Guilty or innocent?

      Работа в колонии еле шла. Пятница, да и всем было слишком лениво работать, особенно зная, что рабочий день сокращен, а по воле начальницы колонии могут быть внезапно освобождены все, кто не несет непосредственную службу. В одиннадцать часов, сжав в тонких руках кружку с чаем, Екатерина встала у распахнутого окна. Она прекрасно увидела, как Данила садится в чужой Лексус. Прикрыв глаза, тяжело вздохнула. Видимо он предал свою несчастную возлюбленную, которая прозябала на работе. Услышав, как дверь в кабинет раскрылась, Екатерина повернула голову. Секретарь долила в ее кружку еще кипяточка, бросив сверху свежий листик малины. — Вы даже не собираетесь? Вы же идете на такое грандиозное событие, а даже не готовитесь к нему?! Ну как так можно…       Екатерина повернула голову обратно, и, проводив взглядом Куницкую, что запрыгнула в свою машину, задумчиво сказала: — Одеваться мне не во что, красится незачем. Я просто сдержу свое слово перед заместителем мэра, а через час уйду. — Она отрицательно покачала головой, — Там будет и без меня хватать красивых и пафосных.       Пока секретарь уговаривала начальницу начать хоть что-то делать, а не просто стоять у окна дорогая жемчужная машина быстро неслась до нужного места. Куницкая все пыталась дозвонится до мэра города, но тому было тоже некогда. Мужчина повесил свой рабочий костюм в шкаф, переодевшись в парадную форму, которую сшили специально для него. Застегивая быстро военный китель, Илья медленно подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Да. Он чертовски хорош. Но будет еще лучше, когда он запрыгнет на своего белоснежного коня и влетит во дворец. Предвкушая радостное событие, он задумался, перекинув через плечо голубую ленту, и аккуратно спрятав ее под плетеный ремень. Помощница вручила ему саблю. — Да, вас только подстричь, Илья Александрович, да будете точно как с фотографии. Император всея страны. — Помощница усмехнулась ему, — Там уже ждет пресса внизу, идемте.       Илья медленно выдохнул, осматривая свою парадную военную форму. Это была точная копия той формы, которая была на последнем правителе страны. Высокий воротник с золотыми объемными узорами. Золотой аксельбант, золотые погоны с бахромой. Выпрямив спину он медленно выдохнул. Да уж, в этой плотной ткани было довольно тесновато и жарковато. Но зато штаны сидели очень удобно. Даже для него специально нашли кавалерийские сапоги, чтобы было удобнее ехать верхом, и не сильно мешать образу. Только вместо многочисленных наград царя, он оставил на правой стороне только значок в виде герба города. Весь погруженный в мысли, он шел за помощницей, которая уже по дороге прихватила мимо проходящую секретаря. Он даже не слушал о чем они болтают. Все его мысли были только о его возлюбленной. И даже если ему было суждено сегодня навернутся с лошади, значит он упадет прямо перед ее ногами. Похлопав по карманам, слабо улыбнулся почувствовав, что не забыл свой главный презент. О нем еще никто не знает. Но было и то, что везли по заказу с северной столицы страны. Заметив, что девушки перед ним остановились, он поднял взгляд, увидев главные входные двери администрации города, которые уже приготовились открывать. — Готовы, господин мэр?       Илья кивнул. Он не был готов, но отступать было некуда.       Пока он стоял на ступеньках, поздравляя свой любимый город с юбилеем, поздравляя весь округ с юбилеем, мимо администрации пронесся Лексус. Куницкая вжимала заключенного в кресло, схватившись за его ватник, жадно целуясь с ним. Рыжий положил руки на ее талию, отвечая ей, закрыв глаза. Что же, это его последний выход на свободу, если умирающая полковник ему наврала. Но в это он не верил. Он верил в то, что совсем скоро станет свободным. И надеялся на то, что новоиспеченные подружки при погонах дадут ему хоть что-нибудь, чтобы никогда больше не выпадать из рамок действующего законодательства. — Тихо, тихо родная. — Данила посмотрел в ее глаза, — Ты почему еще не накрашенная и почему мы не взяли Алину, если она тоже будет на балу? — Специально для них с Катей до дворца ходит троллейбус. — Марина презрительно фыркнула, — Мы же с тобой поедем на спорткаре. Я не хочу мять свое уникальное дизайнерское платье. — Ну хоть ты не Боинг угнала. — Данила вдруг расхохотался, — А то ты же все можешь для красивого кадра. И спустится со своего личного самолета, я уверен, тем более. — Да, завести личный самолет бизнес-класса отличная идея. Как раз найду деньгам применение. — Женщина улыбнулась ему, — Вот ты пидор. Издеваешься над моими богатствами.       Они вдвоем начали смеяться. Машина уже через десять минут приехала к многоэтажке. Поднялись наверх, и только Данила успел переступить порог, как его потащила за собой Ангелина. — Эй, дамочка, полегче, я только от одной выдохнул. — Некогда прохлаждаться, крашеный. Шевелись, а то мы так к завтрашнему утру не соберемся.       Пока профессионалы занимались тем, чтобы привести бездомную дворняжку в божеский вид, Куницкая и ее несколько особо приближенных помощниц поднялись на верх. Устроившись в своей хозяйской спальне, женщина принялась раздеваться. Надела свое самое красивое белье, а следом уселась красится. Потратила почти два часа, чтобы сделать взгляд выразительным. Макияж был максимально подходящий к цвету платья, даже тени для век подобрала с переходом одного цвета в другой. Нужно чтобы все сочеталось. Похлопала объемными искусственными ресницами, широко улыбнулась своему отражению в зеркале. До нее только сейчас дошло, что она всего пару дней назад стала пятидесятидвухлетней. Какой ужас. А ведь по молодости понимала, что не доживет до тридцати, пока жевала снег, загребая его отмороженными руками, поджав под себя сломанные ноги и пряча от прохожих изуродованное лицо. Но вот она снова стала на год старше. Сейчас ей подвластен весь округ. Сейчас она всему указ. Она подружка губернатора. Ей подвластно скинуть любого мэра любого города в округе. И совсем скоро станет той, кем ей, по словам рядом ходящих, было никогда не стать. Через неделю она станет начальницей исправительной колонии. Она добилась всего сама. Это ее борьба. И она победила свою маленькую неудачницу в честном бою. Лишила ее защиты, а следом чужими руками убьет. Засмотрелась на свое отражение. Она любила эту красавицу отражавшуюся в зеркале. Она гордилась ей. Это был надежный человек которому можно было доверять. Она лучшая в своем деле. Ей нет равных. Никто в этом округе ей не ровня. И даже перед столицей она докажет свою силу. Ей никто не страшен. Облизнув губы, Марина заколола волосы тонкими черными палочками, перебирая гору украшений на золото и серебро. Уже через минуту распахнув дверь помощницы внесли платье. Поднявшись с мягкого стула, подошла в своем черном белье с золотой вышивкой к дамам, расставив руки и закинув голову. Ей помогали надеть платье четыре помощницы. Бережно одевали тело сначала в легкое сатиновое черное платье, нижняя часть которого была необычно скроена, расходясь от узкого разреза довольно широко, оголяя ровные красивые и гладкие ножки. Легкий ворот платья был похож на халатный, но это лишь подчеркивало главную часть, которую надели сверху. Это было что-то на подобие пиджака из очень благородного кроваво-красного цвета. Эта ткань была уже гораздо плотнее, и чем-то по ощущениям напоминала ткань которая была на ее парадной офицерской форме. На нем были золотыми и серебряными нитями вышиты морские волны, расходящиеся из каких-то абстрактных узоров, а на их гребнях сияли серебряные лилии сверкающие настоящими бриллиантами. Широкие рукава подчеркивали изящные руки начальницы. Самый край имел все тот же глубокий черный цвет, резко переходя в кроваво-красный. Спереди все те же золотые узоры, только теперь помимо волн с лилиями с плеч тонкими золотыми нитками свисали вышитые плотным узором ветви деревьев. На талии застегнули, а следом и затянули широкий черный матовый пояс, идеально подчеркнув образ. Как только начальница дала разрешение, наряд было решено довершить. Сверху на плечи опустили мантию, что ловко и незаметно цеплялась за те самые ветви. Край мантии обшит черными вороньими перьями, и то, почти на половину. Сама ткань была по весу ощутимой, хотя на вид казалась легче. Имела цвет она двойной — сверху черный, а внутри, все тот же кроваво-красный, только на несколько полутонов темнее, чтобы красиво оттенять основную часть платья. На всем протяжении полотна были вышиты золотыми нитями королевские лилии.       Медленно выдохнув, госпожа Куницкая пошла босиком вниз, решив проверить своего доходягу, которого почти три часа мучили помощницы Ангелины. Взяв предложенный смартфон, Куницкая глянула на время, и, хмыкнув, набрала Алине. Девчушка беспокойно бегала по своей маленькой комнатушке в родительской квартире, пытаясь понять как же ей накрасится. — Да, Марина Николаевна? — Детка моя, ты собралась? — Нет еще. А что такое? Хотите мне трамвай притормозить? — Нет, но тебя будет внизу ждать черный Ягуар. К твоей радости — я сегодня не за рулем, потому что уже нахуярилась, а вдруг менты, а я без паспорта. — Куницкая расхохоталась, — Если надо помощь — могу Ангелину отправить к тебе спецрейсом. — Да, было бы классно. — Алина задумалась, — И пускай что-нибудь с собой и косметики прихватит, а то у меня дома только мамина тушь которая на тысячу раз разбавлена водкой. — Хорошо. Постарайся не опоздать. Должна будешь приехать прямо передо мной. И мальчугана своего прихвати. — Ага, спасибо за напоминание. — Алина расхохоталась, — Вот это вот очень вовремя.       Как только Куницкая завершила вызов, то отдала смартфон главному дворецкому, что с очень грустным лицом понимал, сколько же денег было въебано на такую красоту ради одного вечера. Расстроившись от того, что расстроился попусту, мужчина подал в протянутую руку бокал, а следом налил туда прохладного шампанского. Ангелина встала рядом с Мариной, и, недовольно уперев руки в бока, сказала: — Из бездомной псины жениха не получится. — Это не мой жених. Я его угнала на вечерочек, и надеюсь мне его простят. — Куницкая отхлебнула шампанского, — Данька, мальчик мой, ну иди сюда. Дай посмотрю, напиздела ли мне Алина, когда сказала, что тебе человеком быть лучше, чем заключенным.       Из-за арки выглянул Данила, и, явно с неохотой пошел к дамам. Его подстригли, причесали, побрили, да приодели. Куницкая отдала свой бокал обратно, хмыкнув, сложила руки на груди, рассматривая его. Рыжий встал перед ними, выпрямив спину и слабо улыбнулся, сложив по-привычке руки за спиной. — А ты горяч. — Прошептала Куницкая, оценивающе рассматривая его.       Данилу одели в китель из такого же плотного материала, с длинным хвостом почти до колена. Такой же черный цвет, тон в тон подходящий к платью стоящей напротив, с таким же темно-красным подбоем. На нем были довольно узкие штаны и кавалерийские сапоги. На черном стоячем воротнике был вышит золотой объемный узор. — Сойдет для дворняжки. — Ангелина хмыкнула, — Я заебалась его синяки на морде затирать, постарайтесь со своей подружкой не сильно его облизывать в этот вечер. — Кстати, моя подружка ждет тебя. — Марина рассмеялась, — Поезжай к ней, и как можно быстрее, а то она вообще не успеет. И в помощь себе прихвати кого хочешь. — Удачи вам. Чтобы без звания королевы бала не возвращалась, проститутка крашена. — Это мой натуральный цвет. — Куницкая изящно махнула рукой, а сама же пошла к большому зеркалу, — Дай поглядеть.       Данила проводил взглядом Ангелину, что торопливо ушла сама, прихватив несколько помощниц, и встал рядом с ней, знакомым жестом потрепав свои рыжие чистые волосы, что красиво переливались на свету. Рыжий улыбнулся ее отражению. Куницкая отвела взгляд от него и сказала: — Будь ты рядом со мной, когда мне было тридцать, я бы тебя тебя увела с концами. — Она опустила голову, поправив челку, упавшую на глаза, и, задумавшись дополнила, — Ты будешь одним из нескольких людей в моей жизни, которых мне будет не хватать. — Еще ничего не кончено, госпожа Куницкая. — Данила стоял гордо выпрямив спину и сложив руки за спиной, рассматривая через отражение узоры на ее платье, — Всегда может все измениться. — Не в этот раз, рыжий. — Куницкая отрицательно покачала головой, — Если мне не хватило силы отдернуть тебя с путей, то никому не хватит.       Данила мягко ее обнял, крепко прижав к себе. Куницкая счастливо улыбнулась, и прошептала ему на ухо: — Ты хороший человек, рыжий. Прости меня за мои выебоны, ты же понимаешь все, почему я такая. — Понимаю, Маринка. — Он ее кратко поцеловал, — Но я люблю Алину. И если я выживу, то я останусь с ней. — Из «молчаливого списка» еще никто не выбирался живым. — Я стану первым исключением. — Он провел рукой по ее мягким шелковистым волосам и сказал, — Тебе только короны не хватает для завершения образа. — Она ждет меня в машине. — Куницкая кивнула, — Мне надо еще немного времени. Иди, найди себе место. Надо до конца все проблемы разобрать. Больше возможности нет.       Данила тут же дошел до дивана и вальяжно на нем развалился. Куницкая снова взяла свой смартфон, босиком отправившись в одну из комнат, набрав Екатерине Александровне. Время-то уже поджимало. Два часа осталось до начала. Она была уверена, что эта несчастная даже не поднялась из-за стола. Так и получилось. — Эй, хватит работать, седая. — Куницкая закурила, проходя мимо десяток полок с разнообразными туфлями, сковывая на ходу левую руку в десятки браслетов и колец в серебро, а всю правую руку в золото, — Ты время видела? — Решили пойти на полставки наручными часами? — Екатерина Александровна отвлеклась от изучения документа, — Мне не интересно. — Так, ты расстроишь жаба-жука. — Куницкая сделала затяжку, шлепая в раздумьях босой ногой по полу, — Катя, я серьезно, быстро надела что-нибудь и поехала. Не позорь мэра города. — Еще аргументы будут? — Полюбопытствовала блондинка, — Хоть что-то, чтобы покрыло эмоциональные расходы на это мероприятие. Максим Евгеньевич уговорил меня, но вы же знаете, что мне нужно еще что-то прямо перед выходом. — Обратись в казначейство с письменной просьбой. Катя, блять, иначе я к тебе сейчас наряд добрых людей в пластиковой форме отправлю. — Ради чего?       Куницкая подняла голову, задумавшись. Нужен какой-то предлог. Что же пробудит в ней любопытство? Ей хватило всего несколько секунд, чтобы вытянуть из рукава последнюю карту козыря. — Там будет лошадка. Белая. Я знаю, что Катя любит лошадок. Я попросила у Илюши одну специально для Кати.       