onigokko

— Ааааа, прости, Гоку-тян… — тянет Кей, складывая ладони в извиняющемся жесте и виновато склоняет голову перед сидящем на скамейке в спортзале Хаято. — Ты не должен был отвлекать Хибари-сана на себя, всё-таки это я его раздраконила… — Я защищал Десятого! Отвянь уже! — полностью обклеенный пластырями, он огрызается, но, повернувшись к Тсуне, полным гордости голосом заявляет: — Я был счастлив, защищая вашу жизнь! — Гокудера-кун, прекрати пожалуйста… — Тсуна стыдливо жмурится, — ты точно в порядке? — В полном, Десятый! — Ну вы и дурни, конечно, — комментирует подошедшая Химе и поправляет ворот футболки. Сегодняшний урок физкультуры у 1-А и 1-Б классов неожиданно объединённый, поэтому две компании в полном составе наконец-то собрались в одном месте, в одно время. Для Кей это будто кроссовер — волнительное предвкушение, ожидание взаимодействия. И Химе не заставляет её ждать. — Савада, — смотрит своим естественно строгим взглядом, заставляя Тсуну покраснеть и сглотнуть, взирая на неё снизу вверх, — неплохой движ для полного неудачника. «Это был комплимент или оскорбление?..» Если бы сейчас учительница этикета из младшей школы, которая постоянно ставила свою лучшую ученицу в пример остальным, услышала хотя бы пару реплик из её словарного запаса, то, несомненно, схватилась бы за своё слабое сердце. Хаято уже готов рвать и метать, а Кей вздыхает, собираясь рассыпаться извинениями и преградить ему дорогу к острой на язык подруге. — Ты совсем не следишь за своими словами. Тоже мне, Принцесса… — тоже вздыхает Сэтору, быстро, но осторожно отодвинув подругу в сторону. — Простите её, она у нас та ещё хамка, — улыбается он и тут же получает тычок локтём в бок. — И засранка… — И ещё раз — уже ощутимее. — Ёк макарёк, ну вы снова! — смеётся Кей и спешит на помощь к терроризируемому Сэтору. — Уж кто бы говорил… — фыркает Хаято, засунув руки в карманы штанов. — А вы забавные! — улыбается Такеши, протягивая руку. — Ямамото Такеши. — Знаю не понаслышке, — кивает Химе, отвлёкшись от Сэтору на него. — Изуми Химе. Почти приятно познакомиться. Предложенную ладонь она всё же пожимает, но свою весьма быстро выдёргивает. Не сразу сообразив, куда деть руки после недорукопожатия, Химе неловко шарит ими по карманам отсутствующей спортивной кофты, а потом, будто так и надо, скрещивает на груди. «У Масамуне руки… меньше и мягче». — И не смей больше так беспокоить людей, понял, бейсбольный ты идиот? — как бы невзначай добавляет. — Химе… — в очередной раз вздыхает Кей, всё ещё щитком держась за Сэтору. — У неё есть мозги, — подмечает Хаято и, будто оценивая, кладёт пальцы на подбородок. Его радует знание того, что его нескромное мнение кто-то разделяет. Ямамото лишь кивает на её слова, продолжая держать улыбку. — Два сапога пара… — подаёт признаки жизни Тсуна, постепенно возвращаясь из состояния замороженного тунца. — Хах, согласен. И, кстати, я Масамуне. Можно просто Сэтору или Тору, — Сэтору протягивает ему руку, продолжая держать вторую на плече прилипшей к нему Кей. Кажется, это перетекло в очередные обнимашки. — Товарищи по неуправлемым друзьям? Тсуна сначала неловко дёргает пальцами, но потом всё-таки уверенно хватается за предложенную ладонь. Уже чувствует родственную душу. — Савада Тсунаёши. Тоже — просто Тсуна, — кивает со счастливым облегчением. — Товарищи по неуправлемым друзьям. Приятно познакомиться. — Взаимно! — отвечает ему улыбкой Сэтору, и когда они распускают рукопожатие, возвращает ладонь на второе плечо Кей, — Ты, если что, не смущайся нашей с Кей-кун тактильности. У нас в классе к этому быстро привыкли. — Встречаетесь? — смущённо чешет нос Тсуна. — Крепко дружимся, — отвечают в один голос. — Харе подтрунивать над всеми тем, что вы как парочка жмётесь к друг другу, — доносится со стороны Химе. — Зис ис