-… Савада Тсунаёши.
— Нет, — веско высказывается Емитсу.
— И почему же? — дедушка Тимотео с усмешкой смотрит на Саваду Емитсу.
— Ты хочешь забрать всех моих детей? — внешне Советник спокоен, его лицо бесстрастно, но… Но Джотто видит то, как Емитсу сжимает руки в кулаки, как стискивает зубы. Как его биологический отец почти плачет.
— А он тебе нужен? — не меняя выражения лица спрашивает Дон Вонгола, — Нет, не нужен, — не спрашивает, приказывает.
— Хахахах, — скалится подобно бешеному псу Занзас. Он обнажает былые зубы в ядовитой улыбке, трясется, будто услышал что-то невероятно смешное, — Как иронично, сука, правда ли?! — плечи продолжают подрагивать.
— Заткнись, мразь, — в помещении стало холоднее — Пламя Дождя не шутки, Хранителей этого атрибута злить не рекомендуется — примерно так, было написано в тонкой брошюре, с которой и началось знакомство Джо с Пламенем Посмертной Воли. Автор, к слову, некий Джотто ди Вонгола.
— Хе-хе-хе, — Занзас смахивает выступившие на глазах слёзы, — Ладно. А ещё кандидаты есть? Если всё новое поколение будет иметь отношение к Японии… Это странно, старик. Оч-чень странно! — брат почти не матерится — слишком долго смеялся, а когда Занзас смеётся он становится более… Человечным? Может быть.
— Ну… — дедушка быстро перелистывает страницы папки лежащей у него на коленях, — Ещё Рокудо Мукуро.
— Ты ёбнулся, — минута веселья прошла — здравствуй любимый братик.
— Но Рокудо запасной вариант. Он, конечно, очень силён и рычаги контроля на него имеются, но Вонголе не нужен новый Деймон Спейд. Не так ли? — вопрос, в котором от вопроса, только интонация. Все всё прекрасно знают. Дедушка улыбается, почти смеётся. Слово Босса — закон, а они — подчинённые. Вот и всё.
— Ясно, — Савада разжимает кулаки, перестаёт скрипеть зубами, — Раз выхода нет… Но я воздержусь от выбора.
— Хо-о-о… Неужели в тебе проснулись отцовские чувства? Ты его в последний раз видел…! Хм, ведь даже и не скажу, когда ты был в Японии… Лет десять назад, может?
— Девятый, — почти по слогам выговаривает Емитсу. Джо только сейчас замечает, что улыбка подобная улыбке деда, как прибитая, держится на его губах, — Делайте что хотите, — он откидывается на спинку кресла и показательно смотрит куда-то в сторону Занзаса.
— А ты как думаешь? — спрашивает дедушка у братца, — Или тоже упрёшься, как баран?
— Я? Да мне вообще похуй! — фыркает Занзас, — Пусть будет старший ушлёпок, — м-м, ну, значит, этот Тсунаёши — его старший брат. Интересно… — Ну чё, закончили? Мне не вставляет сидеть с вами!
— Почти, — дед Тимотео поворачивает голову в сторону Джо, — Тебя всё устраивает?
— Мне всё равно, — говорит Джотто и почти не кривит душой. Почти.
— Ну и хорошо, — горячая рука деда ложится на его голову и несильно оттягивает светлые волосы, — Когда поедешь собирать своих Хранителей? — рука натягивает волосы сильнее — намекает, так сказать.
— Как можно раньше, — отвечает Джо и ответ правильный — дедушка отпускает его волосы и несильно треплет по голове — молодец, хороший мальчик! — Когда я могу…?
— Так не терпится? — удовлетворённо говорит Девятый, — Можешь отправятся… Да хоть завтра! Реборн поедет с тобой, — в любой бочке мёда есть ложка дёгтя, но в его ситуации всё наоборот — ложка мёда, бочка дёгтя.
— Хорошо. А можно без Реборна?
Они все начинают хохотать. Емитсу — наигранно, больше показывает зубы, чем смеётся. Занзас — запрокинув голову, обнажая сильную шею, показывая всего себя во всей красе. А он красив — и это не новость. Занзас отвратителен внутри, но внешне… Настоящий итальянец, не то что он — тщедушный полукровка со слишком узкими для европейца и слишком большими для азиата глазами, даром что волосы светлые.
Дед смеётся смотря прямо ему в глаза.
— Можно, конечно. Но тогда ты поедешь с Лар Милч, — Лар — та ещё сука, лучше уж Реборн.
— Тогда с Реборном, — оглашает он свои мысли. Они вновь покатываются со смеху, будто бы он сказал что-то смешное.
