Мы встретимся снова

— Что значит наркотики? — Рик беспомощно уставился на Андреа. — Какие ещё наркотики? — По словам Карла, всего лишь марихуана. Но несколько раз он брал и крэк. Мужчина запустил пальцы в волосы и откинулся на мягкую спинку огромного кожаного кресла, впиваясь взглядом в белый потолок, в середине которого мерно крутила лопастями лампа-вентилятор. Невозможно. Он не мог поверить в то, что его сын, его мальчик, который, казалось, ещё вчера был совсем ребёнком… и подростком, которому была прочитана не одна лекция о вреде наркотиков, оказался на этой дорожке. Будто им и так проблем недостаточно. — К сожалению, именно тот торговец является единственным человеком, кто может подтвердить, где Карл был тем вечером, когда он ушёл с работы пораньше, и что он не мог убить Софию. Но… — Но он ни за что не согласится выступать в суде, подставляя самого себя, да? — горько усмехнулся Рик, который после своей поездки в Блэрсвилл уже не удивлялся тому, что всё идёт наперекосяк. — Но мне пока не удалось с ним связаться, — ещё больше огорошила его Андреа. — Ты, впрочем, тоже прав. Однако совсем не на руку нам и то, что свидетельские показания наркоторговца, а также тот факт, что Карл является его клиентом, сами по себе выставляют его в невыгодном свете перед судом и присяжными. Конечно, нам в любом случае необходимо найти этого человека, но… будем рассматривать и другие пути. Оставим этот вариант на самый крайний случай. — А они есть, эти другие пути? — устало поинтересовался Рик, вновь возвращая своё внимание женщине. — Лично у меня пока что сплошные тупики. — Я не сбрасываю со счетов пропавшего Акселя Уолсона, — поделилась с ним женщина. — Есть вероятность, что его похитили и возможно даже устранили. Заказчик. — Пожалуйста, Андреа, — едва ли не простонал Граймс, — только не ты. Не говори мне, что ты тоже считаешь Диксона заказчиком. — Я вроде бы обошлась без имён, — заметила та, после чего поднялась со своего места, обошла стол и прислонилась к нему спиной, сложив руки на груди. — У Акселя Уолсона не было настоящего мотива. Он отсидел за попытку изнасилования, а в случае с Софией даже намёка на изнасилование или такую попытку нет. Далее, у него была стабильная работа, которую он получил с большим трудом. Рушить всё ради того, чтобы совершать убийство в доме, куда тебя вызвали доставить пиццу? Чушь какая. Либо это дело сулило ему куда большую выгоду, чем стабильная работа, либо… его заставили, а потом убрали. Поэтому версия с заказчиком мне кажется весьма правдоподобной. И нет, Рик, я не считаю, что это Диксон. Если мы имеем дело с заказным убийством, то заказчик на свободе и это кто-то обеспеченный и влиятельный. Рик невольно вспомнил о фотографиях, которые сейчас лежали во внутреннем кармане его портфеля и с тех самых пор, как попали к нему, всё сильнее жгли его воображение. Но только ли воображение это было? — Как ты раньше говорил, это может быть кто-то из недоброжелателей Пелетье, — тем временем продолжила Андреа. — Враги, конкуренты, те, кому он сильно мешает чем-то или помешал в прошлом. Я сейчас пытаюсь договориться с полицией, чтобы они занялись поисками Уолсона как жертвы похищения. Найдём его живым — он приведёт нас к заказчику. Найдём мёртвым — это будет нам только в помощь при выстраивании линии защиты. В общем, главное — найти его. И найти торговца наркотиками. А что тебе удалось обнаружить? Ты вчера по телефону говорил, что хочешь, чтобы я взглянула на что-то. Рик поднёс руку к лицу и потёр пальцами переносицу. Он разрывался между тем, чтобы сразу выложить перед Андреа всё — просто всё, что с ним приключилось и что его теперь не отпускает ни на минуту, и тем, чтобы не вмешиваться в её кажущуюся такой идеальной стратегию своими домыслами, которые на фоне её чётких и ясных размышлений казались ещё более запутанными, чем обычно. — Даже не знаю, с чего начать, — признался он, а затем, потянувшись через подлокотник к сумке на полу, открыл её и достал бумажную