***
Впервые за долгое время ей снова приснился Эд. Не такой, каким она привыкла его видеть, но это всё равно был он. И Дэрил. Не такой, как её Дэрил. Да и она там, во сне, тоже была не такая. Легко было поверить в то, что проснулась она из-за кошмара. Голова юноши, венчающая длинную палку, воткнутую в землю, до сих пор стояла перед глазами. Там были другие такие же головы, насаженные на пики, но не могла отвести взгляд она только от этой. Мёртвые глаза и живые челюсти. Ветер трепал их волосы, разметал её собственные, седые, и его — светлые. Образы, стремительно утекавшие из её памяти в бессознательное, были наполнены ходячими мертвецами, войнами, гибелью близких, которых она никогда в действительности не знала, поэтому да — было легко поверить в то, что именно кошмар заставил её открыть глаза посреди ночи. Но, кажется, настоящая причина была в том, что ей просто стало нестерпимо жарко. Апокалиптические пейзажи и все те хоть и жуткие, но всё же фантастические события, которые ничего общего не имели с реальной действительностью, оказали на неё не такое сильное влияние, как та часть её сна, где Эд запирал её в кладовой под лестницей. Абсолютно спокойный и не проронивший ни слова, в то время как она, едва унимая дрожь в теле, пыталась его хоть как-то вразумить. Никакие реки крови и кишок не вселили в неё такой ужас, как то ощущение сжимающихся стен и иссякающего воздуха в полной темноте, где она изо всех сил старалась успокоиться, считая про себя. Так и сейчас, наливая себе воду в стакан, она пыталась прислушаться к разуму. Разум, как обычно, ловко раскладывал всё по полочкам. Кошмары вернулись к ней из-за этой встречи с Юджином Портером. Он вернул к жизни дурные воспоминания, которые и спровоцировали всю эту цепочку страхов. В действительности же опасаться нечего. Если бы Эд хотел, в который раз за последние несколько часов напомнила себе Кэрол, он бы уже давным-давно её нашёл. Она оторвала взгляд от кромешной тьмы за окном, и оглядела крохотную кухню, чьи очертания были едва различимы в слабом лунном свете. Единственное, чего она опасалась, так это того, как бы этот Юджин Портер не использовал её имя в какой-нибудь своей статье, и не приписал ей слова, которые она не говорила, в качестве якобы поддержки своих теорий.***
Кэрол резко одёрнула руку и зашипела. Кровь тут же выступила из пореза, но, слава богу, тот оказался не таким глубоким, как мог, если бы женщина не пребывала в такой глубокой задумчивости и надавила на нож с привычной силой. Хотя, не пребывай она в такой глубокой задумчивости, никакого пореза бы и вовсе не было. Оставив овощи на доске, Кэрол смыла кровь под проточной водой и завернула палец бумажным полотенцем. Тратить на такую мелочь бинты или пластырь она не собиралась. В этот же момент со стороны приоткрытого окна послышались звуки приближающегося пикапа. Машина привычно поскрипывала, попадая колёсами в сырые ямы, которые размыл прошедший с утра дождь. Быстро сгрузив овощи на противень вокруг обёрнутого фольгой мяса, Кэрол посыпала их приправами и отправила в духовку. Входная дверь отворилась, когда хозяйка вешала фартук на спинку стула. — Ты сегодня рано, — выходя в коридор встретить мужа, женщина постаралась улыбнуться как ни в чём не бывало. Так, словно её не мучили прошедшей ночью кошмары, чего не было уже очень давно. Так, словно она не шла сегодня от машины до клиники, а потом — обратно, подозрительно озираясь по сторонам, боясь увидеть фигуру назойливого журналиста где-то невдалеке. Или вдалеке, пока была в дороге, — на пешеходном переходе, у обочины, на заправке… А ещё кто-то, отказавшийся называть своё имя, пытался дозвониться до неё через приёмное отделение клиники, но у неё был обеденный перерыв, поэтому её на месте не оказалось. И так, словно Предиктор* не показал положительный результат. — В воскресенье будем принимать целый школьный автобус, — поведал Дэрил вешая куртку на крючок. — Экскурсия у них по нашему управлению. — Звучит здорово. Но довольным ты что-то не выглядишь. — Ага, потому что угадай, кому поручили это всё вести? — Хм… — с притворной задумчивостью