Ньирбатор

Четверг, 1 апреля 1964 года Я трансгрессировала домой, когда рассвет был ещё в полной силе. Вновь очутившись дома, я прямо-таки почувствовала, что в моей жизни наступил переломный момент. «Я увижусь с Лордом впервые после того инцидента. А как события будут дальше развиваться, зависит только от него», — я наставляла себя, приближаясь к замку. Между тем я почти физически ощущала, как судорожно, рывками бежит вперёд время. Моё сердце гулко колотилось в груди, ноги подкашивались. Когти над входной дверью... Серебристые. Лорда в замке не было. Ну разве не удивительно? Коридор распахнул передо мной свою золотисто-красную пасть. Меня встретил всполошённый Фери. Он силился схватить воздух, чтобы незамедлительно поведать мне «самую важную новость»: — Тёмный Лорд скоро вернётся! Он приказал передать, чтобы вы были на месте! «Где же мне ещё быть, как не на месте? Знай своё место, Присцилла, не дури, не дерзи» Я пошла к себе, умылась, переоделась, позавтракала. В зеркале ванной комнаты я увидела на своей левой скуле царапину, похожую на алое соцветие. «Чертовы летучие мыши! Всех поймаю, на чёрном рынке продам — компонентов будет на тысячу зелий!» Следующие пять минут я рьяно втирала заживляющую мазь. Когда я выходила из ванной комнаты, царапины уже не было. Потом я зашла к госпоже Катарине — и не нашла её. Меня охватил ужас, я предположила самое худшее — только одну ночь меня не было и...! Но Фери бы сказал! Я позвала эльфа и потребовала объяснить мне, где госпожа. — Хозяюшка сидит в светлом салоне! — пропищал Фери. — А вам лучше спуститься вниз и дожидаться возвращения Тёмного Лорда! — Фери, а ты здесь зачем? — я взвинтилась в ответ на командующий тон эльфа. — Вот сиди и дожидайся. — Но Тёмный Лорд сказал... Ой, госпожа, а что у вас на щеке? Какая тварюга вас так поцарапала?! Оставив эльфа без ответа, я взбежала по лестнице, направляясь к госпоже, а в коридоре заглянула в зеркало: алое соцветие расцвело ярко очерченными разводами. «Сначала загляну к госпоже, потом проверю зелье, потом займусь царапиной», — я планировала свои действия до возвращения Лорда. Я была приятно удивлена, застав госпожу в ясном рассудке и в добром здравии. Туалет госпожи изумил меня: белые нитяные перчатки и белые оксфордские туфли. Небольшие детали, но отсутствие розового цвета указывало на то, что ей полегчало. Однако впечатление оказалось обманчивым. Госпожа не поприветствовала меня и даже не осведомилась, где я провела ночь. Её расстройство оказалось ещё более коварным: сохраняя внешнюю адекватность, внутренний бред не сдаёт позиций. Я пошла в комнату зелий проверить её лекарство. «Уже скоро, госпожа! Я докажу вам свою благодарность; позабочусь о вашем здоровье. Вы очнётесь и забудете об этом периоде, как о ночном кошмаре» Сняв крышку с котла, я увидела застывший сердолик с горящей внутри стекляшкой. На новолуние сердолик станет жидким, госпожа выпьет его натощак и её рассудок вернётся. «Но разве Лорд сказал, что зелье излечит расстройство? — я вдруг задумалась, пытаясь вспомнить его слова. — Разве он сказал, что оно смягчит симптомы?» Тем не менее, созерцание застывшего сердолика подействовало на меня расслабляющим образом. Я привыкла готовить зелья на пару с Агнесой. Интересно, что бы она сказала об этом зелье? А о том, что Лорд снизошёл до такого благого поступка? Мои мысли снова роились вокруг василиска, Диадемы, кентавра, маггла, потом меня словно подхватила волна и повлекла к более сокровенным раздумьям — о руке, схватившей моё запястье, о мертвецки бледных пальцах на моём плече, — как вдруг стук в дверь прервал поток моих беспокойных мыслей. — Юная госпожа Присцилла! — пищал эльф голосом пикси. — Тёмный Лорд вернулся и