Начальница слабо улыбнулась, и прошептала, подперев голову: — Я так не играю, Марина Николаевна. — Я серьезно. Если лошадки там не будет — я тебе сотку торчу. — Договорились.       Куницкая громко расхохоталась, и с гордостью захлопнула смартфон. Взяла свои туфли, которые имели двадцати пяти сантиметровую шпильку включая пяти сантиметровую красную платформу. Гордо шлепая босыми ногами по полу, она вышла с гардероба, и сказала: — От хуйня, я все равно найду как тебя вытянуть за кудряшки из конуры. Ни у кого над тобой нет власти сильнее, чем у меня. — Она склонилась над Данилой, — Пошли, мальчишка мой. — Ты босиком пойдешь? — Мне лень обуваться. — Куницкая широко улыбнулась, — Можешь на руках меня, конечно, пронести, я так-то не против.       Данила с неохотой поднялся с дивана, и протянул ей руки. Куницкая удивилась его жесту. Даже не поверила, что он серьезно захотел пронести ее на руках. Но когда еще так будет? Она отдала туфли главному дворецкому. Выдохнув, поправила платье, ухватилась за шею Данилы и запрыгнула на его руки. Рыжий прижал ее к себе, после чего пошел на выход: — Ебать, ты точно мелочь ешь по ночам. Ты чего такая тяжелая? — Долго рассказывать. А что, когда я сверху на тебе сижу, не так чувствуется? — Ну так-то да. — Данила рассмеялся, внимательно рассматривая макияж заманчиво загадочных глаз, — Ты, потому что, не сильно долго на мне восседаешь. В основном я вижу тебя на коленях. — Пожалуйста, заткнись, а то я пристрелю тебя раньше, чем тебе положено.       Они спустились вниз. Рыжий прижал госпожу к себе, которая болтала босыми ногами, наслаждаясь легким ветерочком скользящим по мягкой коже. Прямо перед ними остановилась спортивная машина премиум класса с приятной графитовой расцветкой. Водитель нажал на кнопку, и дверцы машины открылись наверх. Данила лишь усмехнулся, усадил начальницу внутрь, сам нырнув следом. — Это же… как эта хуйня с быком называется, я уже забыл. — Ламборджини, да. — Куницкая положила ногу на ногу, — Принадлежит второй жене губернатора. И у нее еще пиздатая классная красная подсветка снизу. Красивенькая, но в наших реалиях — бесполезная. — Она набрала Алине, и повернула голову к Даниле, — Когда у выскочки день рождения? — В августе где-то… — Подарю ей свой Лексус, а себе новенький куплю. — Она прижала трубку к уху, жестом показав водителю, что еще рано, — Да, заебатая идея. Так и поступлю. Осталось успеть на права выучить, а то и водителя найти толкового. Посмотрим че ей захочется. — А если она у тебя квартиру попросит, ты ей подаришь? — Может быть. — Куницкая слабо улыбнулась. — Я своей блондиночке же подарила студию. Там где она захотела, такую, какую она захотела. Мои возможности безграничны. — Но потом за них не расплатишься. Ты как хуевый банк. — Катя почти выплатила свой долг перед мной. Заебатый я банк. Пока никто не жаловался. — Марина дотянулась до переднего кресла около водителя, и протянула свою корону Даниле, — Любуйся, Кай. — Услышав хохот на том конце трубки, сама непроизвольно улыбнулась и сказала, — Ебать, я думала тебя Ангелина сожрала. — Нет, мы будем готовы через десять минут, и сразу поедем. Там встретимся? — Конечно. Только пригласительный не забудь, детка.       Данила взял из изящных рук корону. Очень увесистая, ледяная, да явно из настоящего белого золота. Это точно было оно. Он насчитал двенадцать больших рубинов, по каждому в остром конце короны, и больше сотни россыпью поменьше. Яркие красные тона, скованные в белое золото оттеняли глубокого темно-синего цвета сапфиры, которые при совсем тени становились черными, словно заколдованные. Сама корона имела довольно широкую основную часть, с изящными завитками внутри, на концах которых и сияли те самые сапфиры. А острые концы походили на колья, в основании были обвиты золотой колючей проволокой. — Не слишком тяжелая? — Полюбопытствовал Данила, — Шея не устанет? — Не должна. — Куницкая усмехнулась, — Только помни, мальчик, тебе в таком шикарном костюме нельзя танцевать с милой нежной недотрогой в голубом платье, понял? Что бы не случилось. — Как скажешь. Есть закурить? — И выпить тем более.       В колонии же Екатерина Александровна с неохотой стояла и причесывалась, надев свое единственное платье, которое вообще имелось в гардеробе. Она носила его еще в школу, и с тех пор, каждый раз, когда она его надевает, оно все сильнее на ней висит. Тяжело вздохнув, женщина опустила с грустью руку с деревянным гребешком. Поправила один из рукавов в три четверти. Жаль не было зеркало хотя бы посмотреться. Но ничего, это ее никогда не смущало. Усевшись на кровать, посмотрела как скоро будет проезжать мимо трамвай, и обратила внимание на свои ужасные босые ноги. — Так, — она тяжело вздохнула. — черных колготок у меня тоже нет. — Маленькая мисс Неудача! — послышалось где-то позади. — Заткнитесь. — Буркнула Катя, и провела рукой по черным синякам на ногах, — Нет, так я тоже не могу пойти. И сапоги тоже не могу надеть. — Мисс Неудача, — послышался знакомый голос врача, — у тебя же есть Оленька.       Начальница охнула, и тут же набрала секретаря. Уже через минуту секретарь торопливо добежала мимо подсохших луж и узких коридоров до начальницы колонии. Медленно закрыв за собой дверь, растерялась, увидев очень грустную Екатерину, что заправила мешающуюся непослушную прядку за ухо. Она сидела сгорбив спину, босоногая, в одном черном платье. — Матерь божья, это вы где так? — Ольга Игоревна оставила свои балетки на входе и села рядом с начальницей, в шоке смотря на ее ноги все в жутких синяках, шрамах, да и в добавок одна из ног довольно сильно опухла прям на щиколотке. — Долгая история. — Екатерина подняла грустный взгляд, — Я не могу в таком виде пойти. Мне и так стыдно перед Ильей Александровичем, а я еще вот такая красивая приеду позорится. — Не бойтесь, сейчас что-нибудь придумаем. Обувь у вас есть? — Я думала в сапогах пойти. — Екатерина виновато пожала плечами.       На ее удивление, секретарь принесла ей через пару минут пару черных туфелек на небольшом каблучке. Усевшись перед ней на колени, она потратила самое большее десять минут, чтобы привести ноги начальницы в более менее приличный вид. Протянула ей свою тушь, и сказала: — Больше вам ничего не надо. Только реснички побольше. И можете ехать.       Начальница колонии все же взяла предложенную тушь и зеркальце, накрасившись. Обула предложенные туфельки и развела руками. Секретарь дала ей небольшой клатч для документов и смартфона, да проводила до ворот, вселив хоть небольшую, но все же уверенность в том, что все будет хорошо. Екатерина забралась в нужный трамвай и, расплатившись за проезд, прижалась в угол уткнув взгляд в окно. Все будет хорошо. Если ей станет совсем плохо — она просто уйдет оттуда. И ее никто не остановит. И совсем слетевшая психика ее не остановит. Две выпитых таблетки должно хватить на два дня. Но что бы не случилось, нужно сбежать раньше, чем до Куницкой дойдет, что уже за полночь. Она сделала все, что было в ее силах. Дальше все пойдет так, как пойдет. Она просто дождется своей участи.       Остался час до банкета. К зданию уже начали приезжать первые гости. Около администрации остановился трамвай, и, подобрав чинушей разных мастей, заскользил до окраины города. Рядовые пассажиры радовались тому, что впервые за месяц тучи над городом начали расходится. Новостные сайты уже пообещали горожанам две недели солнечных дней, чему горожане естественно не поверили.       Сам же мэр города в гордом одиночестве поехал на такси до конюшни. Он должен был приехать через пол часа после начала. И судя по времени на часах — успевал. Либо он опять запутался в стрелках, потому что к историческому образу не подходили умные современные часы, а с классическими часами он не особо дружил. Илья набрал Максиму, беспокойно перебирая маленькое тонкое серебряное колечко. — Боже, ты меня скоро разоришь своими звонками. — сказал Максим, положив голову на плечо своей законной жены, что сидела в осеннем пальто любуясь видами в окно, — Я вот тут еду на одном из наших новых трамваев, и вот впереди, рядов за пять до нас вижу прекрасную милую девицу, у которой я точно заберу танец. — Тебя жена не прибьет? — Я у нее уже спросил — не прибьет. Жена тоже хочет с ней станцевать. Мы с ней польщены твоими разговорами о ее умении танцевать. Но можешь не беспокоится — она едет. Кольцо не забыл? — Нет. — Илья опустил голову, — Максим, я не трус, но я боюсь. — Сказал мне человек, который с фотоаппаратом и в окопе стоял, и за танками прятался, и столичные звезды покорял. — Максим усмехнулся, — Я тебе не поверю. Кому угодно, Илья, но только не тебе. Все, мы едем посмотреть на то, как наш капитальный ремонт держится. — На лошади, да. — Танатосу тоже хочется посмотреть. Все, зима уже близко — ни шагу назад.       Илья тяжело выдохнул. Вышел с такси, и пошел по территории конюшни, с радостью потрепав за ухо местных собак. Сегодня он без свиты, без охраны. На нем даже нет бронежилета. Если кто-то решит повторить исторические события, то у стрелявшего скорее всего получится. Но он запретил проносить оружие на бал, а у самого висит на поясе острейшая сабля. Ну мало ли, вдруг придется любимую защищать. Пройдя внутрь, пошел по широкому пролету конюшни, где около денников молодежь готовила лошадей к занятиям. Ему было проще — он был при параде, да и выпросил чтобы его лошадь заседлали. Он достаточно уже тут опозорился и поел грязи, а если еще и седло плохо затянет, и в процессе поездки до дворца свалится с коня — будет плохо. — А вот и наш Илья Александрович. — С широкой улыбкой сказала хозяйка конюшни, — Вы даже вовремя. — Ну так да. — Илья пожал плечами, — Мы с ним пока доберемся… — Вам точно не нужно сопровождение? Могу рядом кого-нибудь отправить. — Да нет, мы с ним уже договорились. Он обещал мне не вредить сегодня.       Одна из тренеров подвела Танатоса к главе города. Сегодня на нем было новое седло, и новая уздечка. Его причесали и заплели. Илья подошел к лошади и обнял ее за шею, на что тот даже не стал брыкаться. — Удачи, господин мэр. — Пожелали ему все стоящие. — Да уж, сегодня она мне пригодится.       Илья взял повод, и пошел обратно, ведя Танатоса за собой. Конь послушно ступал за ним, недовольно фырча. — Я все знаю, но, пожалуйста, подыграй мне сегодня. И я обещаю тебя не терроризировать больше. Даже денег вам выделю побольше.       Илья остановился на выходе из конюшни, с грустью сжав повод в руке. Конь толкнул его в плечо, заставив сделать нужный шаг, и пошел сам на улицу. Выйдя на безопасное расстояние, глава города ухватился за седло, ловко перекинул ногу, и уселся сверху. Надел свои белоснежные перчатки, сжал повод, и развернул коня мордой к дороге. — Побудь хорошим мальчиком, хорошо? Это мой последний шанс. Я последний раз ее вижу сегодня.       Конь пошел послушно вперед, мотнув головой. — Ладно, сочту это за согласие.       Он верхом преодолел всю территорию, прошел последние ворота, да уже по протоптанной дорожке, по которой ездил с поддержкой несколько раз, поехал во дворец. Решил с шага чуть ускорится, легонько дав сапогами по бокам. И Танатос его даже послушался, ускорившись. Илья все равно сваливался с седла, но дорога была дальняя. Поддав еще, он перешел на рысь, а следом уже на галоп.       Лошадь быстро понеслась по проселочной дороге. Мимо заборов поселка городского типа, где по одну сторону непролазный лес, а следом через десяток километров женская исправительная колония, а по другую сторону то деревянные избы, то перекошенные пятиэтажки с балками. Он старался ехать не по грязи, чтобы не запачкать белую амуницию с королевскими лилиями и гербом города. Поднявшийся теплый ветер его порадовал. Крепко держась в седле, слегка привстав в нем, Илья с улыбкой посмотрел на светлеющее небо. Неужели секретарь была права? Неужели погода и правда зависит от настроения Кати?       Они вывернули из поселка, где уже десять минут быстрым шагом было до дворца. Вот уже даже через верхушки деревьев видна его зеленая крыша. Мягко переведя лошадь на быстрый шаг, он сжимал поводья, выпрямив спину, широко улыбаясь. Мимо него проезжали дорогие машины всех марок и расцветок. Даже пустой трамвай уже встретился. Значит все, кто должен был, уже на месте. Любуясь гроздями рябины, высаженной вдоль дороги вперемешку с кустами шиповника и совсем молодыми деревцами можжевельника, он держал свой путь туда, где уже началось празднования.       Трамвай и правда привез начальницу колонии, привез и большую часть чинушей. Максим поприветствовал Екатерину, и поблагодарил ее за то, что она все же согласилась придти и не наврала ему. Они встали прямо на улице у самого входа, заговорив о своих проблемах. Жена Максима молча рассматривала скромную начальницу, не веря своим глазам. Да уж, недавняя статья в газете про нее не наврала — это была и правда самая скромная начальница, которую только знавал город.       Сама же Екатерина своими голубыми глазами рассматривала величественное здание, высотой в четыре этажа. Большие витражные окна привлекали большую часть внимания на себя. На них были изображены библейские мотивы с горящими, но несгораемыми кустами, потопом и горами. Она не очень понимала, причем тут такие витражи, но видимо они тут были нужны. Скорее всего именно тут лет шесть назад Илья, пока он еще не был главой города, фотографировал эти витражи, когда здание было на ремонте от его фонда. Днем, когда солнце проходит через цветные стеклышки, создается особый уют. Теплый охристый цвет с белоснежными колоннами, такого же оттенка рамами и дверьми сочетался очень великолепно. Самые главные двери были, судя по всему, оригинальными, тяжелыми с большими ручками, и высотой под три метра. Их перед каждыми гостями открывали добротно одетые дворецкие. Само здание окружали высоченные кипарисы, а следом шла густая непролазная роща.       