***
Сегодня он выбрал латекс. Интересны были ощущения, да и потом, такой незамысловатый эксперимент в большей степени подходил основному действию. Акааши облизнулся, распаковывая коробку с фаллоимитатором: он специально подбирал модель, наиболее совпадающую по размерам и форме с его собственным членом. Полноценной замены, конечно, не получится, но фантазировать будет проще и… волнительнее, что ли. С примитивным вибратором не хватало реалистичности, да и для тренировки минета он не подходил. А вот новая игрушка… Акааши восхищённо присвистнул и чуть было не сорвался в огнём растёкшемся желании облизать это совершенство. Но держать себя в руках Акааши умел, поэтому, трезво рассудив, что торопиться некуда, занялся другими приготовлениями. Скоро, совсем уже скоро… Знакомо-условный стук в дверь заставил табуретку выскользнуть из рук, грохнув ножками об пол. Послышалось? Акааши выждал пару секунд, пожал плечами, выровнял табуретку и взял фаллос, примеряясь, как бы поточнее его прикрепить к зеркальной поверхности. Условный стук повторился, но уже более настойчиво. Не может быть! Акааши подошёл к двери и замер, слегка покачиваясь в нерешительности и рассуждая, стоит ли запускать Куроо. В том, что это именно он, Акааши не сомневался.Тишина была какой-то неестественной. Куроо и Акааши замерли по разные стороны от двери. И если первый не мог понять, что он тут делает, то второй… Акааши хмыкнул и щёлкнул замком.
***
Куроо, конечно, частенько посылали по известному маршруту, но ещё никогда так откровенно-сразу не встречали с членом в руках. Хм, а это не вибратор. Что-то новенькое. Акааши опять собрался экспериментировать? — Так и будете стоять, Куроо-сан? Я тут, знаете ли, немного занят, — Акааши отступил на пару шагов и демонстративно повёл свободной рукой в сторону ширм-зеркал. Куроо водой перетёк за порог, закрывая дверь и с грацией хищника приближаясь к Акааши. Близко. Очень близко. Так, что можно разглядеть кончик языка между чуть приоткрытых губ и почувствовать горячее дыхание. — Правила вам известны, — ни один мускул не дрогнул на бесстрастном лице Акааши, который, как только принял решение относительно Куроо, привычно стал погружаться в собственный мир красоты и совершенства. Растянув губы в улыбке и нахально облизнувшись, Куроо без промедлений двинул в сторону кресла. Вот только на этот раз позориться он не собирался, поэтому в кресло плюхнулся со спущенными до колен штанами. Правда, Акааши, судя по всему, беспредела не заметил. Или, что наиболее вероятно, ему было просто плевать. Гад! Куроо разочарованно вздохнул и с какой-то непонятной злостью уставился на предательски вставший по стойке смирно член.***
Акааши и в самом деле не стал заострять внимания на Куроо: сидит себе тихо, не отсвечивает и ладно, а то, что смотрит… да пожалуйста! Он — Акааши — достоин того, чтобы на него весь мир смотрел, а не только раздражающий самоуверенностью Куроо. Взглядом обласкав своё отражение, Акааши кивнул и упёрся коленом на табурет, определив точку невозврата привычным поцелуем и отмечая, куда следует крепить согретый рукой силиконовый член на присоске. Довольно оглядев полученный результат, Акааши не выдержал, улыбнулся и игриво лизнул головку. Будоражащие тело искры мгновенно сконцентрировались в паху, заставив дрогнуть и без того твёрдый член. Нетерпеливо подняв с пола различную мелочёвку и пристроив её на соседнем табурете, Акааши надорвал одну упаковку с презервативом и ловко раскатал его по члену. Теперь очередь тонких медицинских перчаток — их натянуть оказалось не так просто, но и с этим Акааши справился. Необычно: едва видимая преграда в корне меняла ощущения от прикосновений. Хм. Своеобразно, но не очень приятно. А вот если добавить смазки… Вау! Как легко пальцы проникли в анус, даже особой растяжки не потребовалось. Акааши повернул голову, чуть прогнулся и приподнял задницу, зацикливаясь взглядом на отражении поглаживающих сфинктер пальцев. Незначительный нажим и сразу же знакомое, дарящее вязкое наслаждение движение внутри горячего тела. Прикусив нижнюю губу, Акааши второй рукой помял мошонку, постепенно растягивая смазку и сжимая в кулак затянутый в презерватив член. Рука на члене и пальцы в заднице задвигались в едином ритме. Живот тут же напрягся, дыхание сорвалось, и Акааши, поддавшись настрою, какое-то время просто наблюдал, как дрожит его тело и кривится лицо. Хор-р-рошо.***
Куроо тоже было хорошо. И до безумия тошно. Хотелось завыть и постучаться головой об стену: «Я не гей!» Но ещё больше хотелось возмущённо заорать: «Какого чёрта развернулся? Мне же не видно!» Он сказал это вслух? А-а, нет. Акааши по-прежнему не обращал на него внимания, правда, ракурс сменил… придвинув вторую табуретку. Сволочь! Теперь Акааши, стоя на коленях на высоте табуреток, раскрылся полностью, не оставляя простора воображению и окончательно добивая Куроо высунутым языком, облизывающим прикреплённый к зеркалу фаллос.***