протянула Кэрол, приблизившись и деловито поправив ворот форменной рубашки Дэрила. — Неужто лучшему и самому опытному рейнджеру блэрсвиллского поста? — а когда в ответ раздалось предсказуемое фырканье, добавила. — Хватит скромничать, а то я подумаю, что ты так напрашиваешься на ещё бóльшие комплименты. Дэрил предпочёл никак на это не реагировать, чтобы не спровоцировать ещё одну реплику, которая бы заставила покраснеть кончики его ушей. Вместо этого он вернулся к изначальной теме: — Майк отправил меня пораньше, чтобы я типа подготовился. Сказал, придумай, чем там занять молодняк, чтоб не заснули как на лекции. Нашёл, кого просить… — Я уверена, ты справишься, милый. Но я могу тебе помочь, хочешь?***
Пришедший с работы муж и его новости на какое-то время заставили отвлечься, но вскоре тягостные мысли вернулись. После совместного ужина Дэрил занялся разборкой и чисткой двух своих старых арбалетов, а Кэрол принялась составлять список того, что завтра необходимо было купить в городе и у фермеров. — Ты никогда не думал о том, чтобы переехать? — спросила она спустя какое-то время. Она отложила блокнот с готовым списком на каминную полку и поставила на столик холодную банку пива, которую принесла Дэрилу из холодильника. Дэрил, к этому времени полностью закончивший с первым арбалетом, оторвался от второго, к которому только что приступил, и взглянул на неё. На его лице возникло озадаченное выражение, которое уже в следующую секунду сменилось настороженным прищуром. Она знала этот прищур, часто видела его в начале их отношений. Когда он вполне серьёзно полагал, что это всё между ними так, на пару раз. И даже когда понял, что нет, он, казалось, продолжал ждать подвоха. Что ж, видимо этих колец на их руках было недостаточно, чтобы Дэрил Диксон раз и навсегда выпроводил из своей головы любые сомнения. — Я просто вспомнила, как мы ездили в Аризону, — женщина прошла к дивану, на котором когда-то провела тревожную ночь после того, как Дэрил вытащил её с шоссе. Опустившись на мягкие подушки, она сбросила тапочки и подобрала ноги под себя, опершись на подлокотник одной рукой. — Хорошо там было, да? Медовый месяц они провели в дороге, отправившись на запад на мотоцикле. Пунктом их назначения и стала Аризона. Та карта, которую Кэрол так неожиданно для себя обнаружила на стене в этом доме и которая до сих пор висела, оказалась на своём месте не случайно. Большой поклонник вестернов, Дэрил хотел когда-нибудь побывать в городке, который послужил декорациями к доброму десятку его любимых фильмов. Седона** Кэрол понравилась, но куда больше её впечатлил Гранд Каньон, находившийся совсем недалеко. — Ага, — настороженность не покинула Дэрила даже несмотря на то, что Кэрол не раскрыла истинной причины, почему вообще завела этот разговор, а напротив, попыталась увести в русло приятных воспоминаний. — Там будто в другом мире находишься. И даже земля под ногами — красная. — Чем тебя этот мир не устраивает? — мужчина вернулся к разборке арбалета. К тетиве на столике добавились крепления дуги. — Устраивает, но… — Дэрил хмыкнул, и на секунду Кэрол поддалась искушению свернуть этот разговор, однако так она лишь усугубит ситуацию. — Тебе никогда не хотелось попробовать что-то новое? Ты прожил здесь всю жизнь. И во время той поездки он впервые выехал куда-то за пределы округа Юнион. — Вокруг — одни и те же люди, а этот город полон воспоминаний о прошлом. Дэрил молчал долго. Арбалет уже оказался в полностью разобранном виде на столике, а он всё молчал. В какой-то момент Кэрол показалось, что он предпочёл просто сделать вид, что никакой беседы и нет, но: — Я говорил, что жизнь в таком захолустье тебе быстро наскучит, — проворчал он, не отрываясь от своего занятий. — При чём тут… — Кэрол вздохнула. — Речь же не о переезде в город покрупнее. — А о чём речь? Опять кто-то присел на уши и теперь жалеешь, что спуталась со мной? — Что? Нет, Дэрил. Боже, если бы ты был немного повнимательнее и больше общался с людьми, ты бы увидел, что всё совсем не так, как ты думаешь. Никто на тебя не косится и за глаза не хает. К тебе относятся