***
Её сердце трепетало в груди как обезумевшая от заточения в клетке пташка. Оставалось только диву даваться, как этого никто не слышал и никто не замечал. Особенно Дэрил, вышагивающий в этот самый момент рядом и хрустевший золотыми листьями, устлавшими тротуар. Хотя может он всё прекрасно и замечал, просто предпочитал не обращать внимания: на её подрагивающий от волнения голос, глупые улыбки и, кажется, бесконечный поток речи, который она была не в силах, к своему стыду, остановить, делясь с собеседником своими впечатлениями от этого месяца, проведённого в городе, и засыпая его вопросами обо всём. Но Кэрол было всё равно. Ей хотелось петь — как самой настоящей птице — от пьянящего, окрыляющего чувства свободы, которого она была лишена последние почти что шесть лет. Теперь она может общаться с кем захочет, делать что хочет и идти куда пожелает, не обдумывая каждое своё действие, каждый шаг и каждое слово. Не боясь, как муж на это отреагирует. Потому что не было больше никакого мужа. В сравнении с её прежними страхами, этот — быть осмеянной и грубо осажденной Дэрилом — даже страхом не считался. Напротив, она наслаждалась каждым мгновением, проведённым рядом с этим человеком, пускай он после этого скорее всего будет её избегать до конца своей жизни. Ведь если посмотреть на ситуацию с одной из сторон, то кто-то мог бы и решить, что она его преследует: вон, даже в городок на другом конце штата перебралась. — Ты правильно поступила, — произнёс Дэрил совершенно невпопад. Она только что рассказывала ему о том, как ей повезло два дня назад обнаружить, что местная ветеринарная клиника на Кливленд-стрит искала себе нового бухгалтера, поэтому теперь можно было отбросить официантский фартук. — Странный, конечно, город для новой жизни выбрала. Но вообще ты молодец. Не думал, что решишься уйти от мужа. — Почему странный? — выдавила из себя Кэрол, стараясь звучать точно так же беззаботно, как минуту назад, хотя внутри всё стремительно увядало. Вот, собственно, что и требовалось доказать. Неужели правда решил, что она его преследует? Нет, она хоть и сама себе твердила, что ничего особенного ожидать не стоит и что Дэрил сейчас — как и пару месяцев назад, в июле — просто из вежливости и жалости терпит её общество, но теперь, когда эти её мысли находили подтверждение в реальности… Эта реальность оказалась жёстче, чем та, к которой она себя готовила. — Ну, после крупного города и в такое захолустье, — пожал плечами он. — Скоро начнёшь сходить с ума от скуки. И, прежде чем она успела ответить, что большую часть своей жизни прожила совсем не в Саванне и что ещё нигде она не чувствовала себя так тесно, как в том городе, Дэрил отвёл взгляд, словно увидел что-то за её спиной. А может кого-то. Она не стала оборачиваться и проверять. — Ладно, мне уже пора вообще-то. Скоро смена моя начнётся, — уклончиво проговорил он, подтверждая все самые печальные мысли Кэрол. — Да, конечно, — поспешила она избавить его от неловкости, ощущая свою вину за то, что вообще поставила его в такое положение, да ещё и задержала наверняка. — Мне тоже надо идти, — откровеннейшим образом соврала она. — Нужно там кое-какие документы к завтрашнему дню подготовить. Обменявшись улыбками — её широкой и наверное излишне радостной и его кривоватой, больше напоминающей угрюмую ухмылку — они разошлись в разные стороны. Кэрол предстояло идти обратно почти до самого центра, где она случайно встретилась сегодня с Дэрилом. Он, конечно же, не подозревал, что последние полчаса, что они провели вместе, идя в одном направлении, Кэрол даже не знала, куда они идут. А Кэрол не догадывалась, что в этот самый момент Дэрил точно так же, но другой дорогой, возвращался туда, где бросил свою машину ради этой бесцельной прогулки. Или не такой уж и бесцельной.***
