Я просыпалась в печали, засыпала в печали и хотела пребывать в печали. Такой вот был период.
Оставшуюся ночь Джози и Хоуп никак не пересекались. Когда Лиззи выпустила их из шкафа, шатенка поправила свое платье и, громко шагая, покинула помещение. Майклсон последовала ее примеру и покинула игру. Только если Джо продолжила выпивать на вечеринке, Хоуп направилась в свою комнату спать, ведь вечер выдался слишком запутанным. У девушки столько вопросов. Поскорей бы получить ответы.***
Хоуп просыпается от стука. Громкого, с ускоряющимся темпом. Открыв глаза, первое, что ощущает девушка — головокружение и раскалывающаяся боль. Чувство такое, словно кто-то взял большое количество маленьких колокольчиков, засунул их в голову Майклсон и стал усердно ими звенеть. Бросив взгляд в сторону стука, Хоуп наблюдает за окном серые краски окружающего мира и ливень, без умолку бьющий каплями воды об оконное стекло. Ни намека на теплое солнечное утро девушка не ощущает. Звон в голове и стук за окном только усугубляют состояние Майклсон. В висках с нарастающей силой пульсирует боль. Вытащив руку из-под теплого одеяла, девушка плавными движениями массирует виски, стараясь унять боль. Это действие не сильно помогает, а когда Хоуп решает вспомнить ночную выходку, становится только хуже. Закрыв глаза, девушка вспоминает вечеринку, и что на ней происходило. Как Хоуп напилась, она почему-то не помнит. Тот момент вспоминается урывками: один коктейль, два шота, выпитые на брудершафт с каким-то парнем, еще один коктейль, затем танцы… Ох уж эти танцы! Майклсон ощущает стыд, ведь никогда в своей жизни она так не танцевала. Ладно… может и танцевала, но только одна, и то в своей комнате в гордом одиночестве, пока никто не видит. Но почему-то на вечеринке Хоуп хотела, чтобы все видели ее такой: уверенной, сексуальной и… здоровой. Девушка помнит, как танцами, словно паук, заманивала парней в свои сети; помнит, как ребята вились вокруг нее, помнит, как тесно было на танцполе среди толпы; помнит, как специально затянула какого-то парня танцевать, когда увидела ее… На лице появляется довольная ухмылка, когда рыжеволосая вспоминает случившееся в шкафу. Уединенность, смущенность и раздражительность соседки, ведь во время танца она знатно потрепала нервы Джози. Майклсон словно ощущала, что в Зальцман просыпается собственник, хотя они даже не вместе. В голову, словно вспышки, всплывают воспоминания: задевание коленкой бедер шатенки, блуждание руки Хоуп по телу Джо, томные выдохи, дьявольская ухмылка, углубленное дыхание… Хоуп помнит все не только в воспоминаниях, но и в ощущениях. Девушка слегка прикусывает губу, припоминая, как свободно водила рукой по телу соседки. Внутренняя часть бедра, талия, ребра, спина, вновь бедра — на кончиках пальцев будто ожоги, ведь несколько часов назад Майклсон касалась обжигающего тела Джо, хоть и по поверхности одежды. К ушам приливает кровь, а щеки приобретают румянец. Теперь девушка смущается. Хоуп помнит, как нежно Джо обнимала ее за шею, как шатенка запустила руку ей в волосы. Майклсон облизывает губы, ведь девушка помнит, что следовало после сладких объятий. Горячее, опьяняющее дыхание, когда Зальцман задала рыжеволосой вопрос; накручивание на кисть руки волос и прикусывание мочки, поцелуй за ухом, спуск к шее, маленькие следы из поцелуев… «Бр-р-р… Контролируй себя, Майклсон!» — резко открыв глаза, девушка трет их рукой, прогоняя ненужные сейчас ощущения и воспоминания. «А где Джози?» Повернувшись к стене спиной, Хоуп взглядом натыкается на пустую кровать соседки. Джози не пришла ночевать в их комнату. Что чувствует Хоуп? Разочарование, обиду, боль — все вместе, но она не должна испытывать все это. Зальцман, в первую очередь, имеет право выбора. Даже если Майклсон неприятно и обидно, она не может обижаться на соседку. Она сделала свой выбор… Хоуп лишь жаль, что Джо не выбрала ее… Сейчас настроение у девушки такое же, как и погода за окном: унылое, тусклое и дождливое, без какого-либо намека на тепло.***
