***
Бокуто его реально достал. До такой степени, что Акааши, забыв про страх и смущение, решился на объяснения. Точнее, демонстрацию. По большому счёту, плевать он хотел на зрителя, но вот рушить дружбу не хотелось. А его спонтанное решение могло обернуться именно этим. Акааши всё понимал, но отменять встречу, как и очередное свидание с самим собой, не собирался. Пусть будет, как будет. В конце концов, он всё равно не смог бы долго скрывать своё… увлечение. За прошедшие с начала учёбы полгода Акааши успел обзавестись ещё парочкой аксессуаров и (наконец-то!) купить вибратор. Слишком дорого ему обошлись зеркала, но устоять против изящных и функциональных ширм он не смог. И теперь его коллекция насчитывала две двустворчатые и одну трёхстворчатую ширмы, вместо тканевой натяжки сверкавших тонкими листами зеркал. В сложенном виде вся эта красота занимала скромное пространство за шкафом, куда Бокуто в жизни бы соваться не додумался, так что и в этот раз Акааши успешно удалось избежать ненужных вопросов. Но не сегодня. Сегодня неизбежное подобралось впритык, заставляя мелко подрагивать от нервирующего ожидания. Акааши тщательно подготовил место действия — планировались новые эксперименты; достал вибратор — длинный, ребристый и чёрный; эрекционное кольцо и смазка заняли своё место на сброшенных на пол диванных подушках; блестящий смазкой расширитель тоже без дела не остался — приспустив штаны, Акааши с трудом ввёл его в тугое, неразработанное отверстие, шумно выдыхая и запоминая новые ощущения, выпрямился и стал неспешно раздеваться. Расставленные полукругом зеркала-ширмы клонами изображений повторяли каждое движение Акааши. Стягивая футболку и поигрывая мышцами (не мог же он упустить такой возможности), Акааши слабо улыбнулся, восхищаясь идеальными формами (да, он — совершенство, и пусть все несогласные идут к чёрту), гладкой кожей и ухоженной интимной зоной (намучился же он, пока приноровился к стрижке и бритью). Нагнувшись за одеждой, Акааши зажмурился от удовольствия — расширитель напомнил о себе лёгким трением внутри, попутно раздражая ограничителем сфинктер и подстёгивая раскатывающееся по телу возбуждение. И где носит Бокуто? Хочется уже настоящей игры, а не этого баловства. Акааши взглянул на будильник — семь часов, всё, опоздал… Условный стук в дверь. Акааши усмехнулся, щёлкнул замком и, не заморачиваясь с показным радушием гостеприимного хозяина, шагнул к зеркалам.***
Замок щёлкнул, но дверь не открылась. Куроо пожал плечами и без зазрения совести зашёл в квартиру, мгновенно упираясь взглядом в спину голого Акааши. — Дверь за собой закройте, Бокуто-сан, — привычно-тихий голос внезапно заиграл командными нотками. — Кресло там, — плавный жест рукой в угол, где и обнаружился предлагаемый предмет мебели. Их взгляды — ошарашенный янтарный и удивлённый светло-серый — встретились в отражении. Акааши медленно развернулся. Куроо громко сглотнул, закрыл глаза и потряс головой, смахивая набок длинную чёлку. Вновь посмотрел на Акааши. — Бокуто… это… На стоявшие полукругом зеркала. — Не смог… На простынь и диванные подушки-валики. — Меня попросил… На вибратор и ещё какую-то фигню. — Заменить… Снова на Акааши. Слов больше не находилось. У Куроо вообще из головы вылетело всё доброе-вечное и ехидно-привычное. Пауза затягивалась. — Хм. Ладно, — склонил голову к плечу Акааши, задумчиво накручивая на палец тёмную прядку. — В принципе, мне без разницы, — повторный жест в сторону кресла. — Садитесь, Куроо-сан. Правила: шевельнётесь и собьёте мне настрой, тут же вылетите за дверь, — и неожиданно-печальная улыбка. — Если только сами раньше не сбежите.***
Даже не без разницы, скорее, вообще плевать: Акааши с трудом удавалось сдерживать захлёстывающее разум и тело возбуждение. Быстро вернувшись к подушкам, он опустился на колени, дрожащими пальцами схватил силиконовое кольцо на магнитной застёжке, осторожно его зафиксировал и с облегчением выдохнул, позволяя мощной эрекции вздыбить член и подтянуть мошонку. Прикрыв глаза и облизнув губы, Акааши медленно поднялся, потянулся, тихо охнул от задевшего простату расширителя, на секунду замер, а потом в один шаг приблизился к зеркалу. Руки потянулись к телу, поглаживая, надавливая, заставляя жмуриться от предвкушения чего-то большего. Рассматривая, как вздрагивает живот, вздымается и опадает от участившегося дыхания грудь, Акааши постепенно окунался в транс, не