Без права на смерть

      Придя домой, первое, что пришлось сделать Вадиму - это удерживать равновесие из-за того, что парнишка лет 13, с черными волосами и такого приятного карего оттенка глазами чуть не снёс его, выбегая из дома, вслед ему кричал донельзя разозлённый Борис. Бесфамильный понял, как сильно он всё же скучал, поэтому, что бы не говорила это блохастая псина, как бы он не был против, он просто впечатался в него, пытаясь обхватить его в объятиях. Борис, недолго думая, сам обнял парнишку и уткнулся тому носом в макушку, разница в росте иногда полезная штука. Часа три потратили на разговоры, ох, кто бы знал, как Завывающий скучал по этому иногда грубому, плюющемуся сарказмом, не стесняющемуся в выражениях подростку. - Ты ничего странного не замечал в поселении? – спросил у уходящего Бориса Вадим, облокотившись правым плечом на дверной косяк, наблюдая, как его друг завязывает шнурки кроссовок. - Знаешь, ничего странного не замечаю, если не брать в расчёт то, что тут как бы всё странное, прикинь, мертвецы ходят и жрут живых. - Очень смешно, но всё же? - Мне кажется, есть что-то странное, мое чутьё мне об этом говорит, но моя человеческая часть не может понять, что именно.       Попрощавшись и пообещав сегодня лечь спать, Вадим, поблагодарив Венеру Игоревну за вкусный ужин и пожелав спокойной ночи, направился в свою комнату. Его ждало дело, не ждущее отлагательств. Загрузив приложение, парнишка нажал на него, но ничего не происходило, минут 15 он просто сидел, пялясь в телефон. Терпение недолговечная штука, а Вадим вообще ждать не мог и не умел, а если взять в расчёт, что он ещё был и гиперактивный, то просидеть смирно 15 минут для него сродни пытки. Вадим впервые в жизни (по крайней мере, той, которую он точно помнит) чувствовал горечь разочарования и обиды, на самого себя, видимо, он всё же не так умён, как ему казалось.       Однако ещё через минуту от фронтальной камеры телефона полились какие-то зеленоватые струйки света, постепенно обрисовывая человеческую фигуру или почти человеческую, скорее всего это был робот, заложенный программой, лысый Игорь Викторович, но Вадим подметил, что лысина ему к лицу и тело более тонкое. Талию вообще, можно обхватить рукой, грудная клетка ровная, руки обычные, как и ноги, но талия, единственная часть тела, которая кричала, что это не человек. - Здравствуй Вадим, рад, что ты всё же смог догадаться и усидеть на месте, целых 16 минут, - голос был холодным и каким-то сухим, без эмоций, - сразу хочу сказать, что не я главный антагонист всего этого безумия. - Искусственный интеллект, значит. Интересно, я думал, что после случившегося, такие как вы, перестали существовать. Все же слабый интернет, нечего закрывать – открывать, нет нужды следить за кем-либо, людей ведь не так уж и много осталось. - Многих дезактивировали после первой волны Zet-вируса, считая, что как раз таки холодный ум, который есть только у таких, как я, мог послужить такому исходу, однако, мэр поселения был очень умным и добрым человеком… - Значит, его уже нет в живых, оставил тебя и дал возможность управлять поселением? – перебил ИИ Вадим. - Я не являюсь представителем власти в поселение, я выполняю лишь несколько ролей. – Игорь Викторович замолчал. - И значит, я должен сказать вам, какие у вас функции… замечательно, просто прекрасно. – Подождал минуту Бесфамильный. - Попробуй удивить меня. – Вадиму точно не показалось, что искусственный интеллект ухмыляется сейчас. – Ведь такому человеку как ты особенно сейчас бывает очень скучно, тебе нужен либо адреналин в больших количествах, который ты получал в своем городе, чтобы мозг перестал работать, либо интересные задачки, над которыми надо подумать. - Как психолог вы некомпетентны, - огрызнулся подросток, - вы точно играете роль психолога, вы управляете камерами, развешанными по городу… - парнишка задумался. – Вы отвечаете за двери, окна, отопление в более-менее важных объектах, таких как дом правительства, садик… - что-то заставило сделать паузу на этом слове, - школа… институт… чёрт!       ИгВик, как сократил своего психолога Вадим, улыбнулся, внимательно смотря на своего подопечного, прекрасно догадываясь, о чём сейчас думает этот, несомненно, слишком догадливый и умный парнишка. В сравнении с всё ещё работающим искусственным интеллектом была ещё одна странность, намного глубже и сложнее, чем кажется на первый взгляд, она постоянно была на виду и в тоже время была так скрыта, что догадаться о её существовании было слишком сложно.       