Транспорт останавливается напротив бара «Мистик Гриль», аккуратно припарковываясь. На улице тишина и спокойствие, а внутри салона автобуса вот-вот разразиться гром. Отовсюду шум и недовольство. Каждый высказывает свое мнение по поводу наказания. «Я все еще не понимаю, драку начали они, а позоримся в парке мы!» — выкрикивает какой-то парень с самого конца автобуса. Всю дорогу ученики портили своими возгласами возмущения настроение ответственным. «Мы не хотим убирать территорию парка, мы не хотим, мы не хотим» — как в заевшей пластинке. «Здесь же полно наших знакомых, позор!» — верещала Дана. «Мы с командой не для этого побеждали школу Мистик Фоллс, чтоб потом позориться на весь город, убирая мусор в парке» — поддакивал Джед. За время, проведенное от отъезда школы Сальваторе до территории наказания, Хоуп терпела из последних сил, чтобы не высказать одноклассникам «ласковые» словечки. Честно, девушке уже надоело выслушивать все это. Будь у нее магия или какая-нибудь сверхсила, она бы давно заткнула ребят. У Майклсон и так голова болит второй день подряд, так тут еще и визги учащихся только ухудшают ситуацию. Жаль, что Хоуп лишь обычный человек, который максимум что может сделать — угомонить всех своим криком, с призывом заткнуть рот. Как только водитель заглушает двигатель, ребята только сильнее начинают возмущаться, отказываясь покинуть автобус. Джози же соскакивает со своего места, жестом заставляя свою группу встать и выйти на улицу. Калеб, ЭмДжи, Лиззи и еще несколько ребят покорно выполняют требование, спокойно следуя за Зальцман, оставляя Хоуп дальше выслушивать недовольство остальных. — Прекратите! — начала рыжеволосая, схватив за плечо Дану и Джеда, которые больше всех подстрекали на возмущения. — Ты можешь не верещать, а ты не ныть. Просто молча выйдите из автобуса и… — Нет, Хоуп, мы не будем этого делать! — в унисон отвечают парень и девушка, моментально получая от Майклсон разъяренный взгляд. — Я сказала закрыли рты и на выход, все! Там повозмущайтесь! Джед и Дана пару секунд смотрят на девушку, а затем встают со своих мест, наконец-таки покидая автобус. Остальные ученики следуют их примеру, покорно выходя из транспорта. Облегченно вздохнув, Майклсон последняя покидает автобус, предвещая нервную работу. Было решено, что группа «А», в которой руководителем была Джози, будет собирать мусор и складывать в мешки опавшие листья. А группа «Б», в которой руководителем являлась Хоуп, будет подметать дорожки, убирая листья на траву, а с травы граблями их будут собирать в кучи, чтобы другая группа их убрала в мешки. Более-менее все были довольны таким планом, и ребята сразу же принялись за работу. Погода явно была не рада приходу учащихся из школы Сальваторе. Дул ветер, периодически моросил слабый дождь. По сравнению с прошедшими днями, температура воздуха значительно снизилась, поэтому у ребят появлялась дрожь из-за холода. Все ученики были одеты не по погоде, да и не по ситуации. «Зачем кто-то пришел убирать территорию парка в платье? И не жалко ведь человеку портить такую красоту грязью из-под листьев…» Хоуп пару раз делает замечание Дане, пока блондинка бездельничает. Джед незаметно раскидывает собранные листья, создавая проблемы другой группе. Но, получив пару оплеух от Джози, парень прекращает так делать, продолжая подметать дорожки. Спустя час такой работы, группы решают сделать перерыв. Кто-то уходит в Мистик Гриль, чтобы выпить кофе и посетить туалет. Кто-то продолжает работать, надеясь пораньше освободиться. Хоуп присаживается на лавочку, снимая перчатки и укладывая их рядом с собой. Устало вздохнув, девушка склоняет голову вниз, запуская одну руку в волосы, а другую размещая у себя под подбородком. Сейчас Майклсон ни о чем не хочет думать, но ноющему сердцу плевать на желания Хоуп. Только девушка собирается подумать о планах на завтра, как в голову вновь влезает тот факт, что Джози вторую ночь подряд не приходит ночевать в их комнату. Неужели то, что случилось в шкафу, было лишь минутной слабостью