вери-вери фанни, — хихикает Кей, — Тору-чан, ю а май биловд бой, ю ноу? — Oh my god, Kei-kun, you are my beloved girl, too! — Ёр инглиш ис соу гуд, донт хвастайся. — C'mon, you started it first! В общем, — Сэтору вновь переводит взгляд на Тсуну, — такие дела. Они мои бесценные засранки! — А он наш бесценный засранец, — кивает Кей. Зажатость Тсуны растворяется в смешке. За этим уморительно наблюдать. Его жизнь в последнее время насыщена странными людьми, и сегодня, кажется, он привыкает ещё к одним. Они хотя бы не из мафии, что радует, и Реборн не спешит появляться из ниоткуда и затягивать их в Семью. Поэтому Тсуна наслаждается этим моментом. Таким дурацким, таким простым. Кей продолжает держаться за Сэтору, слушая одним ухом их с Тсуной разговор, а другим — подобие перебранки Химе и Хаято с Такеши. Ей нравится даже просто молча стоять, наблюдая и впитывая в память эту приятную суету. Чудесный момент, будто созданный для того, чтобы закончиться. Она видит Хикару в толпе А-класса и ближе жмётся к другу — инстинктивно, чуть по-звериному, будто телом давая понять, что не даст к нему и шагу ступить. — Они в вашем классе? — спрашивает скорее риторически, пока исподлобья сверлит глазами обратившего на них внимание Хикару. — Кто? — Тсуна оборачивается, пытаясь понять, о ком идёт речь. Как ни странно, сам понимает — по их переглядке в том числе. — Ты про Аизаву-куна и ребят? Кивает. Тору успокаивающе мягко хлопает её по спине и тихо говорит в висок: «Всё в порядке». Кей смотрит в его светлые глаза, поджимает губы. Смотрит на Тсуну, кладёт руку ему на плечо. — Не разговаривай с ними. Они — плохая компания. — Ааа, хорошо? Слышать подобные заявления из уст члена Дисциплинарного комитета… по крайней мере странно. Но Тсуна не спорит. — Они тебя не задирают? — хмурится она, сжав пальцы на белой футболке. — Нет, Эйко-сан… ничего такого, — сглатывает он. Подвирает — Кей будто чует. «Слишком очевидно». — Хорошо, Тсуна-чан, — моргает, возвращая взгляд в норму. Говорит мягко, покровительственно, по-защитнически: — Если что, я всегда к твоим услугам. Тсуна лишь неловко кивает в ответ. Интуиция даёт знать, что ему ничего не угрожает. Но только ему. «Ненавижу». Кей улыбается и тянет их с Тору к выходу на улицу, подзывая остальную компанию. — Пойдёмте! Я уверена, что сенсей отправит нас туда! — Да что ж тебе на месте никогда не сидится, — фыркает Химе, но всё равно идёт следом. — Прекрати так легко трогать Десятого! — звучит уже от Хаято. Такеши смеётся и приговаривает, что знает, о чём сегодня расскажет Аки по телефону. Сэтору внимательно заглядывает в лицо Кей, которая старается сохранить беспечность в лице и не хмуриться, хотя для неё Хикару — всё равно что красный флаг, спусковой крючок. — Кей-кун, — обращается к ней, когда Хаято уже вырвал из её рук обомлевшего Тсуну и отвёл дражайшего босса в сторону. Он не сильно выше, но всё равно смотрит сверху вниз, держит её за маленькие плечи и легонько треплет по заплетённым в маленький хвостик волосам, — не волнуйся. Они ничего не сделают. Кей не сильно ниже, но смотрит снизу вверх, поправляет подаренную им заколку со звёздочкой и бурчит, склонив голову: — Не волнуюсь… — Тогда хорошо. Кей слышит в его голосе улыбку и подхватывает её, скользя взглядом по уже успевшим немного затереться кроссовкам. — Тогда хорошо, — повторяет она и уже от себя добавляет: — Я рада, что вы поладили с Ямамото-тян и ребятами. — Я бы так не сказала, —Химе врывается в их идиллию, но трогательный контакт его руки и головы Кей не нарушает. — Но, — вздыхает и в безнадёжном жесте разводит руками, — они почти такие же идиоты, как вы. — Как мы, ты хотела сказать? — фыркает Сэтору. — Не-а, — Химе гаденько ухмыляется. — Как кто? — Такеши любопытно заглядывает в их уютный треугольник. Кей смеётся с его очаровательного