Ты мне не снишься

Как же она соскучилась по научной работе. Лаура поняла это, составляя календарь своего нового женского цикла. Такое примитивное действие, а она вновь почувствовала себя человеком, а не подопытной крысой. По крайней мере, теперь она тоже занималась каким-никаким, а исследованием. Правда, информации было пока мало, да и Лаура не знала, повторится ли всё в следующем месяце. Что вообще вызвало менструацию у много лет пребывающей в климаксе женщины? Радиация или гормоны? Для ответа требовалось достаточно длительное наблюдение. Поэтому и стоило записать о своих первых впечатлениях дополнительно. Если что-то и беспокоило Лауру, так это то, что записала о случившемся чуде не только она. Она помнила их разговор с Пабло на следующий день. Она вышла к нему и первым делом обнаружила ящик со своим заказом. — Фернандо принёс поздно ночью. Как будто специально выбирает самое подходящее время, гаденыш, — Пабло поднял на неё глаза из-за очередной книги, которую по традиции читал, сидя в кровати по-турецки. — Как ты? — он посмотрел на неё со спокойным интересом. Лауре то ли нравилась его сдержанная симпатия, то ли хотелось большего. Какого большего? Они были едва знакомы и даже переспать успели всего пару-тройку раз, и что-то подсказывало ей, Пабло в ближайшие недели точно к ней не прикоснется. Что она чувствовала, понимая это? Наверное, слишком много всего. И это по-прежнему пугало. — Мне намного лучше, — Лаура схватила первую попавшуюся в коробке пачку и гордо прошествовала в ванную. Господи, как она отвыкла от дурацкой женской рутины. Если раньше она видела в ней хоть какой-то резон, даже не собираясь рожать, то истекать погибшими яйцеклетками в пятьдесят шесть было верхом бессмысленности. Лаура даже пару минут посидела на унитазе, напряженно разглядывая упаковку с нарисованной мультяшной девчонкой с тампоном в руке. О боже. Этого просто не могло быть. Дурацкая упаковка только убедила Лауру в том, что мир сошёл с ума. Её собственный личный мир. — Фернандо хотел взять у тебя кровь, но я не позволил. Должен прийти кто-то ещё, — сообщил Пабло, когда она все же вывалилась из ванной, надев свои самые парадные трусы — кремовые с маленькой прозрачной вставкой под верхней резинкой. Концентрация бреда в воздухе усилилась до невероятных значений, однако Лауре хотелось сделать себе хоть что-то приятное, не считая долгожданного затыкания открывшегося фонтана. В последнее время она пихала внутрь вещи, о которых давным-давно благополучно забыла. Сначала мужской член, теперь тампон... Она и правда молодела на глазах. Черт возьми, ну и бред. Пора было взять себя в руки. Она и так переложила большую часть своих проблем на не готового ни к чему подобному Пабло. Он вообще никаким боком не относился к ней и её трудностям. — Он уже пришёл, — Лаура закатала рукав и продемонстрировала след от укола. Иглу в вену вводили предельно аккуратно, пока она спала, но в своём почтенном возрасте Лаура имела очень тонкие и плохо прощупываемые вены — помимо маленькой точки от шприца остался и отчётливый синяк. — И ты только сейчас говоришь?! — Пабло отбросил книгу и вскочил с кровати. Он буквально подбежал к ней и схватил за руку, едва она только успела натянуть рукав обратно. — Мы не можем им помешать, Пабло, — Лаура это точно знала. Ни учёные, кем бы они ни были, ни компания не отпустят их, особенно после того, как она подарила им столько данных и материалов для экспериментов и изучения, а у них с Пабло не нашлось бы даже вилки, чтобы защититься — никаких острых предметов им не оставляли. — И ты позволишь им использовать тебя? Или ты сама этого хочешь? Научные исследования и все такое, — поинтересовался Пабло, явно не понимая, что и думать. Она ведь сама ему все уши прожжужала о том, как сильно ей не хватало науки. — Я хочу бежать с тобой, — она не лгала. Она пока не ощущала влюблённости, только почти животное желание, но Пабло уже позаботился о ней больше, чем кто-либо. Она