— Хох, — выдыхает дедушка, — Раз так — собирайся. А мы ещё немного потолкуем…
***
Джо уходит из кабинета. Почти выбегает. Находится рядом с этими людьми почти физически больно — слишком сильные, слишком грязные, слишком могущественные. Они — не семья, они — Семья. Из мафии можно выбраться только вперёд ногами и раз так… Ну, можно только подстроится и подставлять зад лишь тем, кто настолько силён, насколько сильны Занзас, Емитсу и Девятый Вонгола. Но совсем скоро… Хех, совсем скоро уже не он будет беззащитной сукой перед толпой кобелей. Не-е-ет, совсем скоро придёт его время нагибать и Занзаса, и Емитсу, и, конечно же, дедушку Тимотео. Да-а-а-а-а… А до тех пор нужно вести себя как можно тише — покорно носить тапочки в зубах и тявкать тогда, когда прикажут. Вот и всё.
Из мафии нельзя уйти, но можно сделать так, что бы мафия ушла. Стала одним с тобой целым. Проникла в твою кровь. И тогда все они попляшут!
***
— Ох, а не пожалеем ли? — спросил Емитсу, когда Джотто ушёл от кабинета на достаточное расстояние чтобы все сидящие чувствовали себя в своей тарелке.
— Щенок ещё слаб, но уже сейчас он знатно треплет нервы, — добавил Занзас внимательно прислушавшись к себе — по шкуре ходил мороз.
— Девятый, вы воспитали чудовище, — усмешка Емитсу, заметившего гримасу босса Варии была довольно обидной для Занзаса. Хмыкнув приёмыш швырнул в Советника стаканом с недопитым коньяком.
— Не забывай, это чудовище — твой сын, — смерив сына уничтожающим взглядом парировал Тимотео.
— Уже нет.
— Хе-хе-хе, а за Тсунаёши цепля-а-а-лся, — в эту «я-а-а» Занзас вложил столько яда, что, если бы словом можно было бы убить, то Емитсу неприменно лежал бы трупом на великолепном красном ковре.
— Тсуна — мой сын, Джотто — Вонголы, — не обращая внимания на подначки Занзаса смотря прямо в глаза Девятому сказал Савада.
— Не был бы так уверен. Даже несмотря на то что ты его не воспитывал — у вас много общего, — губы Тимотео расползались уродливой широкой улыбкой.
— Да?
— Ахахах, намного больше, чем ты думаешь, ублюдок! — зашевелился в своём кресле варийский босс.
— Занзас, прекрати. Такое поведение… — ещё один взгляд на сына был полон негодования.
— Ладно-ладно.
— Вот и хорошо.
— Но всё же, Девятый, вы уверены, что оно того стоило? Вам не кажется, что снимая с него поводок вы даёте ему чересчур много возможностей чтобы уничтожить Вонголу? Он ведь ненавидит её! — почти выкрикнул в лицо Девятому свои слова Емитсу.
— Боишься, да? Это хорошо, что боишься — он твой будущий Босс и ты должен его боятся. Мы все должны его боятся… — слегка мечтательно промолвил Босс. Он вспомнил те счастливые деньки, когда вокруг его матери — Восьмой Вонголы, все ходили, буквально, на цыпочках.
— Старик, ты рехнулся, — серьёзно, без привычного шального огонька в глазах сказал Занзас. Эта попытка оказалась провалом — приёмыш больше походил на Рикардо, чем на его мать, но с Савадой такой ошибки не должно было произойти.
— Возможно. Мне нравится, что получилось из этого ребёнка. Он стал сильнее. Злее.
— М-да? А мне кажется, что ты ёбнулся, а малыш Джотто стал безумнее. По шкуре мороз от этого засранца, — эх, ничего этот щенок не понимает…
— Хе-хе…
— Не переборщить бы… Ещё и Реборн… — Емитсу ссал. Ссал, как девчонка, но этому отребью это позволительно — он дал необходимый материал, за это ему полагаются небольшие привилегии.
— Всё будет в порядке.
— Да? Я вот не уверен, — но иногда эти привилегии хотелось смахнуть с лица Савады хорошей звонкой пощёчиной.
— А твоего мнения, Советник, никто не спрашивал. Как и твоего, Занзас! Вам пора, — он слишком устал от этого дерьма. Нужно было передохнуть. Немного подумать.
— Надеюсь, ты знаешь что делаешь, старик, — поднимаясь обронил Занзас — неудачный, но довольно сладкий эксперимент.
— Босс, — склонил голову Емитсу.
— Проваливайте, ссыкло поганое! — хохотнул босс и устало потёр шею. Да-а-а… Уже пора на покой. Ещё чуть-чуть и всё будет готово. Джотто, Джо… Этот сможет, точно сможет заставить всю эту гниль, всю эту гадость показаться наружу. И он задавит её! Да! его мальчик почти готов.