папку. — Можешь взглянуть на эту расшифровку сначала? Здесь немного, — он протянул ей документы. — Посмотри и скажи, что думаешь. Он решил сначала предоставить Андреа шанс взглянуть на ситуацию со стороны, пока на неё не влияют ничьи убеждения и догадки. Он, к сожалению, был на это уже не способен. Нет, беседа с Дэрилом Диксоном не перевернула в нём ничего, но он чувствовал, что ему стало труднее воспринимать и анализировать информацию. Словно его мысли теперь были отравлены и всё, на что бы он ни натыкался, неизменно приводило его к очень тревожным выводам относительно роли Эда Пелетье во всей этой истории. — Я думаю, — спустя некоторое время заговорила Андреа, перелистав расшифровку ещё раз, словно пряча своё недоумение и неодобрение в страницах, — что мистеру Диксону достался крайне паршивый адвокат. Не то чтобы у него было много шансов на оправдательный приговор, но этот адвокат ещё до вынесения несколько раз фактически назвал своего подзащитного убийцей, а его вопросы свидетелям — это просто что-то с чем-то… — женщина покачала головой. — У него был отличный шанс спросить у Рейнольдс о сцене, произошедшей в её кафе между Пелетье и Диксонами, но он этого не сделал. — Там ещё отдельное заседание с Пелетье было, — пояснил Рик. — Мне на неделе должны прийти документы. Посмотришь потом? Мне интересно твоё мнение ещё и по ним. — Конечно, — кивнула Андреа и принялась изучать копии снимков. — А вообще как думаешь, возможно ли оспорить вынесенный двадцать лет назад приговор на основании дачи ложных показаний главным свидетелем? Андреа опустила снимки и с удивлением посмотрела на Рика. — Даже если бы удалось доказать, что главный свидетель нарушила присягу и дала ложные показания, приговор с Диксона это бы не сняло. В доме не нашли следов чужого присутствия, на орудии убийства только его отпечатки, ну и сопутствующие обстоятельства в виде того же положения тела. Но да, это бы тем не менее могло послужить хорошим основанием для пересмотра дела. С учётом того, что обвинённый уже провёл за решёткой двадцать лет, возможно получилось бы добиться права на условно-досрочное освобождение. Зависит от того, как он себя вёл всё это время. Но Рик… — в её голосе послышалось сочувствие, — ты сам сказал, что свидетельница умерла и… извини, конечно, но если поиски связи между убийством Софии и её матерью теоретически могут оказаться полезны, то освобождение Дэрила Диксона Карлу точно никак не поможет. — Да нет, я просто думал, может как-нибудь в будущем, когда всё останется позади… — Рик нервно покачал ногой. — Видишь ли, я ведь и в доме Диксонов побывать успел и знаешь, что заметил? — Рик поднялся с кресла и, пройдя вперёд, поравнялся с Андреа. — Есть свободный листок? — женщина взяла со стола свой ежедневник, открыла его на последней странице и положила перед собеседником. Тот, вооружившись ручкой, принялся чертить примерную схему дома. — Убийство произошло на кухне. Окно кухни выходит на эту сторону, а вход в дом — вот здесь. Рейнольдс зачем-то обогнула дом. И наконец… — он забрал у Андреа копии снимков и, добравшись до нужного, продемонстрировал ей. — Смотри, шторы задёрнуты. — Их могли закрыть после убийства, — предположила женщина, хотя между её бровями пролегла морщинка. — Криминалисты, хоть и не должны были этого делать. Или сам Диксон. Или убийца, если это был не Диксон. — Всё возможно, хотя маловероятно, что это дело рук криминалистов. В любом случае, я хотел поговорить с Фрэнсин Рейнольдс лично, но сама знаешь, не вышло. Однако вчера мне удалось пообщаться с её дочерью, которая приехала на похороны. И знаешь, что она мне рассказала? Оказывается, вскоре после того суда и вынесения Диксону приговора, они с матерью переехали в Тампу, Флорида. — К родственникам? — Нет, просто переехали, — отрицательно качнул головой Рик. Тот же вопрос он и сам задавал Дэйзи Рейнольдс. — И ты думаешь, откуда у простой официантки и матери-одиночки деньги на переезд? — правильно поняла ход его мыслей Андреа. — Это, а