ему верила. Верила в него. — Детка, — он коснулся её лица, и у Лауры внутри все снова начало закипать. И правда никогда прежде она не испытывала такого откровенного влечения. Казалось, если Пабло окажется достаточно умным парнем и заставит её поголодать, она сама встанет на колени и стащит с него штаны. И не только. Все же гормоны. Но что вызвало их всплеск — радиация или лекарства? Она завидовала тем, кто сейчас анализировал взятый у неё образец крови. — Забери меня отсюда, — прошептала Лаура с первобытным отчаянием. Здесь она сходила с ума, теряла себя. Из уважаемого ученого она превратилась в трахающуюся по углам бабу, каждый чих которой снимали на камеру и исследовали. Почему-то её организм оказался горазд на чудеса, и это похоронило последние надежды выбраться из этой психушки хоть как-то и хоть когда-то. — Если заберу, ты останешься моей? Будешь со мной? — пальцы Пабло массировали ей основание шеи, отчего здравые мысли окончательно покидали голову Лауры. Ещё одна причина её ужаса — плавящиеся в присутствии мужика мозги. «Спроси его», — вдруг ударило Лауре в затылок. Она непонимающе захлопала глазами. Что это? Кто это? Что спросить? «Спроси! Ты знаешь, зачем!» — повторил смутно знакомый голос. И Лауре почему-то показалось, что спросить о такой важной вещи правда стоило, да поскорее. — Ты женишься на мне? — вслух задала вопрос Лаура, подчиняясь чужой воле и тая от мужского прикосновения. Как будто никогда не была личностью, никогда не существовала. — Что?! — с непередаваемым изумлением переспросил Пабло и немедленно убрал от неё руки. В голове Лауры раздался довольный женский смех. Её собственный смех. Лаура поняла, что потеряла сознание: лицо Пабло расплылось, и на время наступила полная тишина. Кажется, она не выдержала новых галлюцинаций, на этот раз слуховых. Или её чем-то накачали? «Что это?» — спросила она у самой себя, удивляясь тому, как неадекватно вела себя минуту назад и как внезапно отключилась. «Мидазолам», — ответил ей её же голос. Её, да не её. Чужое, отдельное сознание. То самое, которое заставило Лауру спросить про женитьбу. «Ты не можешь знать таких слов», — заметила Лаура, чувствуя настоящий ужас. Похоже, у неё окончательно развилась шизофрения. Она изначально реагировала не так, как Пабло, но это было уже за гранью. «Ты знаешь, — ответила ей Луиза, спокойно и в общем-то дружелюбно, но Лаура все равно никогда в жизни так не пугалась. — Данный препарат в качестве побочного действия вызывает когнитивные нарушения и увеличивает риск падения у людей пожилого возраста, — как по бумажке, продолжила Луиза у неё в голове. Лаура не видела её, только слышала, чему безмерно радовалась. — Но мы-то с тобой знаем, что ты более чем не стара, правда, Лаура? — голос зазвучал естественней, окончательно стал похожим на тот, который она слышала в своих видениях». «Зачем ты мучаешь меня?» — решилась спросить Лаура. Ей и правда казалось, что Монморанси был куда мягче и терпимее с Пабло, а ей достались все шишки от жёсткого и бескомпромиссного характера, так похожего на её собственный. «Мучаю? Я помогаю тебе. Нам, — с лёгким возмущением заметила Луиза. Осознав, как запросто заговорила со своим прошлым воплощением, Лаура ужаснулась ещё больше и упала бы в обморок во второй раз, если бы могла. — Ты влюблена в этого несчастного. Не переживай, это естественно. И даже приятно, — Лаура ощутила удовольствие, на секунду накрывшее Луизу. Да, она прочитала, что госпожа умела погулять. Но сама-то она была совсем другой. — Первая влюблённость всегда необыкновенна, сколько бы тебе ни было лет». «Я не влюблена. И я не собираюсь замуж», — упрямо возразила она, до сегодняшнего дня абсолютно точно даже не задумываясь о браке с Пабло, как бы сильно он её ни привлекал. Выскакивать замуж за первого встречного можно только в двадцать. «Бедолага, — с сочувствием заметила Луиза, вызвав у неё праведный гнев. — Такое наивное упрямство в таком солидном возрасте. Видимо, я