Всю следующую неделю Кэрол упорно старалась не думать лишнего. И не блуждать взглядом по встречным прохожим. В конце концов, она ведь действительно приехала сюда не из-за Дэрила. Она взрослый человек, а не нестабильный подросток, верящий в сказки и во всякие выдумки, которыми можно было бы объяснить то странное чувство дежа-вю, которое овладело ею на несколько секунд тогда, на городском празднике у фермерской палатки, где она так легко отвлеклась на стоящего рядом мужчину, стоило Джозефине Грин за прилавком назвать его имя. Нет, просто Блэрсвилл влюбил её в себя ещё с первого дня пребывания здесь. Поэтому, когда радушию и гостеприимству её двоюродной сестры, к которой она приехала на остров Джекилл* сразу после развода, настал конец — стоило той узнать, что Кэрол осталась практически ни с чем, — на долгие размышления и поиски времени не было. Да и цены на долгосрочную аренду недвижимости в Блэрсвилле были низкими. А Дэрил Диксон… Это пройдёт. Тем более что она ему даже не интересна. И тем более что вокруг было полно других людей, в том числе мужчин. Вон, например, доктор Джефферсон три дня назад в столовой любезно пригласил её за свой столик и у них состоялась вполне интересная и приятная беседа, в ходе которой на поверхность всплыло много общих интересов. А вчера они немного прошлись вместе по улице, так как им было по пути. И, в отличие от той — теперь она уже ясно понимала это — нелепой прогулки с Дэрилом, когда ей пришлось делать крюк и ещё полчаса идти назад, со своим коллегой ей действительно было по пути. С Альбертом не было неловкости под конец. Они просто пожелали друг другу хорошего вечера и распрощались до следующего утра. Возвращалась домой Кэрол в приподнятом настроении, и мысли её не были обременены тягостным анализом своих и чужих реплик, взглядов и поступков. А сегодня, выходя после окончания рабочего дня из стеклянных дверей клиники, она увидела внизу каменных ступеней Дэрила. Он стоял у перил и докуривал сигарету. Яркий уголёк в полузакатном вечере. Он скользнул по ней, затем по показавшемуся из-за дверей следом за ней Альберту непонятным взглядом, то ли равнодушным, то ли холодным. Наверное, он ждал здесь кого-то из своих приятелей или знакомых? Среди персонала клиники или припозднившихся посетителей. И хотя при виде этого человека у Кэрол вновь всё внутри перевернулось и завязалось в тугой узел, она быстро взяла себя в руки. Она просто поздоровается с ним и всё. И всё… же горький червячок лёгкого разочарования принялся грызть её мысли. Ей хотелось, чтобы Альберта Джефферсона, этого приятного и воспитанного мужчины, от которого так и веяло добротой, не оказалось сейчас рядом. Чтобы она могла хотя бы на минутку под каким-нибудь предлогом задержаться рядом с неразговорчивым и хмурым рейнджером. — Привет, Дэрил, — она доброжелательно улыбнулась мужчине, когда расстояние между ними достаточно сократилось, и приготовилась встретить дежурное ответное приветствие, после которого оставалось бы только так же дежурно поинтересоваться, как у него дела, и уйти восвояси. Но Дэрил, уже успевший затушить и выкинуть сигарету в стоящую рядом урну, сделал к ней шаг, заставляя остановиться. — Хочешь чего-нибудь выпить? — с ходу выдал он, проигнорировав её приветствие. Как и присутствие притормозившего рядом ветеринара. — Сейчас? — после секундного замешательства спросила Кэрол, сбитая с толку этим внезапным предложением, а заодно и теплом, вдруг разлившимся по всему телу. Словно она уже выпила бокал чего-то горячительного. Дэрил моргнул, после чего покосился на замершего неподалёку доктора и, почти сразу же вернув своё внимание женщине, пожал плечами: — Если у тебя нет других планов. — Я, пожалуй, пойду, Кэрол, — послышался сзади немного неуверенный голос. — Увидимся