Осколки памяти

      Мамору приоткрыл глаза, медленно соображая, где это он. Виски раскалывались от боли, все тело ныло, правая рука пульсировала. Даже по сторонам глядеть было больно, не то что голову от подушки приподнять. Свет от окна резал глаза.       Парень неосознанно дернул здоровой рукой, чтобы прикрыть глаза от этого света, но и та оказалась несвободной — какая-то девушка держала её обеими руками, и даже голову приложила к ней. Наличие рядом кого-то еще несказанно удивило парня. А его движение не прошло незамеченным — девушка приподняла голову и, часто моргая, уставилась на брюнета.       Мамору хотел попросить закрыть его от солнечного света в окне, но не решился нарушить тишину. Усаги же напряженно всматривалась в лицо любимого, но тот лишь перевел взгляд на жалюзи.       — Хочешь, чтобы я закрыла их? — осторожно спросила девушка, отпустив руку парня и вставая, наконец, с пола.       — А-а-а… да… — хрипло пробормотал больной. От звука собственного голоса он болезненно поморщился.       Усаги поспешила закрыть жалюзи, затем подошла к Мамору и легонько опустилась на край кровати. Парень с интересом стал разглядывать лицо девушки, затем его взгляд задержался на её оданго, и брюнет медленно протянул руку без гипса к одной из этих забавных шишечек. Усаги без слов поняла, что он хочет, и приблизила голову.       Его чуть подрагивающие ледяные пальцы коснулись ее золотистых оданго. Девушка улыбнулась происходящему, парень неуверенно улыбнулся в ответ. А затем выражение его лица стало озадаченным.       — Ч-что это? — спросил он, все ещё легко касаясь волос девушки.       — Оданго, милый… Это оданго, — грустно ответила Уса. — Ты не помнишь, да?       — О-дан-го… — задумчиво произнес Мамору, словно пробуя это слово на вкус. У девушки даже мурашки побежали по коже от того, как он произносил её ласковое прозвище. — А ты, кто ты?       Усаги вздрогнула и сжалась:       — Я — Усаги!       — Моя сестренка? — спросил Мамору, мысленно удивляясь, откуда он знает, что обозначает это слово. Но, тем не менее, откуда-то знал…       — Нет, я… — блондинка хотела сказать «твоя девушка», но слова застряли у неё в горле, потому что Джиба схватился за голову и потерянно глядя на девушку с испугом прошептал:       — А я, кто я?!       Усаги уже из последних сил старалась не зареветь в голос, глядя на потерянного Мамору, когда в комнату вошел врач.       — Доктор, он… он не помнит своего имени… — тихо прошептала она, а затем ещё тише: И меня тоже забыл…       — Так кто я? — Мамору с несчастным видом смотрел то на девушку, то на доктора, ожидая хоть какого-то ответа. Врач осторожно подхватил девушку под локоть, а парню успокаивающим голосом сказал:       — Вас зовут Мамору Джиба. Я — ваш лечащий врач. Вы поступили к нам вчера. Пока это все, что вам надо знать. А сейчас хорошо бы отдохнуть, постарайтесь поспать. А мы зайдем позже.       С этими словами мужчина потянул девушку за дверь. Усаги испуганно спросила у него в коридоре:       — Неужели он все-все забыл и ничего уже не вспомнит?       — Терпение, молодая леди, терпение! После томографии все станет понятно. Будем надеяться на лучшее.

