Перемещение во второстепенного персонажа для реабилитации злодея

Маленькая комната, в которой сейчас находился Лин Ся, служила временным пристанищем для новых учеников главы ордена, а остальные, один за другим, уже отправились туда, куда их распределили. Другими словами, из-за того, что ему разрешили находиться здесь, пока он не вылечится, он купался в лучах славы Сун Сяоху и Юй Чжицзюэ. Лин Ся всё ещё беспокоился о людях из города Юньсяо, но не хотел будить мрачные воспоминания Юй Чжицзюэ, потому в тайне спросил у Сун Сяоху. Мальчик сразу же ответил: — Я слышал от Фэн Ло, что эти люди всё ещё не уехали, потому что… их шиди исчез где-то здесь, и они останутся, пока не найдут его. Конечно, Лин Ся не знал, что Цуй Юй тоже приложила руку к этому решению. После окончания экзамена Мо Даю пришлось довольно долго уговаривать её и объяснять, что Юй Чжицзюэ только стал учеником ордена Шаоян и просить Фэн Шумина отдать его им прямо сейчас было бы неуместно. В конце концов, Цуй Юй согласилась на компромисс и заявила, что они поговорят снова после того, как вернутся и она слёзно попросит об этом своего папочку. Несмотря на то, что она была непослушным ребёнком, она не была глупа и знала, что всё не так просто. Она больше не могла надеяться на исчезновение Шан Яня, потому что оно всего лишь дало им повод остаться ещё на какое-то время. Лин Ся почувствовал сильную дрожь. Возможно, было бы лучше, если бы тогда он смог справиться с собой и полностью уничтожить тело и все остальные следы, но теперь сожалеть было поздно. Тем более, даже если бы ему дали ещё один шанс, он бы всё равно не смог этого сделать… Он мог только молиться, что труп Шан Яня не найдут. Он снова предупредил Сун Сяоху, подчеркнув, что он никогда не должен даже вскользь упоминать об этом, и мальчик пообещал молчать. Фэн Ло и Сун Сяоху уже сильно сблизились, и, увидев Лин Ся, она тоже вежливо кивнула в знак приветствия, но всё же сохранила дистанцию. Лин Ся знал, что в этом мире старшинство определялось не по возрасту, а по силе, не говоря уже о том, что прямые ученики главы ордена имели особый статус. Согласно этим правилам, он должен был называть Фэн Ло «шицзе»(1), а Юй Чжицзюэ и Сун Сяоху — «шисюнами». Лин Ся почувствовал, как его яички болят от горя. Более того, сейчас он прекрасно видел, что в этом мире статус человека действительно можно определить и по внешнему виду, мда, поистине воплощение принципа «судить человека по одежде». В этом поколении ученики главы ордена носили чёрную форму с золотой отделкой, ученики других старейшин — с серебристой, ученики третьего ранга — серые длинные одежды и, наконец, самые простые ученики носили синюю одежду слуг. Хотя Лин Ся не возлагал особых надежд на этот мир, он был всё ещё потрясён такой системой статусов. Оставаться, пока все раны не заживут, в этом месте, как ни посмотри, было не очень целесообразно. Тем более, все его травмы больше не были помехой, поэтому он решил сразу же отправиться в Павильон Инсянь. После того, как Лин Ся озвучил эту мысль, Сун Сяоху не выразил никакого несогласия, только растянул губы в улыбке: — Тогда в свободное время я приду и найду тебя. Лин-дагэ, ты тоже должен часто навещать нас. Когда всё уже было сказано и сделано, а Сун Сяоху уже был учеником главы ордена, перед Фэн Ло Лин Ся не стал гладить колючую голову, как делал это обычно, и просто кивнул с улыбкой и заверил: — Мгм, я навещу вас обоих, когда у меня будет время. Юй Чжицзюэ отреагировал холодно, мельком взглянул на Лин Ся, резко отвернулся и бросил: — Тогда тебе нужно самосовершенствоваться как следует. В следующий раз не дай избить себя, будто свинью. — …Хорошо, — Лин Ся потерял дар речи; неужели этот ребёнок так остёр на язык? Когда в орден вступали новые ученики, нужно было уладить множество пустяков, таких как распределение по комнатам, ознакомление их с основными правилами и тому подобное. Поскольку нужно было сделать примерно то же, что требуют от молодого работника, которого только что наняли, Лин Ся не позволил детям сопровождать его. Однако, отойдя на довольно большое расстояние, когда обернулся, он увидел, что эти двое всё ещё смотрят ему вслед, и почувствовал внезапный прилив теплоты в сердце. Несмотря на то, что они теперь ученики одного ордена, чтобы добраться от горы Куму (2), где занимались ученики главы ордена, до Павильона Инсянь, обычно уходило два часа. Остальные четыре ученика, которые вместе с Лин Ся были распределены в Павильон