завтра? — Да, — несколько рассеянно протянула Кэрол, оглянувшись на своего коллегу. — До завтра, Альберт. Она обернулась обратно к Дэрилу. Он, мгновение назад ещё следивший за доктором, тут же перевёл взгляд на неё. — С удовольствием, — улыбнулась она ему, вроде как расслабившемуся, но не выразившему ни капли радости по поводу её согласия. Это потом, спустя время, когда они со смехом будут вспоминать этот вечер, она узнает, что дело было всего-навсего в том, что он ужасно нервничал. «Чёрт, я был уверен, что опоздал. После того, как накануне увидел вас на улице и как он на тебя смотрел. А затем решил — лучше раз ударю в грязь лицом, если ты меня пошлёшь, чем потом буду жалеть о том, что и пальцем не пошевелил». Это потом Кэрол узнает, что и на настоящих свиданиях Дэрил никогда не бывал, а потому и вёл себя полвечера так чопорно и странно, не зная, что вообще нужно делать. Это потом. А пока она сидела рядом с ним за старой, но начисто выскобленной барной стойкой, потягивая местное пиво, и пыталась быть самой собой. Пыталась вести себя так, словно за её плечами не было нескольких лет кошмарного брака. Словно она никогда и не была замужем. Словно была самой обычной женщиной с обычными повседневными заботами и такими же обычными мыслями и воспоминаниями. И с Дэрилом это у неё получалось лучше, чем со всеми остальными. Несмотря на то, что какую-то часть того ужаса, что из себя представляла её жизнь с Эдом, он успел застать. В этот вечер, как и в прошлую их встречу, говорила в основном опять она. Дэрил практически всё время молчал, лишь скупо, словно нехотя, отвечал на её вопросы о своей жизни, своём детстве, своей юности. Это вновь возвратило Кэрол в то состояние замешательства и неуверенности, что в конечном итоге она всерьёз засомневалась, что в этом его предложении провести вечер за выпивкой был какой-то романтический подтекст. Что это было свидание. Может, это он просто так подошёл к исполнению какой-то особой части своей работы или следовал просьбе шерифа? Может, хотел убедиться, что она адекватна и не собирается больше доставлять их полицейскому и рейнджерскому управлению никаких хлопот? Возвращаясь в свою съёмную квартиру после того, как Дэрил проводил её до дома, Кэрол была в этом убеждена. Но на следующее утро ситуация немного прояснилась. Как ни странно, благодаря Альберту. И Кэрол поняла, что она была не единственной, кто пытался подавить своё прошлое и избежать подробных рассказов о некоторых его периодах. — Ну ты как? В порядке? — это были первые слова доктора Джефферсона, когда они встретились на регистратуре в клинике следующим утром. — Да? — удивлённо свела брови, но всё же вежливо улыбнулась ему Кэрол. — В порядке конечно. А что? — Ну… — мужчина уткнулся в журнал регистрации, внося время своего прибытия на работу и ставя подпись. — Ты вчера с Диксоном ушла. — И что же с этим не так? — насторожилась женщина. Ей не понравилось, как он произнёс эту фамилию. — Ну, это Диксон, — он продолжал стоять рядом, пока она вносила в журнал свою отметку. — Ты тут недавно, так что о многом не в курсе. Это определённо не то знакомство, которое бы пошло тебе на пользу. — Почему? — она отложила ручку и посмотрела прямо в глаза собеседнику. — Боже, ты правда куда-то отправилась с Диксоном? — охнула Сью, администратор за стойкой регистрации, ставшая свидетельницей этого диалога. — Ну и ну! Свидание? — Что? — Кэрол чуть опешила от такого внимания и такой реакции. — Нет, — она надеялась, что щёки у неё пылали не так ярко, как ей казалось. — Мы просто… Это была просто дружеская встреча. — Главное чтобы в людном месте, — покачала головой Сью. — Но я бы с ним никуда не пошла. Кто-то считает, что он не такой, какой его семейка была, но все мы знаем, что яблоко от яблони недалеко падает. — Просто будь