из-за алкоголя? Неужели поведение Зальцман в шкафу было наигранным? Неужели… — Хоуп?.. — отвлекает от размышлений тихий голос. — Хоуп Майклсон? Повернув голову в сторону источника шума, девушка натыкается на давно ей знакомого человека. — Себастьян? — достаточно неожиданная встреча. Парень приветливо улыбается старой подруге, присаживаясь рядом с Майклсон. Он легонько приобнимает девушку за плечи, получая в ответ такие же объятья, а затем отстраняется, возвращаясь в прежнее положение. — Что ты тут делаешь? Ты же была в Новом Орлеане, какие черти притащили тебя в этот город? — парень сгибает руку, упираясь ей о спинку скамейки. Себастьян явно ожидает долгую историю, поэтому заранее решает принять удобную позу. — Встречный вопрос. Ты же уехал в Калифорнию. Зачем вернулся? Соскучился по Лиззи? Если да, то поезд уехал, она уже занята, — брови парня на секунду приподнимаются. — Нет, я приехал не из-за Элизабет. У меня давно нет чувств к ней, мы все обсудили еще при расставании. У меня кое-какие дела с Алариком, поэтому я здесь, — ответил на вопрос Майклсон парень. — Так ты не ответила на вопрос. — Ну… знаешь, жить одной в огромном особняке, конечно, было крутой идеей, в детстве… Когда я ходила по комнатам, в которых жили они… — Хоуп останавливается на пару секунд, стараясь успокоиться. — Короче, я не выдержала одиночества и тоски по ним, а потом директор предложил переехать сюда и учиться в его школе, вот так я здесь и оказалась. — Оу-у… прости, что затронул эту тему. Мог и сам догадаться… — Себастьян дальше не успевает договорить извинения, так как девушка его перебивает. — Ой, ничего, Себа, — Майклсон чувствует себя неуютно, отводя взгляд в сторону. В воздухе повисла неловкая тишина. Парень отвлекается на сообщение в телефоне, быстро набирая какой-то текст, и тихонько извиняется. Но девушка уже не обращает внимание на него, ведь все внимание Хоуп приковано к одной особе. Джози была в числе тех людей, кто продолжал убирать территорию. На лице девушки было недовольство, так как большинство ребят в ее группе все еще работают, пока другая группа отдыхает. «Какой руководитель, такой и коллектив» — сделала умозаключение Зальцман-младшая, насаживая мусор на палку с острым концом. Шатенка единственный человек, кто оделся достаточно тепло. Светлый вязаный свитер, который на один-два размера больше стандартного, спортивные темно-серые штаны и кроссовки. Со стороны это выглядит так, словно Джози надела на себя первые попавшиеся вещи, даже не задумываясь над какой-то связью между ними. Но Хоуп знает, что соседка явно вложила в это какой-то смысл. Может не специально, но девушка явно что-то пытается сказать Хоуп. Растрёпанная прическа, уставший и недовольный вид, отстранённость, агрессивные и одновременно скучающие взгляды — через эти детали Зальцман показывает свое настроение. Майклсон старается незаметно подсмотреть за работой своей соседки. Но, к сожалению Хоуп, незаметно не получается. Локтями девушка упирается на колени, располагая ладошки у себя на щеках. Она смотрит на Джо так, словно старается передать через взгляд слова. Такие слова, которые никогда не сможет произнести вслух не то что себе, но и Джози… Движения шатенки резки. Она агрессивно втыкает палку с острым наконечником в землю, зацепляя жестяную банку и упаковку из-под чипсов. Убрав мусор в пакет, Зальцман вновь принимается за повторное действие, замечая на себе взгляд Майклсон. Девушка словно пытается прочитать ее мысли. А Джози лишь хочет больше пространства, поэтому состроив недовольную и злую гримасу, она со всей силы втыкает наконечник в землю, что и не замечает, как острие входит в стеклянную бутылку, разбивая ее на мелкие кусочки. Также разбивается сердце Хоуп, замечая в соседке агрессию и холод. — Куда смотришь? — интересуется Себастьян, натянув ехидную улыбку. — Вы же были врагами, что за томные взгляды? — Иди ты, — отмахивается Майклсон, резко отводя взгляд от шатенки. — Знаешь что?.. — Ну-ну, — улыбается парень. Замечая неуверенность