Через тернии к звёздам

      Утро выдаётся холодным, однако конец апреля таков. Переменчив, и ещё грозы через пару дней настанут.       Укутавшись в легкое одеяло, Юкино мирно посапывает в своей прохладной и прибранной комнате, уставленной уже несколькими книжками на полках, брошенным в углу рюкзаком. Сегодня последний день выходных. Воскресенье. И, возможно, из-за пасмурной погоды погулять на природе не получится — смысл ведь? Придётся торчать в храме. С не самым хорошим пейзажем за окном, но с друзьями, нужно лишь придумать, как весело провести время и день не пройдёт зря ‐ останутся приятные воспоминания.       И все равно.       Юкино хорошо живёт без родителей, без опеки нелюбимой тётушки и в храме. Это лучшее, что она могла представить. До восемнадцати ещё долго, когда она будет совершеннолетней… И все-таки скоро она станет на год старше.       Поднимается с футона и потягивается, что-то ещё бормоча. Могла бы ещё поспать, как остальные, на которых действует пасмурная погода, но рефлекс вставать раньше восьми очень крепок. Кидает взгляд на окно, за которым слегка шатаются ветви деревьев и недолго наблюдая, встаёт и одевается. Накидывает голубое хаори с белым орнаментом дракона поверх белого обычного кимоно.       В храме, как всегда, тихо и бесшумно. Лишь легкий свист ветра да звон посуды на кухне. Туда Юкино и направляется. — Доброе утро, Мизуки.       Ёкай услышал её ещё до того, как она появилась в проходе, и потому не испугался внезапному появлению нового гостя. Да и её голос был мягким, ласковым, и даже сквозь тишину он бы не заставил вздрогнуть от испуга и неожиданности.       — Доброе, Юкино-чан. — улыбнувшись и сверкнул глазами цвета изумруда, сказал он, обернувшись.       Девушка практически бесшумно зашла в комнату, словно бы влетела как птица. Мизуки же стоял возле стола, наполняя чашку зелёным чаем. — Как ты? — В порядке, хорошо спала? — Парень подошёл к шкафчику с сервисом, беря от туда ещё одну чашку. — Да, — присела за стол — Не плохо. Снова ты рано проснулся? — Тоже самое хочу спросить и у тебя. Ну, ты знаешь, что я всегда рано встаю, позже не могу. Это Гэммайтя Ты же не против? — Нет-нет, конечно! Спасибо. — Славно. — и присел напротив, слегка улыбаясь начал неторопливо — Я всегда его только пил, и в своём прошлом Храме. Всё началось с первых дней с госпожой Йономори. И даже сейчас, правда, я уже. Бросил прошлое, забываю о той жизни. Всё началось по-новому, и я хочу, чтобы этот вкус теперь ассоциировался только с этими чудесными днями. А ведь она и твердил мне, чтобы я потом нашёл нового человека, с которым бы обрёл новое счастье. — Так ты был рад, что Нанами забрала тебя с собой из Храма воды? — Да, сейчас я более, чем рад. А тогда я и не хотел. Что-то сломалось тогда внутри. — Давай не будем об этом, хорошо? — попробовав чаю и потихоньку согреваясь, Юкино перевела тему — Чем нам заняться сегодня?       Мизуки поднимает заинтересованные глаза, охлаждая парующий напиток. Не любит горячий. — Хм, — пару секунд поразмыслив, он снова устремил на златовласку свой взгляд, но какой-то неуверенный — Я бы мог рассказать тебе о других ёкаях или. Может, когда хоть как-то проявится солнце, мы с с тобой сходим в город? — Может быть. — в пол голоса сказала она, зацепившись произнесенным Змеем «Мы с тобой» — А что насчёт остальных? — Нанами с Томоэ? Предложим и им, но я думаю, что выходной они заходят побыть здесь, но тут же ещё погода. — Тучи явно собирались на дождь, но вся эта мрачно а оставалась снаружи, и в Храме девушка ощущала себя уютно и тепло — Вновь дожди, и хотя я к ним привык. — Что ты мог бы мне рассказать о Екаях?       Конечно, у Богини процветания была древняя книга из библиотеки, которую следовало бы скоро вернуть. В ней тоже она нашла бы достоверную информацию от начала до конца. Интересно, а кто автор-то? Она его даже не глянула. Сейчас вспоминая о ней, неприметно стоящей с остальными книгами на полке, затертую в багровой обложке, с типично ветхими страницами, но чётким шрифтом, она понимала, что это незаменимый путеводитель в её только начавшейся, опасной жизни. Почему опасной? Мало ли, что с ней — дочерью верховного божества может ещё приключится. И раньше фолиант пригодился хорошо.       Сейчас она решила умолчать о книге. Может, Мизуки и забыл о ней? — Да всякое. Прошлое и обычаи наши, всякие легенды, которые на самом деле действительны. Да и вообще, ознакомить тебя поближе с этой темой. — Довольно интересно будет послушать. — Что послушать.       Внезапно раздался третий, гробовой голос пришедшего, как черт из коробочки, красноволосого Ёкая. Юкино, сидящая к проходу спиной, по неволе вздрогнула, тут же узнав его глас. Мизуки аж переменился в лице, немного сжался. Шаги вошедшего парня приближались к ним, и вот постать подошла к кухонной тумбе за стаканом воды. Блондин молча глядел на гостя сидя словно статуя. — Доброго утра, Акура.       Только тогда на хмуром лице заиграла добренькая усмешка, тёмные оранжевые глаза блеснули. Полуобернувшись, он ответил богине: — И тебе, Юки.       Было видно девушке без проблем, как Змей опасается Кровавого короля, сущий ужас — который он знал лишь по наслышке. Ей казалось, что вот-вот она услышит быстрые стуки его не человеческого сердца. Она же привыкла к Ёкаю, и та злобная аура, витающая вокруг него — просто блеф, и скорее всего, это просто утренняя хондра, которая тут же улетучилась, стоило только ей что-либо сказать.       Акура-оу пугает, да, но Юкино знает его, проведя с ним несколько дней в его же мрачном замке. Он опасен, но это просто одна из его характеристик, а так у него совсем иная душа, которую он будто бы скрывает перед многими.       Тот день, когда он сознался Лису, даже не глядя ему в глаза, теперь он старается не вспоминать, ведь раскаяние — полная противоположность его гордости.