осторожнее, — сказал Альберт. — От него неизвестно, чего можно ожидать. Поверь, я с ним учился. Знаю, о чём говорю. Теперь щёки Кэрол точно полыхали. Только на сей раз не от смущения, а от негодования. — Как благородно с твоей стороны, Альберт, — проговорила она столь несвойственным ей тоном, в котором отчётливо слышались стальные нотки. — Только ты со своим советом припозднился примерно на… — она повернула запястье, чтобы посмотреть на наручные часы, — тринадцать часов. И всё же, несмотря на волну раздражения, захлестнувшую её после того, как эти двое столь нелестно отзывались о, по её мнению, достойном человеке, Кэрол их слова из головы не выкинула. В конце концов, она совсем недавно еле выпуталась из тяжёлых — как морально, так и физически — отношений. Угодить в точно такие же или им подобные ей совершенно не хотелось. Кроме того, разумом она понимала, что в ближайшее время навряд ли будет готова хоть к каким-либо отношениям. Сердце, между тем, выписывало свои собственные пируэты. Особенно когда Дэрил оказывался так близко, что рукой подать, или просто внезапно в течение дня вторгался в её мысли. А когда она впервые испытала на себе прикосновение его губ, этот чудной орган едва не разбил ей грудную клетку.***
Это произошло через три недели после их первого похода в бар. За неделю до Хэллоуина. Три недели — так быстро и вместе с тем так долго, что просто уму непостижимо, как она умудрилась продержаться столько времени. За эти три недели они конечно же виделись не каждый день. А когда виделись, то это далеко не всегда были какие-то романтические долгие посиделки в том же баре или каком кафе. Кэрол с трудом могла подобрать всему этому название, однако разве это имело какое-то значение, если даже простая прогулка после работы была в радость. Когда это был он, кто поджидал её у ступеней клиники, а когда — особенно по выходным — это была она, кто заглядывал в здание Управления заповедником под конец смены, потому что в остальное время Дэрила там едва ли можно было застать. Иногда они были только вдвоём. А иногда рядом возникали его знакомые, которые не прочь были составить им компанию, особенно в баре, и из которых у Кэрол наибольшую симпатию вызывали шериф Джордж Келли с женой Луизой, ещё совсем молодой паренёк-стажёр из Управления Патрик Шелби, и Фрэнки Рейнольдс, с которой женщина уже была знакома по своему первому месту работы в Блэрсвилле в качестве официантки. Некоторые их встречи растягивались на часы, а некоторые не длились дольше пятнадцати минут. Но каждый раз, прощаясь, один из них обязательно придумывал повод для новой, скорой встречи. Вчера, например, когда Дэрил помогал ей отвозить тяжёлые пакеты из магазина до дома, в ходе разговора выяснилось, что на днях он закончил с ремонтом своего байка. — Байк? — удивилась Кэрол и окинула Дэрила, достающего из кузова пикапа пакеты, шутливым оценивающим взглядом. — Не представляю, чтобы ты разъезжал на чём-то таком. Ты же рейнджер, а не байкер. Может, у тебя и чёрная кожаная куртка с цепями есть? — Пф, — он быстро подавил смущение. — Одно другому не мешает. Может и есть. Хочешь, прокачу завтра? Завтра воскресенье, у неё выходной. А даже если бы и нет, они бы что-нибудь придумали, поэтому Кэрол согласилась. Чёрной кожаной куртки у него не оказалось, зато был чёрный кожаный жилет с белыми крыльями на спине. Дэрил заставил её надеть свой шлем, который был ей великоват. Но даже этот не самый удобный головной убор не мешал ей любоваться развернувшимися вокруг красотами осеннего заповедника. В конце октября Чаттахучи был сплошь пропитан всеми оттенками красного, лишь изредка сменявшихся более мягкой палитрой жёлтого, коричневого и оранжевого. Ветер бил их по бокам и трепал волосы сидящего впереди Дэрила. Они будто ехали по кровавому морю с его