подруги, Себастьян решает приобнять девушку, предлагая: — Давай сходим куда-нибудь? Сто лет не был в Мистик Фоллс. Ты как? Майклсон умоляющими глазами смотрит в последний раз на Джо и, замечая все тот же холод и отстранённость, заметно кивает головой на предложение друга. Себастьян подскакивает с места, театрально присаживается на колено, предлагая Хоуп свою руку. Девушка улыбается ему своей детской улыбкой, вкладывая свою руку в руку парня. Он дружески обнимает ее, слегка потрепав волосы. И, обвив рукой талию девушки, парочка направляется на прогулку. За всем этим издалека наблюдает ревнивая Джози, которой больно, и которая слишком зла на все произошедшее на вечеринке. Поэтому шатенка просто остаётся работать, управляя своей группой и группой своей соседки.***
Из старого автомата раздается спокойная мелодия, и нежный голос исполнительницы разливается по залу. За столиком у окна сидит семейная пара с детьми; в углу, в самом темном месте заведения, сидит влюбленная парочка, одаривающая друг друга восхищенными взглядами и еле заметными поцелуями в щеку. У барной стойки около пяти-шести человек: мужчина, до жути похожий на какого-то алкоголика, двое друзей-подростков, явно прошедших в бар по фальшивому удостоверению, и парень с девушкой — Хоуп и Себастьян. Когда Майклсон притащила парня в это место, он был очень удивлен. Во-первых, как девушку сюда пропустили, ведь ей нет двадцати одного года, а во-вторых, почему она пьет алкоголь, ведь ей нельзя, даже Себастьян об этом помнит. Рыжеволосая кидает бармену: «мне как обычно», а затем переводит взгляд на друга. В голубых глазах парня Хоуп видит недоумение. Себастьян приподнимает бровь, незаметно указываю на бармена. — Он в курсе, что продает алкоголь несовершеннолетней? — Майклсон ничего не отвечает, просто пихает в грудь парня маленькую бумажку с удостоверением. Фальшивым удостоверением, где Хоуп уже есть двадцать один год. — Джессика Кертис? — усмехается Себастьян, смотря то на документ, то на подругу. — Мне стоит волноваться? — Господи, Себа, ты в свое время тоже так делал, — начинает Хоуп. — И вообще, я уже не маленькая, не переживай. Ничто твоей репутации не грозит. И вообще, никто тебя в этом городе не помнит, учитывая, что тебя не было… сколько тебя уже не было в Мистик Фоллс? — Лет пять… Боже, пять лет уже, какой кошмар… — Да, ещё пару лет и все, седые волосы будут, — отшучивается девушка, забирая у бармена свой напиток. — Ха-ха, как смешно, видишь, я аж плачу от смеха, — когда Майклсон собирается сделать глоток янтарного напитка, парень хватает ее за плечо, смотря ей прямо в глаза. — Ты же принимала… — Уже нет, — нагло врёт Хоуп, — лечение окончено, теперь я могу пить. Себастьян прищуривает глаза и, получив убедительное выражение лица подруги, берет себе такой же напиток. Прошло около часа. Себастьян выпил два стакана бурбона, Хоуп же разыгралась не на шутку и выпила около пяти стаканов, все ещё соблюдая координацию и более-менее понятную речь. Тем временем на часах половина девятого вечера. — Так в вашем доме сейчас живёт тот мужчина, с которым дружит Фрея? Я все правильно понял? — Ну, этот мужчина отец ребенка Фреи… — Что-о-о?! — парень бьёт ладошкой по столу, корпусом наклоняясь к подруге. — У Фреи же была жена. Килин, вроде, да? Они разошлись что ли, я не понимаю немного. — Да, жену Фреи зовут Килин. И нет, они не разошлись. Короче говоря, они договорились с Винсентом, что он будет донором для их ребенка. И вот, уже как полгода у меня есть кузен. — Ого… а как там Кол, Ребекка? — Кол живёт с Давиной в Кливленде, у них маленькая уютная квартира. Дядя Кол сказал, что хочет на годовщину свадьбы подарить Давине собаку, так что, может быть, у них будет прибавление в лице мохнатого друга. — Собаку? Зная твоего дядю, я уверен, он вместе с собакой купит мяч, перчатку для бейсбола и биту, под предлогом игры с псом. — Ты что, он никогда не променяет свою любимую биту, которая у него со школьных времен ещё. Он хранит ее в спальне. Я даже пару раз видела, как