Вокруг главного здания столпилась и пресса и зеваки: все внимательно наблюдали за подъезжающими машинами. Они притихли, повернув голову к дорогому черному Ягуару, что медленно остановился у красной ковровой дорожки. Дверь на заднее сидение открыл лакей, и Екатерина Александровна даже забыла о чем говорила, раскрыв рот от удивления. С машины, ухватившись за руку своего заместителя, что стоял во фраке, вышла Алина, в своем невероятном легком платье прекрасного светло-голубого цвета. При ней был и легкий макияж, а на шее и руках сияли дорогие бриллиантовые украшения. Она пошла под руку со своим заместителем, получив свою порцию фотографий и шумного обсуждения толпой из журналистов и простого люда, кратко улыбнувшись Катерине, и протянула свое пригласительное на входе. Она выглядела великолепно, легко и непринужденно, словно была королевских кровей и такие празднования для нее это рутина. — Это что… — Максим нахмурился, — … это была школьница сейчас? — Это новая заместитель начальника исправительной колонии номер одиннадцать. — Екатерина Александровна пожала плечами, — Странно, как же это Илья с ней уже успел познакомится, а вы еще нет? — Да как-то я не по-школьницам. — Максим улыбнулся ей, — Как-то прошел эту стадию. Сейчас умных люблю.       Как только Ягуар уехал, медленно подъехала следующая машина. Только-только Екатерина Александровна успела закрыть рот, как ее напугала необычайно громкая реакция всех журналистов и зевак. Охрана едва их удержала. Все трое друзей наблюдали за тем, кто же выйдет с машины. Заметив издалека эти огненно-рыжие волосы, Екатерина Александровне совсем поплохело.       Мало того, что многие зеваки охнули с того, как у машины открылись двери вверх, так и поразились тому, кто из нее вышел. Данила с абсолютно спокойным выражением лица вышел из машины, поправив свой длинный фрак, и раскрыл дверь, протянул руку. На асфальт сначала опустились идеальные ножки обутые в высоченные шпильки на платформе. Изящная рука скованная в золото ухватилась за руку кавалера. Куницкая поднялась с машины, даже не зацепившись за потолок своей дорогой блестящей короной. Послышались громкие крики и овации. Максим придержал Екатерину Александровну за плечо, прислонив бедняжку к стеночке.       Куницкая медленно и от бедра пошла ухватившись крепко за руку Данилы до дворца, горделиво задрав голову. Ее мантия добавляла ей загадочности, развиваясь на ветру. — Вы прекрасны! — Послышалось от толпы. — Великолепна! — Богиня!       Куницкая лишь слабо улыбнулась стоящим на дверях охране, и те пропустили ее без пригласительных. Раскрылись большие трехметровые деревянные двери с грохотом. Великая госпожа медленно делала каждый шаг, грациозно ступая по красной ковровой дорожке. Они прошли через двери в главный холл, где столпилось изрядное количество народу. Кто-то стоял и обсуждал обвалившийся курс деревянных ложек к американским колбасам, кто-то рассматривал трехметровые репродукции картин с лошадьми, пейзажами и натюрмортами, украшающие высоченные стены. На потолке сияли позолоченные люстры, скованные в лепнину. В центре холла стоял двухметровый мраморный фонтан, по которому лилась чистейшая вода, обливая маленьких крокодильчиков на первом ряду, грозди винограда на втором, выливаясь из большой прозрачной хрустальной чаши на самом верху. Почти все обернулись на цокот шпилек, а кто-то обернулся просто из любопытства, на кого же все с таким вниманием смотрят. Данила шел выпрямив спину, делая синхронные шаги со своей спутницей, лишь надеясь на то, что как минимум сейчас вкусно поест, как максимум напьется. Ему было не интересно тут. Он пришел сюда за вкусной едой, бесплатной выпивкой, и ради любопытства во что же его подружка нарядила Алину.       Они прошли мимо картин, прошли мимо двух больших зеркал, обрамленных в золотые рамки, висящих друг напротив друга. Проход в главный зал украшала арка, в которой тоже была маленькая витражная вставка, а темное дерево окутала плотная ткань, издалека показавшаяся Даниле шторой.       Там, за аркой, уже давно было шумно. Стояло веселье. Звенели бокалы с шампанским, туда-сюда шныряли официанты в жилетках с бабочками. Вокруг стояли люди, одетые все в разнообразные наряды. Кто-то в викторианском стиле, кто-то в классических костюмах, а кто-то в современных минималистичных одеждах. Но все было по правилам — женщины в платьях, а мужчины во фраках. Но каждый понял все по-своему. За толпой виднелся небольшой постамент, на котором стоял ведущий, оглашая каждого нового гостя по титулу, фамилии имени и отчеству, а так же где гость числился.       Услышав стук каблуков и резко замолчавшего ведущего, все как-то притихли. Толпа расступилась, обратив взоры почти четырехсот лиц к вошедшим. — А вот и главная красавица нашего праздника посетила нас. — Гордо сказал ведущий, стоящий во фраке, — Знакомьтесь, полковник Марина Николаевна Куницкая. Начальница исправительной колонии номер одиннадцать. Между прочим, по версии нашего господина губернатора — ее колония считается лучшей в стране. Не стану с ним спорить.       Почти все стоящие поприветствовали ее громкими аплодисментами. Куницкая посмотрела с улыбкой на Данилу, что улыбнулся ей в ответ, сжав ее руку и обвив ее пальцы. Из-под его рукава виднелись дорогие золотые часы. — О, смотри кто есть. — Рассмеявшись сказал Денис, указав Алине на Данилу, — Ты-то конечно заместитель начальника колонии, подполковник, конечно, но твой мужик у нее.       Алина в шоке раскрыла рот, чуть не выронив бокал из руки, прошептав: — Блядина крашена! Такого мужика увела. Пиздец, развод и девичья фамилия. Имущество напополам, а дети в форточку.       Куницкая преодолела половину зала, встала напротив Алины, и пафосно поправила острыми черными ноготками свою челку. Данила же приложил свою правую руку к сердцу, отставил левую ногу в назад, низко поклонившись стоящим, и не без сарказма сказал: — Приветствую вас, госпожа подполковник. Вы выглядите великолепно.       Алина даже растерялась от такой вопиющей наглости на пустом месте. — Какое сказочное хамство… — Прошептала она. — У вас даже словечки одинаковые. — Куницкая усмехнулась, и оперлась рукой о крепкое плечо Данилы, — Теперь ты понимаешь, почему я запретила тебе идти с ним? Потому что на сегодня это мой песик. — Как мало тебе надо, Кашин, чтобы переманить тебя. — Алина отрицательно покачала головой. — Да, меня взяли в аренду, но мое сердце все равно принадлежит тебе.       Алина застеснялась его сладких речей и спряталась за Дениса. И снова ведущий привлек их внимание. — А вот наш главный зал входят последние и двое самых главных заместителя мэра города. Это заместитель главы города по вопросам градостроительства и урбанистики Максим К. со своей очаровательной женой, и заместитель главы города по вопросам социальной политики Новикова Екатерина Александровна. — О, лягушонка в коробчонке приехала. — Куницкая фыркнула, — Опять бледная как поганка. Смотри, ставлю сотку на то, что сейчас подойдет и спросит меня про лошадь.       Все четверо взяли паузу. И действительно Екатерина Александровна подошла к ним вместе с Максимом, тут же сказав: — Марина Николаевна, вы меня опять обманули. Где моя лошадь?       Все стоящие тут же рассмеялись. Куницкая же обошла медленно ее со спины, и, крепко обняв сзади за шею, сказала: — Лошадка еще в пути, маленькая моя. — Зачем вы ей рассказали про лошадку? — Полюбопытствовал Максим, взяв предложенное шампанское. — О чем идет речь?       Максим посмотрел на свои часы, и хмыкнул: — Странно, лошадка-то должна была уже прискакать.       В их «частную» вечеринку вторгся неописуемой наглости тип, парировавший слова заместителя мэра по градостроительству: — Наверное увидела то чудовище, которое назначил мэр города на соц.вопросы, и испугалась. — Рядом с ними встал неопознанный мужчина, который моментально заставил Екатерину Александровну растеряться, но на лице Куницкой вызвал улыбку, — Уверен, что вы еще не все в курсе кто я такой. — Мужчина указал Куницкой на рыжего и сказал, — У него срок еще не закончится. Ты какого хера вытащила его из клетки? — А ты какого хера на моего мальчика залупаешься? — Куницкая широко улыбнулась, — Ты, друг мой, как бегал в мелких следоках, так и бегаешь. Вот и остуди ебало, Январь. То что ты его посадил, не значит, что он сейчас не на свободе. — Эта мразь должна сидеть в тюрьме, еще и на пожизненном. — Прорычал безымянный мужчина. — Сгинь, падаль, трупы в другом месте подъедают. — Куницкая улыбнулась, — А то у меня на чулках Магнум висит. Прям не пожалею капремонта, залью тут все твоей гнилой кровью. Он будет там, где я захочу. Хочешь со мной поспорить? — Она лишь изогнула свою изящную руку в серебряных украшениях и потянулась оголять ногу. — Сука, ты умрешь. — Прорычал стоящий, сжав руки в кулаки.       Мужчина все же принял поражение в этой войне и ушел ни с чем. Все были шокированы происходящим. Данила же усмехнулся, кратко поцеловав начальницу в шею. — Кто это был, и что это за хамло? — Это был заместитель начальника второго отделения полиции. — С грустью ответила Алине Екатерина Александровна. — Он обещал мне дать пожизненное. — Данила усмехнулся, — Да, пожалуйста, сука, вы с этими сроками уже заебали, та ставьте вы уже сколько вам надо. — Какой наглый типочек. — Алина задумалась, — Можно я его пристрелю, если он к нам сунется? — Он же не дурак к нам соваться. — Марина хмыкнула, — А где лошадка? — Думаешь набрать?       Максим посмотрел на нее. Куницкая пожала плечами, ловко забрала из рук Кашина бокал с шампанским, и, звонко брякнув стеклом о бокал Алины, прошептала: — Пируй, девочка моя, и пусть жизнь твоя будет долгой… -… А смерть быстрой. — Счастливо улыбаясь ответила ей Алина.       Пока ведущий называл полный титул губернатора округа и его жены, всем стало совершенно не интересно что там происходит. Небольшая компания так и осталась стоять, обсуждая мелкие неурядицы. Но вот, поздоровавшись с одними из самых главных лиц, губернатор дошел и до них. Плюнув на все рамки приличия, мужчина тут же обнялся с Куницкой, которая была его выше почти на полторы головы. — Ну привет, красавица моя. Ты все ошиваешься в компании молодежи? — Конечно. — Куницкая демонстративно оперлась о плечо Данилы, который не отрывал взгляда от платья Алины. — Не с тобой же водится, пес замшелый. — Ну ты же мне позволишь тебя пригласить на первый танец? — А ты вот у своих трех жен отпросился? — Конечно. — Губернатор так же приложил правую руку к левой стороне груди, низко поклонившись Куницкой, и мягким жестом поцеловал ее скованные в драгоценные металлы руки, — Хочу станцевать с тобой. — Ты мне лучше скажи где ты ебаклака потерял? — Которого? — Мужчина нахмурился, — Главу района? Он валяется с отравлением в другой стране. А если ты про того кудрявого, так я ему не отец, чтобы дергать его за обоссаные штаны. Без него даже лучше. — Евгений повернул голову и обратил внимание на Екатерину, что стояла опустив голову, спрятавшись наполовину за Данилой, да рассматривая дорогой паркет, пытаясь понять какой же рисунок на нем был, — Ага, смотрю свою женушку он все же вытащил в свет. Рад встрече, Екатерина.       Опомнившись от мыслей, блондинка медленно подняла голову, и, нахмурившись сказала: — Я ему не жена. — Ой, да я своим женам тоже не муж. — Губернатор похлопал женщину по хрупкому плечу, из-за того та пошатнулась, — Знаю я все, мне-то уж не ври. На такие должности так быстро не запрыгивают. — Так, я попросил бы не обобщать. — Встрял в разговор Максим, что так же прикрыл Екатерину собой, — Хорошие специалисты везде нужны. — Пускай так. — Евгений поднял голову, отведя взгляд, и таинственно сказал, — Надеюсь, колония выдохнет хотя бы теперь свободно. Куница, твой первый танец со мной. — Если дотянешься, бери, Тантал. — Хмыкнула Куницкая, и посмотрела на загрустившую Екатерину, — Так, отставить грусть, лошадка уже в пути. — Можно я уйду? — Почти шепотом попросила у нее Екатерина. — Нет. Минимум час ты должна отстоять. Ты станешь заместителем, и заебешься потом еще сильнее. Пока привыкай ко вниманию. Учись у Максимки. Он сделал лицо лица, и стоит вафля вафлей.       Все тут же обратили внимание на Максима, что стоял с очень философским выражением лица, смотря куда-то в потолок. — Я слышу цокот копыт. — Таинственно протянул заместитель, и опустил голову к Екатерине, — Кажется, это за вами.       Все внимательно прислушались. И правда. Где-то вдалеке слышался отчетливый цокот копыт. Разговоры в зале сошли на нет. Свет во всех пятнадцати позолоченных люстрах начал медленно затухать. Ведущий взял дело в свои руки: — Дорогие дамы и господа. Вы все прекрасно слышите этот цокот копыт. Я хочу вам представить главного гостя этого праздника. Того, кто вообще согласовал это все, оплатил это все, и организовал. Это наш невероятный глава города держит путь сюда. Я прошу вас всех разойтись с красной ковровой дорожки, и предоставить это место для нашего главного руководителя города. Я бы даже сказал — первого руководителя.       Цокот копыт усилился. Екатерина Александровна нахмурилась, непроизвольно ухватившись за рукав Данилы и выглянув туда, где уже торопливо расходились гости. Когда последние гости сошли с красного полотна, наступила таинственная пауза. Спустя несколько секунд главные двери распахнулись, впустив ледяной ветер в здание. Свет у самого входа медленно включался, освещая дорогу главе города. Все тут же начали аплодировать.       Сжав крепко повод в руках, уверенно сидя в седле, на коне въехал Илья Александрович. В своем шикарном историческом костюме да еще и на белоснежном коне он выглядел просто великолепно. Бриллианты и фианиты сверкали на уздечке коня, а его амуниция была белоснежной, прекрасно подходя к белоснежным перчаткам на руках главы города. — Поприветствуйте все! Это глава города великолепный и неподражаемый Илья Александрович В. на чистокровном жеребце породы французская верховая по имени Танатос.       Екатерина охнула, засмотревшись на лошадь, тут же закрыв рот руками от удивления. Такой же высокий и статный, каким в ее воспоминаниях был Север. — Я же сказала, что будет лошадка специально для Кати. — Прошептала ей на ухо Куницкая.       Под громкие аплодисменты, Илья слегка привстал в седле, мягко поклонившись, и рассматривал шокированные лица гостей своего торжества. Ловко спрыгнув на землю, даже не навернулся. Погладил коня по шее, а тот кивнул в ответ. Послышались удивленные вздохи. Отдав повод главному дворецкому Илья сложил руки за спиной, и гордо сказал: — Здравствуйте дорогие дамы и господа. Я поздравляю вас всех с таким знаменательным событием. — Он мягко повернулся к ведущему и спросил, приятно улыбаясь, — Господин ведущий, кажется, я очень даже вовремя. — Конечно! — Воскликнул стоящий, разведя руками, — Ведь время для первого танца.       