Если хочешь что-то спрятать, спрячь это на виду…       В поселение не было детей, подростков, за исключением детей стаи Завывающих, Фёдора и его самого, в поселении не было людей, которые не могли принести пользу этому самому поселению. В больнице даже не было педиатра.       Вадим сразу стал вспоминать, что видел на бейджиках у проходящих людей.       Михаил – строитель       Галина – ученый       Венера – ученый – ботаник       Сергей – строитель       Виктория – охранник       … - генетик       … - биолог       И не такой уж еще огромный список имен. Если поселение рассчитано на довольно-таки огромное количество людей, если посчитать квартиры в домах, то на несколько миллионов. За три года не могло получиться так, что Вадим и Фёдор - единственные, кого привезли в это поселение. Что-то не складывалось и не складывалось по-крупному.       Нужно было узнать, что творится с этим поселением.       Единственный пока, кому Вадим мог доверять это Фёдор, который уже крепко спал, уставший от всей этой кутерьмы, связанной с работой в команде с не совсем уже людьми. Выспавшийся друг - это, конечно, хорошо, но дело не ждёт. Чуть не получив локтем от злого Федора, Бесфамильный все же уговорил друга пробраться на особо охраняемый объект. Дизель с Карбюратором ринулись было за ними, но прямой приказ оставил их без ночной прогулки.       Договорившись с ИгВиком о камерах и дверях, парни почти без проблем пробрались к нужному кабинету. Проблема заключалась в том, что на каждом этаже ходило по три охранника. И ходили они каждые 15 минут. Уже это насторожило парней до чёртиков и даже сонный, недогоняющий Тихий, понятия не имеющий, что они делают ночью в таком месте, начал подозревать что-то неладное.       В кабинете нынешнего мэра, которого никто не видел, к сожалению, ничего нужного не оказалось, впервые в жизни парни были огорчены тем, что реальная жизнь отличается от фильма, иногда это сильно бы упростило жизнь. - Если бы я был документами, в которых написано, сколько человек прибыло и живёт в поселение, если бы я был листом переписи населения, где бы я находился? – начал разговаривать сам собой Вадим, читая очередную муть про сельхозкультуры, неудавшуюся, мало пестицидов добавляли, слишком мало, как успел подметить подросток. - Ты был бы в психушке. – Фёдор всегда мог подбодрить.       Их весёлую беседу прервал свет фонарей, охранники снова обходили территорию. Вот чего можно бояться в такое время, особенно если за двери и камеры отвечает слишком человечная программа? Чудом не спалившись за таким нехорошим делом, Фёдор случайно бросил беглый взгляд на план эвакуации, где чёткими буквами было написано слово «АРХИВ». Единственное место, где реально можно найти всё, что тебе надо, – это архив. Кто в здравом уме попрется в пыльное помещение, где куча всего ненужного, это же гениально. Проблемой только была, как пробраться на третий этаж незамеченными, находясь при этом на пятом.       Просто выпутаться из этой ситуации не получалось при любом исходе. Вадим понимал, что может случиться, если их поймают обоих, как и понимал это Фёдор. - Так, я их отвлеку, а ты проберешься туда и узнаешь всё, не забудь сфотографировать, я постараюсь отвлекать их как можно дольше, смотри, из архива можно по пожарной лестнице спуститься вниз, она рядом с окном, судя по плану. Мы любой ценой должны узнать, что происходит с этим поселением. Завывающие сейчас идут как отдельная каста, малая, но весомая сила, которую не любят, но с ней считаются, они помогут. – Вадим впервые так долго говорил серьезно. - Почему именно ты приманка? - Потому что я очень хорошо умею заговаривать зубы.       Выйдя из своего укрытия, Вадим бросился к лестнице, кивнув для подбодрения духа и улыбнувшись, парень, что есть мочи, шарахнул ногой по стеклянной двери одного из кабинетов и стремительно побежал вниз на четвертый этаж, там проделал тоже самое.       