До встречи с тобой

      Потребовалось определённое время, чтобы отыскать адрес семьи Беннингтон в городе. Полчаса дороги — и вот Райан уже стоял перед массивной дверью дома бывшей миссис Беннингтон, ныне Сандерс, раздумывая, что скажет, если Честера вдруг не будет дома, или он не захочет с ним разговаривать.       Так ничего и не придумав, нажал на звонок.       Дверь открыли почти сразу, и это (слава Богу!) был Честер. С теми же всклоченными светлыми волосами, только в очках и в домашней, мешковатой одежде. Выглядел он не очень. На лице залегли тени.       — Райан?       — Эй, кто там? Это пицца? — донеслось из глубины дома.       — Нет, мам, это ко мне.       За его спиной Райан разглядел средних лет рыжеволосую и кудрявую женщину.       — К тебе? К тебе же сюда никто не должен ходить. Даже та кучка отморозков, которые...       Честер вышел, захлопнул дверь и прислонился к ней.       — Как ты? Я волновался.       Он молча чуть передернул плечами, глядя не на него, а куда-то в сторону.       — Как обычно. Как ты вообще меня нашел?       — Если мне что-то очень нужно, я это найду.       — А зачем? — парень наконец взглянул на него. — Зачем ты сюда вообще потрудился приехать?       Дверь открыли.       — Ты можешь посидеть часов до восьми с малышкой?       — Здравствуйте! -это уже Райану.       — Здравствуйте, миссис Сандэрс. Я Райан Шак.       Она смерила его взглядом с ног до головы. Его кожаные штаны, черную футболку, чёлку, косуху.       — Тоже музыкант? Из той же шайки?       Он улыбнулся.       — Да, вы правы, музыкант. Но о какой шайке речь, я не в курсе. Я здесь проездом, и как раз хотел попросить Честера...       — Той, с которой этот вот тусуется. — Она кивнула в сторону сына.       — Я должна вас покинуть, молодые люди. Будем считать, что ты согласился, и я могу ни о чем не беспокоиться. — Это уже Честеру.       — Вы вроде выглядите адекватным, хоть и музыкант. Может, и моему сыну, наконец, вправите мозги на место. Потому что... Господи, эти волосы, этот вид. Сделал из себя циркового урода какого-то.       Она махнула в его сторону рукой и быстрым шагом двинулась прочь.       Честер не был высоким, но сейчас, казалось, стал еще меньше. Он стоял, сгорбившись, опустив голову.       — Не стоило тебе приезжать. Извини, что... Тебе пришлось это выслушать. И мне надо... Идти. Извини.       Райан коснулся рукой его плеча.       — Я просто хотел знать, что ты в порядке. Мне это было важно.       Он уже развернулся, чтобы уйти, и даже сделал несколько шагов, когда Честа его окликнул.       — Райан! Постой.       —Да?       — Если ты… Раз уж ты приехал, я имею ввиду. Мы можем выпить кофе.       И он шире открыл дверь, пропуская Райана в дом.       Он сам с трудом понимал, почему не послал его сейчас. Хотя поначалу очень хотелось. Наверное... Просто потому, что Райану было не все равно. Раз он приехал сюда.       От той ночи осталось липкое ощущение отвращения к себе, которое не смоешь никаким душем и... Отчасти, к нему тоже.       Райан оглядывался по сторонам - дом был достаточно большим, но, как показалось, неухоженным. А вот кухня оказалась маленькой, тесной и неожиданно уютной.       — Мы... помирились? Или ты... злишься и ненавидишь меня? — спросил он, садясь около стола. В голосе Райана Честеру послышались надежда и неуверенность.       Честер уперся ладонями в стол.       — Я не злюсь. Я вообще не умею долго злиться… к сожалению. Это другое. Но... Тебе почему-то не все равно, и это так странно. И ты не говоришь, что я должен, а чего нет. С тобой я себя не чувствую тем самым... цирковым уродом.       Последнее, конечно, было ложью, но за эту неделю он столько всего передумал... И решил, что он сам виноват в том, что отталкивает единственного человека, которому не все равно. А что касается постели... Ну, так он же не знал. Никто не знал.       — Прости еще раз, что я сорвался.       Беннингтон отвернулся.       — Черт, а у нас кофе закончился. —Огорчённо. — Ты чай пьешь?       Райан кивнул, думая на самом деле о чем-нибудь покрепче. На душе все равно по непонятной причине было хреново.       Возможно, потому, что сам Честер выглядел сейчас ужасно. Совершенно потерянным и несчастным.       — А ты, что...правда музыкой занимаешься?       Честер поставил перед ним дымящуюся чашку чая, достал печенье.       — Да, только не здесь. В Калифорнии.       — Круто. — Он подавил вздох. — А что здесь тогда делаешь?       — Отдыхаю, наверное. Вообще-то у меня здесь родственники живут. И девушка... была.       — И тебе здесь нравится? Финикс же... жуткая дыра. Если бы я только мог свалить отсюда... — Он несчастно улыбнулся.       Райан пожал плечами.       — Это тебе так кажется. В каждом же городе есть что-то хорошее... и плохое.       — Может быть. — Он снял очки и положил их между ними на стол.       Так хотелось сказать Райану, что он здесь просто не может дышать. Что иногда ему страшно просто идти по улице... Но у него не хватало смелости так вот это произнести. Ему никогда не хватало смелости. И чем больнее и хуже было, тем более тихим, более замкнутым и покорным он становился. Что с этим делать, Честер не знал.       — Но я не хотел бы здесь жить. Я хотел бы... Найти место, которое будет по-настоящему моим домом.       Райан смотрел на его чуть подрагивающие руки, на опущенную голову и плечи, и вдруг отчетливо понял, что... он влюбился. Влюбился как школьник, в этого странного придурка с разноцветными волосами.       Больше того, глядя сейчас на Честера, он вообще не понимал, как в него можно не влюбиться.       — Думаешь переехать?       Он передернул плечами.       — Думал бы, если бы все было по-другому...       — Я уезжаю через два дня. Домой, в Калифорнию. Группе предложили эпизодическую роль в сериале, так что надо быть там.       — Правда? — Честа наконец поднял голову и взглянул на него. На всем худом, изможденном лице выделялись только широко распахнутые, будто беззащитные, глаза.       — Я... Я не хочу, что бы ты уезжал.       Кажется, это прозвучало слишком жалобно.       От его слов будто что-то оборвалось внутри. Он не был влюблен в Райана, но, даже несмотря на ту ночь, воспринимал его как поддержку и отдушину.       Человека, с которым можно делать вид, что все нормально. Что у него тоже может быть нормальная жизнь. Что он может быть кому-то интересен...       И он никогда не признается в том, что за возможность уехать отсюда — в Калифорнию или куда угодно — он отдал бы жизнь...       Не признается, потому что правда была в другом — он хороший знакомый, и, очевидно, приятное развлечение, но не более того.       — Я тоже не хочу уезжать. Наверное, впервые в жизни мне хочется задержаться или остаться здесь.       Лицо заливал жар и краска, а все внутри - холод. Нет, так не может быть!.. Не должно. Ему должно быть противно, и страшно, и...       Черт, да ни одна же девушка даже не взглянет в его сторону!..       И еще — его до краёв снова заполнило чувство безнадежности.       Что он никогда не выберется из этого дерьма.       Райан совершенно терял голову рядом с ним. Хотелось обладать Честером целиком, безраздельно... Хотелось сделать так, чтобы он остался с ним, никуда не исчез и не ушёл.       Хотелось, чтобы он почувствовал себя счастливым.       Он сделал шаг к Честеру, тот почему-то попятился и упёрся спиной в кухонную стойку. Райан обвил его руками за талию.       — Послушай, давай... Только не здесь. Пожалуйста.       — Боишься родителей? — рассмеялся Райан, озорно сверкнув глазами.       — Нет, я не... Просто не... — Замялся Честер, уворачиваясь от поцелуя и выставляя вперёд руки, будто бы в качестве защиты, которые уперлись Райану в грудь.       Если бы он знал!..       Но Райан не знал.       Он залез руками под футболку, медленно и осторожно поглаживая его спину.       Честер чувствовал его горячее, прокуренное дыхание, и теплые руки... И, на удивление, эти прикосновения не были ему противны.       Не были противны так, как…       Как он всегда думал.       Райан также медленно стянул с него футболку, продолжая будто бы осваивать территорию, касаясь каждого позвонка и выступа, каждого сантиметра его кожи... Сначала — просто касаясь. Потом — целуя в шею, в ключицы... Лаская губами его соски.       Честер вздрагивал от каждого прикосновения и до боли, до крови, кусал губы.       Со спины руки скользнули на поясницу и ниже. Чуть спустили резинку каких-то несуразных штанов. Белья под ними на Честере не было.       Руки Райана спустились еще ниже.       Ягодиц у Честера будто тоже не было, такой он был тощий. Но Райан все же положил на них руки, сжал их и чуть приподнял его.       Честер потянулся и всем телом прильнул к нему.       Внутри все горело — от внезапно накрывшего его желания и стыда.       А Райан ощутил, что у малыша Честы стояк.       Он одной рукой за подбородок властно приподнял его лицо к себе, другой продолжая гладить ягодицы, и впился в тонкие, искусанные губы поцелуем.       