Вообще, Тсуна не сильно удивился тому, как резко в его жизни наступили перемены — буквально за пару недель до этого проснулось предчувствие. Именно оно подсказало Тсунаёши, что что-то грядёт. Что именно он не знал и даже не мог повлиять на ситуацию, но всё равно нервничал, искусал все губы и дергался от каждого шороха. Но в тот момент, когда объявился Джотто Скайрини, он уже сдался и принял свою судьбу.
Тсуна никогда не считал себя фаталистом, он не считал, что просто плыть по течению достаточно — для того чтобы получить что-то необходимо предпринять какие-то действия. В какой-то степени, он даже презирал тех людей, которые подчинились своему гадкому желанию лежать и ничего не делать. У каждого случаются такие дни, когда вставать с постели и шевелится просто невозможно — тело и разум сопротивляются всеми силами, уговаривают «полежать ещё немножко». Но те, кто постоянно поддаются своим желаниям — слабы, а к слабым и безвольным у Тсуны было лишь одно отношение — презрение.
Но Савада прекрасно понимал, что в ситуации, когда не знаешь что и от чего защищать психовать просто глупо. Поэтому он решил расслабится и получить хоть какое-то удовольствие от грядущих проблем.
Проблема оказалась довольно симпатичным на вид полукровкой. Светловолосый парень будто бы поджидал его у порога дома Савада. А в то же время никакой угрозы от него не чувствовалось. Были странные взгляды полные печали и обиды, но злость или чего-то подобного не было. Это слегка напрягало.
Хибари Кёя никогда не проявлял снисхождения к людям, поэтому то, как он отозвался о хафу* немного удивило Тсуну:
— Просто не обращай внимания, — посоветовал Кёя.
— Ку-ку, мы в одном доме живём!
— Да? Ну тогда… игнорируй? — полувопросительно предложил Хибари.
— И он мой родственник.
— Да?
Хибари никогда не был хорошим собеседником и советчиком в том, что не касалось дисциплины и боевых искусств, в которых Кёя блистал. Что до людей… Ну, для Хибари они просто были — он предпочитал разгонять крупные скопления Хомо Сапиенс и оставаться в гордом одиночестве. Правда, с появлением Тсуны одиночество стало относительным, но к присутствию Савады у Жаворонка не было никаких претензий.
С Ханой и Киоко говорить на эту тему не хотелось — не на столько они близки. По правде сказать, он и с Кёей не был особо близок, но мрачный Хибари внушал больше доверия, чем легкомысленная Сасагава или матюкливая Курокава — девочки всё же. Подругам было свойственно посплетничать между собой и другими своими знакомыми, поэтому доверять им какую-либо важную тайну было бы верхом глупости. Да и вообще… Это так — приятельницы, способ зайти за своего среди школьного серпентария. Если бы он вообще ни с кем бы не общался его бы непременно загрызли свои же одноклассники. А если бы общался только с Хибари Кёей. Ничего особенного бы не случилось, кроме того, что Кёя бы ещё с большим недоверием относился к странному новичку так и норовившему потрогать, потискать его.
Джотто был интересным. Мягкий и спокойный, но в то же время что-то в нём было не то. Предчувствие подсказывало Тсуне, что с этим парнем будут какие-то проблемы и они, явно, в какой-то степени будут связаны с Емитсу.
Савада никогда не любил своего отца, да и как можно любить человека, которого видел, дай Ками, пару раз за всю жизнь. Он дал свой генетический материал и высылает деньги на содержание Тсуны и Наны, но на этом вся миссия отца, как главы семейства, заканчивалась. То что он изменил матери не был ударом для Тсуны лишь потому что он давно для себя решил, что некто по имени Емитсу для него никто. К тому же, любой дурак мог бы догадаться, что у мужчин с определёнными потребности, не появляющегося дома никогда, однозначно кто-то есть на стороне — любовница, ещё одна жена, дети… Всё это не имело значения. Но для матери, наверняка, объявление, что Джотто живущий у них дома никто иной, как ещё один сын её любимого человека, было бы ударом.
— Савада! — Муромасэ-сенсей в последнее время был очень нервным и за любой косой взгляд был готов убить, — Мой урок настолько вам не интересен, что вы решили поспать?! — сенсей с силой ударил кулаком по своему столу, да так, что мел лежащий на столешнице подпрыгнул и скатился на пол, под ноги сидящей за ближайшей к Муромасэ-сенсею партой ученицы.
— Простите, сенсей, — с улыбкой извинился Тсуна.
— Ты ещё и лыбишься?! Всё вам ха-ха, да хи-хи! — сенсей переключился уже на весь класс, — Может быть кто-нибудь из вас, тупые обезьяны, встанет к доске и объяснит тему за меня?! А я — посижу!
