blood // water

(bts — mic drop (steve aoki remix) [full length edition])       «Ты рвешь зубами свою жалкую свободу — цепляешься за жизнь, как за спасательный круг посреди бескрайнего моря. Ах, боже, как я устал…»       Хмыкаю в ответ на собственные мысли. Да, действительно, устал я, надо сказать, знатно. Все разбрелись по делам, ты — занятой втыканием в телефон непослушный мальчик, который думает, что ему с рук сойдет, если я возьму, да и разрешу дорваться до любимого себя.       how you dare? how you dare? how you dare?       Да мне плевать, что ты там думаешь. Ах да, разумеется, золотой макнэ, хороший ребенок и отличный во всех смыслах. Не спорю, что моя растяжка будет получше твоей, но это существенно ничего не меняет — я чхать хотел на твои лидерские замашки. Избаловав меня, вы с Джином, собственно, определили свое будущее, особенно — ты. Тот, кто привык к пафосу, дороговизне и несомненному преклонению. Думаешь, мне приупало называть тебя оппой? Во всем потакать, как любимому хену? Любимый, у меня, кажется, Юнги или Сокджин, а ты — отвратительный.       Знаешь, иногда я думаю о том, что хочу разбить твою наглую улыбчивую и ласкучую рожу — размозжить череп и предаться жесточайшей ебли с кем-нибудь на твоих костях. something wrong? А мне кажется, просто отлично.       Улыбаюсь тебе преувеличенно мило, когда ты кидаешь на меня незамысловатый едва растерянный взгляд — ты привык видеть милого макнэ и ты его получишь, можешь даже не переживать. Я сыграю для тебя театр одного актера, сделаю из себя ребенка, чтобы потом одним метким ударом в душевой, после тренировки, разбить тебе нос или губы, а лучше — вместе. Порой у меня навязчивой мыслью бьется в голове «разъебать твое очко или смазливую дорогую моську». Интересно, насколько ты сможешь меня засудить, если я тебе что-нибудь разобью? Намного? Плевать, ты не настолько ебнутый, чтобы впутываться в такие подсудные вещи, но достаточно — чтобы устроить мне подлянку за месть.       how you dare? how you dare? how you dare?       Обожаю и ненавижу — у тебя ужасный характер, который совершенно точно вяжется с тобой. Будь ты плюшечкой типа Чимина, я был бы разочарован. К такому быстро остываешь, а здесь — горишь. И ты соврешь мне, если скажешь, что истлел жалким угольком — у тебя при виде меня глаза горят, не пытайся выворачиваться из цепких лап правды.       Улыбаюсь еще елейнее и милее, когда твои глаза открываются от экрана еще раз. Удивленно приподнимаешь брови и приоткрываешь нечеткий овал рта, явно не понимая, какого хрена я вдруг решил, что удачной темой будет спародировать течного кота. Ну давай, догоняй ты уже, что ж как не родной-то?..       Натягиваешь на губы едва заметный оскал.       Вот она. Похоть. Жажда. Уверенность в том, что я ласкаюсь к тебе, как к самому любимому хену, как к тому, кто обязательно сделает себе хорошо посредством меня, вот только… взгляд смещается чуть левее тебя… кажется, ты кое-что упустил.       Поворачиваешься в сторону и звереешь на глазах. За твоей спиной, чуть к левому краю сидит Юнги и смотрит на меня без фана — в упор. Смотрит без двузначных шуток и намеков, а я… ох, постой, я что смотрел не на тебя, а на него? Вижу, как ты стираешь ухмылку с лица и напрягаешь сцепленные челюсти… ох, хен, прости, мне так жаль…       Улыбаюсь, изгибая бровь.       Хм.       Наебал.       — Доиграешься, — рычишь ты мне, проходя мимо, а я лишь улыбаюсь уголками губ.       — Я тоже рад тебя видеть, хен, — дергаешься от обращения — звереешь только больше, но покидаешь комнату. Думаешь, уступлю? Думаешь, сдамся? Думаешь, когда-нибудь подчинишь меня своей воли на правах якобы хищника?       how you dare? how you dare? how you dare?