Когда-нибудь я непременно останусь

      — Иезекииль Джонс, верни Экскалибур на место! Священные артефакты детям не игрушка. Прояви хоть какое-то уважение, если ты, конечно, знаешь, что обозначает это слово, — ворчит полковник Бэрд, массируя пальцами пульсирующие виски.       Флинн все ещё не спешит возвращаться, а это значит, что она снова остается за няньку этих детей. И одного вечно недовольного старика, если честно. В последнее время Дженкинс сетует на жизнь с той же частотой, с которой поддерживает затеи юных библиотекарей. И так, как первое — в его духе, то второе — выходит из ряда вон.       — Стоун, если ты подойдешь к Эзоповой Лире еще на полметра, мне придется отправить тебя в вынужденный нокаут. Мне бы очень не хотелось, чтобы все звери вокруг меня начали разговаривать. Думаю, вам тоже.       Ей бы сейчас крепкого американо без сахара и поспать часок-другой, но у хранителей не бывает ни выходных, ни больничных, ни оплачиваемых отпусков. И именно поэтому Ив все ещё держится, чтобы не привязать их веревкой к одной из колонн Пристройки и спокойно насладиться пятиминутной тишины. Потому что через шесть кто-то из них обязательно выпутается.       Они же гениальны.       — Успокойтесь, полковник. Все под контролем! — лира опасно кренится, но Джейкоб успевает подхватить её, да так, чтоб не коснуться пальцами опасных струн.       Полковник Бэрд уверена, что артефакты, что были добыты благодаря огромным рискам своими же жизнями, были в большей безопасности на свободе, чем в Пристройке. Потому что весь магический мир словно взбесился и выстукивает свой победный гимн прямо по барабанным перепонкам женщины. Ещё пара минут — и она будет готова стрелять на поражение во все, что издает хоть малейшие признаки движения.       — Библиотекари, сюда! — голос Дженкинса звучит тревожно и слишком серьезно, как для того, кто хоть и ворчит, но имеет потрясающее чувство юмора. О чем, конечно же, не забывает упомянуть.       — Что такое? — Кассандра, до этого изучающая одну из биографий известного математика, обеспокоенно подбегает ко всем, пытаясь заглянуть через плечо полковника Бэрд.       Джейкоб, со смешком наблюдающий за этим действием, ловким движением притягивает её за талию и выставляет перед собой, мол, смотри. Щеки у девушки тут же становятся пунцовыми в тон её платьица, от чего губы ковбоя еще больше расплываются в широкой улыбке. Неудивительно. Количеству заряженных частиц между этими двумя позавидует любая электропроводка.       — Посмотрите на Журнал. Новые заметки появляются с бешеной скоростью, чередуясь с какими-то черно-белыми фотографиями и множеством вырезок из газет. Так много сигналов библиотекари не получили со времен пропажи Яблока Раздора. И она, как вы помните, не понесла за собою ничего хорошего, — многозначительный взгляд мужчины на Киллиан заставляет вжать шею в плечи и потупить взгляд.       Она доказала свою преданность библиотекарям, но ведь проступки помнятся гораздо дольше, чем героические подвиги.       — Погодите, этот парень кажется мне знакомым, — Джонс останавливает перелистывающие страницы, указывая пальцем на фотографию. Бледнеет и в лице до неузнаваемости меняется и можно было бы все списать на игру света, но парочка крепких слов и легкий подзатыльник от ив объясняют ситуацию. — Мы учились с ним вместе. И он умер шесть лет назад.       Данное заявление повергло в шок всех стоящих рядом, и даже непоколебимого Дженкинса заставило протереть вспотевший лоб полосатым носовым платком. Пробежавший по взмокшей спине холодок и неприятное ощущение будто сковывает все тело. Это все больше походит на один из многосерийных малобюджетных фильмов по типу «Живые мертвецы» или «Восстать из могил», которыми не брезгует разве что Иезекииль. Вот только ему сейчас точно не до сравнений.       — Не может быть. Я повидала многое за время своей карьеры, но умершие еще никогда не возвращались к жизни. Разве что тот кудрявый парень, прыгнувший с крыши, но он просто подстроил собственную жизнь, — Бэрд пытается проанализировать ситуацию холодным разумом спецагента, но не выходит. Нет логического объяснения.       — Опал Самары, — после долгого молчания выдает Джейкоб, вытирая ладони о старые потертые джинсы. Не сводит взгляда с шуршащих страниц и собирает всю известную ему информацию в поток слов. — Он был найден рыцарями Тевтонского Ордена во время Крестового похода в Иерусалиме. Спустя много лет столетий его похитили нацистские оккультисты и спрятали в Берлине. После его сила не была замечена.       — Сила?       — Он воскрешает мертвых в радиусе 100 миль, — задумчиво произносит Дженкинс, направляясь куда-то к стеллажам с Книгами, вытаскивая одну из самых массивных. — К тому же, говорят он имеет способность вызывать демонов, но подобных случаев еще не было. А вот мертвецы появлялись, Стоун прав.       — И как мы узнаем местонахождение артефакта? У кого-нибудь есть знакомые приемники сигнала от мертвецов? Труполокаторы? — Иезекииль смеется со своей шутки, размахивая руками, но прекращает, увидев серьезное выражение лица Кассандры. После него на девушку обеспокоенно таращится вся четверка.       — У меня есть.