приказывает вам спуститься. — Отвяжись, — бросила я, а сама резко вскочила, словно земля разверзлась у меня под ногами и стала приводить себя в порядок. «О милорд, сколько лет, сколько зим...» Спускаясь по лестнице, я увидела Лорда со спины: он направлялся к выходу. «Только вернулся! Куда это он дефилирует?!» У меня сердце бешено колотилось. Я побежала по ступеням и едва не врезалась в его спину, когда он резко остановился. Обернувшись, он смерил меня своим обычным надменным взглядом. Я поздоровалась с ним как ни в чем ни бывало. Восково-мраморное лицо. Налитые бледной кровью склеры. Волнистые волосы, слегка посеченные слева. Плотная черная мантия поверх сюртука. Весь в чёрном. Это он. И он не метает в меня громы и молнии. Лорд вышел наружу и я последовала за ним, не зная, чего ожидать дальше, но была готова принять от него что угодно. Когда мы поравнялись возле восточной стены замка, Лорд внезапно остановился. Я даже не соображала, куда мы идём. Быть может, он просто хотел подышать свежим воздухом?.. Повернувшись ко мне, он несколько секунд скользил по моему лицу изучающим взглядом. — Я задам тебе всего один вопрос, — промолвил он наконец. Я кивнула, как будто он спрашивал моего разрешения. — Ты осознала свою вину? Мысль о его озлоблении была мне невыносимой. Я жаждала вернуть всё к прежнему почти мирному сосуществованию. Не аргументируя свое смирение, я инстинктивно ощущала глубокую потребность в одобрении Лорда. — Да, милорд. Пожалуйста, простите меня за своеволие, — ответила я как можно мягче. — Этого больше не повторится. Обещаю. — Обещаешь? Опять громкие слова? Ты сначала элементарное научись соблюдать. — Он запрокинул голову, лицом к безжизненных вязам возле замка, и выдохнул: — Что же мне с тобой делать? Приготовленные мною слова так и не сорвались с моего языка, ибо его манера держаться привела меня в замешательство. «Да что угодно», — я мысленно ответила. Пронзительный взгляд Лорда снова настиг меня. Ожидая его приговора, я чувствовала себя пригвождённой к земле. — Первая вспышка смелости угасла, верно? — еле слышно спросил он. — Да… — ещё тише ответила я. Иной раз мне хочется настоять на своём, но под строгим взглядом Лорда я смиряюсь. — Всё ясно с тобой, Приска. Ляпнула что-то наугад, а теперь пытаешься выкрутиться. — Я не пытаюсь выкрутиться. Я просто хочу искупить свою вину. Лорд держался холодно. Его властная и грубоватая манера сочеталась с насмешливым молчанием. Я чувствовала себя подавленной и потупила взгляд в землю. — Ты осознаешь, что дважды забыла прибавить к реплике «милорд»? — в очень холодном голосе послышалась смягчительная ирония. Я резко вскинула голову, изумленно глядя на Лорда. Я не верила своим глазам. Уголки его губ подрагивали в намёке на ухмылку. Язвит. Значит, простил. Не дав мне времени ответить, он спросил: — Объясни мне, будь так добра, где ты ночевала? — В склепе, милорд. — В ответ на его пытливый взгляд я объяснила ему всю прелесть фамильного склепа и чудеса трансфигурации. Что уж тут скрывать. — А если я, скажем, захочу заполучить себе этот склеп, что ты ответишь? В ответ я рассмеялась. От растерянности. От беспомощности. От боязни, что так он и сделает. — Я-я... — неуверенно начала я, поглядывая в сторону, — я отведу вас, покажу всё... — Ну же, — подбадривал он меня с той противной ухмылкой, — продолжай. Его голос был спокоен, но я не могла избавиться от мысли, что он смеется надо мной. — И вы сможете приходить тогда, когда вам понадобится укромное местечко, милорд. — Я решила смягчить острые углы и предложить такой компромисс в надежде на то, что он немного уймётся и не вздумает отбирать у меня всё содержимое моей жизни. — Ты говоришь мне всю правду или только хвостом