хорошо. — Ага. С тех пор, как до меня снизошла одна городская богачка. Небось до сих пор в шоке и мусолят — и что она нашла в этом неотесанном сыне местных сумасшедших алкашей? — Да никто даже не знал об этом, — Кэрол едва удержалась, чтобы не цокнуть языком. Впрочем, даже с учётом того, что фамилия Пелетье на севере Джорджии была не так сильно на слуху, как южнее, Эд пару лет назад навёл в местном отделении полиции и рейнджерском управлении слишком много шороху и угрожал слишком звучными именами, чтобы его сочли за среднестатистического туриста. С другой стороны, Реджинальд Пелетье, должно быть, изрядно постарался, чтобы развод сына прошёл как можно тише и незаметнее, в противном случае весть о том прогремела бы так громко, что её было бы слышно даже здесь. Но этого не случилось. — И спасибо, что поделился своими мыслями. Снизошла, значит? — Чёрт, женщина, — Дэрил стянул тряпку со стола. — Если дело не в городе и не в людях, на кой чёрт ты завела эту шарманку? Просто в Аризоне жить захотелось? Тогда извини, что напоминаю, но я не миллионер и не могу бросить всё, что строил всю свою жизнь, и рвануть в закат. С таким запалом мужчина говорил крайне редко. Казалось, он хотел добавить что-то ещё, но в итоге, только недавно взяв тряпку, которой собирался чистить детали арбалета, швырнул её обратно на стол и поднялся с места. Кэрол не сдвинулась, так и оставшись на диване. Она слышала, как скрывшийся в коридоре Дэрил срывает с крючка свою куртку и возится с ботинками. Она знала, что за этим последует и не препятствовала. Она понимала, что опоздала. И что сама была виновата в том, какой ход принял этот разговор. Надо было сразу сказать правду. Наверное. Да. Почти два года, из которых в браке они были чуть больше одного, — это не такой большой срок, чтобы исправить такого упрямца, как её муж. Вот пройдёт лет десять… Кэрол очень надеялась, что к тому моменту, если не раньше, он перестанет ожидать от неё подлянки. А пока… Она всегда волновалась, когда это происходило. Не то чтобы они часто ссорились, но каждый раз запоминался очень ярко. Когда назревала ссора, Дэрил просто брал и уходил. Уходил, чтобы не сорваться на ней. Или чтобы не кричать. Или чтобы не ударить. Несмотря на весь его порой грозный вид, Кэрол не могла представить, чтобы Дэрил её ударил. С Эдом всё было иначе — там её воображение запросто рисовало такие картины, даже если бывший муж, на первый взгляд, пребывал в самом благостном расположении духа. И часто так случалось, что вслед за её воображением, сам Эд рисовал на ней эти самые картины. Дэрил вернулся, когда за окном совсем стемнело. Кэрол лежала без сна на своей половине кровати и слушала, как он тихо открывает парадную дверь, старается всё так же тихо пересечь дом, чтобы оказаться в спальне и — спустя минуту-другую — рядом. За то время, что его не было, Кэрол успела о многом подумать и, заново прокрутив их столь неудачный разговор, осознать свою ошибку. А потому, когда она ощутила, как он подобрался ближе и уткнулся носом в её плечо, подала голос: — Извини. — Ты не виновата, — послышалось в ответ негромкое бормотание. Его тяжёлая рука оказалась у неё на пояснице, и Кэрол накрыла её своей ладонью. — Нужно было сразу начать с главного, а не заходить издалека, — она спиной ощутила, как Дэрил вновь напрягся и приготовился проститься с шансом на примирение, поэтому поспешила развеять все его пасмурные мысли. — Дело и правда не в городе, не в людях и не в Аризоне. Просто я… Вчера я встретила одного человека. Вернее, он меня нашёл. — Что за человек? — насторожился Дэрил, и в этой его настороженности почти не осталось места уязвляющей его опаски, какая была ещё несколько часов назад в гостиной. Ей на смену пришла готовность встать на защиту. — Это журналист, который однажды хотел написать какую-то обличающую Эда статью, но не успел. Это случилось где-то за год до того, как я переехала в Блэрсвилл. И теперь этому Юджину Портеру удалось выйти на меня. Он знал, где я работаю, знал, что я сменила фамилию… А я… Боже, я даже не попыталась узнать у него, как он меня нашёл. — Чего он хотел от