и правда много грешила, — Луиза словно задумалась на мгновение. Как же это возможно? Если они два воплощения одной души, как они могли общаться? Разве её сознание не было лишь продолжением сознания Луизы, а не полностью автономным? — Скоро все изменится, — после паузы сообщила Луиза. Лаура вдруг поняла — она заботилась, правда заботилась, хоть и очень странным способом». «Луиза, пожалуйста, мне страшно. Ты пугаешь меня», — призналась Лаура. Хоть заботилось о ней её прошлое воплощение, хоть нет, а она не чувствовала уверенности, что психика выдержит такие удары. «Я поняла тебя, Лаура, — вдруг согласилась Луиза, без всякой обиды и злобы, которых она уже начала опасаться. — Должна сказать, мне льстит твой ум, пусть ты и превратила себя в синий чулок. Ты изменишься. Всё изменится, да, — Лаура уже хотела возразить и возмутиться, но Луиза продолжила: — Я больше не потревожу тебя подобным образом». И тогда Лаура вдруг очнулась. Как и всегда после таких обмороков, она нашла себя на кровати, куда её по традиции дотащил Пабло. Её первая любовь. Лаура засмеялась, привлекая тем самым его внимание. — Все в порядке? Ты снова напугала меня, — он подошел к ней, непривычно стесняясь. Да уж, она не переставала удивлять своего нечаянного любовника. — Слушай, Лаура, насчёт твоих слов... — не дождавшись ответа, начал он, и она прикрыла глаза. — Ради бога, замолчи, — Лаура вытянула вперёд руку, второй коснувшись лба. Какой позор. Сумасшедшая озабоченная бабка. — Мне ввели седативный препарат, чтобы взять кровь без моего согласия. Он вызвал побочные эффекты. Помутнения рассудка и галлюцинации, — все же разговор с самой собой оказался полезен — она поняла, что с ней было не так. Похоже, и Луиза пришла вовсе не из прошлого, а из её подсознания, выразившись в наиболее волнующей сейчас форме. — Я ему башку оторву, — прошипел Пабло, подумав о своём. Конечно, опять вспомнил Фернандо. Честно говоря, Лаура и сама злилась на него — этот старый козёл легко продавал её непонятно кому. Не дай бог, они ещё и лекарственные препараты начнут тестировать на ней. Кое в чем она не бредила — она хотела бежать. Бежать с Пабло. И они бы бежали, ещё тогда, но новый цикл и побочные эффекты от седативного так измучили Лауру, что она едва вставала с постели. Снова улучшения сменялись ухудшениями, и только присутствие рядом Пабло придавало ей сил. Её душа все так же тянулась к нему, хотя желание на время отступило. Она думала, на время. Удивительно — и тем не менее ей нравилось это желание, нравилось... быть женщиной. Чёрт, Луиза действительно на неё влияла. Не могла она сама до такого докатиться. Так прошло четыре следующих дня, и вот, на шестой почувствовав себя лучше, Лаура села делать свой личный женский календарь. Слова Луизы не выходили у неё из головы. «Скоро все изменится». Что изменится? Её все-таки добьют таблетками? Умом она понимала — разум просто поиграл с ней, не было никаких предсказаний, но сердце Лауры стучало в каком-то нелепом предвкушении. — Лаура, я должен тебе сказать, — Пабло уселся рядом с ней за стол, заставив напрячься — она не помнила ни одного хорошего разговора, который бы начинался с таких слов. — У меня из головы не выходит тот твой вопрос. — Пабло... — простонала Лаура. Она сделала всё, чтобы забыть о той своей выходке. Вернее, выходке Луизы. Как Лаура потом прочитала, Луиза любила такие вещи и даже сама предлагала себя в жены другому коннетаблю. Время идёт, привычки остаются. — Ты мне нравишься, это правда, — Пабло погладил её колено, будто убеждая их обоих в своём заявлении. — Я искренне предлагал тебе остаться со мной... там. Но жениться на тебе... Нет, я не готов. Я говорю это со всей ответственностью, — серьёзно закончил он и посмотрел на неё в немом ожидании. — Не беспокойся, Пабло, я никогда не хотела замуж. Это всё Луиза, — не вдаваясь в подробности, наконец ответила Лаура и отмахнулась, вернувшись к своему календарю. Вот только больно стало ей, а не Луизе.