Инсянь, уже прибыли туда, их отвёл кто-то из шисюнов сразу же после окончания экзамена. Всю дорогу Лин Ся спрашивал у проходящих мимо людей, спешащих по своим делам, куда надо идти. Сю Янь повредил его ногу во время сражения, потому он шёл медленно, но когда он двигался быстрее, это тревожило рану — она начинала болеть. Из-за этого дорога до Павильона Инсянь заняла четыре часа, к его прибытию уже стемнело. Павильон Инсянь находился у подножья маленькой горы хребта Чунмин. Несмотря на красивое название, их положение в ордене Шаоян было невысоким, и в основном они отвечали за поля духовных растений, дрова, рисовые плантации и другие второстепенные вопросы. Ученики здесь выполняли самую тяжёлую работу, но могли получить только совсем базовые навыки самосовершенствования. И хоть их называли учениками ордена, они скорее были простыми рабочими на полставки, ответственными за некоторые вопросы, причём их месячная зарплата тоже была низкой. В своё время, когда читал новеллу, Лин Ся пропустил эту часть. Всё-таки это должна была быть весёлая история, и ему совсем не хотелось читать о том, как главного героя многократно унижали. Сейчас он реально пожалел об этом, потому что ему самому предстояло столкнуться со всеми теми трудностями и несчастьями, которые в оригинале повидал главный герой. Двум адептам, охраняющим ворота, было уже за тридцать, и по их внешнему виду можно было сказать, что они уже давно забросили самосовершенствование. Лин Ся быстро передал им табличку со своим именем, висевшую у него на поясе, состроив дружелюбную улыбку. — Привет шисюнам. Из-за травмы ноги я не могу путешествовать быстро и надеюсь, шисюны отнесутся к этому с пониманием и простят меня! Правда, синяки на лице ещё не прошли, а опухоль с глаз так и не спала, потому его доброжелательный жест не произвёл должного эффекта. Два адепта окинули Лин Ся внимательными взглядами и предположили, что у него нет никого на стороне. Также они не видели, чтобы он собирался преподнести им какие-либо дары, как другие ученики, отчего чуточку расстроились. Привратник, что потолще, нетерпеливо махнул рукой и рявкнул: — Остальные прибыли уже вчера, почему только ты один опоздал? Шишу (3) Гуан Сюдзы в главной зале, поторопись и иди туда! Без дальнейших промедлений, Лин Ся отдал честь и, прихрамывая, отправился вверх по лестнице. Путь от главных ворот до вершины небольшой горы занял у него ещё час. В зале, как и ожидалось, оказалось пусто, все ученики уже разошлись по своим комнатам. «Шишу Гуан Сюдзы», о котором говорили те два адепта у ворот, был управляющим Павильона Инсянь. На вид ему было лет тридцать, худощавый, угрюмый, с крючковатым носом — он производил впечатление человека, с которым трудно поладить. Увидев, что Лин Ся поклонился в знак приветствия, он не поспешил сразу же приказать ему выпрямиться, вместо этого он лениво поднял свою чашку чая, сделал пару глотков, неторопливо потягивая жидкость, при этом рассматривая мальчика с головы до ног. Лин Ся опустил голову ещё немного ниже и мысленно выругался. Спустя долгое время Гуан Сюдзы наконец-то допил чай и велел Лин Ся выпрямиться, а потом небрежно спросил: — Раз уж ты вступил в мой орден Шаоян, у тебя должны быть кое-какие способности, да? Лин Ся быстро, осторожно и с уважением ответил: — В теле этого ученика заключена сила тигра и дракона. Гуан Сюдзи издал внезапный смешок. — Неплохо, неплохо, наконец-то прислали кого-то полезного. Тогда ты будешь поливать с Юань Хуэем Траву Вечернего Тумана (4). Юань Хуэй, отведи своего Лин-шиди отдохнуть. Лин Ся не знал, что это за духовные травы и какова будет «зарплата», но сейчас он мог только подчиняться. Кроме того, он боялся, что Гуан Сюдзы его использует, и намеренно в словах преувеличил свою травму. К тому же, ему действительно было больно, он устал, и то, как он шатался и хромал, напоминало походку протезированного человека, хотя он не был уверен, видит ли это Гуан Сюдзы. Юань Хуэй — молодой человек, который выглядел честным и внимательным, впечатление Лин Ся о нём сложилось положительное. Пока тот шёл впереди, мальчик решил воспользоваться возможностью и спросил: — Юань-шисюн, где находятся спальни всех учеников? Юань Хуэй посмотрел на него и очень медленно ответил: — Здесь больше нет пустых комнат, поэтому мы можем только предложить Лин-шиди какое-то время пожить в сарае для дров. В Павильоне Инсянь всегда был дефицит жилых комнат, и сейчас, когда самые напряжённые дни прошли, шишу найдёт