Осколки памяти

      Макото почти полдня пробыла у подруги в храме. Рей сказала ей, что уже который день пламя горит с зеленым оттенками. Воительницы боялись делать какие-либо поспешные выводы. Однако Рей подметила, что с ее подругой что-то сегодня не так, но не стала зацикливать на этом свое внимание. Пришлось как-то развеять мрачную атмосферу и некую напряженность.       Поздно вечером Кино все же вернулась домой. А там была следующая картина — Сецуна, нежно улыбаясь, охраняла сладко спящего Хосеки. Это изрядно впечатлило хозяйку квартиры. Невольно, она стала сомневаться в том, что Алмаз не появился в этом веке, благодаря воительнице времени.       После легкого ужина, толком не поговорив о враге, ибо у стен есть уши, Сецуна ушла. Но не успела Макото вздохнуть свободно, так как сидя рядом с подругой ей стало не комфортно, раздался шорох. Девушка затаила дыхание, прислушиваясь. Но вскоре поняла, что просто показалось, ибо если бы это был Хосеки, то обязательно бы проскрипела дверь его комнаты. Макото была в своей комнате. Только она решила переодеться, как снова послышался шорох. Девушка решила выглянуть, но перед этим поспешила накинуть футболку. Впрочем, это она не успела сделать. На пороге ее комнаты уже стоял Алмаз.       — В кране воды нет, — тихо сказал он, никак не реагируя на то, какая перед ним была картина.       Последовала тишина, что продлилась недолго. Макото начала браниться, закидав порог комнаты одеждой из шкафа. Алмаз молча собирался уйти, но его остановила лишь одна фраза, что слетела с уст девушки.       — Да, я тебя, придурок, покараю во имя Юпитера. Мои молнии напросто пронзят твои глазенки, извращенец!       Алмаз впал в ступор. Безмолвно он наблюдал за встревоженной девушкой, у которой в глаза разгорелся гнев, буря, ураган. Девушка не выдержала и практически подлетела к нему, пытаясь вытолкать из комнаты. Однако Хосеки даже с места не сдвинулся. Макото же от смущения была почти бессильна.       — Ты оглох? — уточнила она, уже приготовившись заехать коленкой по паху мужчины. На этот раз Алмаз отреагировал.       — Можно, — голос его прозвучал грубо. — Еще раз попробовать тебя на вкус, — это не звучало как вопрос. Мужчина будто озвучил свои мысли, его следующее действие. Он столько нежно поцеловал ее. Макото же забыла, как дышать.       Поцелуй, которое долгое время не прекращался, почти лишил обоих каких-либо мыслей. Когда Хосеки отстранился, Макото не на шутку задумалась о сущности Алмаза, не является ли он дьяволом. Но на его губах явно ощущался вкус чего-то ангельского, его безобидность.       Больше ни слова не было сказано. Каждый был в своей комнате, проводя бессонную ночь в раздумьях.       Утро было довольно-таки тихим, никто не норовился что-либо попробовать на вкус. Макото просто избегала сожителя, даже наличие его присутствия, теперь казалось, в столько маленькой квартире не хотела видеть. Девушке пришлось даже завтракать в своей комнате. А день бы был прекрасным и таким же тихим и спокойным, если бы не пришли нежданные гости. Это заявились медсестры из больницы, навестить «Красавчика» уж очень им хотелось. Поначалу, Макото обрадовалась их появлению, но потом это стало как-то раздражать. Особенно девчушка по имени Казуха. Она так и висела на шее Алмаза. Все выпытывала, вспомнил ли он что-нибудь, а самое главное — какие у него отношения с сожительницей. Это больше всего напрягло Макото. «Так какие у нас отношения?» — невольно задумалась воительница Юпитера.       Мужчина же мастерски уворачивался от ответа, чем Макото была весьма довольна. Но вскоре гости ушли, вновь оставив девушку наедине с хищником.