Мы встретимся снова

Верилось с трудом, но он снова находился в том же самом помещении, где они с Шейном не так давно, каждый по-своему, пытались разговорить Дэрила Диксона. А сегодня Дэрил Диксон сам хотел говорить. Решение сорваться сюда прямо из Блэрсвилла далось Рику нелегко. Но он боялся, что если будет тянуть, Диксон передумает. Блэрсвилл, в конце концов, никуда не денется, а вот настроение и намерения Дэрила — явление непредсказуемое. Как и в прошлый раз, заключённого №81 завели в комнату для встреч, когда его визитёр находился на месте. Конвоир был другой, и вёл он себя куда резче и суровее, чем прошлый. Фактически втолкнув Диксона внутрь, охранник проделал все те же манипуляции с наручниками и столом, но, прежде чем уйти, несколько раз проверил их надёжность, а уходя, добавил: — Чтобы без выкрутасов, Диксон, иначе вернёшься в изолятор, и уже не на сутки. И о любых звонках придётся забыть, понял? Дэрил ничего не ответил, угрюмо смотря на свои руки. В правой он сжимал толстый конверт из белой плотной бумаги, и Рик с первой же секунды, как увидел этот конверт, понял — это для него. Он так сильно сконцентрировался на нём и том, что же он мог в себе скрывать, что обратил внимание на заплывшую фиолетовым синяком скулу заключённого, только когда заметил стёртые в кровь костяшки кулаков Диксона. Подрался с кем-то? И поэтому попал в изолятор? С громким гулом закрылась дверь, оставляя заключённого и детектива наедине. Выждав небольшую паузу, во время которой, как он надеялся, Дэрил сам начнёт разговор, раз уж инициатором встречи выступил именно он, Рик прочистил горло и решил всё-таки взять слово первым, но тут мужчина поднял на него взгляд и тихо спросил: — Как она умерла? Рик понятливо кивнул. Прежде чем что-либо давать ему, Дэрил Диксон хотел получить что-нибудь взамен. Впрочем, это была не та информация, которую Рик отказался бы предоставить даром. Отец погибшей имел право знать правду. — Её нашли мёртвой в своей квартире. Полиция считает, что, возможно, это дело рук Убийцы с дороги, но так как преступление совершено в помещении, то есть вероятность, что преступник пытался лишь создать такое впечатление. — Что ещё за Убийца с дороги? — Вы совсем не интересуетесь новостями? — в тоне Рика не было ни презрения, ни насмешки. Скорее просто искреннее удивление. — Его уже два года пытаются поймать. Убивает девушек, белых, возрастом от девятнадцати до двадцати пяти. Тела находят недалеко от обочин дорог между Саванной и Атлантой. Все жертвы погибают от многочисленных ножевых ранений. Следы сексуального насилия отсутствуют, — добавил он. Хоть по лицу Диксона, как и в первый раз, было сложно что-либо понять, однако Рик не сомневался, что этот момент важно уточнить. — И ещё, то, что объединяет всех жертв и позволяет наверняка определить, от чьих рук они погибли, — это характерные порезы на щеках. По одному на каждой щеке. От нижних век до подбородка. Конверт перекочевал в левую руку Диксона, а сам он не сводил немигающего взгляда с собеседника. — Как слёзы? — Да, — кивнул Рик, а затем решил немного ускорить процесс. — Мне сообщили, что вы хотели меня видеть. Я так понимаю, у вас есть, что мне показать? — Вы и ваш напарник, — вместо ответа прохрипел заключённый. — Из ФБР значит? — Не совсем. ДЖБР. — Наш разговор и это, — он стукнул ребром конверта по столу, — вы собираетесь передавать туда? — Я не работаю на ДЖБР, — уточнил Рик. Диксон издал хмыкающий звук, выдающий его сомнения. — Коп, значит? Копы что, больше не подчиняются таким важным шишкам? — Подчиняются, но я и к полиции не отношусь. — Вы сказали, что детектив, — мужчина прищурился. — Да. Частный детектив. Что-то изменилось в этой непроницаемой маске. Лицо Дэрила посерело, а сам он заметно напрягся и придвинул руки к себе, насколько позволяли цепи наручников. Очевидно, делиться с пришедшим Граймсом тем, что находилось в конверте, он