тебя? — Судя по всему, он хочет возобновить свою работу над той статьёй. А меня решил использовать в качестве неоспоримого источника информации и свидетеля. В общем, я тогда резко его осадила и поспешила уехать. А сегодня он, кажется, звонил мне на работу, пока меня не было. Больше я его не видела, но… Я просто боюсь, как бы он не использовал моё имя в своей статье и не опубликовал какую-то информацию, по которой Эду уже не составит труда найти меня. — О чём он вообще писать хотел? Твой бывший замешан в каких-то тёмных делах? Кэрол закусила губу и принялась задумчиво её жевать. Её брак с Эдом продлился четыре года, однако она поразительно мало знала о жизни супруга — как о личной, так и о рабочей. Ещё когда её отец был жив и работал вместе с Реджинальдом, у Эда уже были свои проекты, отдельные от отцовского бизнеса и завязанные на логистике. Насколько там всё было чисто, Кэрол не знала, равно как и не могла утверждать ничего, что могло бы разоблачить Пелетье в чём-то очень неприятном. А вот что касается личной жизни… Погружённая в свои проблемы, вынужденная с болезненной периодичностью зализывать или скрывать свои раны, Кэрол была слишком занята собой и поисками всевозможных способов, как бы выйти сухой из воды. Целой из постели выбраться было невозможно, а вот наловчиться избегать опасных ситуаций с Эдом в обычной жизни ей более или менее удалось. Впрочем, со временем и постель стала относительно безопасным местом. Просто-напросто потому, что Эд, вероятнее всего, потерял к своей супруге сексуальный интерес. Но потеря интереса к ней не означала потери интереса в принципе. Это женщина поняла уже позднее, но лезть не в своё дело ей не хотелось. Она боялась, что это может разрушить тот хрупкий мир равновесия, в который ей так повезло вступить с тех пор, как Эд к ней остыл. Да, изредка он продолжал ей напоминать о том, что они связаны узами брака. Напоминать с присущими этому процессу мучениями — смыкающимися на её горле руками, стирающими запястья верёвками, холодными лезвиями на коже и многим другим, о чём ей не хочется и вспоминать. Да, периодически он возвращался к своей старой игрушке, но так редко, что Кэрол слишком ценила своё спокойствие в остальное время, чтобы это собственными руками рушить, вмешиваясь в личные дела бывшего мужа. Но, пока Кэрол наслаждалась своей тихой жизнью, Эд мог утолять свои пристрастия на ком-то другом и зайти в этом слишком далеко. Возможно именно об этом хотел написать Юджин Портер. — Не знаю, — Кэрол слабо покачала головой. Дэрил частично был в курсе истории её прошлого. Но лишь частично. Кэрол могла поделиться с этим человеком, которому и самому не посчастливилось с малых лет стать жертвой домашнего насилия, кое-какой информацией. Он знал о побоях, о некоторых странных поступках Эда, которые до смерти пугали Кэрол в разное время, но о том, что порой он вытворял с ней в постели, он не знал. И не узнает никогда. Так решила Кэрол для себя. — Но мне и не интересно, — Кэрол перевернулась с бока на спину и посмотрела на приподнявшегося на локте Дэрила. — Не хочу ничего знать. Честно. Я только боюсь, как бы это не привело его сюда… В темноте было толком ничего не разобрать, но она знала, что он сейчас на неё внимательно смотрит. — Что бы его сюда ни привело, я его быстро разверну, — низким голосом заверил он, а дальнейшее уже процедил. — Пусть только сунется. Кэрол тихо улыбнулась, но её молчание Дэрил расценил по-своему. — Я серьёзно. Может в своей Саванне он царь и бог, но здесь он никто и звать его никак.***