виляешь? — спросил он с ехидцей. — Правду, милорд. За ложь вы могли б меня возненавидеть, а ваша ненависть — это не то, чего бы мне от вас хотелось. — Ладно, Приска, — лениво ответил он, — сойдёмся пока на этом. Взгляд Лорда не соответствовал тону его голоса. Взгляд проникал до костей. Я воодушевлённо кивнула и опустила глаза, не знаю, о чём дальше говорить. — А теперь объясни мне, что у тебя со скулой? Я снова вскинула голову, недоумевающе глядя на Лорда. «Не может быть!» Взгляд Лорда был прикован к моей скуле, он ждал объяснений. Я повернулась к стене замка, трансфигурировала каменную плиту в зеркало и заглянула в него. Ветвистая царапина не заживала. Она была такой же алой и выглядела свежей. Наверное, забавное для Лорда зрелище — он-то наказывает, не оставляя следов. А здесь прямо алое соцветие. — Проклятие! — воскликнула я, забыв на миг о присутствии Лорда. Увидев его в зеркале у себя за плечом, я слегка подалась вперёд. — В чём дело, Приска? Твои визги обоснованы или как обычно? Пропустив мимо ушей колкий выпад, я поведала ему о нападении летучей мыши. Он слушал меня с ироническим выражением лица, словно изначально был настроен услышать какую-то чепуху. — А чего ты ожидала? — процедил он, наклонившись вперёд и рассматривая царапину. — Шляешься в лесу поздними ночами. — Милорд, я не была в лесу, а возле леса. Я отправилась за «Лучафэрулом», или вы уже забыли, милорд? — Нет, не забыл, — хмыкнул он. — И ты, по-видимому, тоже, если вспомнила о «Лучафэруле» только вчера. — Лорд украсил своё хмыкание укоризненным прищуром. — Простите меня, милорд. Я настойчиво смотрела ему в глаза, чтобы услышать от него «прощаю», но он лишь надменно смотрел на меня с высоты своего роста. На меня накатила внезапная усталость. Я прислонилась к зеркалу, забыв трансфигурировать его обратно. Различные образы вспыхивали в моём сознании, рождая непонятное чувство потери и тоски, скручивающее мои внутренности... В каком-то полубессознательном состоянии я наблюдала, как Лорд вытянул свою бледную палочку, будто вытесанную его бледными пальцами и начал беззвучно прохаживаться передо мной по янтарно-бурой мёртвой траве. — Итак, если царапина не заживает, о чём это говорит? — произнёс он преподавательским тоном, крутя в руке палочку. — О том, что это сглаз или проклятие, милорд, — безучастно ответила я, и сама осознала это, едва слова слетели с губ. — Поздравляю, Присцилла, ты нажила себе врага. — Самодовольный тон Лорда меня задел. Он будто радуется, что кто-то желает скормить меня червям. — И кто бы это мог быть? Картина, которая почудилась мне возле леса, хлынула в моё сознание, и я задрожала с головы до пят. Я знаю множество видов воздействия на мозг. Но этот... Слишком ярким было это видение. — Лестрейндж! — отрывисто выпалила я. — Что, опять Белла? — насмешливо спросил Лорд. — Нет, это всё тот подонок, раздери его балрог, — туманно уточнила я, снова рассматривая себя в зеркало. Эмоции захлёстывали меня. Я видела в зеркале, что Лорд опять нависает надо мной. Не прошло и минуты, как он взял меня за плечо и резко развернул. В его взгляде застыл немой вопрос, одновременно выказывающий угрозу. «О боги! Он думает, я присочиняю!» Я впилась в Лорда глазами и, настойчиво удерживая его взгляд, рассказала о встрече в южно-западном Будапеште. Ни один мускул не дрогнул на лице Лорда, пока я разбивалась в лепёшку, пытаясь донести до него правду о его гнусном слуге. — Рабастану незачем проклинать тебя, тем более, я бы и так узнал, — ответил он и гордо вздёрнул подбородок. — Зачем ему идти на такой риск? Моим слугам известно, что ты тоже служишь мне. Даже хищники не нападают друг на друга, когда состоят в одной стае. Сравнение его слуг с животными немного