Илья пошел среди гостей, что рассматривали его исторический наряд. Сейчас все внимание было приковано только к нему. Куницкую это выбесило, потому что она любила быть в центре внимания. Мысленно расстроившись, что тут нельзя было курить, она лишь облокотилась о Данилу, что выпивал уже шестой бокал, полушепотом разговаривая с Алиной стоящей рядом. Глава города левой рукой придерживая саблю, положил правую руку на левую сторону груди, и низко поклонился перед Екатериной, тут же протянув эту же самую руку к ней. — Екатерина Великая, разрешите мне пригласить вас на танец?       Тут же по залу пошли перешептывания, а сама Екатерина даже растерялась, не зная что же ей надо было сделать, чтобы это было правильным ответом. Ведь отказывать ему сейчас при людях — будет равно опозорить его. Делать нечего, согласилась — расхлебывай. Мягко взяв его за руку, Екатерина ответила ему: — Я всегда рада ответить на ваше предложение согласием, Илья Александрович.       Илья счастливо улыбнулся ей, и мягко повел за руку в самый центр бального зала. Отсюда масштаб здания чувствовался очень сильно. Эти высоченные колонны, позолоченная люстра с хрустальными деталями, освещавшая весь зал. Грациозные статуи, дорогие картины в позолоченных рамах. Легкие красные ткани штор лишь слегка прикрывали большие арочные окна с витражами. Тут дышалось легко и свободно, хоть народу было в зале очень прилично. По примерным подсчетам больше четырех сотен. Екатерина внимательно осматривалась, видя, как все встали по парам. Куницкая встала с губернатором, Алина с Данилой, а Денис с Максимом и его женой решили тихонько хлебать халявное шампанское в уголочке. Вот фоновая музыка медленно начала притихать. Пара главы города и его заместителя стояла точно в центре. Екатерина завороженно посмотрела в зеленоватые глаза Ильи, боясь сделать к нему хоть малейший шаг. — Екатерина Александровна, вы выглядите невероятно красиво. Разрешите мне, в честь юбилея города, преподнести вам первый подарок? — Конечно, Илья Александрович. — Скромно ответила ему Екатерина, не отрывая взгляда, и кажется, даже не моргая.       Ведущий медленно пошел среди пар, с таинственной красной подушечкой в руках, на которой стояла черная коробочка. И снова все внимание только им. Все папарацци, забравшись повыше, направили свои объективы на них. Глава города раскрыл предложенную коробочку. Там, на черном бархате, лежал золотой веночек с листьями оливы в форме подковы. Аккуратно достав его, он слабо улыбнулся Екатерине. Она наклонила голову, дав водрузить на свои кудряшки столь дорогое украшение, идеально дополнившее лаконичный образ своего нового заместителя. — Благодарю вас.       Вот фоновая музыка совсем затихла. Илья мягко приобнял Екатерину за талию, а та опустила взгляд, почти беззвучно спросив, что же он хочет с ней станцевать. — Тот, который лучше получался. — Прошептал он ей на ухо, поправив несколько светлых прядок.       Заиграла классическая музыка. Все начали ровно шаг в шаг танцевать. Почти тридцать пар, в разных нарядах, разных званий и рангов. Все они, во главе главной пары главы города и его заместителя, двигались точно в такт музыке. Алина, прижавшаяся к Даниле, лишь поразилась его мягким движениям. — Ты там точно не дрался в коридорах, а бальные танцы учил. — Усмехнулась Алина, и подняла руку рыжего выше, обратно на талию, — Негодяй крашеный, мы с тобой дома поговорим. — Снова Шизо? — С любопытством спросил Данила, любуясь Алиной, и когда та кивнула, таинственно сказал, — Куницкая извинилась передо мной, и я уверен, что еле остановил ее от признания в любви. — Еще слово и дома тебя ждет расстрел, а не Шизо. — Слабо улыбнувшись ответила ему Алина, — Пидорас. — Жаба.       Они вдвоем еле держались чтобы не засмеяться, и не сбиться с такта, периодически поглядывая на свою пока еще действующую начальницу колонии. Та же, которая только вступит в эту должность, шла второй парой вместе с губернатором, лишь чувствовала как сильно у нее устают ноги на этих шпильках, и как начала болеть шея от тяжести короны. Тяжело быть главной королевой. — Что за чудовище он себе выбрал? — Поинтересовался Евгений, ухватившись за талию Куницкой. — Стараюсь не думать об этом. — Марина слабо улыбнулась, — Да и какая разница, если эта сучка уже через пару дней сляжет в могилу. Может поищешь себе нового мэра города заодно? — Думаешь стоит? — Взрослый мужчина двигался совсем тяжко, явно не сильно любя этот вид танцев, — Блять. Ебать, ну и хуйня же эти ваши сборища. Так ты пойдешь в мэры? — Я буду руководить своей колонией. — Куницкая усмехнулась, — Ищи куда скинуть этот ебучий город-миллионик, пока он тебе всю статистику не испортил. Потому что как бы мы недооценивали эту кудрявую выскочку, она легко может утянуть с собой на погост и этого эль-долбоебо. — Руками ты будешь разводить, Маринка. Ты не из тех людей, которые на работе работают. — Я же не ебанутая работать на работе. — Марина кивнула, — Надо же еще успевать деньги коррупционные проедать и пропивать. А в этот раз даже без икры и без крабов обошлись. Илья твой совсем нищий. — Кто же ему виноват, что он не захотел большие деньги тратить. Сказал, что лучше парочку трамваев запустит, да еще несколько высоток с землей сравняет. А нахуя он на лошадь залез? — Катюша любит белых лошадок. — Марина кивнула, — Я обещала мэру города эту проститутку в его постели сегодня ночью, а он дал мне должность. Все честно. — И опять никакого альтруизма. — Только дурацкий обмен услугами. — Согласилась женщина, крепко сжимая руку главы округа.       Екатерина же танцевала с Ильей, не зная даже что ему сказать. Она все же решила ему признаться сегодня, что это их последняя встреча. И что дальше только встреча на погосте. Илья же прижимал женщину к себе, поражаясь, как же он так хорошо двигался, не сбиваясь с ритма и не оступаясь. Ухватившись рукой за ледяную руку Екатерины, они медленно пошли по залу. За ними последовали и Куницкая с главой округа, а следом и все остальные известные лица. Вот, под небольшую паузу, нужно было сменить своего партнера. Данила ухватился за руку Екатерины, подмигнув ей, медленно отводя ее куда подальше от центра внимания. Илья же встал в паре с Мариной, и, засмотревшись на ее дорогое платье и невероятной красоты корону, даже оступился. Алина же встала губернатором, вздрогнув от его наглого обхвата, да и еще от того, что он положил руку на ее задницу. Вот это опыт. Весело. И что же Куницкая в нем нашла? — Ты поможешь мне сбежать отсюда? — Шепотом спросила Екатерина, танцуя с Данилой, что был с ней максимально тактичен и аккуратен. — Конечно, только я пока не знаю как.       Данила мягко взял тонкую ручонку, улыбнувшись Екатерине, когда та слегка поклонилась ему, и притянув ее обратно к себе, наклонился ближе к ней, дав обхватить себя за шею. Будь у нее пышное бальное платье, или хотя бы такое, в каком была Алина, ей было бы гораздо проще. — Они увели Танатоса во второй бальный зал. — Почти шепотом ответила ему Катя, — Распахни мне двери без десяти минут. Я найду чем испугать его, чтобы он дернулся с места. — Ты успеешь на него запрыгнуть? — Я все детство проездила на этой породе, на таком же белоснежном жеребце. Конечно. Иначе я сегодня либо буду убита Куницкой ровно в двенадцать, либо окажусь в постели с тем человеком, с которым точно не хочу быть. И будет не самый плохой расклад, если это будет Илья, но если бы ты меня сейчас не выхватил, то меня бы увел губернатор. — Ты вот даже на таких каблуках устоять не можешь. — Данила усмехнулся, — Ты вот сейчас подскользнешься, тебя же потом не найдут. Тебе даже враги не нужны. — Заметив на лице собеседницы улыбку, он кивнул и сказал, — Скажи же, что Алина красивая сегодня. — Очень. — Екатерина слабо кивнула, — Заставь ее на вашу свадьбу надеть это платье. Она в нем очень хороша. И цвет ей очень идет. А вот на Куницкой, судя по ее пафосу, половина областного бюджета. — Я все жду, пока она себе склеит одежду из пяти сотен евро, и будет просто в этом ходить. Потому что дороже уже некуда. — Всегда есть куда падать, Дань. — Екатерина усмехнулась, — Ты же вроде бы видел ее корону из чистейшего хрусталя с сапфирами. Я видела документ на эту безделушку, скажем так, я думаю если весь город выставить на аукцион, то за него примерно столько же, сколько за эту корону дадут. — Жаль, что кроме денег у нее ничего нет. — У нее есть деньги и власть. — Екатерина пожала плечами, — Видишь, ей даже губернатор не авторитет. А большего ей и не надо.        И снова смена партнера. Встав обратно, пары продолжили танец под легкую игру скрипки, дополняемую игрой на рояле. — Ты сегодня невероятно красива, Катя. — Прошептал ей Илья, смотря в глаза.       Екатерина посмотрела на него в ответ, и мягко прижалась к его кителю. — Смотрите, господин мэр, чтобы вас сегодня никто не убил, да не сверг с поста за связь с грязнокровкой.       Они синхронно друг другу поклонились, и пошли снова по бальному залу. Илья лишь задумчиво хмыкнул, встав на колено перед Екатериной. Все мужчины следом за ним повторили действие, выстроившись в ровные ряды. Когда Данила оказался на колене перед Алиной, крепко взяв ее за руку, она тихо сказала: — Вот с этого ракурса ты мне больше нравишься. — Так же как и ты мне. Я украл железку от шампанского. Могу тебе заебашить колечко, хочешь? — Удавку хочу, заебашишь? — Отпросись у непосредственного начальника. — Пидорас. — Жаба.       Губернатор же тяжко выдохнул, опустившись на колено перед Мариной, мягко поцеловав ее в руку. — Я не буду твоей пятой женой. — Ты будешь у меня первой. — У тебя первым уже будет только патологоанатом, — Куницкая фыркнула, продолжив гордо стоять задрав голову, хотя все дамы, следом за Екатериной, поклонились вставшим на колено джентльменам. Она побоялась, что еще корона съедет, да и негоже кланяться абы кому. — Дядь, я тебе уже все сказала. Досиживай свою третью пенсию, и досвидос. Даже придя ты сегодня в костюме главы большевиков и пристрелив своего безрукого подчиненного, я тебе сегодня даже поцелуя не дам. — И как тебя еще не пристрелили? — Не попали. — Марина усмехнулась, — пробовать не советую. — Она лишь слегка отодвинула ткань платья, оголив ногу и показала висящий на ноге магнум. — Я не промахиваюсь. — Вай, какая горячая женщина.       Екатерина низко поклонилась Илье, и заставила его подняться. Танец продолжился. Снова привычные движения. Прижав Екатерину к себе, Илья с легкостью поднял ее от земли, из-за чего она слегка приподняла ноги, и повернувшись, наклонился вниз, склонив бедняжку к самому полу и поцеловав ее. Все тут же громко захлопали. Екатерина начала ему отвечать, обняв его за шею. Илья с неохотой отстранился и снова поставил возлюбленную на ноги, та лишь поклонилась ему в ответ. Танец был окончен. Музыка сменилась. Снова оркестр заиграл легкую и непринужденную музыку. Данила прошел позади Екатерины, и ловко выдернул ее из объятий мэра. Но свято место пусто не бывает. Прямо перед главой города нарисовалась Куницкая. Илья даже слегка растерялся, увидев вместо своей низенькой недотроги двухметровую королеву. — И вам добрый вечер, Марина Николаевна. — Он взял ее под руку, отправившись на прогулку по залу, мимо шумящей толпы, — Вы сегодня выглядите очень дорого. — Ты хотел сказать красиво? — Я сказал то, что хотел сказать. — Илья поднял голову, придерживая свободной рукой саблю, — Наш уговор все еще в силе? — Конечно. Можно по старой схеме, где ее можно просто так споить. А можно чуть сложнее. Ей чуть поплохеет, она пойдет подышать свежим воздухом, а тебе главное не проебать момент. Кстати, ты классно выглядишь верхом. Меня вот лошади не любят… — Та вас вообще мало кто переносит. — Илья кивнул, — Хорошая идея. Когда начнем? — Через пол часика. Дай мне насладится компанией того, кого ты приказал расстрелять. — Он не нужен в моем городе. Так же как и все выродки в вашей колонии. Катя уйдет, а вместе с этим сменится и уклад в колонии. Ты выпустишь всех рецидивистов, а я этого не хочу. Мой город без смертей. Без спланированных и без случайных. — Только в нашей колонии умерло больше трех сотен людей за эти полгода. Ты нихуево так отстаешь по графикам. А в больницах издал указ, чтобы люди ехали умирать в другие города? Илья, не будь ебланом, отмени свой приказ. — Я поставил задачу, ее надо выполнить. — Илья кивнул, и задрав голову остановился, посмотрев на Куницкую, — Я дал вам должность, забрал у вас последнюю помеху. Будьте так любезны, исполните свою часть договора. Иначе я верну Новикову обратно в колонию, а вас — уволю. Я уже получил разрешение на ваше увольнение по статье от директора службы исполнения наказаний. — Вот ты олень, Илья.       Мэр лишь лучезарно улыбнулся ей. Данила с Екатериной же встали в тихом уголке, около прохода во второй бальный зал. Тонкой ручкой женщина указала на такие же тяжелые деревянные двери, которые были полной копией входных. Данила кивнул ей, и отхлебнул предложенное шампанское из бокала. — Я боюсь, что тебе ничего нельзя пить из этих бокалов, и ничего не желательно есть. — Данила осторожно огляделся, — Тут довольно много известных людей. В моей сфере. И они могут быть все засланными по твою душу. Куницкую бесполезно убирать, так же как и главу города. А вот ты — легкая мишень. — Черт. — Екатерина тяжело вздохнула, — Около кого мне стоит держаться? — Если ты доверяешь тому хитрому темненькому парню, то держись его. С которым ты пришла. — Данила кивнул, — Он будет надежным. Но не пей ничего. Как бы тебе плохо не было. Можешь пойти попросить мэра, чтобы он тебе показал лошадку, а там, смотри внимательнее, скорее всего найдешь способ свалить лучше, чем нестись на жеребце через весь бальный зал по головам. — Отличная идея.       