передумал. — И кто вас нанял? Расследовать дело… — он так и не смог выдавить из себя имя погибшей. — Пелетье? Он решил теперь подсылать ко мне своих шавок? — Мистер Диксон, нет, — нахмурился Рик. — Меня с Эдом Пелетье ничто не связывает. — Брехня, — выплюнул Диксон и оглянулся через плечо. — Эй! — крикнул он и тут же закашлялся, но быстро пришёл в себя. — Открывайте чёртову дверь! Мы закончили! За окошком показались глаза охранника, которому Рик отжестикулировал, чтобы не слушал Диксона. — Если бы я работал на Эда Пелетье, — торопливо заговорил он, опасаясь, как бы охранник не решил всё по-своему и не лишил его шанса получить от заключённого наверняка важную информацию, — и пришёл с какими-то дурными намерениями, стал бы я себя выдавать? — Мне плевать, с какими намерениями он приказал вам сюда явиться в тот первый раз, — процедил Диксон, вновь обернулся к Рику и подался вперёд, ударив стиснутыми в кулаки руками по столу так, что цепи звякнули, а столешница опасно задрожала. Дверь в помещение всё-таки с лязгом открылась, и на пороге показался конвоир. — Нет, мы не закончили, — не дал ему и слова вставить Граймс. — Всё в порядке, сэр. Чёрт подери, он обязан узнать, что находится в этом конверте. Даже если Дэрил Диксон больше ни слова ему не скажет. Пусть хоть замолчит навсегда, но отдаст этот конверт. — Точно? — с недоверием процедил охраник, а затем рявкнул. — Диксон! Я что сказал по поводу выкрутасов? — Разговор окончен. Уводите меня, — проигнорировав угрожающий тон сотрудника тюрьмы, прорычал Диксон. — Сэр, нет, — не отступил Рик, поднимаясь из-за стола и под яростным прямым взглядом Диксона подходя к конвоиру. — Пожалуйста, дайте мне ещё три минуты. Если мистер Диксон по-прежнему будет намерен завершить этот разговор, я не буду препятствовать. — Какого хрена? — выплюнул Дэрил, вновь дёрнув руками, демонстрируя своё нетерпение. — Это я вас вызвал, значит я и решаю, когда всё. Пожалуй, даже если у охранника и имелись какие-то причины не идти Рику навстречу, то после прозвучавших слов, которые ему определённо не пришлись по душе, от этих причин не осталось и следа. — Если ты что и решаешь тут, Диксон, то только то, куда срать — в толчок или прямо в штаны. У вас три минуты. Рик предпочёл бы этого не слышать. Он знал, что в тюрьмах с заключёнными никто не церемонится, но также он знал, что порой служители закона перегибают палку. Не будь здесь Рика, как бы вёл себя конвоир? С тех пор, как со сменой руководства в этой тюрьме ужесточились порядки, кто знает, что ещё пошло под ужесточение. И не огребают ли теперь заключённые за поблажки прошедших лет в троекратном размере. — Дэрил, — Рик вернулся на своё место и обратился к Диксону как можно более осторожно, надеясь, что тот его слушает, а не отключился, как в прошлый раз при Шейне. — Меня не нанимал Эд Пелетье. Я взялся за это дело… Я взялся за это дело из-за сына. Он встречался с Софией, они жили вместе. И именно его обвинили в её убийстве. А так как это дело связали с Убийцей с дороги, на него собираются повесить ещё девять жертв. Вопреки всем опасениям Рика, Дэрил не потерял своего внимания к нему. Ненависть и гнев, искажавшие его лицо ещё полминуты назад, сменились уже знакомой Рику мрачностью, которая стремительно перебиралась на самого Граймса, оседая в его лёгких свинцовой тяжестью, затрудняющей свободное дыхание. — Никакой это был не Убийца с дороги, — Дэрил Диксон протянул ему конверт. — Её убил этот психопатичный ублюдок Пелетье. Как и Кэрол. Рик отвернул язычок конверта и увидел внутри целую коллекцию квадратных фотокарточек с полароида. Под испепеляющим взглядом Диксона он вытащил их и разложил перед собой. На каждой из них всегда присутствовал только один человек: сначала совсем маленькая девочка, которая от снимка к снимку становилась всё старше. Судя по записанной от руки дате внизу каждой фотокарточки, снимки