позабавило меня, пока до меня не дошло, что он и меня имеет в виду. В конце концов я тоже называла их сворой, но себя к ней не отношу ни в коем случае. «Он заклеймил их как скот, — думалось мне, пока я разглядывала его чудную волшебную палочку. — В страшном сне такое не приснится: он зовёт их, руку жжет, и они должны явиться к нему. Ни минуты покоя, никакого личного пространства, хотя... изобретение довольно хитроумное» — Милорд, если уж речь зашла о хищниках, то я доверяю своему инстинкту, а он подсказывает мне только одно. Это он, я уверена! Могу руку дать на отсечение! Вы не слышали, с каким видом он смаковал свои угрозы... — Едва не слетело с языка «совсем как вы». От волнения у меня вырвался нервный смешок. — Ну-ну, Приска, руку отсекать нет нужды, но твоя эмоциональность уже действует мне на нервы. Если б ты не была мне нужна, я бы сам тебя сглазил. — Несмотря на угрозу, голос Лорда прозвучал мягко. Мои мышцы напряглись, я взялась одной рукой за другую и крепко сжала. На лице у Лорда было сплошное недовольство. Атмосфера накалялась. «Он же никому не доверяет без легилименции, — мелькнула мысль. — Как я могла понадеяться, что он просто так поверит мне на слово. Нужно предложить ему заглянуть в мою голову... Но как такое предложить? Неловко как-то» — Покажи мне, — суровым тоном велел он, как если бы прочёл мои мысли. «Превосходно», — я подумала с облегчением и с опаской. — Хорошо, милорд, но... э-э... — внутренне холодея, мямлила я. — Но вы взгляните только на это воспоминание, хорошо? М-можно так? — Будешь указывать мне, на что смотреть? — в его голосе просачивалась злость. Тонкие губы искривились. — Как ты смеешь? Моя спина была прислонена к холодному зеркалу, но я вся будто пылала. Вокруг замка по-прежнему было ещё безлюдно; только там и сям были приотворены окна в домах. С луговины доносился запах сирени, — очень странно, кстати. Над моей головой что-то скрипнуло. Я подняла голову и краешком глаза увидела, что Лорд по-прежнему смотрит на меня. Он уже всё понял: Фери несомненно подслушивает из моей комнаты. Гаденыш возомнил себя моим родителем, ему бы только надзирать да караулить, он всё реже сидит в своей подвальной кухне. Лорд что-то прошептал — и сверху послышался разрыв занавески; когда шёпот перешёл в шипение, донёсся пронзительный писк, словно на голову эльфа обрушилась железяка. Я вздрогнула, представив, что обнаружу, когда вернусь в замок, но надеялась, что... не сильно. Я непроизвольно закрыла глаза от слишком яркого солнца, заслепившего меня, а Лорд растолковал это по-своему. — Долго ещё будешь тратить моё время? Тебе нравится роль мученицы, не так ли? — угрожающе продолжал он. — Быстро смотри на меня. Он даже не повысил голоса, а я беспрекословно, не мешкая ни секунды, распахнула глаза. Внезапно рука Лорда легла на моё плечо, а другой рукой он приподнял мой подбородок. Его прикосновение вызвало во мне ощущение, сходное с оцепенением. Меня поразила необычная холодность его кожи. Я бы несомненно вздрогнула под его руками, если б мой рассудок не был занят жаждой мести и планами убийства под невидимым кровом Ноктема. Я уже готова была пожалеть о собственном необдуманном поступке, но природное упрямство не позволяло отступать. От взгляда Лорда — глубокого, пробирающего, рассекающего — по моей спине побежали мурашки. Непроизвольно я попыталась отвести взгляд, но он что-то прошептал и мои глаза замерли в распахнутом виде. Волна ужаса охватила меня. Теперь отступать было уже некуда. Мои руки сцепились и до боли стиснули одна другую. Его руки по-прежнему были на мне. «Можно ли так безоговорочно доверять ему? И почему меня постоянно тянет на откровенность в его присутствии?» Вдруг стало покалывать в