застывшими высокими волнами в виде простирающихся вокруг гор. — Этот маршрут называется Живописной дорогой Рассел-Брасстаун, — поведал Дэрил, когда они остановились где-то спустя полчаса езды по серому извивающемуся полотну, пролегающему меж гор и по ним. — Недалеко отсюда — самая высокая точка во всей Джорджии, но обычно там полно народу, особенно на рассвете и закате. А это место не считается смотровой площадкой, и здесь никто не останавливается. Многое упускают. — Это точно… Ого! — она приблизилась к самому краю, прислонившись к железным трубчатым перилам, возможно, слишком резко, потому что рядом быстро оказалась рука Дэрила и прозвучало его напряжённое «Осторожно». Как бы Саванну ни украшали садами и парками, даже в лучшие свои весенние и летние дни она не могла сравниться с этим природным пожарищем красок, который охватил Чаттахучи. — Чем-то таким наверное и вдохновлялась Грин, когда делала это, — он зацепил пальцами край платка, который закрывал сегодня её шею от ветра, и тут же убрал руку. Кэрол сама дотронулась до мягкой гладкой ткани и посмотрела на Дэрила, который уже успел отвести взгляд и теперь любовался закатом. Совершенно беззлобная, добродушная шутка о том, почему это он запомнил такую мелочь, потерялась ещё на стадии формирования в голове, и Кэрол только и смогла вымолвить: «Наверное». Чем дальше к горизонту тянуло свои лапы покрывало из тёмных облаков, нависшее над ними, тем больше оно редело, пока окончательно не рассеивалось вдали. Будто последние солнечные лучи, противясь ветру, расчищали хмурое небо. Впрочем, это только в глазах Кэрол пейзаж олицетворял победу красок над серостью. В действительности же погода портилась. Однако не портила картину. Прямо за перилами начинался пологий склон, заросший жёлтой травой и кустарниками. Склон этот резко обрывался, ныряя в неизвестность, но, если повернуть голову влево, можно было увидеть, как внизу выглядывает изгиб реки, бурлящей меж каменных порогов. Эта же река выныривала вновь чуть дальше и, по-змеиному извиваясь, уходила вдаль. Где-то вверху над их головами раздались крики неизвестных Кэрол птиц. Дэрил щёлкнул зажигалкой и, прикрывая огонёк рукой, поднёс её к зажатой в зубах сигарете. Он курил самые обычные «Мальборо». Их едкий резкий запах непременно бы заставил Эда, высоко ценящего ореховый аромат кубинских «Партагас», презрительно поморщиться. Но не Кэрол, которая надеялась больше никогда не почувствовать запах тех сигар. — Мне всё ещё кажется, что это не по-настоящему, — в какой-то момент послышалось с его стороны, так тихо, что женщина сперва решила, что это ей привиделось. Но когда она оторвалась от кривой горизонта, охваченного пламенем, то встретилась взглядом с Дэрилом. Кажется, она навсегда запомнит его лицо в этот момент. Серьёзное, в обрамлении тёмных волос, в которых путались рыжеватые лучи солнца, и такое притягательное в своей задумчивости, что Кэрол и не торопилась возвращаться к созерцанию заката, хотя с каждой секундой это чудо природы ускользало от них всё быстрее. В который раз женщину прошибло то странное чувство, будто они с этим мужчиной были знакомы куда дольше, чем каких-то несколько месяцев, из которых регулярно виделись только последние недели. — Что именно? — спросила она. — Всё это. Что ты приехала в Блэрсвилл. Только ты. — Я приехала, — она улыбнулась и протянула руку, опустив её на его плечо. Она ожидала, что за этим что-то последует. Что этот зрительный контакт, который вдруг стало так сложно выдерживать, но одновременно с этим невозможно разорвать, переворачивает всё внутри не только у неё. И что не только ей чудится, будто воздух на этой площадке под открытым небом вдруг раскалился и загустел. Но секунды шли, тянулись бесконечно долго, и ничего не происходило. Кэрол адресовала