Савада тяжело вздохнул и сложил руки на стол так, чтобы было удобно лежать на них. Удобно устроившись он со скукой посмотрел на разоряющегося Муромасэ.
— Ну и зачем вы кричите? У меня от вашего ора голова болит, — тихо сказал он, но его слова прозвучали как раз в тот момент, когда сенсей набирал в грудь побольше воздуха и в классе установилась звенящая тишина.
— С-савада! — истеричные нотки в голосе Муромасэ-сенсея порвали вновь образовавшуюся тишину, — Вон! Пошёл вон из класса!
— С удовольствием, сен-сей, — пропел Тсунаёши и быстро сгрёб всё со своей парты в обычную синюю сумку, — До свидания, — помахал он рукой выходя из класса.
— К директору!
***
— Ну и зачем? — абсолютно спокойно спросил Джотто у своего брата, — Ты же сам его вывел!
— А ты беспокоишься, Джотто-кун? — муркнул Савада и потёрся головой о чужое плечо.
— Давай без этих «кун», — Джо поморщился, но отодвигаться от брата не стал.
— Джотто-чан? — засмеялся Тсуна.
— И без «чан», «сан» и прочего вашего, — хафу махнул рукой в воздухе, едва не заезжая по уху Тсуне, которому приспичило улечься на чужие колени, — А не слишком? Меня твой Хибари убьёт!
— Да не, — прикрыв глаза отозвался Тсуна, — Не убьёт. Так, послюнявит немного.
— Из твоего рта такие слова звучат…
— Хе-хе-хе, — Тсуна немного поёрзал и выдвинул свою претензию, — Ты костлявый!
— Как уж получился, — Джо согнал со своих ног неугомонного братца, — Тебя же к директору вызвали?
— Ну поорут немного и всё, — легкомысленно пожал плечами Савада.
— Точно не будет проблем?
— Да не кипишуй ты так — у меня есть Кёя-кун, — хихикнул Тсуна и встал со своего места, — Пойдём, японский через пару минут.
***
Реборн был удивлён.
Когда он и Джотто прибыли в Японию, Наследник попросил его дать ему немного времени на «адаптацию». Ну, собственно, у Реборна и своих дел хватало, да и он планировал оставить своего подопечного на какое-то время одного, так что он согласился. Но решил немного понаблюдать. И не был разочарован.
Чтобы Наследник не мотался по пыльным гостиницам Емитсу попросил свою жену — Саваду Нану, приютить будущего Десятого. Женщина, что удивительно, согласилась, только попросила чтобы Емитсу выделил побольше денег — кормить двух подростков, было довольно накладно для семейного бюджета.
— Она всё ещё тебя любит? Даже после того, как ты её бросил? — насмехался над Внешним Советником Реборн.
— Где бы и сколько я не пропадал, она всегда будет ждать меня — таковы японки.
— Мда? Тогда, пожалуй, жену Наследнику тоже следует поискать в Японии, не думаешь? — смеялся киллер.
В доме Савад Джотто показал себя на удивление хорошо — спокойно принимался за домашнюю работу, предлагал свою помощь — всеми силами делал вид, что он обычный подросток, который действительно умеет мыть посуду и стирать свои носки. Ха-ха, — думал Реборн, этот тепличный цветочек умел управляться только с пистолетом и ножом, но никак не щёткой и тряпкой.
Джотто на удивление хорошо сошёлся со своим будущим Хранителем Тумана — милый мальчик, но очень уж… Мальчик. Хотя, ему уже тринадцать. Или четырнадцать. Чёрт его знает — это не его забота. Но мальчишки в этом возрасте уже превращаются в парней, а после — мужчин, а Тсунаёши больше был похож на девятилетнего наивного ребёнка. От этих Туманов можно было ожидать любой подлости, поэтому Реборн не обольщался смотря на мягкую полную радости улыбку и светящиеся восторгом глаза — самая настоящая змея. Да и не ему судить по внешности — с Аркобалено не так уж и давно сняли проклятие и теперь они вновь начали расти. Правда, теперь вся Радуга выглядела как шестилетки, но уже не младенец и то хорошо.
Но сильнее всего его поразила не способность Наследника подстраиваться и выдавать себя за нормального гражданского, а то, как сильно он менялся вне стен особняка Вонголы. Забитый мальчишка, шарахающийся от каждой тени и замирающий на любой подозрительный шорох сменился, на нормального адекватного парня, которого можно было сделать Боссом. Такие перемены были Реборну по душе, поэтому он с наслаждением смотрел на то, как быстро непутёвый ученик становится тем, кого все в Альянсе с радостью бы приняли как Десятого. Это было увлекательно.
Уезжая из Намимори Реборн ухмыляясь думал о том, насколько ещё изменится Наследник за отведённую неделю.
Когда Реборн уехал Джотто вздохнул спокойнее.
— Ну наконец-то! Смылся, паскуда!