делались в день рождения Софии. Каждый год. Одиннадцатого февраля. Всего двадцать снимков. На первый взгляд в них не было совершенно ничего необычного. София — живая, здоровая и розовощёкая — на качелях, перед праздничным тортом со свечками, в лунапарке с огромным облаком сладкой ваты, дома в окружении подарков. Домашние фотографии встречались чаще всего. Рик выложил все снимки в хронологическом порядке, после чего покосился на сидящего напротив мужчину, который по-прежнему буравил его тяжёлым взглядом. Почему-то Дэрил не спешил ему помогать, ожидая, пока Граймс увидит сам. И он увидел. После нескольких тревожных минут изучения снимков он увидел одну деталь, которая, помимо запечатлённого на них человека, объединяла все эти снимки. — Это платок? — уточнил Рик, продолжая рассматривать фотографии по очереди. Красная ткань с рисунком из бледно-золотистой листвы и тёмных веток неизменно присутствовала везде: где-то прямо на Софии, а где-то как часть фона, ненавязчиво сложенная на подлокотнике кресла или повязанная на плюшевой игрушке рядом. — Он принадлежал Кэрол, — глухо отозвался Дэрил. — Я… Когда мы впервые встретились. Когда она ещё была замужем. За ним. Я помог ей его выбрать. — Эд при этом присутствовал? — Нет. По крайней мере, я его не видел. — Почему вы думаете, что в этом есть какая-то связь? — спросил Рик, хотя сам не мог отрицать, что это точно не совпадение, что на каждом снимке присутствует одна и та же вещь, принадлежавшая покойной матери девочки. — По-вашему, этот уёбок каждый год присылал мне фотографии моей дочери просто так? — Может быть, он думал, что вам как отцу это важно. Иметь возможность видеть, как растёт ваша дочь. Что с ней всё хорошо. Что она живёт полноценной жизнью. Дэрил крепко сжал кулаки и шумно вдохнул. — Мне как отцу было бы важно самому растить свою дочь, — процедил он, совладав со своим порывом. — На свободе. Дома. С живой женой. А эта вшивая мразь отняла у меня всё. Сначала Кэрол, затем свободу, а теперь и дочь. Вы думаете, это всё какие-то грёбаные совпадения? То, что он забрал на воспитание моего ребёнка, присылал мне каждый год всё это, намеренно подсовывая в кадр, в каждый чёртов кадр этот чёртов платок? Платок, который Кэрол купила после того, как спросила у меня, какой ей больше идёт. Он знал, что я его узнаю. Знал, что в какой-то момент пойму, что это всё не просто так. Он хотел, чтобы я сходил с ума от попыток понять — зачем? И от невозможности ничего сделать, когда наконец пойму. — То, что вы сейчас говорите… — Рик ошарашено воззрился на собеседника, положив пальцы на уголок последней фотографии, где состроившая смешную рожицу София стояла за огромным деревянным штурвалом небольшой парусной яхты. На её предплечье был красиво завязан всё тот же красный шёлковый платок. — И он знал, что если я начну кому-то рассказывать об этих своих догадках, то мне никто не поверит. Точно так же, как и вы сейчас. Смóтрите, как на поехавшего. — Я не понимаю кое-чего, — нахмурился Рик. — Если у вас всё время были на руках эти снимки, почему вы ничего не сказали нам в ту первую встречу? Вы ведь наверняка уже давно заметили эту закономерность с платком. Только что бушевавший гневом Диксон застыл, не торопясь с ответом. Покрытые ссадинами костяшки его пальцев вновь побелели, когда он стиснул кулаки. Его губы превратились в тонкую полоску, но после непродолжительного молчания он нашёл в себе силы сознаться: — Я перестал открывать письма после того, как получил второе. Рик не стал спрашивать, почему. Кусочки пазла начали потихоньку складываться и, кажется, он догадался, из-за чего Дэрил попал в изолятор на сутки. Их с Шейном визит заставил его открыть все письма, что он получил от Эда Пелетье за прошедшие годы. И когда он увидел эти фотографии, когда проследил закономерность и когда додумался до всего того, что только что выложил Рику про Пелетье, его захлестнула