Они незаметно отбили друг другу пять, и разошлись в разные стороны. Данила встал подпирать статую древнегреческого бога Диониса, жадно выхлебывая шампанское. С любопытством разглядывал дорогие наряды гостей. Следил и за старыми знакомыми, что довольно быстро передвигались с подносами в руках, на котором стояли бокалы с шампанским. Рыжий отхлебнул еще немного, и посмотрел на сам бокал. Интересно, почему они были разные? И почему у кого-то на нарядах сияли серебряные иголки, а у кого-то золотые? От чего это зависит? Видимо, от того, какая у тебя иголка, зависит и то, какой бокал тебе дадут. Мимо него строем прошли официанты, наконец вынеся закуски. Слышались непринужденные разговоры и озорной хохот. Люди жали друг друг руки, кланялись и улыбались. Тут были все. Судьи, прокуроры и полицейские. Простые торгаши и работники социальных учреждений. Работники администрации. Данила задумчиво отвел взгляд. Он не мог сказать, что ему тут было комфортно, но быть сейчас тут, пить дорогое шампанское и заедать его брускеттками из тунца или краба было всяко лучше, чем валяться в койке внутри бетонного мешка, слушая, как очередного бедолагу за стенкой избивают палками насмерть. Повернув руку, он взглянул на золотые механические часы. Девять. Времени до двенадцати еще много. Он перевел взгляд на то, как Екатерина быстро ушла в одну из дверей, а следом за ней прошла Куницкая.       Екатерина услышала грозный цокот следом за собой и едва успела обернуться, прежде чем Марина вжала ее в стенку около раковины, положив руки на хрупкие плечи. Слегка наклонила голову посмотрев в глаза и ничего не сказав. — Ты не испортишь ему праздник. — Прошептала Марина спустя небольшую паузу, — Ты согласишься на все, что он при людно тебе предложит. Потом делай что хочешь. — С каких пор вы беспокоитесь о репутации Ильи Александровича? — Нахмурившись спросила Екатерина, боясь к ней прикоснутся. — Он же не ваша забота. — Не хочу, чтобы кто-то у меня отбирал возможность вредить людям.       Марина сделала паузу, и начала мягко целовать Екатерину, прижав ее к стенке. Тем временем Илья с Максимом увлеченно пытались понять что же за шампанское у них в бокалах. Алина, любующаяся заинтересованными чиновниками, даже не обращала внимания на Данилу, который спорил с ними так, будто сам лично производил это шампанское и разливал его по бокалам чиновников. — Ну, морда, погоди-погоди, — Илья указал на свой бокал, — Видишь, у меня снежинки. А у тебя ленточки. — Причем здесь снежинки, Илья, если на дворе июнь. Ты бы еще там копыто козы нарисовал. — Максим усмехнулся, — Или это твоя охренительная задумка где среди этих нарядных людей найти кого-то приличного. — Именно. — Илья щелкнул пальцами и указал на бокал Данилы, — Видишь, у него ленточки. И у тебя ленточки. — Он указал на бокал Алины, где были снежинки, а следом на свой с таким же рисунком, — Где я пойму где мировая судья, а где тот странный мужчина, которого Куницкая назвала Январем? — Я думала дурацкие прозвища это только у нас в колонии. — С улыбкой сказала Алина, — Эти бокалы делят по иголочкам? — Конечно. — Илья усмехнулся, — Сразу видно, Алина Даниловна, что вы тоже знаете, что французское шампанское нельзя выливать в грязный бокал начальницы социальной защиты. — А что если я скажу вам, Илья Александрович, — вмешался Данила, перебирая легкие завитушки в прическе Алины, — что это одно и тоже шампанское? — В смысле?       Мэр города даже растерялся и поднял голову к Даниле. Тот же тактично повернул его к одной из арок, где один из главных официантов открывал бутылку шампанского с темно-бордовой этикеткой и выливал его в бокалы со снежинками. Премиальное черное шампанское осталось мирно стоять на полу. — Варварство. — Илья нахмурился, — А я ведь даже не почувствовал…       Данила лишь усмехнулся, и беззвучно спросил у своей подруги, куда делись главные красавицы. Алина задумчиво огляделась, решив спросить у главы города тот вопрос который ее беспокоил: — А мы сегодня только напьемся и разъедемся по домам или что-то еще планируется?       Илья посмотрел на свои часы и сказал: — Ну вообще еще как минимум будет награждение от меня и от губернатора, а в десять будет награждение на короля и королеву бала, а так же на принца и принцессу. — Илья пожал плечами, — А где моя… — Кто? — Синхронно спросили стоящие. — Девочка моя с кудряшками…       Илья отпил свое шампанское, задумчиво распробовал его, а потом остатки вылил в бокал Данилы, отправившись на поиски. Он прошел мимо стоящих секретарей суда, что посыпали в него комплиментами, преодолел весь зал, выслушивая обрывки из споров о фондовых биржах и дорожающих банках с черной икрой. Увидев, как его возлюбленная стоит ко всем спиной, зачарованно рассматривая большую картину с Екатериной Второй, встал осторожно рядом. — Пускай у нее и неоднозначная репутация, но руководитель страны из нее был очень хороший.       Екатерина молча согласилась, рассматривая мелкие детали. Ей было не до светских споров, она думала только о том, как бы побыстрее свалить отсюда. А пока стоишь залипнув на очередное произведение искусства время идет быстрее. — Как тебе быть верхом на коне? — Задумчиво спросила Екатерина повернув к стоящему голову. — По большей части стараюсь не падать. — Он сложил так же руки за спиной, и улыбнулся ей в ответ, — Ты научила меня танцевать, и я даже не опозорился на первом танце. И ради тебя я забрался на этого вредного убийцу. Но грязи я наелся, конечно, знатно. Он парень с характером. — Порода такая. — Екатерина улыбнулась, — У меня в детстве был такой. Севером звали. Белоснежный, вредный и очень быстрый. — Она отвела взгляд, явно загрустив, — К сожалению, в детстве все было по-другому. И не всегда хорошо. — Она пожала плечами, — Мне не очень хорошо из-за духоты, но я тут слегка запуталась. Максим меня проводил сюда, а дорогу не очень запомнила. Подскажешь где выход? — Подскажу.       Он взял ее под руку, и медленно пошел с ней на выход. Они прошли через весь бальный зал, где начался очередной танец, прошли по пустующему главному коридору на выход через арку. Дворецкие открыли им главные двери. Пара встала на улице, где уже почти стемнело. Солнце почти скрылось за горизонтом. Из-за того, что дворец стоял на возвышенности, отсюда, прямо через верхушки деревьев, можно было рассмотреть весь город, лежащий в низине. Где зажигались фонари на дорогах и маленьких пешеходных улицах. Где плескалась вода на набережных. Легкие облака меняли цвет, становясь темно-синими. Илья отвел взгляд от пейзажа, смотря на Екатерину которая осторожно убрала мешающиеся прядки волос. — Тебе так идет этот золотой веночек в волосах. Ты такая нежная. Невероятно красивая.       Екатерина жестом его остановила, и взяла ледяными руками за теплые руки. Встала максимально близко. Приподняла голову, посмотрев ему в глаза. Стояла полная тишина. Они были одни. Безветренно. Тяжело собираясь с мыслями Екатерина боялась произнести то, что ей надо прощаться с ним. Видя его добрый взгляд, она не смогла ему такое сказать. Не смогла сказать, что уходит. — Надеюсь, что в самые страшные времена, которые пойдут дальше, тебе будет с кем вести эту войну. Что рядом будет кто-то, кто даст тебе надежду, что ты не один в этом мире. Никогда не веди эту войну в одиночку. — Нет, ты говоришь так, будто прощаешься со мной. — Он крепче сжал ее руки, мягко поцеловав бледные костяшки, — Не говори так. Я всегда рядом с тобой. А что на счет начинающейся войны — это не моя война. Не я ее начинал, и я не буду в ней участвовать. Я хочу просто жить. То, что я руководитель всего города, не говорит о том, что я не могу быть просто счастливым семьянином с женой и детьми, верно? Пускай, Катя, они поубивают друг друга в попытках узнать кто правильнее понял изданный столицей указ. Это их заботы. Их война. Их борьба. Мы с тобой просто люди, которые любят друг друга. Я ведь люблю тебя. А ты… — Я не люблю тебя. — Вдруг ответила Екатерина, убрав его руки от себя и как-то растерялась, отведя взгляд, — Я просто пожелала тебе удачи в этой войне, потому что дальше меня рядом просто не будет. Даже если ты не воюешь, а сидишь в кустах и боишься. Ты сделал мне больно — я тебя отвергла. Перестань меня считать за свою жену. Я твой деловой партнер, а была бы еще и подчиненным. И мне просто не хочется, чтобы ты проиграл. — У тебя на шее след от помады Куницкой. И Куницкая тебе явно больше вреда нанесла, чем я. Катя, прошу не ври мне, что ты отвергаешь всех, кто делает тебе больно. — Я отвергла не всех. — Она кивнула, стирая бледной рукой след с шеи, — Я отвергла тебя. Смирись с этим.       Илья хмыкнул, видя, как изменилось ее состояние. Она выглядела совсем расстроенной, хотя пыталась сделать вид суровой и холодной начальницы. С каждым разом, пока она стояла перед ним, у нее это получалось все хуже. Но может ему просто так казалось. Ему хотелось закурить, хоть он и не курил. — Я догадываюсь о том, что ты хочешь покончить с собой. И я запрещаю тебе бросать меня. — Какой ты эгоист. — Прошептала Екатерина, сделав от него шаг назад, — Такой же как они все. Ты пытаешься меня остановить, не потому что тебе жалко меня, а потому, что жалко себя. — Послушай, — Он тяжело выдохнул, — ты не объективна. И ты стараешься исправить неисправимое. Плюнь ты на них. На этих изуродованных чудовищ. На этих убийц и насильников. Я выдернул тебя оттуда под свою защиту. В моей администрации тебя никто не тронет. Никто не будет тебя доставать. И никто не будет тебя насиловать. Да и никто не убьет тебя с утра пораньше в твоей постели, потому что ему так захотелось. Я знаю из-за чего ты хочешь покончить с собой. Из-за своего извращенного и дурацкого чувства вины. Оно делает тебя плохим работником, но ты сильна в другом. — Илья развел руками, — Мир не стал бы лучше, если бы никто никогда не чувствовал вины. И дело даже не в том, что ты попала сначала под тяжелую руку отца, а следом под своих чудовищ, которых он приставил к тебе. Ты видишь мир какой он есть и видишь то, каким он мог бы быть. Но не видишь того, что видят все остальные. Гигантскую дыру между первым и вторым. — Я не настолько наивная, я все прекрасно вижу. — Не видишь, иначе ты бы не завела со мной отношений. Ты не станешь счастливой пока мир не станет правильным. И из этого я вижу два следствия: ты очень хороший начальник, — он провел рукой по ее теплой щеке, смотря в глаза, — но ты никогда не станешь счастливой. Но если ты перестанешь меня отталкивать, то буду рядом и смогу помочь тебе. — Я не хочу помощи. — Екатерина закрыла глаза и прошептала, — Я хочу умереть.       Она убрала его руки от себя и быстро ушла обратно в здание. Илья облокотился о белоснежную колонну, любуясь закатом. Нет, надо ее увести сегодня с собой. Иначе она просто не доживет до своего вступления в должность. Он кратко посмотрел на время. Уже во всю идет награждение губернатором лучших людей округа. А он опять везде прошляпился. Торопливо пройдя обратно в зал, он пошел в сторону сцены, собираясь с мыслями. Лишь мельком глянул на Екатерину, что спряталась от него за плащом Куницкой, которая увлеченно что-то жевала, попутно переговариваясь со своим партнером. Данила стоял напротив, запивая приятный привкус свежайшего лосося шампанским, и сказал: — А че дают эти награды? Вот налепят тебе сейчас на платье этот значок в виде герба города. Да тебе каждый третий мигрант на стройке такое из говна и палок слепит. — Почет. Уважение. Пафос. — Куницкая усмехнулась, — Выебываться еще можно и титулом почетного человека округа и города. — Ты сможешь выебываться чем угодно. Для тебя это не показатель. — Я тоже хочу быть почетным жителем города. — Алина счастливо улыбнулась, — Марина Николаевна, поделитесь званием? — Могу деньгами поделится от этого звания. Тебе на блок сижек хватит, и все на этом. — Она хмыкнула, изогнув руку, и опустила голову, почувствовав как Екатерина прижалась сзади, как маленькая девочка, — Ты чего? Тебя Илья убить обещал?       Екатерина кивнула и встала по правую сторону от нее. Алина с улыбкой протянула ей свой бокал, пояснив, что там была минералка. Блондинка немного сомневалась, стоит ли брать предложенное, но все же забрала бокал себе. Данила отвел от нее взгляд, оперевшись рукой о свою низенькую девчушку. — Короче, расклад такой. — Марина облизнула пальцы от сливочного сыра и залпом допила шампанское, — Сейчас Женек со своими наградами, а следом Илюша. А потом, часов в двенадцать, когда все будут расходится, я предлагаю остаться. Там же будет дальше самое главное веселье. — Мордобой? — Усмехнувшись спросил у нее Максим. — Конечно. — Куницкая поправила свою корону и приобняла Екатерину, прижав ее к себе, — На прошлом праздновании между прочим мировой судья выиграл поножовщину на серебряных ножах с помощником губернатора. Драки, убийства, покрытие всех хуями. Все как я люблю. Да и к тому же, внезапная смерть облагородит этот день.       На сцене же во всю шло награждение лучших деятелей округа. Губернатор зачитывал фамилию с именем, а следом произносил название. Люди поднимались на сцену, делали стандартную фотокарточку, которую завтра напечатают в газете, либо же уже сейчас можно посмотреть на сайте, а следом забирали свою почетную грамоту и прочие приятные сердцу мелочи. Губернатор наградил только Куницкую, которая деловито застегнула орден на своем платье, и продолжила потихоньку спиваться элитным шампанским. Алина же с любопытством прочитала за что же ей подарили такую красоту, в виде металлической звезды с довольно интересным бирюзовым отливом. — За значительный вклад в развитие округа… — А выгоднее в округ в деревянных ложках вкладываться или в пустых бутылках? — Поинтересовался Максим, рассматривая награду, которая почти терялась на дизайнерском платье. — Чем дальше послать рядовых бездарей вроде вас с Ильей, тем ближе эта награда. — Марина усмехнулась, — Максим Евгеньевич, хочешь фокус?       Заместитель мэра города кивнул, улыбнувшись ей. Ему вдруг стало невероятно любопытно что эта ворона на ветке может вычудить в этот раз. Как только губернатор раздал ордена да медали, с почетными грамотами, на его место встал Илья Александрович. Он выглядел гораздо лучше давно пропитого потерявшегося старого деда, который прошел мимо поликлиники и занял пустующее кресло в кабинете губернатора. В этом шикарном историческом костюме, да еще и с острейшей саблей, он достал свой конверт с наградами. В его списке значилось всего семь имен, вместо двадцати, значившихся в списке губернатора. И всех семерых он вызвал к себе на сцену. Услышав знакомую фамилию, Куницкая с грустью отдала свой бокал Даниле, и, схватив Екатерину за запястье, потащила ее за собой как маленькую девочку. — Я сама в состоянии дойти. — Взвыла Екатерина, едва не упав, — Да помедленнее, прошу вас. — Тебя даже на плахе ждать не будут. Шевелись, а то мы так к завтрашнему утру не дойдем.       