он укрывал ее маленьким пледом, — компания смеётся, делая по глотку от своих напитков. — А ты расскажешь, что тут забыл, или это тайна? — Я учусь, как ты знаешь. Благодаря связям своих родственников в университете мне часто дают какие-то поручения, там организация всяких мероприятий и все такое. Около двух-трёх месяцев назад директор Зальцман позвонил мне и попросил, чтобы я поговорил с директором университета насчёт практикантов. Сказал, что преподаватели младших классов его школы могут помочь студентам и бла-бла-бла. Я уже половину и не помню. Короче, я приехал разузнать, что да как: кто им нужен, какого возраста, специализация и все такое. Документы и требования уже собраны, через пару дней я уезжаю обратно в Калифорнию, и где-то через несколько месяцев к вам в школу пришлют пару практикантов, которые будут помощниками преподавателей младших классов. — Друг, если честно, я половину твоих слов пропустила. Слишком много информации для одного вечера. Но как я поняла, можно ждать молоденьких студентов. Себастьян усмехается, испив немного алкоголя. Парень смотрит на часы, начиная: — А Ребекка там как? Они с Марселем поженились? — Неа, они помолвлены. Из-за проблем со мной тетя Бекс боится погрузиться во всю эту свадебную суматоху, так как думает, что отдалиться от меня и я начну саморазрушаться. Скажи же, смешно? Я и саморазрушение, когда такое было? Майклсон смеётся, а потом икает, залпом выпивая остатки стакана. Она жестом указывает бармену, чтобы он повторил, но Себастьян останавливает ее. Хоуп возмущена. Она хмурит брови, слегка отталкивая парня от себя, немного теряя равновесие. — Так, тебе хватит, мне и так влетит, если кто-то узнает, что я с тобой пил. Да и мне уже пора, — Себастьян оплачивает счёт, пытаясь обхватить плечи подруги, чтобы вывести девушку. Хоуп выставляет руки вперед, сопротивляясь. Она поднимает указательный палец вверх, мотая им из стороны в сторону. Икнув, Майклсон разворачивается и направляется к выходу, чуть ли не врезаясь в официантку. — Я доведу тебя до территории школы, — начинает парень, догоняя подругу. — Не стоит, туда долго идти. Я сяду у остановки и вызову такси, — мямлит Хоуп, разминая шею. — Тогда я подожду, пока приедет такси и ты туда благополучно сядешь, — выравниваясь с Майклсон, выпаливает Себастьян. — Ты говорил, что тебе уже пора. Не переживай, я спокойно дойду до остановки. А если ты переживаешь, то я могу позвонить своему другу, у него есть машина, и он может меня довезти до школы. — Ты же говорила, что у тебя здесь нет друзе… — парень не договаривает, так как Хоуп резко останавливается и накрывает губы парня указательным пальцем, произнося «тш-ш-ш». — Я познакомилась с ним недавно, он хороший парень, так что не переживай. Его зовут Томас и он ботаник. Меня никто не украдёт, не изнасилует и не убьет. Я тебе отпишусь, как буду в своей комнате. А если нет, то можешь позвонить Джози Зальцман, если у тебя ещё есть ее номер, мы соседки по комнате. Себастьян недоверчиво смотрит на подругу, а потом на часы. Ничего не ответив, парень хватается за телефон и что-то ищет в нем. Он тыкает пальцем руки в экран, показывая его девушке. — Это ее номер? — Да, — выпаливает Майклсон. Она знает комбинацию этих цифр наизусть уже пару лет, так что с первых секунд поняла, что номер верный. — Отлично, ты сейчас же пишешь своему другу, чтобы он приехал, и я пойду только после этого. — Уже, — девушка показывает чат с каким-то номером, где написана просьба: «забери меня, я у нашего места». — Так, хорошо, тогда я пойду. Спасибо за проведенное время! Было очень приятно с тобой встретится, надо будет повторить, — заканчивает парень, целуя Хоуп на прощание в щеку и покидая ее компанию. Майклсон улыбается. Получив сигнал-оповещение, девушка наблюдает на экране телефона сообщение: «ты кто». Внеся этот номер телефона в черный список, рыжеволосая направляется в сторону одного места, где ей надо забрать кое-что…***