ещё то, что она родилась и выросла в Блэрсвилле. В городе, где все друг друга и всё про друг друга знают. Где к Дэрилу Диксону относились хорошо, — он сделал такой вывод не только исходя из рассказов шерифа Хейнса о своём предшественнике, но и после прочтения показаний Хершела Грина, Дэниела Дитса и ещё ряда других свидетелей, которых вызывала защита. Кроме того, ему удалось застать вчера в Управлении Патрика Шелби, который некогда ходил в подчинении у Дэрила и был близким другом семьи. — Где после суда отношение к Фрэнсин у жителей города могло бы измениться в худшую сторону, прознай кто случайно, что она соврала. — Но она ведь вернулась в какой-то момент в Блэрсвилл, верно? — Да. Дэйзи, её дочь, сказала, что она в последние годы стала чаще болеть и решила провести остаток жизни в родном городе, чтобы потом её похоронили рядом с родителями. И опять же — вернулась она в свой же дом, где и жила. То есть, при переезде во Флориду, никакое имущество она не продавала. Андреа поглубже вдохнула и выдохнула, а Рик замер в волнительном ожидании. — Допустим, Фрэнсин Рейнольдс действительно подкупили, хотя сейчас ты это уже не сможешь доказать, — наконец нарушила молчание Андреа. — Но не думаешь же ты в самом деле, что это мог быть тот же человек, что нанял Акселя Уолсона? Я к тому, что… Обе жертвы связаны с Эдом Пелетье. Если его недоброжелатель хотел насолить ему и подорвать его репутацию, подорвать его бизнес, уничтожить его как конкурента, давя на самые слабые места, то, во-первых, к чему было топить Дэрила Диксона и, хоть это и вышло случайно, Карла? Напротив, подстроить всё так, чтобы убийцей Кэрол посчитали бывшего мужа — идеальная схема для устранения конкурента! И во-вторых, зачем ждать двадцать лет, чтобы расправиться ещё и с приёмной дочерью? — выдержав небольшую паузу, давая Рику возможность обдумать всё сказанное, женщина добавила. — Либо нам стоит всё-таки признать, что эти два дела, несмотря на общее звено в лице Эда Пелетье, никак не связаны между собой. Андреа смотрела на ситуацию с деловой стороны, со стороны бизнес-войн, которые порой действительно бывали крайне жестокими и кровопролитными. Но Рик в своей работе чаще имел дело с другой стороной человеческой природы. С другими чудовищами. Как ни странно, но после слов Андреа — после того, как она подчеркнула, что обе жертвы связаны с Эдом Пелетье, и после того, как она указала на несостоятельность теории о заказном убийстве Софии, которое очень похоже на историю с её матерью, — Рик словно впервые открыл глаза. Граймс вернулся к своему портфелю, оставленному на кресле, и достал толстый конверт с полароидными фотокарточками. Как некогда это сделал Дэрил в тюрьме, теперь уже Рик молча вручил конверт Андреа и стал наблюдать за тем, как она сначала достаёт, а затем внимательно изучает попавшие к ней снимки. — Я не понимаю, о чём это должно мне сказать, — она озадаченно взглянула на Граймса спустя несколько минут. — Раз в год Дэрил Диксон получал по снимку. Снимки, судя по надписям, сделаны в день рождения Софии. И на каждом из них, помимо девочки, присутствует вот этот красный платок, — Рик указал собеседнице на него. — Так… — глубоко задумалась Андреа, которую эти фотографии тоже не оставили равнодушной. — А отправитель?.. — она перевернула конверт, в котором лежали снимки, но ничего, кроме адреса тюрьмы и имени получателя, на нём не было. — Вряд ли это мог быть кто-то, кроме Эда Пелетье. Хотя почерки я не сверял — не с чем. Но у кого ещё могла иметься возможность из года в год фотографировать девочку и помещать в кадр один и тот же платок? — А чем вообще этот платок так важен? — нахмурилась женщина. — Он принадлежал её матери. — Интересно… — задумчиво протянула Андреа. Если она и хотела сказать что-то ещё, то её перебил раздавшийся стук в дверь. Они оба обернулись на источник звука и увидели тёмную мужскую фигуру за гофрированным стеклом, на внешней стороне которого красовалась надпись «Адвокат Андреа М. Харрисон».

