парень с гитарой.

нервы – магнитные бури

Юлик, 22:13 Лиза Лиза Лиза Лиза Лиза Лиза Лиза, 22:15 Хватит спамить, мудак. Че такое? Юлик, 22:15 Мне Руслан написал. Извинился, если что не так. Я ща сдохну, Лиза. Лиза, 22:16 Да не ссы. Раз он тебе подрочил, значит ты ему явно нравишься! Юлик, 22:16 Или он нимфоман. Мог для начала хотя бы за руку взять! Лиза, 22:16 Лучше перебдеть, чем недобдеть.* Юлик, 22:17 Ага, да. Я чуть не откинулся прям в кинотеатре. И вообще, я пошел. Лиза, 22:17 Куда ты там пошел? Юлик, 22:18 С*ать. Вот и думай, «р» или «п». Лиза, 22:18 Ос Юлик, 22:18 Иди нахуй( Лиза, 22:19 И тебе спокойной ночи)) * Когда Юлик вышел из дома, чтобы пойти в школу, на улице было темно из-за нависших над Питером туч. Дождь бил прямо в лицо, и Онешко несколько раз проклял себя и свою растерянность, из-за которой он забыл дома зонт. Парень свернул в арку двора, в котором жил Руслан. Юлик знал, что он выходит из дома в 07:45, если ему нужно к первому уроку. До этого времени оставалось еще десять минут, и Юлик решил подождать под козырьком парадной, но вдруг резко остановился, когда сзади кто-то надменно расхохотался. Юлик обернулся и замер, заметив парня с красными дредами. Алишер сложил руки на груди, ухмыляясь: – Хотел поймать рыбку побольше, конечно, но это тоже неплохой улов. – Юлик поморщился от сравнения его и Руслана с рыбой. Тем временем Алишер стал приближаться, вытаскивая кастет. – Иди сюда, пиздюк. Юлик начал пятиться и испуганно оглядываться по сторонам – выход был один, и его преградил десятиклассник. Внутри все сжималось от страха. По сравнению с Алишером Юлик был чуть ли не в два раза меньше, и на столько же слабее. Моргенштерн схватил его за плечо. Первый удар пришелся под дых. Это ощущается слишком яро – сухие, зудящие трещины расползаются уродливыми шрамами поверх воспалённых царапин. Руслан – последняя инстанция, то, что заставляло уголёк надежды хотя бы тлеть в груди, чтобы не застыть ледяной глыбой посреди полумёртвой вселенной. Звук открывшейся двери парадной отдается в ушах эхом, или это просто отголосок сломанного носа. Единственная причина того, что Юлик еще не свалился на мокрый асфальт – Алишер держал его за плечо настолько сильно, что то грозилось вот-вот треснуть. – Пидор ебливый, – прошипел Алишер ему прямо в лицо. – Таких пидоров, как ты, я никогда в своей жизни не встречал. – Пидор по характеру или по ориентации? А то ты уточняй. – Руслан появился не то что бы неожиданно, но Алишер все же вздрогнул, непроизвольно отпустив Юлика, и тот отшатнулся в сторону. Моргенштерн почти сразу же вернул себе напыщенный и грозный вид. – Как мило, твой парень защищает тебя, – усмехнулся он, взглянув на Юлика. – Он не мой парень, – хрипло возразил тот, держась за бок, и сплюнул на асфальт сгусток крови. – А он об этом знает? – не успел Алишер растянуть губы в ухмылке, как к его горлу был приставлен нож. Злой Руслан Тушенцов – зрелище не то, что бы жуткое. Но опасное для психики крайне. Впрочем, для жизни тоже. Не задумываясь ведь приложит тяжелым камнем.  – Съебался. – коротко и ясно, и так злостно, что Алишер от неожиданности на мгновение поменялся в лице. – Ну и пошел нахуй, еблан, – в сердцах бросил Моргенштерн и, медленно повернувшись, направился к выходу из двора. Как только он скрылся за поворотом, Руслан быстро убрал нож в карман куртки и бережно подхватил Юлика на руки. – Ты че вообще тут забыл? – морщась от напряжения, Руслан поднимал Юлика на свой этаж. – А если бы я не вышел? Жить надоело? – Ну Русь, – выдохнул Юлик, когда Руслан опустил его на ноги, чтобы открыть дверь. Тушенцов замер, остановив ключ в паре сантиметров от замочной скважины, и посмотрел на Юлика. Тот, напугавшись, что он сказал что-то не то, выжидающе, с испугом в глазах, смотрел на парня. Руслан максимально пытался скрыть улыбку, но в итоге сдался и, качнув