Это воскресенье для Кэрол выдалось чудесным. Она уже совершенно не думала о Юджине Портере и Эде. Вернее, не думала в таком пессимистичном ключе, как позавчера. Слова Дэрила в пятницу ночью успокоили её, а подтверждение им не заставило себя ждать. Уже на следующий день, помогая Луизе Келли в организации благотворительного общегородского пикника и наблюдая за тем, как шериф помогает младшему сыну доводить до ума его костюм для школьной театральной постановки, приуроченной к концу года, Кэрол в очередной раз почувствовала себя в этом городке уютно и в безопасности. Подкрепила эти чувства и поездка за овощами на ферму Гринов, где Хершел, чудесным образом преобразившийся с тех пор, как после смерти Джозефины в его жизни появилась Аннет, уговорил женщину остаться на чай и, сияя, продемонстрировал свою новорожденную младшую дочь. Потом была ещё череда менее продолжительных, но таких же приятных встреч, а сегодня Кэрол заскочила на гаражную распродажу Нельсонов, на которой побывал едва ли не весь город, поэтому Кэрол встретила добрую половину своих знакомых. Нет, Блэрсвилл — не Саванна, где никому друг до друга дела нет и где даже обращение в полицию не спасёт от мужа. Нет, в Блэрсвилле она была будто частью одной большой и дружной семьи. И здесь Кэрол чувствовала себя на своём месте. По настоящему. Дэрил вернулся к пяти вечера, и за окном было ещё светлым-светло. Однако на диван он рухнул так, словно отслужил суточную смену. Запрокинув голову и уставившись в потолок, он тяжело выдохнул. — Ну, как всё прошло? — участливо поинтересовалась Кэрол, от чьей помощи в подготовке к приёму школьного автобуса Дэрил всё-таки позавчера отказался, а потому для неё так и осталось секретом то, чем он занимался всю субботу. — Нормально, — вот и всё, чего она от него добилась. Что ж, решила Кэрол, наверное стоило дать мужу немного времени перевести дух. — Голоден? — Не… — он мотнул головой, всё ещё глядя в потолок. — Они, представляешь, потащили меня потом с собой в пиццерию. Типа в благодарность. Кэрол не сдержалась и хихикнула, живо и во всех красках представив в своём воображении картину того, как орава детишек, вереща и смеясь, силой тащит упирающегося Дэрила в кафе. — А я сегодня была на распродаже у Нельсонов и смотри, что там нашла, — поделилась она кусочком своего дня. В её руках оказался плоский картонный квадрат, который она прихватила с собой, направляясь в гостиную. Дэрил поднял голову и посмотрел на её приобретение. — Вера Линн, — прочитал он. — Лучшие хиты. Пластинка? — Ага, — Кэрол присела рядом на диван и вытянула перед собой пластинку так, что теперь улыбающаяся пожилая блондинка смотрела прямо на них. — Здесь моя любимая песня, смотри, — она перевернула коробку, на обратной стороне которой шёл перечень композиций, — первая по списку. Я поставлю, ты не против? — Поставь. Никогда не слышал, — Дэрил проводил взглядом Кэрол, которая, и минуты не проведя на диване, уже успела соскочить обратно и теперь направлялась к тумбочке в углу комнаты. На тумбочке той стоял виниловый проигрыватель под пластмассовой прозрачной крышкой. Он появился здесь вскоре после того, как они стали жить вместе. В ту пору Дэрил пытался придать своему довольно спартанскому обиталищу более уютный вид. Так в доме появилось несколько горшков с цветами, ковёр с традиционным индейским орнаментом, какие-то вазы и вот этот проигрыватель с целой коробкой пластинок, представлявших сборную солянку музыкальных стилей. Как раз на этих внезапно появившихся вазах, в которых совершенно не было необходимости, Кэрол заподозрила неладное, и Дэрил нехотя признался, что таким образом он просто пытался сделать этот дом более приятным местом для неё. Она заверила его в том, что это ни к чему, но сам факт таких поступков был очень милым, и в тот день она прониклась к этому человеку ещё бóльшей теплотой. Поставив пластинку, Кэрол вернулась на диван и, сев боком, устроила голову на руке Дэрила, закинутой на спинку. — Чёрт, женщина, и это твоя любимая песня? — удивился Дэрил, когда хор мужских голосов, ведомых одним женским, замолк под аккомпанемент духовых инструментов, прежде чем смениться новой песней. — Эй, что ты имеешь против неё? — не меньше него удивилась Кэрол. — Ничего, но почему твоя любимая песня такая угнетающая? — Что? — со смехом возмутилась женщина. — Угнетающая? — Музыка вроде бодренькая, а текст… Ты вообще вслушивалась? — усмехнулся Дэрил. — Как там было… — он лениво махнул рукой в сторону проигрывателя. — Мы встретимся снова, одним солнечным днём. Да, вроде всё хорошо, а потом что? Передай привет моим знакомым и скажи им, что и я скоро к ним присоединюсь? То есть типа у неё кто-то умер и