Ночь. В комнате царит тишина и спокойствие. Слышно тихое посапывание шатенки, которая решила, всё-таки, вернуться в их с Хоуп комнату. Джози пришла несколько часов назад: грязная, уставшая и дико злая. Мало того, что Себастьян вернулся в город, так он ещё и с Хоуп решил пересечься. И это так глупо, но Зальцман ревнует соседку к бывшему своей сестры, а ведь Себастьян и Майклсон всего лишь друзья. Да вот только сердцу не докажешь, что между ними ничего нет. Шатенка радостно заходила в комнату, но, когда не обнаружила соседку, расстроилась и, плюнув на все, пошла к сестре. Да только у Лиззи она не осталась ночевать, душа тянулась обратно. Сердце тянулось к ней, к этому рыжеволосому большому ребенку. Но, обнаружив ту же картину, что и пару часов назад, Джози расстроилась и легла спать, тихо плача в подушку. Она весь день хранила в себе небольшой огонек надежды, что они поговорят с Хоуп обо всем и придут к какому-то решению. Но… жизнь решила сделать все по-другому. На часах одиннадцать ночи. Спокойствие и тишину разрывает ужасный, невыносимый звук и вибрация, исходящая от телефона. Наслаждавшаяся своими снами, Джози резко вскакивает с кровати, быстро отвечая на звонок: — Я слушаю! — грозно начинает Зальцман, пыхтя как паровоз от злости и лёгкого испуга. — Хэй, Джози, привет! Это Себастьян, помнишь меня? — тихо говорит парень. В его голосе чувствует беспокойство. — Что тебе надо? — продолжает шатенка, грубо отвечая парню. — Я сегодня был с Хоуп, и мы вместе ходили в бар, — Джози набирает в лёгкие воздух, готовясь кричать на парня. — Тише, дыши ровно. Я в курсе, что жестко проебался. У Хоуп было фальшивое удостоверение, так что она пила в баре. Много пила. — Блять, Себастьян, ты издеваешься?! — не выдержав, кричит Зальцман. — Где она? — Я… Я не знаю. — В смысле?.. — девушка натягивала на себя штаны, когда услышала эту фразу. Поправив телефон, она продолжила: — В каком, черт тебя дери, смысле ты не знаешь?! — Ты что, одеваешься что ли? — Отвечай на вопрос, или тебе не поздоровится! — Джози кричит в динамик, чувствуя нарастающий ком в горле и неприятные ощущения в области живота. — Я хотел проводить ее до территории школы, она отказалась. Я предложил вызвать такси, она отказалась. Сказала мне, что написала своему какому-то другу, и он ее отвезет. Я знаю, что он ботаник и его зовут Томас. Все. Это все. — Себастьян, ты дурак! Ей нельзя пить, ее выгонят со школы! Ты понимаешь это или нет?! — вопит от истерики Зальцман, сбрасывая звонок. На часах одиннадцать ночи. Комната наполнена страхом, безысходностью и отчаяньем, ведь Джози не знает, как помочь Майклсон… Да и хочет ли Хоуп, чтобы ей вообще помогали…***
Половина второго ночи. Спустя столько времени Хоуп вернулась на территорию школы. Пробираясь через кусты и невидимую зону камер, девушка направляется ко входу в бассейн. «Заперто. Чего я в принципе ожидала» — думает Майклсон. Хоуп вспоминает, что недалеко от входа есть тайник, в котором давным-давно лежал дубликат ключа к замку. Собрав в себе всю оставшуюся трезвость, девушка аккуратно крадётся мимо каких-то кустов и деревьев, натыкаясь на небольшую кучу камней. За каким-то из них должен находится ключ в пакете. Словно для глупых или слишком пьяных, как Хоуп например, на камне был выцарапан крестик. Полазив по камням и поизучав их со всех сторон, что выглядело достаточно безумно, Майклсон нашла нужный булыжник. Подняв его, девушка находит много противных насекомых, обвившихся вокруг пакета. — Фу-у, — тихо пищит Хоуп, аккуратно доставая пакет. Миссия выполнена. Пора идти купаться! Запах. Какой же здесь запах. Майклсон помнит его с детства. Резиновые шапочки, купальники, надувные круги, мячи — чудное было время. Тогда сестры Зальцман были в другой группе по плаванию, поэтому девочки особо не контактировали с рыжеволосой. Вот почему времена были чудными, по большей части. Все порушилось с приходом Лиззи и Джози. Мячи, нарочно кинутые в лицо Майклсон, незаметный подплыв снизу и захват ног девочки, чтобы утащить ее на дно. Как Лиззи прятала вещи Хоуп, пока та была в душе… Это было ужасно. Только