Глоток прохладной воды после не менее холодной ночи — все равно славно. Ощущать нужду в таких обычных вещах и быть живым. И еще слышать этот ласковый голос.

      Акура-оу так и стоял, оперевшись бёдрами об бортик тумбы и делая глоток, а его яркие глаза следили за двумя существами у стола. — Будешь чаю с нами? — Ох, нет, я не люблю чай по утрам. — звонко поставив стакан и приблизившись к столу под молчание Змея, он вновь выдаёт — Так что собирались сделать? — и уселся почти что по-татарски, но поджав к себе одну ногу и закинув на колено руку, подперел кулаком подбородок.       За пару секунд уловив упертое нежелание Мизуки что-ли о рассказывать, Юкино говорит: — Ничего особенного, Мизуки просто хотел ввести меня в курс, так сказать, жизни и обычаев Екаев получше. — Мм, — просто кивнул, удостоверившись в том, что ничего интересного Змей не принесет, и перевёв взгляд на него, приблизился, ухмыляясь. — Не трясись ты так, не съем я тебя.       Зелёные глаза с укором глядели в уничтожающий все на пути, огонь, блистающий сейчас в глазах Екая янтарем. Но молчал. В нем ещё таилось недоверие, злость за наглость и халатное, вульгарно поведение с Юкино. Богине, светлой и предназначенной для процветания, полной противоположности. Его это злило, часто вводило в ужасное душевное состояние и доводило до того, что он был готов убить его своими руками. И это были рискованные мысли. Существо безжалостное, убившее многих и доводящих когда-то людей до ужаса одним видом. — Доброе утро всем.       Как заранее услышав чужое приближение, Акура спокойно обернулся: — О, лисенок проснулся.       Томоэ стоял в проходе, опираясь рукой о край приоткрытого седзи. На лице, как всегда, непоколебимое выражение, отсутствие ярких эмоций. Даже в отсутствие хмурой погоды вряд ли что-нибудь изменилось.       Хотя внутри него сейчас не было холода, беспокойства и так уже не ощущалось тяжёлого бремени. Все как встало на свои места. А к погоде такой ему не привыкать. Раньше она навевала воспоминания о прошлом, как он. покинул прежнее место, уже ничего не в силах сделать с бездыханным телом Юкиджи, скитался в густом тумане, не видя дороги. Пока не нашел Микаге.       Теперь появился в его жизни лучик, и с ним уже дышится по-другому, не замечаешь, как… Становишься другим, и уже больше не можешь без него. В тягу. И страшно.       Вновь он повстречал человека, к которому привязался, который делает его другим. И которого он уже ни в коем случае не оставит.       Без лишних слов Томоэ принялся готовить себе завтрак, на пути окинув присутствующих взглядом. Акура-оу понял, что слов с ним вытянуть затруднительно, и решил не создавать короткий и скучный диалог. Просто наблюдал.        К обеду, и когда Нанами проснулась, хорошо так выспавшись, а Юкино увлеклась рассказами Мизуки. Томоэ же занимался садом, выполнял банальные ежедневные обязанности. Акура-оу был с ним, но вряд-ли, конечно, помогал, скорее всего просто присутствовал рядом, разбавляя скуку разговорами. Юки принялась готовить обед, выбирая из Сукияки и лапши с какой-нибудь приправы. Мизуки продолжил рассказы. Нанами теперь тоже его слушала с удовольствием, храня молчание. Он рассказывал о древних богах, таких как Сусаноо, О-Вата-Цу-Ми. — Ками моря и штормов — третий сын, рожденный от лица Идзанаги. При столкновении со своей сестрой и в результате его заключения, потерпел суд и изгнание.