глазах, затем иголки разбежались по всему телу, с головы до ног. Грудь задышала неровно, а толчками, точно в ночном кошмаре. Такой зависимости от чужой воли мне ещё не доводилось испытывать. Первая легилименция показалась мне бледным подобием этой, добровольной. Добровольная легилименция. Если бы мне месяц назад сказали, что я пойду на такое... Неотступный взгляд Лорда просвечивал меня насквозь. Он всё знает обо мне. Ледяная волна захлестнула меня и колени подкосились. Если б не его руки, я бы рухнула наземь. Затем всё закончилось. Виски у меня не болели, как после первой легилименции. Голова была скорее какой-то воздушной и невесомой, будто Лорд не только посмотрел, но кое-что извлёк. Поймав его взгляд, я отшатнулась в ужасе. Зрачки его глаз были вертикальные, как у змеи. Я прикипела к ним взглядом и наблюдала, как зрачки сузились до размеров макового зернышка, а вокруг пылала красная кайма. Лорд Волдеморт был белый как смерть. — Молодец, Приска, ты то и дело норовишь уйти из дому, чтобы угодить в историю. — Его зловещий тон привёл меня в полнейшую оторопь. — Милорд, вы вините меня? — с укоризной воскликнула я. — Но чем я... — Замолчи уже! — рявкнул он. — Бездельница! Сидела бы лучше в своём склепе, нежели шлялась по маггловскому городу. Почему ты всегда лезешь на рожон? Я молчала, потупив взгляд. Так продлилось несколько минут. Слезы грозились навернуться на глаза — не от обиды, а от злости. Я упорно сдерживала их, разглядывая одну травинку на ботинке Лорда — превосходная альтернатива его глазам. Внезапно я увидела перед собой руку Лорда. Он снова поднял мой подбородок — на сей раз своим паучьим указательным пальцем. В обычных людей пальцы теплые, а у него сосулька, ей-богу. — Ну же, скажи что-нибудь, — заговорил он. Его мягкий тон вынырнул из ниоткуда, точно черт из табакерки. То холодный до жестокости, то насмешливый до ребячества, Лорд удивляет меня. Свирепая ирония у него чередуется с репликами, которые можно принять за заботу. — Вы велели молчать, милорд. Внезапный порыв холодного ветра. Он будто закружил меня и унёс куда-то далеко-далеко. А через мгновение я снова была здесь, под сверлящим взглядом Лорда. Его черты смягчились, по крайней мере, ноздри не раздувались. Он смотрел на меня выжидательно. — Милорд, вы видели, что я говорю правду, — в надежде повернуть разговор в прежнее русло, я смиренно понизила голос. — Это Лестрейндж меня сглазил. — Я знаю этот сглаз, — сказал он, словно вырубая каждое слово изо льда. — Сам его обучил. Кровь бросилась мне в голову, настолько высокомерное выражение было во взгляде этих красных глаз, смотревших на меня так, словно он знает обо мне то, о чём я даже не подозреваю. Я почувствовала жуткую усталость. Вытянув палочку, я трансфигурировала зеркало обратно в плиту и еле сдержалась, чтобы не зевнуть. — Данный сглаз имеет худшие последствия, нежели обычная усталость, — раздался холодный голос. Я повернулась к Лорду и поймала его любопытный взгляд. — Полагаю, обряды, которые ты провела в доме инспектора, предохранили тебя по меньшей мере наполовину. Я изумленно вытаращила на Лорда глаза. — Милорд, это... это же заслуга Агнесы! — воскликнула я, и, немного охладив свой пыл, добавила: — Это она меня убедила праздновать в том доме. — Ты мне говорила, — Лорд саркастически ухмыльнулся, но я заметила выражение одобрения, промелькнувшее на его лице. — А как быть со сглазом, милорд? Что мне делать? — Я разберусь. — Губы Лорда искривились в плотоядной ухмылке, точь-в-точь как у того, с кем он намерен разобраться. Я молча кивнула. — Скажи, Приска... а где сейчас та летучая мышь? — Эм... в моей комнате зелий, милорд. — Я мгновенно засмущалась своей бережливости. Всё таки мне не подобает