такая буря эмоций, которую Граймс мог только безуспешно пытаться представить. Что бы почувствовал он сам, если бы после гибели своего ребёнка открыл для себя, что намёки на эту трагедию всё это время были у него в руках? И что он, возможно, мог бы это предотвратить. — Что на самом деле случилось с вашим отцом на охоте? Диксон явно немного опешил от такой резкой смены темы, но удивление уже через секунду растворилось в привычной враждебности. — При чём тут это? — спросил он, подозрительно ощетинившись. — Некоторые считали, что его смерть не была несчастным случаем. — Значит, роете под меня? Что, решили разыграть карту доброго копа, в то время как ваш напарник — коп злой? Тоже считаете, что я заказал убийство собственной дочери, и надеетесь, что я ещё и отца своего грохнул, чтобы проще было повесить на меня очередное убийство в моей семье? Рик глубоко вздохнул. Сейчас наступил очень щепетильный и тонкий момент, когда он буквально ходил по краю. На одной стороне от этого края стоял сухой разум, твердящий о том, что факты, доказательства и улики превыше всего, на другой же — эмоции и интуиция, которые с каждой минутой всё больше и больше склонялись к тому, что Дэрил не только невиновен, но ещё и прав. «Невиновность Дэрила и его правота — две не связанные друг с другом вещи», — одёрнул себя Рик наконец. Этот человек мог не убивать ни жену, ни дочь, ни отца, но это не доказывает того, что к двум из этих убийств был причастен Эд, как полагал Дэрил. И всё же эти снимки вызывали в Рике глубокую тревогу и волнение. Их содержание безусловно не было совпадением. Но и существенную доказательную силу они для суда не имели. Пока отсутствуют другие доказательства — так точно. Эта обострённая подозрительность Дэрила, который был готов в каждом действии Рика видеть подвох, была ему понятна. И она служила ещё одним подтверждением тому, что скорее всего мужчина оказался за решёткой не по заслугам. — Да, я изучаю ваше дело. Но не по той причине, по которой вы думаете. Я хочу пересмотреть его, потому что, по моему мнению, это поможет мне вытащить сына. Я хочу пересмотреть его, потому что допускаю, что двадцать лет назад убийца Кэрол мог остаться на свободе. И возможно, это тот же человек, который теперь стал причиной гибели Софии. Дэрил моргнул. Недоверчиво, но на сей раз это подозрение не было столь резким и колючим. — Всё это не значит, что я полностью убеждён в вашей невиновности или что я подозреваю в чём-то Эда Пелетье, — поспешил уточнить Рик, чтобы не давать Дэрилу ложных надежд, а заодно подчеркнуть, что на него не так-то просто будет оказать влияние, если Диксону вдруг приспичит ухватиться за это как за спасительный прутик. — И у меня нет цели добиться опровержения вашего приговора. Единственное, чего я хочу, это доказать, что мой сын невиновен, и найти убийцу Софии. Но так вышло, что на данный момент путь к этой цели пролегает через ваше дело. Поэтому я надеюсь, что с вашей помощью — в частности с вашей помощью — мне удастся пролить свет на те детали, которые оказались упущены следствием, если такие вообще существуют. И я надеюсь, что вы, так же, как и я, хотите найти убийцу вашей дочери, а потому согласитесь на это сотрудничество. — Мне не нужно искать убийцу, — холодно произнёс Дэрил. — Я знаю его. И я назвал вам его имя. Я дал вам фотографии, которые он мне присылал. Какое ещё сотрудничество вы от меня хотите? — Я уже сказал. Но могу повторить… — Хорошо, — перебил Диксон. — Я отвечу на ваш вопрос про отца. И на любые другие вопросы. — Так понимаю, на определённых условиях? — Да. Когда поймаете убийцу. Он должен попасть в эту тюрьму. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, чем вызвана такая просьба. — Не я решаю, куда определяют осуждённых, — ответил Рик после непродолжительной паузы. — Тогда пообещайте приложить все возможные усилия. Граймс подавил вздох. Он до сих пор не понимал, откуда в нём взялось это странное отношение к заключённому, но врать Дэрилу очень не хотелось. Тем не менее, вдаваться в подробные объяснения, как происходит распределение по исправительным учреждениям, тоже было не к месту. А потому мужчина просто кивнул. — Так что насчёт вашего отца? — Я не убивал его. И я не был с ним на той охоте, — произнёс Дэрил, по-прежнему нехотя, однако было видно, что он старается говорить нейтрально. — Но вы думали о том, чтобы это сделать? Когда-нибудь? — Да. Когда-то. В старших классах. Потом понял, что это не выход. — А что касается Кэрол? Вы когда-нибудь поднимали на неё руку? Дэрил глубоко вдохнул и вымолвил на выдохе: — Нет. — Даже в пылу ссоры? У вас ведь бывали разногласия, конфликты? Рику было некомфортно задавать такие вопросы. Ему хотелось отвести взгляд, но это было важно — наблюдать за реакцией Дэрила и всеми теми мелкими, порой практически незаметными изменениями, что происходили на его лице и с его телом. — Ссоры были. Но руку я на неё никогда не поднимал. — На почве чего возникали ссоры? — Что за идиотские вопросы? Если вы к чему-то конкретному подводите, то спрашивайте прямо, — раздражённо проворчал Диксон. — В день гибели Кэрол Эд Пелетье был в Блэрсвилле. Вы видели его с женой? — Да. В кафе на главной улице. — И что вы в тот момент почувствовали? Ревность? — Нет, — с отвращением фыркнул Дэрил. — Этот ублюдок — единственный, к кому я бы никогда не приревновал Кэрол. — Но что-то ведь вы испытали, когда увидели его рядом с ней? — Да. Захотелось его убить. — Между вами случилась драка? — Нет. Там была Кэрол, — он произнёс это имя таким неожиданно мягким тоном, что стало понятно, одного присутствия той женщины было достаточно, чтобы усмирить в Диксоне любые эмоции. — Но я не хотел с ним драться. Я хотел его убить. — Почему? Он делал с Кэрол что-то, чего не должен был? — Да, на протяжении всего их брака. Все эти деньги, благотворительность и прочее — всё это пыль в глаза. Когда Кэрол ещё была с ним, они приезжали пару раз отдыхать в Чаттахучи. Первый раз, когда она купила себе этот платок. Второй — спустя месяц. В один вечер он принёсся в участок шерифа и заявил, что Кэрол ушла в лес и не вернулась. Мы искали её до глубокой ночи, но ничего, кроме каких-то странных, намеренно оставленных следов не обнаружили. Рику очень хотелось уточнить, что за следы, но он опасался, что если станет перебивать, то Дэрил быстро свернёт свой рассказ. — Позднее я её подобрал на обочине шоссе, когда возвращался домой. Хотел отвезти к шерифу, ну или к мужу, а она вцепилась в меня, на грани истерики была, умоляла не везти её никуда. Я тогда решил, они поссорились и она ушла в лес, где потом и заблудилась. Она и не отрицала эту версию. Это потом я уже узнал, что произошло на самом деле. Дэрил отличался от всех рассказчиков, с которыми Рику приходилось иметь дело раньше. Он не ждал ответной реакции, кивков и угуканья. Не делал многозначительных пауз, намекая слушателю, чтобы тот задавал какие-то вопросы. Он просто выкладывал информацию. — Она рассказала. Рассказала, что хоть Эд и до этого её пугал, но это после того вечера она начала всерьёз опасаться за свою жизнь. Что ей пришлось добиваться развода через его отца. И чтобы её наверняка оставили в покое, она отказалась от своей доли в бизнесе, отдав всё их грёбаной семейке. Это была преимущественная доля, — Дэрил замолк, уставившись куда-то перед собой, и на секунду Рику почудилось, что на этом всё. Или что Диксон по какой-то причине всё же передумал продолжать рассказ. Но вскоре его взгляд прояснился, и он был полон злости и ещё каких-то других эмоций, но в основном злости. — Он просто взял и отвёл её в лес. Увёл с тропы и приказал стоять смирно. Выполнять роль мишени. — Он в неё стрелял? — не удержался Рик. — Нет, не стал. Но долго прицеливался. С разных дистанций. А потом сказал, что пошутил. Пошутил. Нанёс