головой, ухмыльнулся и все же открыл дверь. – Иди в мою комнату, я сейчас приду. – с выдохом бросил Руслан и, сняв кроссовки, поспешил на кухню, чтобы Юлик не заметил, как он покраснел. Юлик кивнул и поплелся в комнату Руслана. Шторы плотно задернуты, на столе все так же валялись тетради и книги, кровать заправлена. Туда Юлик и сел, замечая в урне, что находилась под столом, использованные салфетки, что ранее были белыми. Не успел он о чем-то подумать, как в комнате появился Руслан. – Ты замерз, – заметил он, а внутри все адским огнем пылает. – А еще весь промок. Могу дать свою одежду. Юлик осторожно кивнул, не в силах оторваться от парня. Тот, раскрыв шкаф, вытащил из него черные джинсы, серую Адидасовскую футболку и черную толстовку «Trasher». Руслан улыбнулся, протягивая Юлику одежду. – Мне выйти? – Ну я... – Юлик бережно принял стопку в свои руки и смущенно опустил голову. – Ну... – Да ладно, – хрипло произнес Руслан. – Я чай заварю. Окей? – и, не дождавшись ответа, покинул комнату. Воспользовавшись этим, Юлик быстро стянул с себя одежду, скинул ее в свой рюкзак и надел то, что дал ему Руслан. Джинсы оказались как раз, а вот футболка и толстовка, которую Юлик сразу же снял, – велики. Он оставил толстовку на кровати и пошел на кухню к Руслану. Тушенцов наливает кипяток из чайника в две чашки, ставит их на стол перед Юликом вместе с аптечкой и садится рядом на табуретку. – Я ему яйца вырву и скормлю их его мамке. – Руслан не уточнил, о ком идет речь, но Юлик понял, прикрывая глаза, когда мокрая ватка коснулась его переносицы. – Петух, блять. Я теперь от тебя и на метр не отойду. – Я не против, – тихо усмехнулся он, чем вызвал кривую ухмылку у Руслана. – Ты спас меня. Спасибо. – Обращайся, – улыбнулся в ответ Тушенцов и достал из аптечки три упаковки пластырей. – Тебе обычный, с обезьянками или с hello kitty? – Давай с hello kitty, – прыснул Юлик, удивляясь, откуда у Руслана вообще такой набор пластырей. Отчего-то в груди разливалось такое тепло, будто его не избивали десять минут назад под дождем. Даже в этих серо-синих тонах кухни Руслан выглядел... светлым. Будто лучик солнца, он улыбался, наклеивая на переносицу Юлика розовый пластырь. – В школу сегодня не пойдем, – сообщил он, нежно проводя ватой по брови Юлика. – И меня реально заебло тебе раны зализывать. Не то, что бы мне не нравится, просто твое милое личико не должно быть разбитым. – Милое личико, – тихо с усмешкой повторил Юлик, прикрывая глаза. – Можно я у тебя останусь? – Конечно. От звука их голосов в полутемной кухне и от того, как указательный палец Руслана скользит по лицу Юлика, чертова грань приближается совсем уж резко. – Ты закончил? – спрашивает Онешко дурацким хриплым голосом. Это «закончил» натягивается между ними невидимой колючей проволокой.  Холодные пальцы скользят по его щекам, очерчивают ссадину на виске, чуть отгибают рассеченную губу.  – Нет.  Ладонь с лица опустилась на плечо, скользнула по рукаву футболки и переместилась на талию. Юлик не сопротивлялся, не останавливал, только ждал его дальнейших действий.  Хотелось поцеловать, но он медлил.  – Ты в порядке? – его баритон звучит успокаивающе, и Юлик кивает, продолжая смотреть на Руслана.  А потом происходит что-то из ряда вон выходящее. Уголок его рта дергается в улыбке, а в следующий момент Юлик оказывается прижатым к стене, пока губы парня вдавливаются в губы Онешко. Его пальцы путаются в русых волосах. Губы у Руслана именно такие, как Юлик и представлял. Прохладные. Потрескавшиеся. С привкусом крови и ежевики после вейпа. Юлик напрягается, когда прохладные руки ложатся на его талию, надавливая чуть сильнее. Кожа покрывается мурашками, что не остается без внимания.  Руслан отстраняется, ловя его затуманенный взгляд.  