отправился к ранее погибшим и она сама при этом говорит: «Ну давай, бывай, скоро свидимся на том свете!» Очень ободряюще, конечно. — Ну, а что ты хочешь? Эта песня написана в 39-м, — принялась объяснять Кэрол. — Вторая мировая на дворе. Нужно было поднимать моральный дух солдатов, которые покидали свои дома и отправлялись сражаться за родную Англию. — Понятно, тогда да. Но то был 39-й. Сейчас на дворе 81-й. Почему из всех песен именно эта твоя любимая? Не знаю, по мне так это как будто кто-то стоит у постели умирающего и пытается заверить его в том, что всё будет хорошо, хотя на самом деле нет, он же умрёт. — Ну ты и бука, — шутливо фыркнула Кэрол, а потом уже серьёзнее и даже с воодушевлением добавила. — Для меня эта песня символизирует надежду на что-то светлое и хорошее. На то, что несмотря на все нынешние невзгоды, за дождём всегда придёт солнце. За то, что даже смерть не является преградой для покоя, для светлого будущего. А ещё она мне просто нравится. Такое тоже бывает, представляешь? — Представляю, — усмехнулся Дэрил. — Ещё как представляю. Ты же со мной. — Дурак, — она ласково толкнула его плечом. Следующие несколько песен они слушали молча, пока Дэрил, уже полностью к этому моменту расслабившийся, не заговорил, возвращаясь к тому вопросу, который Кэрол задала ему в самом начале: — Я устроил им что-то вроде типичного дня рейнджера. Конечно, типичным это вряд ли можно назвать, потому что чёрта с два за одну смену ты будешь иметь дело и с браконьерами, и с заблудшими туристами, и с возгораниями, и с ранеными животными, но надо же им было устроить что-то живенькое, вот я и… Пришлось, правда, напрячь несколько ребят, но — ха — это того стоило. Ты бы видела Мэйсона, как он вырядился и изображал лося, — Дэрил даже рассмеялся. — Мелюзга была в восторге. А ещё им повезло посмотреть на бобров в реке, а один пацан, Дэнни, по итогу заявил, что, когда вырастет, станет таким же, как я… Последние слова прозвучали уже скорее задумчиво, без предшествующего им энтузиазма, и Дэрил погрузился в какие-то свои размышления. Интуитивно ощущая, что эти размышления не слишком позитивные, Кэрол поспешила вернуть мужа к реальности, в которой, вопреки всему, ещё было много поводов для радости. — Значит, в целом тебе понравилось? — она принялась медленными размеренными движениями кончиков пальцев заправлять отросшие тёмные пряди Дэрила ему за ухо. — Ага, — пробормотал он, вновь расслабляясь от этих манипуляций и довольно прикрыв глаза. — Но двадцать девять детей — это всё-таки слишком. — Это да, — согласилась Кэрол. — А один? — Что один? — не понял он. — Ребёнок. Если ты справился с двадцатью девятью, то с одним уж точно сможешь. Дэрил аж весь подобрался. Он открыл глаза и повернул голову к Кэрол. На его лице начало появляться осознание. — Ты что… — В пятницу проверяла. Предиктор дал положительный результат. Это конечно не гарантия, я ещё в понедельник к врачу пойду, но все признаки есть. Она взялась за эту новость с улыбкой, но Дэрил не спешил выказывать никакой радости и вообще ей на секунду показалось, что весть эта хорошей для него не оказалась, а потому улыбка её быстро увяла. — Извини, что сразу не сказала. Просто не хотела тебя отвлекать и слишком много информации вываливать — сначала про Портера, потом это… В общем, — она потерялась под натиском этого страшного молчания и в конце концов совсем стушевалась. — Это не точно на самом деле. Точно скажет только врач в понедельник. Так что если ты не шибко рад, то ещё есть шанс, что… — Ты шутишь? — наконец пришёл в себя Дэрил, и его эмоции пришли в долгожданное движение. Он взял её обе ладони в свои. — Это же лучшая новость за… с тех пор, как ты сказала «да», женщина! Улыбка вернулась к Кэрол, ещё лучезарнее, чем прежде. А тепло в груди начало стремительно разрастаться, до тесноты. Сейчас, в объятиях любимого человека, она уже с трудом могла поверить в то, что ещё пару дней назад всё внутри дрожало от страха перед неизвестностью и прошлым. Сейчас Кэрол была уверена как никогда раньше, что впереди их ждёт заслуженное счастье и что всё будет хорошо. Всё будет хорошо.