удар. Достаточно сильный, чтобы она была без сознания всё то время, что он её нёс куда-то в другое место, где она позже и пришла в себя. Совершенно одна, в сумерках. И я до сих пор не понимаю, как ему удалось скрыть собственные следы. — Вы говорили про какие-то странные следы, — напомнил ему Граймс. — Да, это были просто разметанные сосновой веткой листья по земле. Учитывая, что встретил я Кэрол потом совсем в другой стороне, слишком далеко от тех участков, полагаю, их сделал этот псих, пытаясь нас таким образом сбить и запутать. И у него вышло. Что, после этого вы всё равно будете верить в его святость? После этого всё равно будете верить, что всё это, — он звякнул цепями, жестом показывая на разложенные перед Риком фотографии, — не имеет никакого скрытого послания? Что это не очередная его издевательская больная игра? — поймав себя на том, что голос его становится всё громче и яростнее, Дэрил выдохнул и продолжил уже более ровным тоном. — Когда она мне рассказала — тогда я понял, что хочу его убить. Это было совсем не то чувство, как с отцом. Если бы я это сделал… — То оказались бы за решёткой ещё раньше. — То Кэрол и София были бы живы. Так что если вы пытались разглядеть во мне убийцу, то поздравляю — цель достигнута. Я жалею о том, чего не сделал.

***

— Врррррум-врррум! Лорна Этвуд оторвалась от страниц глянцевого модного журнала и посмотрела на молодого человека, замершего перед стойкой в дурацкой позе — на полусогнутых ногах и с вытянутыми вперёд руками, сидя на воображаемом мотоцикле. — Угадай, кто починил свой байк? — довольно ухмыльнулся Тони, выпрямляясь и облокачиваясь одной рукой о стойку. Перегнувшись через столешницу, он заглянул в журнал, который читала девушка. — Десять способов очаровать возлюбленного? Достаточно всего одного. — Чего припёрся, Тони? — девушка захлопнула журнал и недовольно воззрилась на этого придурка, который уже достал её своими намёками. Она устала повторять ему, что ничего между ними нет и быть не может. Ни искры, ни химии, ни, упаси боже, скрытой страсти. Но Тони со своими идиотскими соломенными растрёпанными волосами, как у огородного пугала, и дурацкими мотоциклами, о которых не переставал трещать в перерывах между приставаниями к ней, человеческий язык, видимо, понимать отказывался. — Вообще-то я тут тоже работаю, — усмехнулся он, пропустив мимо ушей открытую грубость. — Ага, техником по вызову. Невольно вспомнился тот чудаковатый клиент, что вчера вечером вскоре после того, как прицепился к ней со своей странной претензией «Ко мне ворвались, но ничего не взяли, дайте посмотреть камеры», сдал ключи и умчался прочь. Симпатичный, жаль только, что с тараканами в башке. Впрочем, городские они все такие. — Да ладно. Джилл попросила заскочить и передать, — Тони порылся в карманах куртки и выудил сложенный мятый листок. — Что там? — Лорна потянулась за бумажкой, но парень в последний миг отвёл руку. — Только заикнись про свидание, — угрожающе предупредила она. Тони закатил глаза и протянул ей листок. Им оказался список лекарств. Престарелая владелица отеля хотела, чтобы Лорна купила их ей в аптеке и принесла домой. Девушка недовольно поджала свои ярко накрашенные губы. Она не нанималась старухе ни в сиделки, ни в помощницы, но та то и дело подкидывала ей такого рода задания — купи, принеси, завези, убери, помоги, выгуляй собаку. О, Лорна ненавидела этого огромного волосатого пса с длиннющей чёлкой, падающей на глаза. Вонючая и вечно линяющая животина, которой ещё потом приходилось лапы мыть в растрескавшейся ванной. Как вообще такую собаку можно было держать в квартире? Ладно ещё, будь у Джилл отдельный дом, но квартира… Впрочем, все свои язвительные комментарии и всё своё недовольство Лорна, как обычно, оставила при себе. И Джилл она никогда не перечила. Уж больно не хотелось ей потерять насиженное местечко администратора отеля. Непыльная