Юлик краснеет, как полагается, смущается, робеет. Руслан улыбается ему привычно, берёт его руку в свою и нежно касается молочной кожи. Юлик неизменно прячет лицо в ладонях, но всё-таки улыбается. Внутри все перевернулось с ног на голову. Дико, неожиданно, безрассудно. Кажется, Юлику даже хуже, чем вчера после произошедшего в кинотеатре. Хотелось выбежать на улицу и орать во все горло от радости, да так, чтобы Лиза с Даней на соседней улице услышали. Юлику не верилось в произошедшее. Он все так же прятал лицо в ладонях, опустив голову к столу. Его только что поцеловал парень, в которого он влюблен столь долгое время. Это... немыслимо, слишком иррационально, чтобы быть правдой. Но так и было. На его плечо легла массивная ладонь, слегка сжимая серую ткань футболки, а после раздался чуть обеспокоенный голос: – Братан, ты в норме? Воды может? – Да... то есть нет. – Юлик поднимает голову и расфокусированно смотрит на Руслана, а тот рассматривает парня. На лоб спадают осветленные пряди, что привычнее было видеть зачесанными назад, все лицо красное то ли из-за неловкости, то ли из-за чего-то другого, Руслан даже не смог придумать это «что-то другое». – Прости. – он опустил глаза. И тут Руслан понял, насколько же сильно он попал. Этот мальчишка стесняется даже посмотреть на него после поцелуя, настолько он влюблен, и эта ситуация непривычна им обоим. Руслан старше аж на два года, немного опытнее и смелее, нежели Юлик, что сейчас сидит и рассматривает пиздец интересную плитку на полу. – Не хочешь поговорить? – Руслан берет инициативу в свои руки, прекрасно понимая, что Юлик своими переживаниями может поделиться максимум с Лизой, и то не всегда. Юлик поднимает глаза на Руслана, которые чуть слезятся. И нет, он не плачет, он просто... не привык к т а к о м у. Это все слишком ново для него. – Прости, если я что-то не так сделал. – Ты? – переспросил Руслан с усмешкой на губах и положил ладони на плечи Юлика. Он смотрел на Тушенцова словно провинившийся котенок, и Руслан, кажется, теперь знает, как будет называть своего парня. – Это я должен извиниться, наверняка тебя вчера смутил. Извини, я не подумал, что ты... – Тряпка? – Девственник. Блять, Руслан. До Тушенцова доперло, что он сказал, только увидев округлившиеся глаза Юлика, и у него появилось непреодолимое желание ударить себя по лбу или нанести себе особо тяжкие за неумение думать прежде, чем сказать. – Ну, типа. – он почесал затылок, переметнув взгляд на стол. Теперь твоя очередь смущаться, дебил, блин. Ну кто такое скажет неопытному девятикласснику, которого ты только что поцеловал? Только идиот. Ну или Руслан Тушенцов, хотя это, по сути, одно и то же. – Прости, я просто сам не знаю, что делать. – он опустил руку и наконец посмотрел на уже менее красного Юлика, который его внимательно слушал. – У Дани с Лизой все проще, они ведь... – ...не пидоры. – Ну да, – невесело усмехнулся Руслан. – Но, типа, если что-то не так, ты мне сразу говори. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо. У нас. Ты этим 'у нас' ему последним гвоздем гроб заколотил, и все, смерть от счастья, Тушенцов. Ты этого хотел? Сердце пропускает удар от услышанного. 'У нас'. Юлик, наконец, улыбается. – Хорошо. Чай, кстати, остыл. – Да похуй на чай. – Руслан стал заметно расслабленнее, снова чуть сгорбившись. – Пойдем в комнату? Тут не очень жизнерадостно. – Да уж, – согласился Юлик, замечая чуть ободранные обои под потолком. Оказавшись в комнате, Руслан достал из рюкзака фиолетовую пачку Винстон и, подойдя к окну, чуть отодвинул штору и приоткрыл его. – Ты будешь? – Давай. Юлик зажал между губами сигарету, и Руслан ее поджег черной зажигалкой с белым черепом – подарок Дани. Онешко, лопнув кнопку на фильтре, затягивается, пропуская в легкие дым. Горло начинало жечь, а голова – чуть кружиться. Он стоял и рассматривал пятиэтажки за окном, считая это чем-то прекрасным, а Руслан смотрел на Юлика, считая прекрасным именно его.