самой собирать компоненты — я могу их купить; но я такая, ничего не поделаешь. — Я заавадила её. — Ну хоть какая-то польза от волшебной палочки в твоих руках, — съязвил он, но я прикинулась дурочкой и улыбнулась. — Милорд, можно задать вам вопрос? — спросила я. Он склонил голову набок, будто заподозрил что-то неладное, раз я спрашиваю так церемониально. Он изящно выгнул левую бровь и кивнул мне. — Что вы намерены делать с магглом, милорд? — Я впилась глазами в Лорда, надеясь, что он не вспылит. Как-никак, он думает, что я позарилась на его добычу. — Приска, дорогая, а я всё ждал, когда ты спросишь, — ответил он едко. — Я решил, что маггла желательно преподнести Ньирбатору. — После моей широкой улыбки Лорд добавил: — Но сделаю это я. — Но, милорд, а так разве можно? А если духи не... — Можно, Приска, мне всё можно, — оборвал он меня, сощурив глаза с вызовом, мол, попробуй усомниться. — Я просто беспокоюсь, милорд. Реакция Ньирбатора может быть непредсказуема. В Ньирбаторе нет определённой... — Осмеливаешься произносить слово «нет»? — перебил он меня. — В моём присутствии? Приска, ты в своём уме? Я замолчала, не сводя с него глаз. Нет смысла спорить с ним, когда он в своём любимом издевательском настроении. — Ты трепещешь перед духами, — продолжал он, — а с ними работать нужно, договариваться и сотрудничать. Это я умею, уж поверь мне. Способность убеждать у меня в разы солиднее, чем у тебя, — произнёс он тоном, не допускающим возражений. — Знаю, ты скажешь, что я хочу присвоить себе благодарность духов и укротить Ньирбатор, не так ли? — продолжал он, наклонившись ко мне. — Но я сделаю это в независимости от того, хочешь ты этого или нет. Твоё положение слишком шаткое, чтобы возражать мне. — Разве я возражала вам, милорд? — ответила я таким деловитым тоном, что прозвучало совсем нелепо. — Ты молчала. — Он уставился на меня с вызовом, а я пыталась стойко выдержать его взгляд. Выдержала. Затем он продемонстрировал своё превосходство, повернувшись ко мне надменным профилем. Он у него идеален, и он это прекрасно знает. — Я же не запрещаю тебе приносить жертвы, верно, Приска? Но эта мразь принадлежит мне. Как ты считаешь? — Я согласна с вами, милорд. — Так-то лучше, — он усмехнулся. — А чем ты, собственно, целыми днями была занята? — Отдыхала, — ответила я и ощутила, будто уменьшаюсь в размерах под его пристальным взглядом. — Читала ваши записи в своей тетради. Не подумайте, милорд, что я забросила хоркруксию. Всего несколько дней я провела без неё, чтобы потом приступить к ней с двойным рвением. — Хорошо, — только и сказал он. Отношение Лорда ко мне отмечено странностью. Иногда от него исходит нечто любезное, а в следующую секунду меня обдает волной равнодушия, почти ненависти. Он несколько секунд пристально смотрел на меня. Я не понимала, в чём дело. Мне казалось, он уже поглядывал на калитку, чтобы уходить. — Думаешь, я явился сюда, чтобы осложнять тебе жизнь? — спросил он ни с того ни с сего. — Нет, милорд... я никогда такого не говорила. — Тогда почему я вижу в твоих глазах недовольство? Не утаивай от меня причин. Я требую откровенности. Со своими друзьями и женихами можешь лукавить, но со мной ты должна быть предельно откровенна. Его требование с повторением смутило меня. «Друзьями и женихами». Он намеренно избегает конкретики? Впрочем, я всегда с ним откровенна. — Милорд, почему вы заперли от меня комнаты на четвертом этаже? — Я повысила голос, желая замаскировать скрывавшуюся во мне неуверенность. — А зачем они тебе? — Заметно было, что Лорд не ожидал этого вопроса. Думал, что-то другое гложет меня. Я удерживала его взгляд из какого-то упрямства. — А зачем они вам, милорд? Это же детские комнаты Баториев. — Я