работёнка — большую часть дня можно было просто заниматься своими делами, лишь периодически отвечая на звонки да выдавая гостям их ключи. После того ада, который она прошла за год работы официанткой, когда и присесть было некогда, это место казалось Лорне заслуженным раем. Настолько заслуженным, что иногда можно было и забежать к подружке в пекарню через дорогу. А иногда Элли сама захаживала к ней в свой перерыв, принося с собой те восхитительные пончики с грушевым джемом, и у Лорны начинался внеплановый перерыв прямо на рабочем месте. В общем, сказка… Сказка, на горизонте которой вдруг появилась подозрительная тучка. А ведь вчера она как раз ушла на какое-то время к Элли… — Эй, Тони, — окликнула Лорна молодого человека, который уже почти вышел на улицу. — Что, всё-таки подвезти до аптеки? — тут же оживился он, словно только и ожидая этой просьбы. — Так и знал, что не устоишь перед поездкой на моём коне. — Да уймись ты уже со своими конями, — она попыталась стереть эту дебильную ухмылочку с его лица грубым тоном, но только сильнее раззадорила. — Мне надо проверить камеры видеонаблюдения. Нет, она конечно же не думала, что к тому кудрявому красавчику действительно кто-то вломился. Да кому он тут сдался, в самом деле? Однако неуютный комочек в животе требовал проверить. Просто чтобы убедиться в своей правоте. Просто чтобы этот маленький инцидент не начал мучить её позднее. Просто. — Ого… — буквально через десять минут послышалось рядом с ней, когда ускоренная запись вернулась к нормальной скорости. И в этом «ого» Лорна услышала только одно — хлопок закрывающейся у неё перед носом двери отеля, из которого Джилл её точно с треском вышвырнет, если прознает об этом. На цветном квадратике не очень хорошего качества было отчётливо видно, как во время её отсутствия — и где-то за полчаса до разговора с тем гостем — мужская фигура в джинсах и чёрной толстовке с накинутым на голову капюшоном сняла нужный ключ из шкафчика на стене, отправилась по лестнице на второй этаж, зашла в номер двадцать три и провела там около пяти минут, после чего был проделан обратный путь, а ключ возвращён на место. Лицо мужчины разобрать было нельзя — на нём были чёрные солнцезащитные очки, однако у него были усы. — У Теда такие же усы, — вновь раздался голос Тони, в то время как Лорна неверящим взглядом пялилась в экран, переваривая увиденное. — Тед крупнее, — мотнула она головой, отчего завитые в тяжёлые локоны светлые волосы закачались, подметая острые плечи. — Чёрт… Твою мать… — В принципе, — задумчиво проговорил Тони, отматывая немного назад до того кадра, на котором лучше всего было видно закрытое очками лицо нарушителя. — В принципе это сойдёт для полиции. — Нет! Чёрт, Тони, никакой полиции, — зашипела Лорна и резко повернулась к собеседнику, в её огромных голубых глазах застыла отчаянная мольба. — Пожалуйста. Если Джилл об этом узнает, она убьёт меня, или того хуже — я останусь без работы. — Но… — Это можно ведь как-то стереть? — Но… — Объяснить технической неполадкой или сбоем? — Но ведь… — не переставал хмуриться молодой человек. — Я пойду с тобой на свидание, — выпалила девушка, вцепившись в его руку. — На три. Три свидания, как тебе такое? В первые мгновения Тони недоверчиво всматривался в её лицо, но даже когда понял, что она не шутит и настроена вполне решительно и серьёзно, торжественно улыбаться не стал. Тем не менее, отказываться от такого заманчивого предложения — тоже. — Ну вообще, — протянул он, высвобождая свою руку из цепкой хватки и потянувшись обратно к компьютерной мышке, — когда свободное место заканчивается, запись просто начинается заново. Предположим, это как раз случилось сегодня. Одним нажатием кнопки на клавиатуре он удалил выделенный отрезок видео, навсегда стирая его из истории. А заодно навсегда стирая загадочного мужчину с усами из коридоров отеля. — Три свидания, Этвуд.