вмешательства и заправляет уже успевшие выбиться из-под заколок прядки за уши. — Ямамото и компания! — слышится короткий, но требовательный свисток. — А ну быстро в строй! — Уже? — бурчит Химе, совершенно не женственно и по-ребячески выдвинув нижнюю губу. Она никогда не была хороша в спорте, так что этот урок утомляет её больше остальных. — Идём, Кимура-сенсей! — Во что мы сегодня будем играть? — интересуется Кей, выровнявшись в самом конце строя. — Сначала посмотрю на то, как вы сдадите нормативы, Эйко, а потом решу: гонять вас ещё или дать побеситься, — ухмыляется Кимура. — А теперь — ровняйсь! Сегодня вас в два раза больше, поэтому и шуметь вы будете в два раза больше. А это значит, и мне жизни спокойной не дадите… — вздыхает он, потерев шею, и задумывается. На самом деле, до этого Кимура был слишком занят игрой в сёги с Йошино-сенсеем, где на кону стоял обед из ресторанчика неподалёку, так что подумать о том, как ему одному управиться с шестьюдесятью детьми как-то не успелось. «На кого вы меня оставили, партнёр?..» — Ладно! — хлопает в ладони, привлекая внимание, — Пока три круга вокруг стадиона! Вперёд! Кей не успевает ступить и шага, как сенсей добавляет: — Эйко, Аизава, можете пробежать только один. — А чего так? — Потом вы мне понадобитесь. А теперь — бегом! Из-за этого короткого разговора теперь они бегут почти вместе. — Быстро бегаешь, собачонка, — небрежно роняет Хикару. — Видимо, Хибари тебя с улицы подобрал, чтобы по поручениям гонять. Кей ограничивается цыканьем и ускоряется, не желая находиться рядом и секунды больше. — Только намордник ему на тебя нацепить осталось — и точно ручная псина. Хозяину под стать, — как назло, Хикару тоже бегает быстро и продолжает сыпать гадостями в спину. — Тебе в детстве так и не подарили щеночка, а? — выплёвывает Кей, не оборачиваясь, набирает в грудь побольше воздуха и бежит быстрее — просто чтобы от него подальше. Кей почти что в землю пялится, но каким-то образом ни в кого не врезается, а потом и вовсе обгоняет первого бегущего Такеши. — Круто! — присвистывает он. Ему известно, что она хороша в этом, но только сейчас открылось насколько. В беге ей нет равных среди ровесников. Особенно тогда, когда её руки дрожат от напряжения, зубы непроизвольно сжимаются, заставляя всю челюсть онеметь, а во рту пересыхает от жгучего раздражения. В такие моменты она прекрасно понимает Кёю, который никогда не сдерживается. А ещё — страшно завидует. «Драка бы ничего бы не решила», — невольно вспоминаются слова Сэтору. Кей крутит их в сознании уже долго, но никак не может согласиться. — Решила бы… — выдыхает тихо, самой себе под нос. Вытирает покрасневшее лицо рукой, холодит пальцами потеплевшую кожу. Кимура рядом снова сокрушается о том, что прошляпил такой потенциал для своего клуба. Тяжело смотреть на ребёнка, который мог бы принести ему пару лишних золотых медалей. — Эйко, ты уверена, что тебя нельзя выкрасть из Дисциплинарного комитета? — скорее шуточно, чем серьёзно выдаёт Кимура, продолжая наблюдать за учениками. — Нет, — не разобрав тона, Кей отвечает серьёзно и коротко. Хватается за пустой рукав, будто кто-то собирается сорвать с него отсутствующую повязку. — Ладно уж, — вздыхает мужчина и безнадёжно разводит руками. — Аизава! Шевели булками! Отстаёшь от Эйко на тридцать ноль три! — с укором переводит он взгляд с часов на юношу. Эти двое — его лучшие бегуны в параллели. Столкнуть их в честном соревновании — дело принципа. — Это просто разминка, — фыркает Хикару. — А говорите так, будто я ей продул в настоящем забеге. — Просто разминок не бывает! — хмурится Кимура. — А теперь мигом пошли в кладовку за инвентарём. Сегодня как раз и проверим, продуешь ли ты Эйко или нет. Хикару раздражённо щурится. Собственный тренер и куратор принижает его перед человеком, который