людей, чтобы построить ещё одно общежитие. Лин Ся моргнул, у него не было выбора, кроме как смириться со своим везением, совершенно не заметив в этих словах ничего подозрительного. Когда он только прибыл сюда, в панике он не заметил своего голода, потому сейчас продолжил спрашивать: — Юань-шисюн, извини за беспокойство, но где обычно подают ужин? Юань Хуэй обернулся, указал на здание неподалёку и ответил: — Здесь. Каждый день, три раза о приёме пищи возвещает колокол. Время сегодняшнего ужина уже прошло… Хм-м, я могу пойти в комнаты и поспрашивать учеников, возможно, у кого-нибудь из шиди осталась паровая булочка. — …Не стоит утруждаться, шисюн, я не настолько голоден, — Каким бы тупым Лин Ся ни был, сейчас даже он заметил жалостливость и неопределённость в отношении Юань Хуэя к нему. Честно говоря, его сильно вымотали несколько последних дней, и у него осталось лишь немного лекарств, что подарила ему Фэн Ло. В любом случае, к настоящему времени он уже в полной мере смог испытать на себе такое чувство, как голод. На самом деле, если перетерпеть определённый момент, голод перестаёт быть проблемой. И действительно, после ответа Лин Ся, Юань Хуэй тоже перестал обращать на это внимание. Лин Ся последовал за ним в сарай и получил простой жёсткий матрас. Как заклинатель, он не придавал этому особого значения, ведь вместе с теми двумя детьми он много дней спал на листьях деревьев и сухой соломе. Дровяной сарай павильона Инсянь оказался довольно просторным, в нём было много открытого пространства. Лин Ся положил матрас на пол и поблагодарил Юань Хуэя. Последний кинул на него нечитаемый взгляд, и, не сказав ни слова, повернулся и ушёл. Лин Ся вздохнул; к счастью, в сарае тоже была масляная лампа. Лин Ся встряхнул матрас и расстелил его, затем приложил лекарства к своим ранам на теле и лице, задул лампу и вяло улёгся. Хотя в этом месте было темным-темно и холодно, тут было безопасно, тут не было демонических зверей и жестоких боёв… В любом случае, как сейчас поживают эти два мальчика?.. Он долго ворочался, прежде чем заснуть, и всё же два раза просыпался ночью из-за укусов насекомых. На следующий день звон колокола разбудил Лин Ся очень рано, и он, не потрудившись даже умыться, поспешно выбежал на улицу, когда горизонта коснулись первые солнечные лучи. Ему не были знакомы эти дороги, поэтому, когда он нашёл нужное место, он снова опоздал: другие ученики уже стояли ровными рядами. Гуан Сюдзы бросил на него суровый взгляд и закричал: — Лин Ся! Подойди сюда! Лин Ся зарыдал в душе. Это ситуация почти ничем не отличалась от того, когда ученик начальной школы опаздывал на урок и сталкивался в коридоре с директором… Он быстро подошёл и поклонился самым вежливым образом с максимальным почтением. — Этот ученик был слишком медлителен, он потерялся и опоздал, и смиренно просит шишу назначить наказание. Видя, что манеры мальчика безупречны, выражение лица Гуан Сюдзи немного посветлело, он слегка кивнул и произнёс: — Хм-м, учитывая, что это твой первый день, я не буду наказывать тебя слишком строго, но в моём ордене Шаоян каждый должен помнить правила! Нарушитель должен быть наказан! Вчера я велел тебе вместе с Юань Хуэем позаботиться о траве Вечернего Тумана, значит, в качестве наказания ты будешь поливать их сегодня в одиночку! И никакой еды, пока не закончишь! Почувствовав на себе нечитаемые и несколько сочувствующие взгляды некоторых Шисюнов, Лин Ся ощутил дурное предчувствие. Лин Ся не знал точно, насколько велико поле, но как только его привели туда, он чуть не упал в обморок от злости. Что за фигня?! Он думал, что поле будет максимум с баскетбольную площадку, но оно оказалось таким же огромным, как и футбольное поле, понимаете? Похоже, этот Гуан Сюдзи решил продемонстрировать новым ученикам свою власть, и он оказался несчастным пушечным мясом… Когда он увидел два ведра на коромысле, в которых ему придётся таскать воду, он чуть не запрыгал от ярости. Чёрт! Пошёл ты! Как много раз ему придётся сходить туда и обратно, чтобы полить это всё? ___________________ (1) — шицзе — старшая сестра на тропе самосовершенствования. (2) — гора Куму — иероглифы 枯木山 — гора мёртвых деревьев или что-то подобное. 木 — дерево, 枯 — мертый, 山 — гора. (3) — шишу — дядя-наставник. (Так могут говорить и о младшем брате учителя или о шиди учителя). (4) — Трава Вечернего Тумана — вариант анлейта. Переводчик упорно суёт мне слово «осока», чуть позже я проверю словари и, возможно, изменю название.