Просто представить. Представить и смотреть-смотреть-смотреть… Как влажный язык лижет ствол с искусно прорисованными венками. Как губы целуют розовую головку, втягивают, выпускают. Как широко раскрывается рот, плотно обхватывая и медленно проталкивая в глотку член. Поперхнувшись с непривычки и громко задышав, Акааши отстранился, внимательно разглядывая блестящий от слюны ствол. Он слишком жаден. Надо постепенно, во-о-от так. Ещё раз, ещё. Чуть отодвинуться, примеряться и задвигать головой, не забывая о скользких пальцах в промежности и на члене. Класс. Акааши довольно зажмурился, но тут же распахнул глаза, не желая упускать ни единого мгновения великолепного зрелища. М-м-м, обалденно. И так горячо от тяжёлого, давящего взгляда. Хм. Какого ещё взгляда? Замерев на секунду, Акааши с членом во рту скосил взгляд на боковую створку и неожиданно вынырнул в реальность, поражаясь голоду и дикой похоти в кошачьих глазах. Ах, да. Куроо. Неожиданно приятно. До запершившего сухостью горла и дрогнувших на члене пальцев. Какая жуткая смесь чувств, больше смахивающих на ненависть, или одержимость, или… Акааши внезапно всей кожей ощутил, как плавится по телу чужой поток страсти и восхищения. О. Ещ-щ-щё. Смотри! Смотри-и-и… Чёрт. Так ведь и кончить раньше времени можно. Ну-ка, притормозим. С неприлично чавкающим звуком выпустив фаллос изо рта, Акааши резко вогнал в задницу пальцы на максимально доступную глубину, одновременно приподнимаясь с колен на разъезжающихся в стороны табуретках. Ого, как же Куроо ломает. Прикольно он, кстати, дрочит — придерживая член у основания одной рукой, а пальцами другой гоняя шкурку у самой головки. Надо будет тоже так попробовать. Но не сегодня. На сегодня он уже закончил. Почти. Встав на пол и стянув перчатки, Акааши небрежно отбросил их в сторону и осторожно подцепил ногтем присоску, снимая мокрый от слюны фаллос с зеркала и разворачиваясь к табуреткам.«Нет-нет! Акааши, ты же не собираешься…»
Продавец заверял, что «хоть вдвоём на нём скачите — не оторвётся». Фантазия Акааши на этом моменте спасовала, но, возможно, продавцу виднее. Удовлетворённо кивнув немного нелепо торчавшему на табуретке фаллосу, Акааши вскрыл очередной квадратик с презервативом. Ртом растянуть презерватив, напрягая губы и помогая языком, удалось лишь до середины. Но Акааши не расстроился, подключая руку и планируя чаще с этим практиковаться: уж больно сексуально он выглядел, когда заглатывал член и причмокивал губами, сглатывая накопившуюся слюну.«Твою ма-а-ать! Всё… почти… ещё… чуть-чуть…»
Разместив табуретку между ног и руками оперевшись на другую, Акааши потёрся промежностью о торчавший фаллос и медленно стал на него насаживаться, кайфуя от ставшего уже привычным ощущения наполненности. Невольный стон добивающим ударом рассёк густой от напряжения воздух, и Акааши, поймав в зеркале взгляд задрожавшего от оргазма Куроо, с шальной улыбочкой и частым дыханием задвигался. Тело напряглось, красиво обозначив линии мышц, а ноги дрогнули в неудобной позе, но Акааши лишь увеличил скорость, не забывая нежно дрочить-поглаживать готовый к моментальной разрядке член. Ещё немного насладиться трением, пьянящим разум ожиданием, шикарным видом выскальзывающего из задницы фаллоса и… откровенным обожанием с явным намерением придушить во взгляде удовлетворённого зрителя.«Давай, Акааши. Хочу увидеть, как ты кончишь».
Оглушающе ярко и мощно — оргазм сногсшибательный! Акааши жалобно всхлипнул, застыл, запрокинул голову и закрыл глаза, до последних судорог не желая менять позу, но ноги уже не держали. Мягко выпустив из себя доставившую массу удовольствия игрушку, Акааши обессиленно опустился на пол и прислонился лбом к зеркалу, выравнивая дыхание и попутно стягивая презерватив. Где-то тут должна быть пачка с влажными салфетками (кожу на руках неприятно стягивало от подсыхающей смазки). Да и Куроо — он там живой хотя бы? — не мешает привести себя в порядок. Кстати, насчёт Куроо.***
Ехидный смешок и странный взгляд Акааши не понравились Куроо, но прилетевшие на колени салфетки он возвращать не стал, использовав по назначению. Акааши исчез в арке проёма, ведущего на кухню, а Куроо, поправив одежду, подошёл к двери и затоптался в нерешительности на пороге, не в состоянии решить: стоит ли дожидаться Акааши? Но тот всё решил за него, избавив от мучительного выбора и неловкости ситуации. Вернув раскрасневшемуся лицу привычную маску меланхоличности, что так не вязалась с подёрнутыми паволокой сладкой истомы глазами и влажными губами, Акааши втиснул в руки Куроо бумажный пакет и подтолкнул к выходу. — Свободны, Куроо-сан. Дверь тихо закрылась, контрольным выстрелом щёлкнув по натянутым нервам непонятно с чего вдруг разозлившегося Куроо.***
Закинув ноги на соседний табурет (та-бу-рет, сука!), Куроо в гордом одиночестве сидел у себя на кухне и пил чай. Бокуто, наверное, отрывался по полной, а он… пил, мать вашу, чай и жалел, что это не его член облизывал Акааши! Куроо смял до состояния пухлой лепёшки кекс и запихал, давясь крошками, в рот. В пакете их ещё штук шесть оставалось, но Бокуто облезет — Куроо сам всё съест. Потому что! Потому что их сделал Акааши. Взгляд невольно притянуло к обрывку тетрадного листа, где изящно-летящим почерком Акааши иероглифы складывались в издевательское: «Кексы печь я тоже умею».