даже не состоит в клубе лёгкой атлетики. Что самое неприятное — принижает именно перед Эйко. — Эстафета? — игнорируя их подобие перебранки, спрашивает Кей и хрустит напряжёнными пальцами. — Да. А вас двоих я отдельно проверю в конце урока. Кимура понимает — как бы он ни хотел, в свою команду Кей ему уже не выудить. Но это не значит, что она не принесёт ему пользы. Хикару нужен равный соперник, который будет подстёгивать и не давать расслабляться. Эйко Кей на эту роль идеально подходит — в беге полная ему противоположность. Раскрепощённые и свободные движения, не просто выученные по учебниками, а взрощенные в ней, как способность ходить и говорить. Хикару этого не хватает, несмотря на сложный бунтарский характер. Кимура готов на всё, чтобы раскрыть его потенциал, даже если это значит пристыдить и вытянуть мальчишку из зоны комфорта. — Принесите двадцать эстафетных палочек и возвращайтесь. — Он бросает ей в руки ключ и отворачивается к стадиону. — Масамуне, Савада и Изуми, какого чёрта едва ползём?! Кей кивает и, не дожидаясь Хикару, идёт к спортивному залу нарочито быстро. Ей воли не хватает не скривиться, когда при повороте ключа на двери возникает ещё одна тень. — Морду попроще. — Заглохни. Она с силой дёргает дверь. Дёргает так, что почти задевает стоящего сбоку Хикару. Возможно, случайно, возможно, намеренно. Она щёлкает выключатель и подходит к полкам с инвентарём. — Да в тебе злости не меньше, чем в Хибари, — он хмыкает, без энтузиазма опираясь на косяк. С тем же успехом Кимура-сенсей мог отправить её одну. Это было бы… разумней. — Эй ты, — Кей делает глубокий вдох, не отвлекаясь от поручения, и берёт ещё одну палочку. — Закрой свой грязный рот и отстань от меня с остальными. — Остальные — это пидорас и неуравновешенный? — Ещё одно слово о них, — деревяшки падают из рук на пол, а она шипит сквозь зубы, как дикая, и мгновенно преодолевает четыре шага между ними. Мутными пустышками прожигает его острый взгляд, — и… — И что ты сделаешь? — Хикару щурится и жмёт кулаки в карманах штанов. — Снова впечатаешь меня в стенку, накинувшись со спины, как типичная гнида? Ты же только бегать и можешь, тяфкая своё «Хибари-сан! Тору-чан!». Блевать тянет. Ошибка природы… Щёлк. Кей мажет по челюсти, обрывая предложение. Без слов презрения в ответ. Без капли сомнения. Он её бесит. — А-а, вот значит как? Хикару чеканно потирает подбородок, жмёт зубы и по-псиному скалится. Наотмашь пробивает жёсткой пощёчиной. Ему плевать, что она девчонка и выглядит хрупкой. Кто бы знал насколько — расплакался. Кей не плачет. Не роняет и слезинки, вцепляясь ему в плечи, чтобы завалить. Он хватает её за волосы, тянет от себя, выдирая клок. Хикару толкается, бьёт коленом в тазовую кость. Хватает её за футболку и откидывает. Кей падает, сдирая локти в кровь, протирает рёбрами пол, чувствует в боку кроссовок. Он пинает, чтобы сразу. Чтобы наверняка. Чтобы не думала, что махать кулаками так просто. У него нет сожалений. У неё нет времени откашливаться. Она изворачивается, группируется, подпрыгивает. Локтем бьёт в живот — тот гнётся — и сразу в нос. Выбивает брешь в пару секунд для одышки. Хикару приходит в себя быстро, якобы отшатывается, освобождая место для взмаха ногой. Кей едва успевает прикрыться предплечьем, и глаз заливает свинцом. Пропустив удар в челюсть, она издаёт короткий болезненный писк и сдаёт назад. Во рту чувствуется солоноватый привкус и колючая резь. Хикару не может сдержать насмешки: — Что, наконец язык прикусила? Издёвка проходит мимо. Кей хватает его за живот и они вместе падают на пол, врезаясь конечностями в начищенный паркет. Волосы падают на лицо, Кей бьёт без передышки через тёмно-русую дымку, застелившую обзор. Не смотрит, куда метит, просто вдалбливается кулаками без продыху, быстро, чтобы не дать ему и