Изгнанный и отправленный в другой регион, сталкивается с грозной змеей с восемью головами и восемью хвостами, которые напугали место. Чтобы преодолеть его, создали восемь огромных дверей, которые прятали за ними огромное количество сакэ для питья змеи. Это была ловушка.

— Легенда называется «Старик приливов», не слыхали? — Нанами отрицательно помахала головой — Он выделяется среди большинства морских божеств. Он считается добрым ками, который по своему желанию контролирует воды и приливы, но позволяет смертным предсказывать свои движения. Между его характеристиками подчеркивается, что он был рожден Идзанаги во время очищения, он доминирует над всеми живыми существами океана и, несмотря на то, что выглядит как старик, его истинная форма — это форма зеленого дракона, который живет в большом дворце в глубины моря…       На кухне витал приятный аромат говядины с тофу, будоражащий аппетит. Мизуки помог девушке накрыть на стол, небольшими порциями расставляя тарелки. Юкино приготовила Сукияки без грибов - по просьбе Нанами.       После обеда все вновь разошлись, Юкино пошла готовиться к учебе, Нанами спустя пару часов нехотя присоединилась.       Закончив с основным, Богиня процветания стала изучать древний японский язык периода Хэйян, по традиции садясь в гостиной на диване. Упрямо и очень заинтересовано. Томоэ, проходя мимо, наклонился, заглядывая в учебник. Так бы он не заинтересовался, даже не глянул, но тут просто и от скуки. И был искренне удивлен. — Серьезно? Это ведь не по программе?.. Откуда такой экземпляр.. Надо же…       Но вот Акуре не очень-то нравилось и он часто отвлекал, спрашивая:"Опять? Сколько можно читать.". Как угодно, но отрывал ее от книги, сидя рядом и положив голову ей на плечо. Сосредоточиться было просто невозможно. Тем более, когда своим длинным рогом он чуть не зацепил ей шею. В первый раз она проигнорировала, но во второй, уже немного поднапряженная, сказала: — Осторожно, твой рог. — Что, мой рог? — с наигранной недоуменностью и победно сверкнув глазами. — Им же можно запросто ранить! — вспылила она — Можно, но с тобой я предельно осторожен. — Кстати, тебе вообще удобно с ними спать?       В комнате повисла тишина, Акура оглянул рассеянным взглядом помещение и шумно вздохнул, как-будто устал. — ..Не задавай глупых вопросов.– Он с лживой обидой отвернулся, созерцая самую обычную стену.       Но потом все-же, когда Юкино смирилась и решив свой вопрос действительно никудышным, он снова наклонился к ней, облокотился на ее плечо, долго смотрел на её светлые руки, переворачиваюшие страницы книги. Теплые всегда, он уверен. Мысли летели в таком покое плавно, касаясь каких только возможно, тем. Он начал думать о том, что такая Богиня на половину смертная как она, может контролировать жизни и отчасти контролировать повороты судьбы.