из-за этого девушка ушла из плавания. Терпеть это было невыносимо. И вот сейчас Майклсон идёт по краю бассейна, стараясь руками держать равновесие. Но так как алкоголь сделал свое дело, руки не слушают девушку, делая волноподобные движения. Равновесие теряется. — Знаешь, пап, — начинает Хоуп, словно Клаус сейчас рядом с ней. — Мне так нравилось плавание. Мне нравилось, что мы были дружными с ребятами, играли в игры, веселились, были добрыми друг к другу. Всем было плевать, что я ругаюсь с близняшками Зальцман. В этом здании игнорировались любые действия вне бассейна. Это было забавно. Шаг, второй… Поднимая ногу и вытягивая медленно носок, тело Майклсон наклоняется в бок, чуть ли не падая в воду. Но, сохранив равновесие, Хоуп продолжает медленно шагать, периодически отклоняя ногу от края бассейна. — Было так больно, пап… — отчаянно шепчет Хоуп. Ей жутко хочется заплакать, но слезы не идут. За прошедшие пару часов она успела выплакать все, что могла. — Больно хотеть подружиться с девочками, но не получать взаимность. Я не знаю, почему они не хотят со мной дружить. Может потому что я была рыжей? Или потому что Аларик и Кэролайн много обращали на меня внимания? Или почему… Почему они не любили меня?.. — Знаешь, пап, я помню, как они утащили меня в первый раз под воду. Это было, пока я играла с другими девочками. Мы передавали друг другу мяч, мне в лицо прилетает удар, судя по всему кто-то удачно сделал подачу, и я ухожу под воду. Мне страшно… Лёгкие словно наполнялись льдом, а горло першило. Помню, как я опустилась на дно бассейна и ничего не видела. Тьма. Какие-то фигуры наверху, быстро удаляющиеся ноги подруг, а потом их исчезновение. Все покинули бассейн, а я была на дне, — шаг, за ним второй. Корпус тела накреняется в сторону бассейна, а поднятая нога слегка промахивается по краю, и подошва обуви касается воды. Резко изогнувшись, Хоуп возвращается в ровно положение, продолжая ходить по краю. — Помню пузырьки. Кажется, я кричала… Не помню точно, но пузырьки были. Большие, и они появлялись в маленьком промежутке. Возможно, я задыхалась. Но меня это, вроде как, не особо волновало. Мне не было страшно, что лёгкие наполняются водой; не было какой-то паники или ещё чего-нибудь. Я даже не пыталась спастись сама, а ведь я могла спокойно всплыть. Но я не всплыла. Ещё один шаг. Одна рука поднимается вверх, извиваясь как змея. Хоуп выглядит так, словно танцует, как в замедленном режиме. Она извивается, слегка пошатывается и переминается с ноги на ногу. Шаг за шагом — идти ровно все сложнее. Равновесие теряется, и шаги становятся широкими. Шаг и Хоуп почти падает, ещё один — уходит в сторону, шаг — возвращается к краю. Ещё четыре шага и наступит конец… — А знаешь, что самое страшное, пап, м? — спрашивает у тишины Майклсон, услышав в ответ только эхо. Грустно улыбнувшись, Хоуп шепчет, пока по ее щеке стекает слеза: — Мне страшно, что никто не спасет меня, когда я буду тонуть. Всплеск. Из-за стеклянной крыши на воду в бассейне падает прекрасный лунный свет. Блики играются, пока под водой барахтается тело девушки. Сначала Хоуп пытается всплыть, а потом в лёгкие попадает вода, и девушка сдается. Она расслабляет тело, выпуская изо рта воздух, который огромными пузырями вздымается вверх. Волосы развеваются, приобретая из-за света яркий рыжий оттенок. Хоуп закрывает глаза, ощущая распространяющийся холод, а затем тепло. Спокойствие, тишина и лишь слабые волны по воде из-за всплеска. Открыв глаза, Хоуп видит локоны своих волос, которые как языки пламени окружают ее. Повернув голову в бок, девушка наблюдает тьму. Кромешная тьма, которая поглощает ее. Взгляд устремляется вверх, прямо к лунному свету. Она одна. Ей не страшно. Она знает, что никто не спасет ее. Никто никогда не спасет ее из этой тьмы. Из дна бассейна в последний раз поднимается кучка пузырей кислорода, ознаменовывая закончившийся воздух в лёгких девушки. Темнота и холодные воды бассейна затушили яркие живые языки пламени, оставив Хоуп на дне… умирать.