шанса опомниться. Прижав язык к нёбу и сжав челюсти, игнорирует всё, что получает в ответ. В голову без остановки стреляет глушащий боль адреналин. Пускай левый глаз заплыл, пускай всё тело саднит, а нос и губа разбиты в кровь. Она выбьет из него всё дерьмо. Крик Кимуры звучит как сквозь толщу воды. На его окликающий голос в зал тянутся самые любопытные и в один момент поднимают шум. Болезненный зуд на костяшках глушит все посторонние звуки, смешивая те в хаотичные радио-помехи. Хикару и Кей слышат только себя. Мужчина пытается расцепить их в одиночку, но те крепко друг за друга держатся, продолжая грызться. Когда подошедший Такеши понимает, в чём причина хаоса, то сразу бежит в эпицентр, пытаясь ухватиться за стёсанные локти Кей. Сэтору смотрит на происходящее через головы одноклассников и грубо толкается, пытаясь пройти ближе. — Не лезь. Его хватают за запястье, резко дёргая на себя. Он оборачивается, готовый сразу вырвать руку, но Химе крепче сжимает пальцы и строго хмурится. — Она сейчас себя не помнит. Если влезешь, и Кей случайно тебя заденет, то не простит себе. Поэтому… не надо. Сэтору чувствует дрожь в кончиках чужих пальцев и не может ей возразить. Глаза Химе говорят больше слов — она волнуется не меньше. Он кусает щеку изнутри, давит губы в плотную полоску. Чувство собственной бесполезности на вкус как желчь. — Эйко! — зато Такеши жмётся к ней почти щека к щеке, пытаясь докричаться. — Эйко, прекрати! Неожиданно, она слишком сильна для своих тощих рук. У него нет возможности удивиться в своей безуспешной попытке вырвать Кей из агрессивной сцепки. — Аизава! Ты что, с катушек слетел?! — Кимура тоже не оставляет надежды достучаться, пока сам Хикару давится воздухом, но продолжает тянуться к ней, чтобы выбить оставшийся дух. Он слышит хрип. Задел — отлично. Когда всего на секунду их хватка слабеет, когда всего на мгновение они не так сильно сжимают футболки друг друга, Такеши рывком тянет Кей на себя. В спине отдаётся глухой болью, и руку жжёт её нечаянным замахом. — Эйко, приди в себя! — кричит он, сжимая до сих пор дёргающиеся запястья. В её пустых злых глазах отражается его лицо. Взволнованное и вместе с тем — необычайно твёрдое. И у Кей наконец прорезается слух. В голове громче трещат голоса, и череп жмёт стальным обручем. Виски насквозь пронзает давящей болью. Она откашливается и только потом поднимает на него потерянный взгляд — очнулась. — Ямамото… — Такеши гнёт брови, всматриваясь в её лицо. Оно исказилось, поддавшись грязным краскам, и стало из суммы угловатых черт каким-то болезненным месивом. Кей смотрит на него так, будто видит впервые. Как-то так страшно по-чужому, и Такеши сглатывает. Тогда, на крыше, он выглядел так же? — Кей! — Сэтору и Химе падают рядом, врезаются коленями в пол, сыплют волнением. Химе трогает её плечи, дрожащими пальцами едва касается лица. Сэтору задает глупые вопросы, хотя отчетливо ясно: «больно?» — естественно больно, «ты в порядке?» — конечно нет. Но она говорит: — Я в порядке. И язык вновь остро царапает при ответе — под ним всё больше слюны с кровью. Блевотный микс, сглатывать желания нет. Кей смолкает, и, потупясь, пялится в полные горечи глаза друзей. Подняв взгляд чуть выше, она наконец замечает шумящую толпу за их спинами. Все перешёптываются, все перекрикиваются — от нестерпимого гама гулко звенит в ушах, сильнее трещит голова. Звуки пробираются к пищеводу и провоцируют тошноту. Кей жмурится, отчаянно сжимая ладонь Химе. И мысленно считает: «раз, два, три…» Поток бесполезных вопросов Сэтору иссякает. Беспокойство покидает его лицо, оставляет светлые глаза, лишает их блеска. Он встаёт с колен медленно, чуть шатаясь. Роняет лишь глухое: — Хватит. — Ты куда? Химе хватает его за штанину, дёргается вверх, не отпуская руки Кей. Сэтору не отвечает и легко