***

Абрахам Форд окинул взглядом собравшихся в помещении агентов. Лучшие из лучших в их спецгруппе. И насколько он был в своих людях уверен, настолько же он в эту минуту переживал. Ещё никогда за всё время существования их подразделения им не выпадало такого уникального шанса. — Нам невероятно повезло, — вторил он своим мыслям, но уже вслух и перед двумя десятками слушателей. — После долгих переговоров с родителями последних жертв нам удалось заручиться их поддержкой и получить разрешение пустить в прессу информацию о том, что обе девушки погибли. Эшленды оказались хорошими людьми. И они были безутешны. Младшая дочь убита, старшая — в тяжёлом состоянии. После операции, продлившейся всю ночь, Кимберли Эшленд впала в кому, из которой не вышла до сих пор. Абрахам на пару с их штатным психологом лично общался с родителями девушек, надеясь склонить их к сотрудничеству, прося о помощи. Было очень нелегко уговорить тех, кого настигло подобное горе, предать огласке пускай и ложную, но всё равно страшную новость о том, что погибла не одна, а обе дочери. Но в конце концов Эшленды проявили необыкновенную храбрость и согласились. — Все печатные издания, радиостанции и телевидение получили информацию не только о том, что на сей раз Убийца с дороги расправился с двумя девушками, но также и о дне и месте проведения поминальной службы. Мы договорились с администрацией города и они объявили о том, что на похоронах одновременно будет открыт сбор пожертвований в Фонд помощи семьям потерпевших. Поэтому публичность этого события выглядит вполне оправданной и не должна вызывать никаких подозрений. Абрахам взял с кафедры тонкую чёрную папку и продемонстрировал её присутствующим. — У каждого из вас на столах — обновлённая информация по профилю преступника с учётом последних событий, а также индивидуальные указания к действиям непосредственно в день проведения операции. Я напоминаю, — он сделал выразительную паузу и дождался, пока все взгляды будут обращены на него, — нам выпал действительно уникальный шанс. Другого такого не будет. С вероятностью в девяносто девять процентов наш убийца будет среди тех, кто придёт проститься с жертвами. Нетипичность нового нападения убийцы состояла не только в количестве. Их маньяк неспроста не тронул лицо второй девушки, не говоря о том, что ножевых ран на её теле оказалось значительно меньше, чем досталось второй (и всем предыдущим). — Поэтому каждый из вас должен быть максимально бдителен. Отмечайте любого, кто подходит под имеющееся у вас описание. И помните, что если убийца клюнет на нашу приманку, то он явился только ради Кимберли Эшленд. На её сестру ему, как и на всех своих остальных жертв, плевать. А потому особое внимание обращайте на тех, кто будет находиться около соответствующего гроба. Несмотря на всё его волнение, что-то подсказывало Абрахаму, что у их операции есть все шансы на успех. Даже если их кадр заявится на похороны не в своих жёлтых ботинках (Форду никак не давала покоя фраза «снова в жёлтых ботинках»), он надеялся, что им и так без труда удастся его вычислить. Или как минимум выцепить из толпы нескольких самых подозрительных типов, за которыми можно будет установить круглосуточное наблюдение и в конце концов загнать в угол. Лучшей возможности поймать ублюдка у них точно не будет. А ещё у них не было лучшего способа, поэтому Абрахам был безгранично благодарен родителям девушек. Опросы тех, кто видел Кимберли и Саманту в день их встречи с Убийцей, ни к чему не привели. А работодатель старшей сестры, который одновременно являлся и поваром в кафе, где работала девушка, оказался самым бесполезным свидетелем из всех. «С кем она только не флиртовала,» — без грамма сострадания к «погибшей» официантке проворчал он, узнав о ситуации. Никого в жёлтых ботинках он тоже не припомнил. А на просьбу предоставить записи с камеры наблюдения, которая висела в углу зала и приветливо мигала красной лампочкой, хозяин, ни капли не смущаясь, ответил, что это обманка. Чёртов скряга. Как жаль, что законом не предусмотрен штраф за такое. Так что, увы, но пятница, двадцать второе марта, действительно станет их лучшим и единственным шансом поймать за хвост маньяка. Если только за оставшиеся четыре дня до их операции Кимберли Эшленд не придёт в себя и не предоставит им более полное описание преступника.