***

      Усаги вышла из палаты Мамору такая задумчивая, что даже не заметила ждущих её в фойе подруг, так же как и они не заметили её. Напряженно размышляя о состоянии любимого, девушка налетела на кого-то, свернув за первый же угол. Да так налетела, что чуть сама с ног не свалилась.       — Извините! — поспешно проговорила она, вскидывая глаза. Перед Усаги стояла Сецуна.       — Усаги, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила она.       — А, да-да! — по привычке ответила Усаги, но затем губы её начали странно кривиться.       — Хотя, по правде говоря, нет… Все плохо, ужасно плохо! Мамору меня совсем не помнит…       Темноволосая обняла за плечи начавшую рыдать Усаги:       — Ну, девочка моя, не надо плакать, — успокаивающе проговорила Сецуна. — Мы найдем способ все исправить. А ты должна будешь нам помочь. Не плачь, ты же сильная, Усаги…       — Но что я могу сделать? — всхлипнула блондинка.       — Пока я этого не знаю, но, Усаги, у меня к тебе просьба. Не сердись на Харуку…       — Как будто мне было из чего выбирать... — горько ответила девушка. — Я устала! Устала сражаться в настоящем, устала бороться за будущее… Разве я много хочу? Я не хочу, чтобы из-за меня страдали и мучились другие. Я просто хочу быть обычной девушкой и счастливо прожить жизнь с моим Мамо-чаном!       Сецуна с сочувствием смотрела на нее, понимая, что не сумеет сейчас сказать Принцессе об исчезновении Хрустального Токио и Маленькой Леди. О том, что будущего, за которое так боролась Сейлормун, уже нет. Даже хладнокровный Воин Плутона не смог бы произнести такую жестокость!       — Принцесса, пока вам есть за что бороться, надежда не умрет, — только и смогла произнести Сецуна.       — Ты права, — решительно подняла голову Усаги. — Я сама создаю свою жизнь. Никто больше не будет страдать.       Усаги сжала ладони в кулаки. Сделав серьезное лицо, она развернулась и пошла обратно в сторону больницы. Сецуна была удивлена внезапной переменой настроения и силой воли Усы, но сердце ее продолжало сжиматься от боли. Она не смогла сказать ей правды о будущем, промолчала!       — Ты ей не сказала? — прозвучал знакомый голос. Сецуна даже не повернулась, зная, что позади нее стоит Харука.       — Я не могу. Это новость убьет ее, — чуть опустила голову она.       — Но не мне же говорить её об этом, — горько усмехнулась Харука. — Уверена, Усаги и так злится на меня за то, что я сделала выбор за неё, сделал ей больно…       — Что ж, тогда мы все виноваты — не успели разгадать намерения врага.       — Эта девочка так хочет казаться сильной… — с нежностью произнесла воительница Урана. — Помнишь, каким избалованный ребенком она была во времена существования Серебряного Тысячелетия? Королева Селена всегда понимала, что легкомыслие принцессы принесет много бед. Мы все поклялись, что будем защищать ее до последнего вздоха.       — Я помню эту клятву, — вздохнула Сецуна. — Но, кроме того, у нас есть также еще один долг. Я никому не рассказывала об этом раньше, да и теперь уже, кажется, опоздала… Надо было раньше все рассказать вам!       — Что рассказать?       — Когда на Луне родилась Принцесса, то изначально у нее не было полумесяца. Она родилась обычной девочкой, но звездное семя у нее было, только оно спало. Король и Королева сильно испугались за свою дочь. Они стали искать ответ на вопрос, почему семя Принцессы спит. В архивах Вселенной нашлась одна легенда о спящем семени. Там говорилось, что давным-давно родилась девочка, как и принцесса, со спящим семенем. Семя спало, пока однажды девочка не встретила однажды обычного странника — прекрасного юношу, в которого ей суждено было влюбиться. В ту секунду, когда девушка соприкоснулась с парнем, семя пробудилось. И как думаешь, когда засияло звездное семя Принцессы Серенити?       — Ты хочешь сказать, что она встретила… — Да-да, Принцесса Серенити встретила Принца Эндимиона. Накануне ежегодного Бала, на котором обычно присутствовали представители всех планет солнечной системы, Принцесса сбежала от своей матери, так как не хотела, чтобы над ней смеялись из-за того, что у нее нет полумесяца — отличительного признака члена Лунной семьи. Она убежала в сад, где как раз прятался в то время Принц. Он хотел побыть один, чтобы набраться сил спокойно вытерпеть торжество — ведь на нем ему постоянно представляли кандидаток в будущие жены. Эндимион же этого просто не мог выносить спокойно! В саду он увидел девочку, которая безутешно плакала по непонятной причине. Сорвав красивую красную розу с ближайшего куста, Принц Земли подошел к ней. Так и познакомились Лунная Принцесса с Земным Принцем. Звездное семя Серенити почувствовало глубочайшую связь между девушкой и парнем и проснулось, точно так же, как и проснулось семя у той девушки из легенды. Лишь любовь дает в таком случае силы нашей Принцессе, понимаешь? Пока есть любовь, сияет звездное семя!       — Значит, если Мамору не будет с Усаги, то… — пораженно пробормотала Харука.       — Да, ты все правильно поняла, звездное семя нашей Принцессы потухнет, она потеряет все свои силы и, может быть, даже умрет, — с болью подтвердила догадку подруги Сецуна.       Лицо Харуки побледнело.       — Враг нашел наше слабое место, — зло прошептала она. — Что бы мы ни делали, нашей Принцессе в любом случае грозит опасность... Все бесполезно.       — Надежда ещё есть. Для начала лучше пока не рассказывать об исчезновении будущего и Малышки. Подождем пока…. — твердо сказала Сец.       — Чего подождем-то?! — раздраженно уточнила Харука, сжимая кулаки.       — Пока к Мамору Джиба не вернется память. Есть надежда, что и без сущности Принца Эндимиона он полюбит нашу Усу.       — Уверена? Мне иногда казалось, что их связывает только прошлая любовь Эндимиона и Серенити… Слишком уж не похожи эти двое. Мамору Джиба не такой дурак, чтобы просто так любить плаксивую девчонку.       — Ты недооцениваешь Усаги, — сурово ответила Сецуна. — Она сильная и смелая, готовая на самопожертвование ради благополучия близких и любимых людей.       — Что ж, тогда надо сделать так, чтобы Мамору это разглядел в ней и как можно быстрее. Ищи купидона, — хмыкнула Харука.       — Одни мы не сможем сохранить любовь Усаги и Мамору, мы с принцессой не настолько близки, а остальные девочки… В особенности Рей и Минако... Придется рассказать правду внутренним воинам.