешь, усугубить ситуацию уже все равно нельзя, — руки Хоуп падают на пол. Девушка откидывает голову на матрас, прикрывая глаза. — Жизнь дерьмо, а бурбон отстой. Почему этот кучерявый черт продал мне эту хреновину? У вас что, в городе другого пойла нет, чтобы нажраться в хлам? — Тебе семнадцать, какой бурбон?! — восклицает Джози, легонька шлепая руку рыжеволосой. — Хэ-эй, без луко… не… лупо… рукоприкладства! — шатенка трет лицо руками, мельком поглядывая за Майклсон. — Никогда не думала, что буду пить. То есть… мысли были, но не в таком количестве!.. Я думала, что это поможет мне забыться. — Что именно ты хочешь забыть? — на поставленном вопросе Джози задерживает дыхание, надеясь услышать то, что больше всего желает ее сердце. — Ха, — усмехается девушка, поворачивая голову в сторону Зальцман-младшей и открывая глаза, — ты не поймешь. — Ты не можешь этого знать. Ну давай, подумай, что делает твою жизнь настолько плохой, что ты упиваешься в хлам, — Джози приближается к лицу Майклсон настолько близко, что расстояние между их лиц не достигает и десяти сантиметров. — Я начинаю трезветь… — тихо предупреждает девушка. — И?.. — Когда я трезвею, то начинаю думать, — на затуманенных голубых глазах проступают слезы. Хоуп пытается отвести взгляд, но Джози ей не позволяет. — Так не думай… — шепчет шатенка в губы Хоуп. Они обе тянутся друг к другу, и их губы соприкасаются. Мир останавливается. Теперь для девушек все понятно. Все это время, они будто жили с пеленой на глазах, а теперь мир стал четким. На все свои вопросы они получили ответы. Все ясно, как белый день. Однажды это должно было случится, они знают. Их переглядки, препирания, ссоры — их тянуло друг к другу, но они отталкивали свои чувства, пряча их за стеной ненависти. И вот, стену прорвало, и все чувства вылились на этот свет. Они переполняют девушек, накрывая их эйфорией. Поцелуй нежный и осторожный, будто Джози ожидает, что Хоуп сейчас окончательно протрезвеет и даст ей смачную пощечину, но не тут то было. Рыжеволосая медленно тянется рукой к волосам девушки, пропуская шоколадные локоны через свои пальцы. Шатенка кое-как приобнимает Майклсон, заключая руки в замок. Хоуп кладет руку на шею соседки, надавливая, тем самым углубляя поцелуй. Между ними не остается и капельки расстояния. Они настолько поглощены друг другом, что им плевать, что они в неудобном положении. Через поцелуй они пытаются показать любовь друг к другу. Две слившиеся души упиваются этим моментом, наслаждаясь. Сердце Джози начинает щемить, когда она чувствует, как по щеке малышки Хоуп течет слеза. Она резко отстраняется от нее, наблюдая за хныкающей соседкой. — Не-ет, вернись! — Хоуп настолько переполняют эмоции, что она просто не сдерживается, начиная плакать. — Все хорошо милая, тебе нужно поспать, — шатенка пытается обнять девушку, чтобы помочь ей встать, но та отпирается. — Я не хочу спать, я хочу вновь почувствовать это! Ты что это не чувствовала? — взгляд Джози наполняется болью. Конечно она почувствовала, но она не может вновь поцеловать Хоуп. Она пьяна и беззащитна. Зальцман не хочет воспользоваться ситуацией, лишь бы угомонить свое ноющее желание. — Тебе нужно поспать, — шатенка целует рыжеволосую в висок. Она протягивает ей руку, и, с некой неохотой, Хоуп кладет свою ладошку в руку Джози. Зальцман помогает рыжеволосой встать, укладывая ее в кровать. Она садится на корточки и укрывает Майклсон одельяцем, целуя стекающие слезы. — Все будет хорошо… мы поговорим утром, обещаю, — постепенно голубоглазая успокаивается, а ее веки опускаются. Джози наблюдает за девушкой, как загипнотизированная. Это чертовски приятное чувство просто убивает ее. Это тепло, нежность, некий трепет — она хочет снова ощутить это. Она обязательно почувствует это вновь, но только когда разберется во всем этом. — Джози… — М-м?.. — У тебя губы со вкусом мармелада, — это последнее, что произносит Майклсон, пока ее сознание не пропадает в недрах сна.