Воспользовавшись суматохой охранников, которые впервые за три года столкнулись с таким, Фёдор без приключений добрался до архива, слушая приглушенные крики охраны, иногда задорный смех Вадима и всё быстрее старался найти что-то такое, что, по мнению его бледного друга, было бы дико странным и нужным. Через минут 15 усиленных поисков и уже ужасной головной боли, Тихий нашел…       Документ, огромная бордовая папка, в которой было написано количество прибывших, с какой группой, куда размещено, номера квартир, а другая половина, куда часть из них всё же была направлена в действительности. Некая надпись ZK не очень-то понравилась Федору. Быстро всё сфотографировав, парнишка быстро смог покинуть здание через пожарную лестницу, чего нельзя было сказать о его друге.       Вадим попробовал обхитрить охрану, разбивая стёкла в дверях при помощи мелких предметов, которые смог насобирать по дороге. План был прост, но, к сожалению, недейственный. Стоя в одном конце коридора, он просто бросал их в стекла кабинетов. Однако, его очень быстро нашли и скрутили, спрашивать ничего, как во многих фильмах, не стали, а мужчина, что больше был Вадима раза в 3, с особо жестокой и в то же время радостной улыбкой, возвышаясь над парнишкой, с особым удовольствием ударил того ногой по лицу, четыре раза, после четвертого раза подросток вырубился.       Приходить в сознание, сидя на стуле, со связанными руками и ногами Вадиму не понравилось, а с учётом того, что ещё голова болела, что было удивительно, пробуждение было не самым приятным. Целесообразно подросток не стал резко крутить головой, даже думать об этом было больно, он просто покрутил глазами вокруг и немного удивился, тому, что он находится в чистой комнате, которая, скорее всего, была палатой в больнице, решил всё же осторожно повертеть головой. Перед ним стояли до безумия в пафосных позах пятеро рослых, габаритных, не в меру больших мужчин, которым перевалило за тридцать. И один из них, самый большой с рельефным торсом был без футболки, оголяя свои кубики пресса, что, ну никак, не впечатляли. - Почему он голый? – Вадим был очень сильно удивлен этим фактом и единственное, что он мог так это уставиться бессмысленным взглядом в пресс этого человека, голову выше поднимать не предоставлялось возможности, шея даже так болела. - Ахринеть, ты сидишь связанный, неизвестно, сколько часов и первый твой вопрос, почему он голый? – раздался неприятный громоподобный голос того, кто стоял ближе всех. - В отключке я провалялся два часа, и да мой первый вопрос именно такой, потому что я не понимаю логики этого человека, - слишком бесстрашно говорил Вадим. - Откуда такая уверенность, что ты провалялся именно два часа, а не двенадцать? – говорил всё тот же мужчина. - Ну, если бы было три часа дня, тут было бы гораздо светлее, даже ваши шторочки не сделали бы такого эффекта, да и к тому же, вон тот, - беловолосый указал в сторону самого маленького среди всех мужчин и продолжил, - вытянул лицо в удивлении. – Бесфамильный даже изобразил, как именно лицо незнакомого мужчины удлинилось и преобразилось в удивлении, за что и получил первый наотмашь со всей силы удар в левую скулу.       В удар была вложена вся сила, с которой может бить этот зевсоподобный мужчина. - Как я полагаю, ты плохой полицейский, а где хороший? – Посмеялся Вадим и улыбнулся, абсолютно целой улыбкой со всеми зубами и без крови.       Все были в шоке, любой удар мужчины приводил к луже крови, невыносимой боли и многим повреждениям. Стоило только раз ему ударить, как любой храбрившийся сдавался и выдавал любую информацию, лишь бы его больше не били, но с этим мальцом что-то не так. - Что ты искал в Доме Власти? – По-видимому, разговаривать мог только этот мужчина, остальные видимо только могли рожи в удивление удлинять, ну и оголять свой торс. - О, так вы белый дом называете так… круто. Что я там делал? – Вадим сделал задумчивое лицо. – Аида хотел повидать. – В улыбке читалась насмешка. - Чтобы к нему попасть, сначала надо умереть. – Проявил свои гениальные мозги кто-то из молчаливый компашки. - Нет, я сначала умирать не хочу, - и уже тише добавил, так чтобы его никто не слышал, - мне и одного раза хватило.       