И вот все семеро достойнейших представителей города в звании почетных жителей, выстроились в строй. Илья сам лично выдал каждому награды, повесив их на костюм. Вот групповое фото, да благодарности, которые, как известно в карман не положишь. Данила нахмурившись наблюдал за всем действом, и тихо прошептал Алине на ухо: — Спорим, что ты сейчас там тоже окажешься? — Схуяли? — Искренне удивилась Алина, посмотрев ему в глаза. — Потому что я так хочу. Да и Куницкая не просто так сказала про фокус.       На сцену глава города вызвал еще десятерых счастливчиков, которым достались почетные грамоты, а вместе с ним почетная запись в трудовой книжке и почетные сто деревянных на счет. И правда рыжий не соврал. Фамилию Алины тоже назвали. Илья ей так улыбнулся лучезарно, что девчушка даже смутилась. Чуть не сказала, что у нее вообще-то есть почти муж, но чем черт не шутит.       Почти через пол часа празднество продолжилось. Все снова встали по группкам своих интересов, продолжив светские разговоры. Кто-то танцевал, кто-то рассматривал дорогой интерьер, обсуждая то, как же хорошо постарался фонд по восстановлению исторического облика зданий принадлежащий мэру города.       Екатерина тактично скрылась из вида толпы, пока Куницкая увлеченно рассказывала истории о том, как она стала такой, какой стала. Быстро прошлась мимо статуй и картин, подойдя к нужным вратам, которые охраняли хмурые мужчины в костюмах со спортивными лицами. На ее неудачу, мужчины не пустили ее дальше. И там бы и окончились ее приключения, если бы не Илья, который шел за ней везде по пятам. — Опять потерялась? — Услышала от Максима истории о том, как вы восстанавливали этот дворец, и захотела еще по нему погулять. — Прикинувшись дурочкой сказала Екатерина, обернувшись.       Илья жестом показал охране разойтись, и толкнул тяжелую дверь, пропустив возлюбленную вперед. Скрывшись от невкусной еды и хреновой выпивки с пустыми разговорами, они пошли по просторному коридору, одна из сторон которой была полностью зеркальная, а на второй висели картины маринистов. Все те же хрустальные люстры. Екатерина внимательно осматривалась, сложив руки за спиной. — Тебе нравится тут? А еда вкусная была? Я, правда, не понял что это за странные цветастые штуки были на хлебе… — Это были овощи. — Екатерина слабо улыбнулась, и прислушалась. Где-то за стенами прозвучала гроза. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Мне становится хуже из-за жары и духоты, но из-за того, что я не слушаю споры о лизингах и валютах, а постоянно ищу места со сквозняками — не так плохо. Еще бы глава города рядом не ошивался и не портил мне настроение — было бы прекрасно. — Я просто хочу, чтобы ты поняла зачем я тебя достаю. — Илья тяжело вздохнул, опустив голову, — Я положил перед твоими ногами весь город, забрал тебя из этого ада с госпожой в рубиновых и сапфировых украшениях, насквозь пронизанной ворованным золотом и серебром, даже забрался ради тебя на лошадь, а ты ко мне все равно плохо относишься. — А твои горожане к тебе хорошо относятся? — Екатерина остановилась перед вторыми дверьми, которые уже никто не охранял, в ожидании когда Илья их откроет. — Я слышу жалобы на меня, но это не тот слой людей, высказывания которых стоит воплощать в жизнь. — То есть когда у тебя зимой город захлебывался в снегу, а обе колонии заносило снегом так, что верхушки сибирских елей едва виднелись — так то нормально. Сейчас, пока у тебя тонут целые деревни от жуткого паводка, а людям есть нечего — ты устраиваешь этот бал. И все это, потому что ты не хочешь слышать жалобы тех людей, которые тебе не интересны. Да, твой город выкарабкивался уже две сотни лет из всех передряг. И этот год, дай бог, не закончится так, что этот миллионник просто сотрут со всех карт, как пропавший. — К чему ты это все ведешь? — Что надо прислушиваться ко всем, а не только к тем, с кем у тебя совпадают мнения. — Екатерина вошла первая в небольшой зал, где на небольшом возвышении стоял трон на резных ножках, — Видимо с моими желаниями ты тоже не считаешься, потому что они идут в разрез с твоими выходками.       Илья встал перед троном и молча указал подруге на него. Екатерина внимательно огляделась, но, поняв что они одни, все же уселась в трон. Позади нее висел портрет все той же царицы Екатерины в золотой раме, который можно было спрятать за плотной тканью штор с золотыми кисточками. В центре зала висела тяжелая хрустальная люстра. Дорой черный деревянный паркет под ногами. Глава города задумался, и спросил: — Хочешь, я приведу тебе Танатоса? — Я с радостью.       Увидев на лице женщины счастливую улыбку, Илья пошел к другим дверям. Уже через пару минут привел за собой лошадь, что недовольно мотнула головой, и толкнула главу города ближе к Екатерине. — Он вредничает. — Пояснил Илья кивнув,  — Как видишь, от Куницкой не только один вред. Так бы я приехал спокойно себе на трамвайчике, а так у меня вот это чудо все нервы вытрепало за те две недели, которые мы с ним пытались подружится.       Екатерина подошла к лошади, и мягко погладила его по морде. Тут же обняла, уткнувшись в теплую шею, ухватившись за него. — У тебя в детстве такой же был? — С любопытством спросил Илья, решив усесться в пустующий королевский трон. — Я смотрю, ты ему нравишься. Он даже не вредничает, не толкается и не брыкается. — Был. — Екатерина гладила Танатоса по шее, крепко закрыв глаза. — Я помню, как ездила на таком по деревушке, в которой проводила каждое лето. Потом… — Она запнулась, сделав паузу, — Когда я начала ездить туда не одна, уже не особо часто ездила по своим любимым местам. Я помню, как мы с Севером и мимо кладбищ ездили, и как неслись по большим полям засаженным пшеницей или льном. Мимо зарослей тмина, топтались вдвоем по болотам. — С кем же ты была? — Со своим младшим братом. — Екатерина перезаплела одну из «шишечек» которыми завязали гриву. Ловко проводила жесткую гриву мимо своих тонких пальчиков, и завязала еще лучше чем было. Перекинула повод на седло, и решила забраться на него, боясь, что ее план может просто не исполнится, если ей сейчас не хватит силенок на него запрыгнуть, — Это была лошадь нашей бабушки по линии отца. Потом деревню сожгли, вместо нее построив очередной спальный пригород к северной столице. — Екатерина хмыкнула, задумавшись, как же она в платье будет ехать верхом, но, повернув голову, посмотрела на королевскую особу, гордо восседавшую на коне полубоком в пышном платье, — А моего брата расстреляли по приказу Куницкой. — Тебе после этого стало хуже? И этим ты не хотела делится? — Илья подпер голову рукой, положив ногу на ногу, вальяжно развалившись на троне, с любопытством смотря за действиями Катерины. — Об этом вообще никто не знал, кроме Алины, и та добыла эту информацию перерыв весь мой кабинет, пока меня где только не носило. Я ни с кем не делилась этим, потому что считаю, что не стоит выставлять наружу болезненный опыт. Да и даже когда я об этом расскажу легче не станет — мертвые не воскреснут, дома не восстановят, а вот на душе станет еще хуже.       Екатерина задумалась, и, подпрыгнув, ухватилась крепко за седло. Подтянулась на руках, ловко усевшись в седло, перекинув обе худые ножки на одну сторону. Илья в шоке раскрыл рот, не ожидав такого развития событий. — Я вот на пятый раз на него забрался, а ты такая прям… Даже в своем платьишке запрыгнула. А еще что сможешь? — Много чего смогу. — Она улыбнулась, и, сжав в руках повод, перекинула вторую ногу, усевшись удобнее. Платье немного задралось, и пока Илья рассматривал ее почти черные синяки на ляжках, Екатерина прошептала что-то Танатосу на ухо. — Эх, сейчас главное не навернутся.       Она медленно развернула коня, отошла с ним подальше от хрустальной люстры, побоявшись зацепится за нее головой. Резко дернула повод, и ударила ногами по бокам лошади. Танатос брыкнулся, встав на несколько секунд на задние копыта, гордо мотнув головой. Екатерина же сумела удержаться на нем, и вытянулась, дотронувшись рукой до нижнего хрусталика на люстре. Она выглядела сейчас такой счастливой, со своими пышными кудряшками, в черном маленьком платье и верхом на белоснежном коне. Илья охнул, поразившись. Мягко успокоив коня, Екатерина погладила его по шее, и сказала: — Не знаю, что ты на него ругаешься. На «свечку» он прекрасно встает. — Снова перекинув вторую ногу обратно, поправила задравшееся платье, и счастливо улыбнулась. — Спасибо тебе за него. Мне даже легче стало. — Я могу дать тебе возможность хоть каждый день с ним видится. Ты только оставайся.       Глава города поднялся с трона, и подошел к ней, протянув руки. Екатерина хмыкнула, но все же поддалась на его провокацию, спрыгнув на его руки. Илья крепко прижал женщину к себе, и начал целовать. Екатерина обхватила его за шею, отвечая на поцелуй. Танатос же, решив, что ему в этой компании больше не интересно, самостоятельно свалил через раскрытые двери. — Видишь, — прошептала Катя, смотря в его глаза, — Даже лошадь от тебя сбежала, насколько ты вредный. — Я тебя украду сейчас. — Он усмехнулся, — Я настолько вредный, что ты даже мне поддалась и мы снова с тобой на «ты» и ты снова отвечаешь мне на поцелуи. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Знаю, что я дорог тебе. — Илья мягко поцеловал ее и прошептал, не отрывая взгляда от ее голубых глаз, — Я люблю тебя любой. Люблю, даже когда ты себя ненавидишь. Ты важна мне, моя королева Екатерина. Позволь мне быть рядом с тобой всю твою жизнь. Просто быть рядом. Заботится. Обнимать. Кормить сладостями и катать на лошадках. Я буду тебя успокаивать, и буду смешить, когда тебе будет грустно.       Екатерина осторожно встала на ноги, как-то отстраненно смотря на него. — Ты хочешь сделать мне опять предложение? — Хочу. — Илья протянул ей то самое маленькое серебряное колечко, которое весь день беспокойно перебирал в руке. — Видишь, даже колечко нашел. Я не прошу тебя менять свою фамилию, не прошу детей, не прошу ничего в замен. Просто будь рядом и будь моей официальной женой.       Женщина протянула свою левую руку, ничего ему не ответив. Он осторожно надел колечко на безымянный палец, и с надеждой посмотрел в ее глаза. Екатерина тяжело вздохнула, опустив голову. — Илья, я хочу сказать тебе об одной важной вещи. Я не могу выговорить эти слова, но они важны для меня. И я хочу попросить тебя об одном. И если ты выслушаешь меня, согласишься с моей позицией, то я приму твое предложение. — Я слушаю.       Екатерина медленно дошла обратно до трона, и уселась на него, сложив руки на ногах. Илья уселся перед ней на колени, приготовившись внимать ее речи. — Илья, я и правда хочу покончить с собой. И я точно знаю дату, место и время когда это произойдет. Но я хочу попросить тебя — не иди за мной следом. Ты узнаешь когда это случится. Тебе придет письмо от меня. Я просто расскажу тебе в нем все, что тебе нужно и все что тебе захочется узнать. Если ты согласен на то, чтобы я была твоей женой, даже если это не продлится больше месяца — то я согласна стать твоей женой. Но ты поклянешься, что не пойдешь за мной следом, и не покончишь с собой. Как бы плохо тебе не было.       Илья растерялся, поникнув. Он видел ее потерянное состояние, слышал как у нее дрожал голос. Она говорила правду. В этом он был уверен. Все говорило о том, что в этот раз она ему не врет. — Я не смогу отпустить тебя. — Илья пожал плечами, — Ты уверена, что другого пути нет? Я не хочу тебя отпускать. — Я думала об этом поступке не один день, не один месяц. Я хочу тебе сказать, — ее ледяная рука коснулась его щеки, — что единственная причина, почему я еще жива, это ты. Поэтому я с тобой была так груба, и поэтому я говорю, что не люблю тебя. Ты привяжешься ко мне. И когда я уйду — тебе будет больно. Я не могу взять на себя эту ношу. Но если ты мне поклянешься, что будешь жить дальше без меня — я буду тебе благодарна. Я тебе обо всем расскажу, и в последнюю свою ночь я буду рядом с тобой. Это случится не завтра, и не через неделю. Но это случится. Эта жизнь, Илья, не стоит ни одной причины, чтобы задерживаться в ней еще хотя бы чуть чуть. Этот новый год ты встретишь без меня. — Даже я?       Катерина кивнула, смотря на него. Илья закрыл руками лицо, не зная что ей ответить. Она ведь все равно уйдет. И он ничем и никак ее не остановит. Интересно, сколько же времени она будет рядом с ним? У него было так много вопросов, но он так не хотел ей их задавать. — Это больно слышать. — Если бы ты только знал, сколько боли сейчас я перебарываю ради тебя, чтобы быть живой. Я сейчас тут только ради тебя. Так бы — я даже этого лета не увидела. — Скажи мне, почему ты решила это сделать? — Я скажу тебе об этом позже. — Екатерина тяжело вздохнула, — Не сейчас, Илья, правда. — Она посмотрела на колечко на своем пальце, — Так какого твое решение? — Я клянусь тебе, что не пойду следом за тобой. Но я хочу, чтобы ты не отпускала меня все то время, пока будешь живой. — Он вдруг улыбнулся, и прошептал, — У меня есть невеста. Ахуеть. — Он начал хохотать, — Ебать. Ахуеть. Ты согласилась. — Да, — Екатерина улыбнулась ему, — можешь меня сразу своей женой называть. Кем угодно, Илья. Просто сдержи свою клятву.       Она слезла с трона, и тут же угодила в его объятия. Закрыв глаза, крепко обняла его за шею. Снова захотелось расплакаться. Эти эмоциональные качели вредят ее психике. Так она даже до двенадцати не доживет. — Я люблю тебя, Катерина. Моя маленькая кудрявая девочка.       Она согласилась, кивнув, и поцеловала его.       Тем временем Данила с Алиной решили сходить покурить. Прошли по главному коридору, и выйдя на улицу, отошли на пятнадцать метров от входа, синхронно закурив. Алина прибрала свои распущенные волосы, которые трепал прохладный ветер. Данила же затянулся сигареткой, сгорбился, подперев колонну, деловито сказав: — Я пока ехал с Куницей до этого треклятого дворца, много чего интересного узнал. — Стряхнув пепел, посмотрел в глаза девчушки, — Например о том, что Куницкая может исполнить твое любое желание. Узнал даже о том что та квартира у вашей главной начальницы, тоже ее подарок. — Пиздец, каким образом она вообще ее получила? — Алина усмехнулась, — Она небось ее из-за этого пиздит. Сука, я тоже хочу себе квартиру отдельную. Мне пригодится, епт. — Нахуя она тебе? Папоротники разводить?       