в силах противостоять самому себе и задыхаясь от восхищения. Ну почему… почему нельзя дотронуться до себя вот так — пальцы заскользили по зеркальной поверхности, играя с отражением; коснуться тонкого излома покрасневших от постоянного прикусывания губ — лёгкий поцелуй и мокрый отпечаток; смешать дыхание — лбом уткнуться в зеркало и томно выдохнуть, губами оставляя рисунки на запотевшем стекле. Так близко и так недоступно. Разочарованно застонав, Акааши отшатнулся от зеркала, моментально прикипев взглядом к другой створке, где он мог видеть себя сзади: ноги напряжены так, что, казалось, он сейчас сорвётся в бег или совершит безумный прыжок; ягодицы непроизвольно сжимались-разжимались, пытаясь углубить проникновение… Всё, он больше не выдержит. Акааши потянулся к подушкам.***
Куроо в шоке. Куроо в глубоком шоке. И даже не от вида голого Акааши, целующего собственное отражение. Скорее, от нереальности происходящего. Нет, ну вот кто бы мог подумать, что Акааши (!) — тихий, рассудительный и такой правильный Акааши — окажется далеко не таким уж правильным, целомудренным и… и… Куроо громко сглотнул и дёрнулся в осторожной попытке принять более удобное положение в кресле, но с удивлением обнаружил, что ему мешает конкретный такой стояк, натянувший ширинку и без того тесных джинсов. Бред. Не мог же он… Не в силах отвести взгляд от устроившегося на подушках в откровенной позе Акааши, Куроо мысленно продолжал убеждать себя и собственный стояк, что это сказывается недельное воздержание (дрочка в дýше по утрам не в счёт). Да-да, именно оно, а не прерывистое дыхание Акааши, исказившееся в непонятной гримасе лицо и резко извлечённый из задницы расширитель (он что, всё это время ходил с ним?!) Куроо перехватил затуманенный взгляд Акааши в зеркале и с каким-то иррациональным ужасом понял, что тот его не видит: только себя, напрочь забыв о приглашённом зрителе. О том, чтобы пошевелиться, Куроо уже и не помышлял, наконец-то понимая, чтó Акааши имел в виду, говоря о сбитом настрое. Прервать такое — смерти подобно. Тому, кто собьёт. А Куроо помирать не хотелось… Он ещё никогда не чувствовал себя настолько живым и желающим досмотреть этот разврат до конца.***
Широко расставив согнутые в коленях ноги, Акааши подложил под задницу валик и откинулся на сложенные подушки: со спины он больше не мог себя видеть, зато открывался превосходный вид спереди и с боков. Не затягивая больше с провокациями, Акааши резко вытянул расширитель и заворожённо уставился в отражении на покрасневший и чуть припухший сфинктер. Занятный эксперимент получился: непередаваемые ощущения на грани вязкого кайфа, грозящего мгновенным срывом. Хм. Видел он на прилавках секс-шопа одну любопытную игрушку, надо будет потом прикупить и попробовать: тренировка с контролем возбуждения ему понравилась. А пока… Подавшись вперёд, Акааши дотянулся до вибратора. Распределяя по чёрной поверхности смазку, Акааши внимательно рассматривал прямой ствол с ребристой поверхностью. Ладонью потерев округлую головку и мягко погладив её пальцами, Акааши внезапно поймал себя на мысли, что хочет дотронуться до неё языком. Но форма вибратора не особо располагала к такому действию, и было принято решение отложить этот вопрос на потом, тем более сейчас хотелось другого. Чуть повернувшись вбок, эффектно приподняв и отведя в сторону ногу (растяжка — класс!), Акааши просунул под неё руку и приставил вибратор к анусу. Мгновение и нажим. Глу-у-убже, ме-е-едленнее, неотрывно следя за погружением и не забывая смаковать ощущения. М-м-м. Плавно качнув бёдрами, Акааши протяжно выдохнул и задвигал рукой. Не в силах отказать себе в мазохистском удовольствии ещё чуть-чуть понаблюдать, как его же действия постепенно разрушают его же силу воли, Акааши в конце концов сдался и нажал плоскую кнопочку у основания вибратора. Мерный гудящий звук органично слился с громким дыханием и невольными стонами-всхлипами. Акааши сжал зубы, прогнувшись всем телом, и ускорил темп. О-о, прикольно! Стоило добавить круговых движений, как мгновенной сладостью отозвался и без того набухший бугорок простаты. Ещё. Е-щё-о. Акааши, уже не соображал, что творит, лишь краем сознания успевал приказывать телу менять позы: вперёд и на колени, опереться одной рукой, отпихнуть подушки и продолжить трахать себя в зад, двигаясь бёдрами навстречу; подняться на ноги, одну из них поставив на подушки, а вторую — немного согнув в колене и… возобновляя хаотичность фрикций выскальзывающим из пальцев вибратором. Быстрее, быстрее… Хва-а-атит. Разомкнув и отбросив эрекционное кольцо, Акааши вплотную подошёл к зеркалу и сильно сжал член, слегка касаясь головкой холодного стекла. Не обращая внимания, что не попадает в ритм с движениями вибратора в заднице, Акааши рвано задёргал рукой, за секунды достигая оргазма, фееричным отражением растёкшимся по зеркальной поверхности каплями густой спермы… Красиво. Нежно погладив всё ещё твёрдый член и сжав яички, Акааши какое-то время полюбовался на взмокшего и пьяно улыбающегося себя, отключил-вынул вибратор и в абсолютной истоме счастья и расслабухи разлёгся на полу. Выравнивая дыхание, прокручивая в голове особо пикантные моменты и планируя следующее развлечение, он постепенно погружался в дрёму… из которой его весьма неласково вырвали странные звуки и непонятное шевеление. Лениво скосив глаза в сторону открытой (?!) двери, Акааши с удивлением обнаружил на пороге сползавшего по косяку Куроо.***
Как он это делал… Сжигая пространство и замораживая время, знакомый до последнего непослушного завитка на макушке Акааши раскрывался с другой стороны. Точнее, сторон. Зеркала надо запретить. Персонально для Акааши… страстного, бесстыдного и абсолютно крышесносного Акааши! Куроо уже не замечал, как болят намертво вцепившиеся в подлокотники кресла пальцы и рефлекторно дёргаются бёдра. Такой гибкий, напряжённый и — блядь! — этот чёртов вибратор и глухие стоны… За время показательного выступления Куроо раз сто, не меньше, умер-воскрес, пока не сдался и не признал окончательного поражения. Всё. Готов. И это он не про восхитительно-сексуального Акааши, разлёгшегося на подушках. С трудом передвигая ногами, Куроо со скоростью черепахи дополз до двери, открыл и… не выдержал. Надавив рукой на пах, он пару раз сжал натянутую ширинку и постыдно кончил в штаны, тихо матерясь и бессильно опускаясь на колени.***
— Хей-хей, — Бокуто плюхнулся на стул рядом с Акааши и с грохотом поставил на стол поднос с едой. — Совсем уже отстал от жизни со своей учёбой. Согласись, бро, — он подмигнул пристроившемуся напротив Куроо. — Тут такие цыпочки на выходных приходили, а ты учился! Надо за тебя уже всерьёз браться. — Я против, Бокуто-сан, — дожевав брокколи, Акааши ловко подцепил хаси половинку сосиски, но почему-то не торопился отправлять её в рот, внимательно рассматривая. Куроо мгновенно завис, не слушая, что там болтает бро, и пытаясь усмирить воображение, пулемётной очередью подкидывающее варианты того, о чём так сосредоточенно Акааши мог размышлять над сосиской. Последнее время воображение вообще стало для Куроо проблемой. Особенно когда он оказывался в одном пространстве с Акааши. Прилетевший в лоб кусок моркови успешно вернул Куроо в грешный мир, заставив вопросительно посмотреть на Бокуто. — Ты меня не слушаешь! — закономерно возмутился тот. — Говорю, заваливаем сегодня с пивом к Акааши и устраиваем холостяцкие посиделки. Ты как, Куроо? — Для начала стоило бы узнать, как к этому отношусь я, — Акааши уже доел и теперь медленно допивал сок из пачки. — Так что вы, Бокуто-сан, успешно проводите этот вечер в компании Куроо-сана. И не рекомендую ко мне ломиться, всё равно будет закрыто. — Опять?! — негодованию Бокуто не было предела. — Что на этот раз? — Мне действительно необходимо позаниматься, — невозмутимо припечатал Акааши. — Кстати, — Бокуто пнул под столом вновь зависшего Куроо, — ты мне так и не рассказал, что же такого ва-а-ажного делает мой кохай в одиночестве, когда не учится? Акааши очень удивился и впервые за совместный обед прямо посмотрел на поперхнувшегося рисом Куроо. Не сказал? Он ничего не сказал Бокуто?! — Учится, — прохрипел Куроо, пытаясь прокашляться. — Кексы готовить. Бокуто вытаращился на Акааши, который, в свою очередь, не менее шокировано уставился на отчего-то хмурого Куроо. — И как? Получается? — часто заморгал Бокуто, не в силах уложить в голове картину замешивающего тесто Акааши. — Ага, — Куроо тыльной стороной ладони вытер губы и потянулся за чаем, старательно избегая смотреть Акааши в глаза. — Только от результатов его экспериментов живот сводит. — Да-да, — Акааши поднялся и, подхватив поднос, вышел из-за стола. — Помнится, кое-кто на карачках выползал после снятия пробы. Увидимся на тренировке. «Ах ты ж, зараза! Ну, Акааши… Я тебе это ещё припомню».