В итоге, договориться не получилось. За любое слово Вадим получал удар по левой щеке, в конечном счёте парнишка просто замолчал, щека болела, было как-то даже странно ощущать такое, но с другой стороны и приятно, еще ни разу такого не было, такой опыт и новые мысли в светлой голове. Где-то, примерно, на второй день заточения мальчишка с удивлением заметил, что у него отекло всё, что только могло отечь. Было неприятно. В итоге, не получив никакой важной информации, парнишка решил выбраться. Впервые в жизни Вадим был рад тому, что некоторые качки тупые. Дверь была не заперта. Выбраться из верёвок было проще простого, просто иногда в родном городишке было до безобразия скучно, а выбираться и убегать от зомби лень. Как же Вадим сейчас был рад тому, что уговорил Фёдора на то, чтобы периодически его связывали, и он самостоятельно пытался выбраться. Поначалу на освобождение рук уходило не по одному часу, а иногда и суток, но сейчас справившись за минут 10, парнишка осторожно обошел свое место заключения. В самом дальнем и пыльном углу он нашел регламент при ситуации проникновение на особо охраняемый объект и, судя по пунктам большую часть, эти люди нарушили.       Из всех возможных вариантов побега ни один из них не набрал больше 1 процента успеха, было даже как-то обидно. Долгое время, рассматривая массивную дверь из стали, парнишка думал, как же выбраться из этого места, где противно пахло медикаментами и влажностью.       Не придумав ничего лучше, Бесфамильный с довольной лыбой, уверенно-пафосной походкой направился к двери. В одну секунду расслабленное и довольное лицо подростка изменилось на отрешённо-жестокое. Резко ногой открыв дверь, которая от приложенной силы ударившись о стену, издала настолько громкий звук, что пришлось зажать уши, воспользовавшись минутной заминкой, Вадим рванул из места своего заточения. Те пятеро мучителей были лишь началом, судя по камерам слежения, что развешаны не в больнице, а в какой-то непонятной лаборатории, где на этаже чуть ли не по 50 охранников.       Шансы на спасение катастрофически падали, кажется, при его поимке он вряд ли сможет ходить в будущем, если вообще жив останется. Однако просто так сдаваться не хотелось, поэтому Вадим упорно убегал от своих преследователей на верхние этажи лаборатории, уворачиваясь, ускоряясь и всеми силами пытаясь не попасться. На 5 этаже Бесфамильный понял, что попал, бежать некуда, выхода нет, если не брать во внимание тот свет, сердце собиралось выскочить из груди, в общем, полная и беспросветная …а, может быть и просветная ситуация.       Стоило только его преследователям забежать в эту маленькую палату, в которую забежал Вадим, как последний миленько улыбаясь, помахал им рукой и спиной сиганул в открытое окно.       Падать было приятно, только мало. Приземлившись на огромную кучу старых матрацев, один из которых своей пружиной чуть не проткнул бедного парня, подросток быстро с них соскочил. - О, прям как Принцесса на горошине, круууть!       Посмотрел наверх, увидел перекошенные злобой лица, послал воздушный поцелуй и из последних сил побежал к Евгении Александровне.       Уже возле кабинета Евгении Александровны, услышав топот слонов, что его похитили, Вадим, открывая, наверное, второе дыхание рванул ещё быстрее открывать дверь, в итоге, в кабинет кубарем ввалился Бесфамильный и уже занёсший руку для удара похититель. Подростка спасло чудо с фамилией Завывающий, который как бульдозер раскидал всех по углам.       Атмосфера в кабинете царила… ужасная: мрачная Евгения Александровна, которая не сводила глаз с 5-х не малых размеров мужчин; эти самые мужчины, как нашкодившие школьники, сидели, опустив головы вниз, прекрасно зная характер женщины; средний сын четы Завывающих Борис, внимательно слушал ИгВика, который пришел почти сразу, дабы обработать раны Вадима; и сам виновник торжества сидел с улыбкой, как говорится от уха до уха. Стоило только Фёдору залететь в кабинет, не постучавшись как обычно, как ему на шею бросился Бледнолицый с радостным воплем: - Тихий, я ногу сломал, прикинь! А ещё палец! – Бесфамильный начал тыкать загипсованным средним пальцем правой руки в лицо другу. - Убери свои грязные руки от моего чистого лица, твою мать, как, как ты умудрился сломать? – Тихий голоса не повышал, однако по глазам стало понятно, что он переживает. - Нууу…       Последовал недолгий разговор с вскриками и размахиваниями руками от Вадима, который слишком эмоционально и точно описывал свои побои и синяки с ощущениями. Почти через каждое слово была фраза, от которой все находящиеся в кабинете закатывали глаза.