Алина подошла к нему ближе, и, притянув к себе за воротник рыжего, прошептала ему на ухо: — От участи стать отцом тебя спасет только расстрел. — Ты беременна? — Удивленно переспросил Данила, не поверив ее словам. — Ну, я в этом не эксперт, это надо у Катерины спросить, но вроде как да. — Она усмехнулась, — Вообще-то пора бы уже бросать курить и пить, но у меня такая работа заебатая, что только алкоголь с сижками и держат от того, чтобы я кого-нибудь не пристрелила. — Ахуеть. — Данила выпрямился и посмотрел на темное небо с россыпями звезд, — Ахуеть. Просто это же ахуеть. А матушка моя говорила, что я непутевый. — Он улыбнулся, и, похлопав по карманам своего костюма, все-таки вытащил железный ободок, который обычно держал пробку от шампанского. Деловито оценив изящные пальчики с белоснежными ноготками, скрутил из этой проволоки небольшое колечко. Переломил излишки, а острые кончики спрятал, чтобы не цеплялись, — Ну тогда будь женой моей, хули тогда делать. А то негоже беременной и без мужа бегать. А так хоть богатой вдовой будешь. Все же не так позорно. — Делаешь мне предложение? — Алина уперла руки в бока, счастливо улыбаясь, — Рыжий, ты серьезно? Даже на колено ради меня встанешь? — Чтобы мне Куницкая потом голову оторвала за то, что я костюм испачкал? — Он расхохотался, и протянул импровизированное колечко, — Я старый сильно, чтобы на колени перед тобой падать. Ты сама это прекрасно делаешь. Так что, да, епта, это предложение. Будешь моей женой? — А фамилию менять обязательно? — Алина расхохоталась, — От, ебать, мне точно пиздюлей влетит от родителей. Ну да хуй с ним. Ай, блять, раз пошла такая пьянка — доставай последний огурец. — Она протянула свою левую руку, — Согласна я выйти за тебя, пес. Хороший ты пес. Непутевый, охуевший пидорас, но я люблю тебя, суку такую. — О! Даже успел женится перед расстрелом. Клево. Все в один месяц. — Он ее поцеловал, — Пошли, а то нас сейчас Куницкая потеряет, и мы точно тогда умрем.       Они докурили, и пошли обратно, громко смеясь. — Куницкая будет крестной для наших деток. — Только прошу — в честь нее никого не называй. — Я пока в раздумьях. — Алина загадочно отвела взгляд, — Надо хотя бы узнать кто будет. А то хули думать-то. Только, бля, распизди кому-нибудь, крашеный пидорас, я тебя точно тогда после смерти в другой угол перевешу, чтобы ты не по фэншую висел, а сама продолжу жить своей жизнью, в которой будет чуть меньше уважения в твой адрес.       Они вернулись в зал, где во всю шли выступления известных деятелей культуры. Парочка встала обратно в свой небольшой кружок общения. Алина удивленно посмотрела на то, как Илья с Мариной увлеченно пьют шампанское со своих бокалов, видимо пытаясь понять кто первее все выпьет, и перевела взгляд на одиноко стоящую жену Максима. — Куда делся этот хитрый молодой человек? — А ты не видела, как он радостно танцевал с вашей Екатериной? — Данила расхохотался и указал ей на спивающихся товарищей, — Вон, видишь, не смогли определится чья она, и просто спиваются вдвоем.       Илья подавился шампанским, чем у Куницкой вызвал неконтролируемый хохот. Алина даже испугалась этого смеха, спрятавшись непроизвольно за рыжего. — Сука, не смеши меня, я грущу тут. — Илья с улыбкой посмотрел на Марину, и тоже начал хохотать, — Да хорош, завязывай. — Ой пиздю-ю-юк мартовский. — Марина дала ему подзатыльник, — Ты скажи мне лучше, как ты мою девочку развеселил? Она даже улыбаться начала. Это пугает.       Илья отряхнул свой китель, выпрямил сгорбленную спину, и гордо сказал: — Твоя девочка теперь меня зовет своим мужем. — Он указал на свой безымянный палец, на котором сияло такое же тонкое серебряное колечко. — Она сказала «да». — Она надеялась, что вы предложили ей выйти за нее, но не замуж, а завтра на работу. — Алина кивнула, — Да быть того не может. Она никогда в жизни не согласится выйти замуж. Ни за вас, ни за любого проходимца. — Соглашусь. — Куницкая сняла корону, и потерла больную шею. — Катя скорее с моста прыгнет, чем добровольно в твою постель. — Ну, тогда у нас только ты, госпожа, осталась без встречи в Загсе. — Данила показал тонкую ручонку Алины, у которой на безымянном пальце тоже было колечко. — Моя девочка теперь моя собственность.       Не ожидавшая такого расклада событий, Куницкая медленно перевела взгляд с мэра на Алину, что хитро улыбалась, демонстрируя свое колечко. Марина хмыкнула, задумавшись, и сказала: — Как интересно, что пятнадцатого числа Илья лишится Катеньки, а Алина лишится Данечки. Вы друг за друга пойдете?       Илья с Алиной переглянулись тут же в шоке переведя взгляд на Куницкую, что снова начала громко хохотать. Пришедший после танца с прекрасной особой Максим, даже ужаснулся тому, как Марина заходится хохотом, и перекрестил ее. — А куда Катю дел? — С трудом спросил Илья. — Отвел в соседний зал — ей секретарь позвонила, сказала что-то срочное. — заместитель взял с подноса бокал с шампанским, — О, дорогой мэр, ты снова в говно: опять язык заплетается. Может пора ехать?       Данила обернулся, заметив, как Екатерина быстро сбежала за тяжелые двери. Значит она нашла способ как спокойно проходить через нужные двери. Это радует. Повернув запястье, посмотрел на время. Почти одиннадцать. У нее начало поджимать время. Надо бы ей напомнить про побег.       Сама же Екатерина быстро шла по пустому коридору, стараясь не смотреть на свои отражения в многочисленных зеркалах, и слушала торопливую речь секретаря: — Я не знаю, стоит ли их пускать. Они ведь точно знают, что никого из вас нет на территории — им бесполезно об этом говорить. А как войдут — в любом случае решат занять какой-нибудь кабинет. — Сколько они там уже ошиваются? — Почти час. — Ольга Игоревна сидела на краю своего стола, перебирая в руках два ключика, один из которых имел черную бирку, и был от двери напротив, а второй имел фиолетовую бирку, скрывая за своей дверью кабинет Куницкой, — Мне пропустить их? — А ты сможешь удержать их в приемной еще хотя бы на часик? Я смогу приехать не скоро. — Я попытаюсь. Так какого ваше решение? Вы же запросили эту проверку. И они полезут в кабинет Куницкой. — Тогда я не доживу до завтра. — Екатерина встала у витражного окна, — Подожди, пока они прям совсем злые не станут, только потом пусти. Но ни в один из кабинетов пока не пускай. — Пока? — Ольга Игоревна подняла голову, — Насколько я понимаю, Куницкая не в курсе, что я сейчас пропущу проверку, которая явно захочет перерыть и ее кабинет и ее комнату в общежитии. — Не в курсе. — Екатерина тяжело выдохнула, — И ей об этом знать не обязательно. Но они умные — и не полезут никуда, пока меня не будет территории. Но надежды на это у меня мало. — Илья Александрович не всегда успевал приехать до того, как кабинеты его подчиненных с треском раскрывались. И я не думаю, что вы успеете. Хорошо, я приказ поняла. Я их задержу — но самое большее, это будет полтора часа.       Екатерина завершила вызов и подняла взгляд. Что же ей делать? Прямо сейчас сбежать или еще немного побыть здесь? Но если ситуация выйдет из-под контроля — столичные ищейки могут на разминку взять и ее дверь. А там на нее информации не меньше, чем на Куницкую. Если Марину и посадят — то вместе с ней. А уж оказавшись с ней за решеткой выхода точно не будет.       Пока начальница торопливо шла обратно, перебирая в уме сотни вариантов развития событий, секретарь надела свой дежурный дождевик. Спрятала оба ключика в карман, а сама пошла к воротам. Уже со своего смартфона набрала Куницкой. Женщина же увлеченно хлебала шампанское, почти повиснув на своем кавалере, что обнимал ее за талию, не давая завалится. — В наличии. — Усмехнувшись сказала Марина, и начала жадно целоваться с Данилой, который такого расклада событий вообще не ожидал. — Марина Николаевна, Екатерина Александровна отдала приказ впустить столичную проверку в колонию. И сказала о том, что пока она не приедет — никого никуда не пускать. Как я поняла — она сейчас тактично уйдет с вашего мероприятия, и сама лично пропустит их в ваш кабинет. — Ну и хуй на нее. — Куницкая с неохотой отстранилась, прижимая смартфон одной рукой, а второй перебирая рыжие волосы Данилы, смотря ему в глаза, — У меня в кабинете нихуя толком нет. Пусть там хоть последнюю пачку бумаги спиздят. Я им не интересна. Мне плевать. — Марина Николаевна, я не уверена, что эти граждане не найдут что-то такое, за что вас можно будет посадить. Я просто беспокоюсь. — Девочка, — Куницкая отвела взгляд, перейдя на шепот, — в этой стране нет людей, которых мне стоит бояться. И сама ничего не бойся. Пускай они там хоть все перероют — пока я не захочу, чтобы они там что-то нашли, то они там ничего не найдут. Но ты молодец, что предупредила меня.       Захлопнув свой смартфон, женщина слабо улыбнулась Даниле. Рыжий мягким жестом поправил ее челку и прошептал на ухо: — Ты слишком сильно напилась. Может поедем домой? — И пропустим драку? Перестрелку? — Куницкая усмехнулась, — Ни в коем случае. Мне еще надо Кате пиздюлей дать. — Не надо ее трогать. — Данила кивнул, — Вот завтра до нее и будешь доебываться. А пока я тут — попробуй замахнуться на меня, но знай, что потом эта рука у тебя будет не в том месте, которое хотелось бы.       Куницкая хитро улыбнулась ему, и снова продолжила целовать, крепко прижавшись к нему. Екатерина встала рядом с Ильей, только-только успев привлечь его внимание, как губернатор решил выдернуть все внимание на себя. Тактично прогнав ведущего со сцены, пару раз обмахнулся планшетом, прогоняя духоту, и сказал, взяв микрофон: — Так, пока вы еще не все пьяны до состояния дров, а глава города еще может стоять на ногах, хочу объявить четырех главных людей этого бала. Последнее награждение на этом празднике — это король и королева бала, а так же принц и принцесса. — Евгений задумчиво перекинул листок и вдруг усмехнулся, чем всех повеселил. Повернув голову спросил у кого-то за сценой, — Кто вообще это написал? Тут какой-то бред. Тот кто это писал, явно сегодня был слепым крысенком. — Артистично выкинув планшет за сцену, едва не убив им одного из помощников, сказал, — Пока я главный в этом округе, я могу раздать такие важные титулы. Давайте начнем с чего-нибудь полегче. С тех, кто очень близки были к званию короля и королевы: принцем этого празднования я хочу назвать того очаровательного мужчину, что служит во внутренних службах, это майор Январский. — Губернатор усмехнулся, — Классный фрак, господин, потом подскажешь номерочек портного. — Уперев руки в бока, задумчиво осмотрел столпившихся людей в разнообразных нарядах, — Ладно, все женщины сегодняшнего бала великолепны. Но честно, сегодня я был поражен одной прекрасной девушкой. — Евгений слабо улыбнулся, — Знаете, вот эта девушка в своем голубом воздушном платье смотрится так же шикарно, как и в своей пятнистой форме. Я вам отвечаю, в одиннадцатой колонии все девушки красивые. — Он кивнул, — Поднимайтесь сюда, мои принцесса и принц бала. — Что за хуйло? — Удивилась Алина, пока Денис с Максимом выталкивали ее к сцене. — Январь. — Куницкая расхохоталась, — Плюнь ему в харю, когда будешь танцевать с ним.       Алина встала по левую сторону от губернатора, задумчиво рассматривая того самого мерзкого типа, на котором и правда был шикарный фрак с черной сатиновой рубашкой. Тот же задумчиво оценил ее платье, но не подав вид, повернул голову обратно. — Скажите же классно смотрятся. — Губернатор поблагодарил девушек помощниц, что вынесли небольшие короны, и подняв их с красных подушечек, надел стоящим на головы, — Хорошо смотритесь, товарищи. — Он указал на середину зала, где люди разошлись, освободив довольно много места. — Прошу, занимайте свое место. А я пока посмотрю поближе, где же наша красавица. Моя личная богиня красоты, удачи и богатства. — Губернатор вдруг рассмеялся, — Ну идите ко мне, госпожа Куницкая, я хочу признать вашу красоту на весь округ. Вы — главная красавица этого бала. Наша королева бала.       Куницкая поправила свою корону, и медленно пошла на сцену, изящно шагая среди людей, которые с завистью рассматривали ее платье. Осторожно ступая на ступеньках, поднялась на сцену. Встала рядом с губернатором по правую сторону, слабо улыбнувшись ему. — Я вот думаю, что без сомнения лучшим сегодня был наш мэр, как думаешь? — Мне тоже понравился его наряд. — Куницкая кивнула, — Поддерживаю твое мнение, господин губернатор. Правда, считаю ему для точной передачи историчности своего костюма не хватает дыр и крови, но пока еще дело не дошло до драки. — Илья Александрович, ну оставь свою возлюбленную. Никому она такая не нужна, когда есть такая богиня. Ну иди к нам.       Мэр города встал рядом с Куницкой, и усмехнулся. Они вдвоем отбили друг другу пять, рассмешив весь зал. — Я чувствую себя бедным рядом с тобой. — Усмехнулся Илья.       Губернатор наградил их уже не коронами, а довольно увесистыми наградами. Это была подвеска на большой тяжелой золотой цепи, в виде герба города, окруженным полумесяцем. — Прошу, — Евгений отправил и их вниз, а сам решил довести сборище пьяных государственных деятелей до конца, — Пока принц с принцессой, и король с королевой танцуют свой танец, могу объявить о завершении торжественной части этого бала. Хочу поблагодарить всех, кто пришел сюда в этот прекрасный вечер. Вы великолепные люди, и гордость этого города. Даже если мэр города утверждает обратное. Всем спасибо!       Марина взяла Илью за руку, положив вторую ему на плечо. Илья же приобнял ее за талию, и тихо спросил: — Я представляю, как ты сейчас со мной будешь танцевать. — Я нахуярилась не меньше твоего. — Марина усмехнулась, — Заткнись и получай удовольствие, а то я затяну тебя в свою постель, и ты окончишь свою жизнь раньше, чем Катя.       Майор Январский же с презрением посмотрел на Алину, что лишь фыркнула, осуждающе посмотрев на него в ответ. Но делать было не чего. Они так же встали в пару. — Еще раз что-то скажешь моему Кашину, то больше не проснешься. — Это не твоя псина. Эта псина принадлежит Куницкой. — Эта псина — мой муж. И если я позволила Марине Николаевне увести его на вечер, не значит, что он не принадлежит мне. — Алина медленно танцевала с ним, делая каждое движение в такт главной паре, — А сунешься в мою колонию — твои мозги будут вороны подъедать с колючей проволоки. — Очень сомневаюсь, что ты вытащишь свою псину из «молчаливого списка». — Январь усмехнулся, — Наш мэр просто доверчивая хуйня. И если моя служба внесла твоего крашеного пидораса в этот список, так это потому, что Илья не читает что подписывает. Зато прямо сейчас наши знакомые из столицы перерывают вашу колонию вверх дном. И поверь мне, вы с Куницкой вдвоем сядете далеко и надолго. Сами отправитесь в «Полярную сову», но не успеете до нее доехать. — Видишь саблю на поясе у мэра? — Алина кивнула, — Будешь выводить меня из себя, увидишь ее у себя в глотке. — Привык не бояться маленьких тявкающих собачек. — Январь хитро улыбнулся, и взял ее за руку, резко прижав к себе, прошептал на ухо, — Ты умрешь, выскочка.       