сразу понял, — обронил он пренебрежительно. — Комнаты — сущее уродство. Впервые войдя я удивился, почему ты до сих пор всё не переделала. — Ньирбатор не разрешает что-либо менять в детских. — Мне разрешит, полагаю. — От его самоуверенного тона у меня мороз пробежал по спине. — А ты не одобряешь, верно, Приска? Блуждаешь там небось, когда я отсутствую, ломишься в двери, рыдаешь от безысходности. — Милорд, вы преувеличиваете, — возразила я с улыбкой. — Я просто спросила, зачем вы заперли от меня комнаты. — Хотел — и запер. Не донимай меня, — процедил он. — Если ещё раз услышу, что ты требуешь от меня ответов, ты об этом пожалеешь. Когда я переделаю их в свою комнату зельеварения или дуэльный зал или библиотеку, я разрешу тебе взглянуть. Но если ты будешь и дальше так вести себя, я запечатаю и второй этаж и третий с тобой в комнате включительно. Я тяжело сглотнула. — Что сделали с Графиней? — вкрадчиво спросил он. — Её замуровали, — ответила я, делая вид, что не поняла ни бельмеса в этой изящной угрозе. — Ты ведёшь себя грубо, — сказал он, понижая голос. Меня чуть удар не хватил, когда я увидела вблизи его мертвецки-бледную руку. Опять. Его ладонь обхватила мой подбородок, удерживая моё лицо и не давая отстраниться. Наши взгляды встретились. Я с трудом поборола в себе желание высвободиться. Мне стало до жути страшно. — Я больше не буду, милорд, — пролепетала я. — Эта твоя фраза могла бы растрогать кого угодно, лишь не меня. Нет-нет, не опускай ресницы. Смотри мне в глаза. Я молчала, потому что хорошо знала: просить его угомониться не получится. «Мне бы под благовидным предлогом поскорее скрыться...» — Меня лучше не злить, — продолжал он, обволакивая меня льдом своего голоса. — Я наказываю, ты это знаешь. Если так пойдешь дальше, ты превратишься в трепещущий комок нервов. Тебе этого хочется? Я покачала головой, хотя мне на миг показалось, что это сделала его рука. — Все твои проблемы сущие пустяки по сравнению с тем, что я могу с тобой сделать. Я могу ввергнуть твоё существование в кромешную тьму. — Я знаю, милорд, — ответила я, ушам своим не веря. От моей воли остались одни ошмётки. Волдеморт отпустил моё лицо, но продолжал смотреть на меня с дьявольски всезнающим выражением лица. — В конце концов, ты отнюдь не дурочка и, когда хочешь, способна прислушаться к голосу разума. Ты боишься Лестрейнджа? — Нет, милорд... Я его презираю! — Я непроизвольно содрогнулась, будто в подкрепление своих слов. — Расскажи мне, как сильно ты его презираешь, — жутко вежливым тоном велел он. — Я хочу услышать. Не сдерживайся. И тут плотина прорвалась. Я чуть не задохнулась, так хотела сформулировать свою ненависть. — Милорд, да у меня сейчас лишь одно желание! Я хочу выколоть ему глаза, намотать на палец зрительный нерв и запихать ему поглубже в глотку! Лорд разразился гортанным смехом. Неловкость внезапно обрушилась на меня и я прикусила губу. Он приподнял подбородок. Ухмылка не сходила с его лица. — Приска, я поощряю такое отношение. А бояться тебе стоит лишь меня. — Хорошо, милорд, — пробурчала я. — Я разберусь с этим, — мрачно подытожил он. — А ты ступай в замок, и ни ногой оттуда. — Да, милорд. Он кивнул мне в сторону замка и я мигом развернулась и посеменила к входной двери. Позади себя я услышала скрип калитки и хлопок аппарации. Он разберётся с отморозком. Сглаз рассеется. Он больше не зол на меня. «А вся его враждебность, — всплыл вкрадчивый голосок в моей голове, — больше походит на игру, чем на реальную угрозу» Совсем неожиданно я избавилась от своих злоключений. Открыв входную дверь, я бегло осмотрелась. Апрель. Ледяная голубизна с огромным солнцем, ослепительным, но негреющим. Выдохнув с облегчением, я вернулась домой.