Дэрилу ещё одну тёплую улыбку, убрала руку и вновь устремила взгляд на догорающий закат. А Дэрил больше ничего не говорил. Только после того, как солнечный диск полностью скрылся за горами и они засобирались назад, сказал, что домой её отвезёт на пикапе. «Сейчас быстро начнёт холодать, замёрзнешь в дороге», — объяснил он. Поначалу Кэрол храбро заверила его, что совсем и не холодно, но чуть позже, когда в свете передней фары байка наконец появились очертания уже знакомого ей крыльца, она действительно продрогла. Он попросил её взять ключи от пикапа из пустого цветочного горшка, стоящего на каминной полке в гостиной, а сам отправился ставить байк в гараж. Ключи действительно обнаружились на дне глиняного горшка, вернее — горшочка, не больше обычной чашки. Он был выкрашен в оранжевый цвет, а на его выпуклом боку явно детской рукой были выведены жёлтые буквы, складывающиеся в имя хозяина дома. Эта деталь ярким пятнышком выделялась на фоне обстановки дома, лишённой каких-либо красок. И как Кэрол умудрилась не заметить этот горшочек раньше? Хотя, как выяснилось сейчас, в прошлый раз она вообще много чего не заметила, слишком поглощённая своими мыслями. Не то чтобы здесь, как в каком-нибудь музее, было много, на что смотреть. Напротив, Дэрил оказался совсем не тем человеком, который стремится создать у себя дома хоть какое-либо подобие уюта: кроме камина, дивана с креслом, между которыми стоял старый низкий стол, здесь не было ничего. Ни телевизора, ни радио, ни даже ковра на полу. Однако на стене, поверх тёмных досок, висела карта — почему-то Аризоны — с несколькими пометками, сделанными вручную. Несколько других карт — уже сложенных, но всё равно видно, что потрёпанных, — торчали из-под небольшой стопки книг всё на том же камине. Кэрол успела приметить среди них сборник мифов и легенд американских индейцев и толстый томик об истории европейского кораблестроения, когда появился Дэрил. Он зашёл не со стороны парадной двери. Должно быть, дом был соединён с гаражом отдельным проходом. — Подарок? — женщина кивнула на детскую поделку на камине и, не удержавшись, добавила. — Или у тебя есть маленькое тайное хобби? Дэрил ожидаемо фыркнул, как делал это всегда, когда она шутила. — У Фрэнки дочка есть. Подарила на прошлое Рождество, — а затем, поколебавшись, уточнил. — Она много кому такое сделала. Она помнила дочку Фрэнки. Виделась с ней несколько раз, когда работала в том ресторанчике. Очаровательная светловолосая девчушка семи лет, ничуть не стеснявшаяся открыто общаться с любым, кто окажется поблизости. Дэйзи была из тех детей, которые на вопрос «Сколько у тебя друзей?», казалось, готовы перечислить всех, с кем когда-либо разговаривали. Кэрол она нравилась, но после многих лет жизни в крупном городе, ей было непривычно видеть, что Фрэнки так спокойно относится к тому, что её девочка может беззаботно общаться с незнакомцами. — Кажется, кто-то беспокоится за сохранность байка куда больше, чем за машину, — подтрунила она немного, протягивая Дэрилу ключи от пикапа, который, в отличие от его байка, бережно поставленного в гараж, всё время стоял на улице. — Если ты о кражах, то тут такого не бывает. Угонщиков быстро находят. Да и никто не сунется в такую даль, чтобы стырить кусок металлолома, — пробормотал Дэрил, опуская ключи от байка в оранжевый горшок. — Кусок металлолома? — охнула Кэрол, театрально округлив глаза. — Вот она, истинная мужская любовь к своему детищу, — она хихикнула, а затем, уже чуть серьёзнее добавила. — Если кому захочется сюда сунуться, тот сунется. Но я не это имела в виду. Впрочем, беру свои слова назад. Кусок металлолома… — хмыкнула она. — Как же ты машину свою величаешь? — Ммм… Машина. Кэрол с улыбкой покачала головой, а затем посмотрела на диван, в углу которого, ещё когда