отцепляет её ослабшие пальцы. Даже Ледяная Принцесса, увы, не может держать всё под контролем. — Сэтору! Вдох-выдох. Всего за несколько шагов Такеши разгадывает его намерения и бежит уже к Масамуне, сковывая его живот и плечи в стальной хватке. Только это не затыкает Сэтору рот. — Какого хера ты сделал?! — он орёт почти рыком, отчего даже Химе вздрагивает. Его такой мягкий голос непривычно рвётся в горле гнилыми комками. Лицо багровеет пятнами, и эта злая краснота тянется до самых ключиц. Сэтору игнорирует Такеши, Сэтору игнорирует в себе тряпку, Сэтору задолбался быть послушным мальчиком. Он скрипит: — Меня можно было бесконечно задирать, кто мешал? Так какого чёрта ты полез к ней, ублюдок? Кем ты себя возомнил, чтобы распускать руки, ха? — Масамуне, тихо! — очухавшийся от шока Кимура пытается угомонить его и крепко держать Хикару одновременно. — Я понимаю, что ты зол… Выходит у него хреново. — Вы не понимаете! — цедит Сэтору, почти задыхаясь. — Я не зол! Я в бешенстве! — Его расчёсанная шея уже не горит — она полыхает. — Вы вообще видели, что он с ней сделал?! — Рот закрой. Пусть сама руки не распускает! — Хикару пытается отпихнуть Кимуру и вторым голосом орёт уже на него: — Отпустите меня! — Ямамото, отцепись от меня! — подхватывает Сэтору, вырываясь. Но вот перед ним встаёт она, смотрит своими чёрными глазами, будто окатывает ледяной водой. — Сэтору, пойдём. Точёная осанка, гордо расправленные плечи — это неизменные элементы Изуми Химе. Она держит потерянную Кей за руку и пресекает его резкий всполох. Эта Принцесса не из тех, что в беде. Не из тех, что смиренно ждут, пока мятеж стихнет. Эта Принцесса движением руки обезглавливает.

Настало время пить чай?

— Нам нужно отвести Кей в медпункт. И это не просьба. Химе берёт его горячую ладонь в свою, сжимает её так же сильно, как и холодные пальцы Кей. Они в её власти, значит — под защитой. — Ямамото, отпусти его. Он пойдёт с нами. Такеши думает пару мгновений и согласно кивает, отпустив размякшего Сэтору. Тот, не сопротивляясь, послушно следует за ней с поникшей головой. Кимура изнурённо вздыхает. Решает оставить их на неё — Изуми, видимо, справляется куда лучше. Масамуне её хотя бы послушал. А уж в медпункте с ними Окада побеседует. Сейчас у него остался ещё один — определённо самый проблемный — школьник без тормозов. Хикару хмурится и отворачивается, делая вид, что ему всё равно. Всё равно на чужое волнение, на будущее наказание, всё равно на боль. Он шипит себе под нос: — Вшивая сука, — и цыкает, пытаясь встать. Рядом мельтешит Юки, пытаясь дать ему на себя опереться. У Хикару течёт кровь из носа, разбита губа — это первое, что бросается в глаза. — Его тоже нужно отвести в медпункт, — Юки смотрит на препирающегося друга строго, глазами обещая, что если он не успокоится, то получит. — Погоди, — Кимура взмахивает рукой, потирая переносицу, — идите присядьте пока. Я успокою остальных и потом сам поведу его в медпункт. Не хватало ещё, чтобы они снова сцепились по дороге, — заканчивает неразборчиво-усталым бормотанием. Юки кивает и молча ведёт вырывающегося и протестующего Хикару к скамейкам. До этого в стороне наблюдающий за всем Сузу шагает за ними. У него с самого начала было предчувствие, что на том дне их стычки не закончатся. Интуиция не подвела. Кимура делает глубокий вдох. — Ямамото, — свистит он, — дуй сюда. — Да, сенсей? — Такеши послушно подбегает, провожая взглядом уходящих ребят. — Ты останешься за главного, пока я поведу Аизаву в медпункт. Даю зелёный свет на любые игры. Распредели всех на четыре команды, а сам — следи, — осознав, что у мальчишки сейчас голова вскипит от всего навалившегося, Кимура подбадривающе хлопает его по плечу и добавляет: — Возьми себе в помощники кого-нибудь. Он так и знал, что без коллеги день выйдет отвратным.