Алина нахмурившись посмотрела на саблю, висящую на поясе Илье. Может лишить этого пидораса головы прямо тут? Она всегда мечтала научится фехтованию. Она повернула голову, и прекрасно заметила, как Данила с Екатериной быстро ушли, скрывшись за двойными дверьми. — Если я понесусь прямо мимо них — это будет не очень хорошо.       Екатерина быстро надевала на ходу свое пальто, и проскользнула в двойные двери. Данила прошел за ней следом, придержав дверь. — Смотри, время уже двенадцать. — Он вдруг усмехнулся, — Ты напоминаешь мне Золушку, что хочет сбежать с бала. — Данила, в нашей колонии столичные товарищи могут уже рыться по документам. И если они внезапно ослушаются моей просьбы и начнут свои поиски с моего кабинета — тогда я тебе не смогу помочь. Так что в твоем интересе вывести меня.       Рыжий подошел к плану эвакуационного выхода, который висел в самом неприметном месте. Постарался быстро запомнить план коридоров и залов, до следующего выхода. Вести ее через главные двери будет смертельно опасно. Да и к тому же времени у них впритык. Обернувшись на стук копыт, Данила вздрогнул, увидев высокую белую лошадь. — На ней даже седла нет. Ты как поедешь? — Седло для слабаков. — Екатерина торопливо вывела лошадь, и остановила ее в центре зала. Перекинула повод на голую спину, тут же обернувшись на Данилу, что первый раз выглядел растерянным. — Отвернись, пожалуйста. У меня платье коротковато, чтобы запрыгивать на него без седла.       Данила послушно отвернулся, стоя как маленький мальчик в углу. Екатерина сбросила в сторону свои туфельки, оставшись босой. Они все равно слетят, так что лучше не подвергать Танатоса риску. Ухватилась одной рукой за гриву, и, подпрыгнув, закинула ногу. Тут же подтянулась, усевшись на голую спину лошади, гордо похлопав его по шее. Танатос обернулся, посмотрев на воссевшую на него женщину. — Веди меня, Неревар. — Предпочитаю, чтобы меня звали Аидом. — Данила раскрыл перед ней следующие двери, уводя дальше от центрального бала, — Так что ты сейчас будешь делать? — Через весь город мне на нем не проехать — он быстро устанет, но еще быстрее я ослабну. Можно будет прямо огородами проскакать. Видишь, тут сама проблема в том, что рядом только семнадцатая колония. А наша в другой стороне города. — Я бы тебе предложил угнать машину Куницкой, но тогда сам как лошадь повезу на своей спине Марину. Нет уж. Поезжай так. — Да, выбора у меня нет.       Екатерина остановила лошадь перед аркой в последние два зала, с которых финальные двери выходили уже на улицу. Легла на спину Танатоса, наклонившись к Даниле. Рыжий с улыбкой поцеловал ее бледную руку, и сказал: — Удачи тебе, Катерина. Надеюсь ты найдешь такое место в этом городе, чтобы тебя не нашла Куницкая. — Я найду такое место. И тебе удачи, Данила. Увидимся четырнадцатого, как и договаривались.       Она счастливо улыбнулась ему, и выпрямилась. Поправила свое пальто, сжав крепче в руках поводья. Дернула за них, ударив лошадь босыми ногами по бокам. Танатос громко заржал, встав на задние копыта, и, через секунду, звонко цокнув подковами, помчался через арки. Екатерина максимально прижалась к нему, чтобы нигде не зацепится. Услышав цокот за дверьми, дворецкие раскрыли их, ожидая, что сейчас выведут лошадь. Но никак не ожидали, что эта самая белоснежная лошадь мэра города выскочит со дворца на полной скорости помчавшись в лес. — Быстрее, Танатос, у нас нет времени. Помоги мне, родной. — Екатерина ослабила поводья, быстро проносясь по проселочным дорогам и узким тропкам, держа путь в свою колонию, — Ты мой последний шанс. Будь быстрым.       Лошадь быстро мчалась по грязи и веткам на пределе своих сил. Тем временем, проводив лошадь взглядом, дворецкие переглянулись. — Так, это сейчас лошадь мэра города была? — Да… — Ее украли? — Я думаю, что да…       Мужчины снова переглянулись. Один из них тут же сообщил о сложившейся ситуации по рации. В главном зале же, в который вернулся Данила, только закончился последний официальный танец. Королева с королем бала поклонились друг другу. Принц же поклонился принцессе, но та демонстративно сложила руки на груди, осудив его взглядом. Показушно задрав нос, развернулась и ушла от него. К Илье тут же подошел Максим и сказал главе города: — Илья, у тебя украли лошадь. — Ладно, я все равно на него бы снова не залез. — Он пошатнулся, и прижался к Куницкой, что сама еле стояла, наслаждаясь поглаживаниями по волосам, — А кто? — Ну, как я понял, это была Екатерина. Да, твоя Катерина. Ну либо ожившая императрица вылезла с картины и увела твое воплощение смерти.       Илья резко очнулся, и посмотрел на время. Ровно двенадцать. — Нет, нет, нет. Зачем ты ее отпустил?!       Куницкая же задумчиво отвела взгляд и прошептала: — Вот сучка. Увернулась от дыхания смерти. Ладно. Хуй с тобой. Но завтра я прямо с утра тебя пристрелю… Ни секунды ты не задержишься тут, мразь крашеная.       Куницкая, грозно цокая, пошла к Даниле, что стоял с похуистичным видом, хлебая шампанское. — Марина Николаевна, давайте ебнем этого пидораса? — Мэра-то? Да пусть пока посидит. — Куницкая расхохоталась, смотря на Алину, — Детка, наша Катерина украла лошадь и съебалась в колонию. И либо она очень сильно испугалась того, что мы ее пристрелим сейчас, либо у нас с тобой реально проблемы, и столичные товарищи уже взяли в осаду нашу крепость.       Алина задумалась и посмотрела на Куницкую. Та была совсем в тяжелой стадии опьянения, чудом держась на своих шпильках. — Либо мы сейчас убиваем этого пидораса и едем за ней, либо забиваем и едем дальше тусить. — Я предлагаю не откладывать в долгий ящик расправу. — Куницкая осмотрела болтающих людей, — Народу тут не сильно много. — Она откинула край своего платья и достала свой пистолет, который давно надо было применить, а сама левой рукой указала Даниле на толпу. — Кашин, найди Января. Хочу шампанское с кровью.       Пафосно взяв предложенный новый бокал с шампанским, Куницкая опустила правую руку с пистолетом, грозно идя за Данилой, что спрятал руки за спиной. Алина же шла рядом с госпожой, поправив корону, которая слегка была великовата. Она не могла простить такого акта вопиющего хамства. — Кашин, взять.       Рыжий схватил бедолагу майора сзади за воротник, оборвав его разговор с какой-то приличной дамой, и потянул его за большие двери. Охрана тут же расступилась, увидев грозную Куницкую с пистолетом, что шла за ними. — Мрази! — Январь дернулся, — Ах ты сука рыжая. Только троньте меня!       Данила толкнул мужчину посильнее. Он упал на колени, и тут же перевернулся, отползая быстро от Куницкой, что медленно приводила табельное в боевую готовность. — Будешь знать, как на моего мальчика рычать. Остуди ебало, Январь.       Куницкая тут же вытянула руку, сделав два точных выстрела прямо в лоб бедолаги. Мужчина завалился на пол, раскрыв рот. Марина макнула свою руку в еще горячую кровь, испачкав пальцы, и ополоснула их в бокале с шампанским. Тут же осушив в два глотка игристое с привкусом ежевики и крови поверженных врагов, улыбнулась своим собратьям по оружию. Алина с благодарностью ей поклонилась. — Спасибо, что избавили нас от этого мусора. — Месть, и еще немного всякого на десерт. — Куницкая сняла корону, и лучезарно улыбнулась, — Аж, блять легче стало. Я сегодня — огонь.       Данила с Алиной отбили друг другу пять, и посмотрели вдвоем на Марину. Она достала сигаретку, расхохотавшись. — Просто охуенно. Алина, Данила, мамочка устала и хочет домой хуярить вискарь и спать с охуенными людьми. — Она развела свои изящные руки в сторону, — Как видите, я уже нахуярилась, но по какой-то ебаной причине я все еще тут и не голая. Быстро по машинам, детки. — Ты сегодня с нами обоими переспишь? — Поинтересовался Данила, протянув руки госпоже, — Силенок хватит? Или опять уснешь ебалом в пол и задницей на кровати. — Еще одно слово, отправишься в след за Январем.       Куницкая отдала Алине корону. Сама спрятала пистолет обратно, и запрыгнула на руки Даниле. Пока они шли через полупустой зал, попали почти во все объективы фотокамер оставшихся журналистов. Алина решила заодно примерить корону госпожи, и пошла по правую сторону от Данилы, хитро ему улыбнувшись. Они уселись в дорогую машину, и водитель тут же повез их на нужный адрес. Илья же сидел у подножия статуи Диониса, задумчиво покачивая бокалом, в котором плескались остатки шампанского. — Куда она могла ускакать с такой скоростью? — Илья хмыкнул, — Где же мне ее искать? — Самую сильную женщину защищают стены ее дома. — Максим кивнул, — Единственное место, где она чувствует себя в безопасности… — Это ее колония.       Илья тут же допил остатки шампанского. Отдал заместителю и свой трофей короля бала, поспешно свалив. Уселся в свой служебный автомобиль, приказав держать путь в колонию.       Там, где начальница колонии прискакала босая и измотанная в свои владения, уже давно бродили брошенные конвойные, не зная где найти себе места под луной. Екатерина спрыгнула с Танатоса, и, привязав его за повод под дерево побежала в административное здание, почти беззвучно касаясь босыми ногами голубой плитки. Забежав на третий этаж, услышала грохот. Тут же пошла мимо своей приемной, до следующего кабинета. В кабинете Куницкой была распахнута дверь. Екатерина остановилась на пороге, расстегнув свое пальто, и посмотрела на царившую в кабинете атмосферу. Пятеро человек в черной пластиковой форме быстро копошились по своим зонам. Двое бравых парней раскидывали документы с полок, грубо сбрасывая папки с документацией на пол. Еще двое обыскивали нижние шкафчики отдельно стоящей мебели, посбрасывав все награды на пол, да еще видимо и с приличной силой. Под их берцами хрустело разбитое стекло. Один мужчина увлеченно выкладывал все содержимое ящиков стола. В кабинете, который был эталоном порядка и чистоты стоял кромешный ад и Израиль. И абсолютно не смущаясь пролетающих мимо документов, сборников законов и практики, около главного стола стоял высокий мужчина, метра под два ростом, в черной форме без опознавательных знаков, внимательно все документируя. Заметив незнакомый силуэт в дверях, мужчина единственный поднял голову, перестав рассматривать гербовую печать, с которой капала фиолетовая штемпельная краска, и, отставив ее на край стола, переступил гору документов разбросанных на полу. Встал с серьезным видом перед Екатериной Александровной, осмотрев ее вид. Она была вся растрепанная и лохматая. В кудряшках ее волос торчали еловые иголки и несколько репейников. Она стояла перед ним босоногая, в своем расстегнутом сером офицерском пальто, под которым пряталось черное маленькое платье. — Доброй ночи, полковник. Руководитель специального отряда, служба по предотвращению экономических преступлений. Прямиком из столицы. — Он протянул ей руку.       Екатерина молча пожала его руку, и продолжила в шоке рассматривать кабинет. Вдруг один из оперативников гордо подскочил со своего места, и положил на стол черный мешок. Безымянный руководитель достал свой канцелярский нож и раскрыл таинственный тканевый мешок. Екатерина слегка наклонилась, чтобы увидев что же они там такое нашли. С мешка высыпалась горстка неопознанных кристаллов, а внутри остались еще лежать две стопки иностранных денег. — Ну вот и отличный улов. Ищите еще.       Мужчина переступил порог, встав перед Екатериной и слабо улыбнулся ей. — Спасибо, что пригласили нас. Мы сделаем все возможное, чтобы посадить ее. — Я надеялась, что вы проведете свою работу более аккуратно.       Мужчина нагло расхохотался, и кивнул: — Екатерина Александровна, мы же профессионалы. Она даже не поймет, что тут кто-то был. Если, конечно, вы не скажете ей об этом. Или если у вас в близком окружении нет крысы. — У меня нет близкого окружения. — Екатерина сложила руки за спиной, нахмурившись, и задумчиво спросила, — Как же вас зовут? — Прошу прощения, что забыл представится. Константин Куницкий, подполковник.       Екатерина Александровна в шоке посмотрела на него, а следом в его удостоверение. — Да, я знаю, что у нас с ней одинаковые фамилии, но насколько я знаю, я ей не родственник. Да и не очень-то хотелось бы в своем роду иметь похожее воровское отродье, эдакого вурдалака в золоте. — Вы довольно молодой для такого звания… — Мне двадцать девять, это правда. — Мужчина лучезарно улыбнулся, — Привык идти по шеям и головам живых людей, не слыша их криков о помощи. В основном меня присылают тогда, когда больше никто не согласен копать под известных людей. Ваша госпожа известна на весь округ, да и на соседние, я уверен тоже, своими деяниями и богатствами. В благодарность вам, я могу предложить вам вне очередное повышение звания. — Я с пятнадцатого июня покидаю эту колонию. — Екатерина пожала плечами, — Я тут больше не руководитель. Я буду заместителем у главы города. — Хорошо, ну пускай так. — Константин задумчиво отвел взгляд от нее, и облизнул губы, — Я слышал, что глава города порекомендовал на эту должность именно госпожу Куницкую. — За стенкой опять что-то с грохотом упало. — Я предлагаю вам остаться руководителем этой колонии, так как когда ее посадят — колония останется без главы. — В этой колонии останется довольно прыткий заместитель, который спокойно потянет работу всей колонии в одиночку. — Мне нужно осмотреть ее кабинет. — Зачем? — Екатерина хмыкнула, — Я делала запрос только на Марину Николаевну. Алина Даниловна к ней не имеет никакого отношения. — Выгораживаете ее, госпожа Новикова, потому что знаете, что новый заместитель тоже будет не без греха? Либо вы даете согласие на обыск и ее кабинета, либо мы случайно находим ключ и от этой двери. Коррупционеров нужно выдирать с корнем из этой системы. Даже тот, кто решил взять немного денег от заключенных — должен быть приговорен к высшей мере наказания. — Он прижал свой акт к себе, злобно смотря на полковника, — Так что вы решили?