оказалась в гостиной, заметила аккуратно свёрнутое одеяло и подушку наверху. Будто только вчера она оставила их здесь. Хотя может это было совсем не то одеяло и не та подушка. Она точно не помнила. Дэрил проследил за её взглядом и замер, словно впервые увидел то, что лежало на диване. — Знаешь… — начала Кэрол, собирая всю свою храбрость в кулак, но её опередили. — Хочешь чего-нибудь выпить? — выдал Дэрил ровно то же самое, что и в тот первый вечер у ступеней клиники. Он даже подступил к ней так же. А она, как и в тот вечер, застопорилась. Только, в отличие от предыдущего раза, не на секунду. Пауза затянулась. — А ты? — дрогнувшим голосом наконец спросила она, чувствуя подступающее к горлу онемение и лёгкое головокружение. — Нет, — выдохнул он, откладывая ключи на каминную полку. И она не хотела. Не хотела, растворяясь в его потемневших голубых глазах, обездвиживших её ровно до того мгновения, пока Дэрил не очутился совсем близко. Настолько близко, что всё её тело вспыхнуло прежде, чем оказалось в его руках, прежде, чем она ощутила горький привкус сигарет, что он недавно курил, на своих губах. Нечто необъяснимое творилось с ней, давно позабывшей, что такие эмоции существуют. Что тяжёлые ладони на её талии, увлекающие за собой, прижимающие, скользящие, не обязательно причинят боль. Что в мужских руках, в какой-то момент подхватывающих её, можно чувствовать такую защиту. Что чужой близостью возможно настолько наслаждаться. И что её желание вложить в каждый поцелуй, каждое движение, каждое прикосновение всю нежность, на которую она была способна, может оказаться таким невыносимым. Будто она всю жизнь копила её в себе и даже об этом не подозревала. Да и испытывала ли она такое раньше? Ещё до Эда, когда в её жизни имели место неловкие, но самоуверенные ухаживания её подростковой влюблённости. Даже думать не хотелось. Ни о том, что было когда-то давно, ни о том, что ещё совсем недавно. Ни о чём. Только обнимать, зарываться пальцами во влажные волосы, подаваться навстречу и вдыхать его запах, который был повсюду. Он был повсюду. — Разведу огонь, — произнёс Дэрил спустя несколько минут тишины, во время которой они оба, лёжа в спальне на смятых простынях, выравнивали дыхание. К этому времени её глаза уже успели привыкнуть к темноте, поэтому она различала очертания его фигуры, когда он поднимался с кровати и, прежде чем включить лампу на прикроватной тумбочке, сначала потянулся за откинутым в изножье пледом и набросил его на плечи. — Дождь начался, — заметила Кэрол, только сейчас обратив внимание на подвывающий за окном ветер и барабанную дробь капель по крыше. Дэрил повернул голову к окну, усеянному блестящими в свете лампы каплями, и утвердительно промычал. Кэрол села в кровати, завернувшись в тёплое одеяло, и принялась наблюдать за тем, как мужчина возится с камином, но видела она только его широкую спину, укрытую коричневым пледом. На этой спине — теперь она знала — были следы того самого прошлого, о котором он молчал. И о котором она не будет его сейчас спрашивать. Не будет омрачать этот вечер попытками залезть в душу, пускай и из благих соображений. Однако она не успела сморгнуть этот взгляд, когда Дэрил обернулся. И на какое-то мгновение ей показалось, что он всё понял — о чём она думала и что её беспокоило. По его лицу пробежала тень, и он застыл на месте, словно не зная, как обороняться от неудобных вопросов, но всё равно готовый к этому. — Возвращайся, — Кэрол высвободила руку из одеяла и протянула её Дэрилу. — Дай теперь и мне развести огонь. Дэрил фыркнул, но, к огромной радости Кэрол, направился к ней и даже не стал сдерживать ухмылку. — Ты в курсе, как нелепо это прозвучало? — Ага, — её ладони ласково обхватили его лицо, и следующее слово она уже выдохнула в его губы. — Привыкай.