Честер ему ответил страстно, яростно. Кажется, даже прокусил губу.       Райан улыбнулся.       — Так вот ты какой, Честа!..       И одним движением он спустил с Честера теперь только мешавшие штаны.       Теперь он стоял перед Райаном абсолютно обнажённый, такой маленький и худой, взъерошенный, с горящими щеками.       Райан нежно провел пальцами по полоске волос вниз, а потом рукой сжал твердый, напряженный член.       Честер закусил губу и тихо застонал.       А в голове промелькнула жалкая, малодушная мысль, что вдруг, если Райану понравится с ним... Если он все сделает правильно и не напортачит, если поддастся ему...       Вдруг тогда тот позовет его с собой? Вдруг он не захочет бросать его здесь и заберет в Калифорнию?..       Райан опустился перед ним на колени, поглаживая, чуть сжимая его бедра.       Честер был будто только из душа. Запах обычного мыла и чистой кожи...Самый вкусный запах в мире.       Он вздрогнул и прикрыл глаза.       — Честа? Ты в порядке?... — Тут же отреагировал Райан.       Тот только молча, едва заметно кивнул.       Его терзало невыносимое чувство вины и стыда за то, что он мог испытывать такое жгучее удовольствие...       Что для кого-то он мог быть вот таким, несмотря ни на что — желанным, привлекательным.       Райан двигался быстро и ритмично, ощущая, как Честер податливо прогибается под его руками.       Честер искусал губы в кровь, силясь не закричать, ногти впились в ладони...       Содрогнувшись всем телом, все-таки не сдержавшись и застонав, он кончил прямо Райану в рот.       Тот отстранился на секунду и, тяжело дыша, улыбаясь, уткнулся головой ему в пах.       — Я... Ты хочешь, чтобы я?.. — с трудом переводя дыхание, каким-то хриплым шёпотом спросил Честер.       Райан выпрямился, но не выпустил его из объятий.       — Я был бы совсем не против, но решать тебе.       И, чуть наклонившись, поцеловал его сначала в лоб, весь в капельках пота, а потом в чуть прикрытые, подрагивающие веки.       На какой-то короткий миг Честер забыл вообще обо всём.       Стало не просто хорошо, стало тепло внутри. Так, как не было… Наверное, никогда.       Потом были ещё поцелуи, и искусанные губы, засосы до боли на шее, на плече... И то, что Честер, краснея и бледнея, вдруг признался, к немалому удивлению Райана, что любит "пожестче". И что не чувствуя боли, ему сложно получить удовольствие.       Но где граница того, что он может позволить... Честер не знал.       Райан сидел на полу около стойки, Честер, буквально прилипнув к нему, устроился у него на коленях.       — Райан...— Еле слышно, собрав всю свою решимость в кулак, с бешено колотящимся сердцем, прошептал он. — Ты заберёшь меня... Отсюда?       — В каком смысле?       — Я хочу уехать. С тобой. Мне здесь страшно. Ты даже не представляешь, как...       Райан не знал, что ответить на это искреннее, почти умоляющее признание...       Что он и близко не рассматривал такой вариант? Что не представляет Честу в Калифорнии? Чем он там будет заниматься?       Чем такой, как он, может там заниматься?!       Но у него сжималось сердце от мысли, что если... Ничего не сделать, то года через два или три жизнь этого мальчишку полностью сломает.       — А кем ты себя видишь там, в Калифорнии?       Райан поглаживал его спину и поэтому ощутил, как Честер встрепенулся.       — Не уверен, что знаю. Но я всегда хотел петь. Ну, или писать песни.       — Петь? Малыш, ты серьёзно?       Честера больно ранил и этот тон, и пренебрежительное "малыш", но он сделал вид, что не заметил.       Все-таки Райан — первый человек, с которым он говорит об этом. Который вообще спрашивает его о чем-то.       Для которого он что-то значит.       — Серьезно. Я здесь в группе играл... Пел, точнее. Мы даже два альбома записали.       Райан приподнял брови.       — Да ты полон сюрпризов, малыш. Дашь послушать?       Теперь удивился Честер.       — Ты правда хочешь послушать?       — А почему нет?       — Я принесу тебе диск, только найду. — Застенчиво улыбнулся он, вставая, подбирая и снова натягивая на себя нелепые штаны.       Он уже хотел идти, но Райан, чуть приподнявшись, одной рукой легко обнял его за талию и притянул к себе. Взъерошил непослушные вьющиеся волосы, поцеловал в макушку.       Честер, как кот, зажмурился, продолжая улыбаться.       Он, наконец, жил здесь и сейчас, в этом моменте, желая только, чтобы момент длился как можно дольше, а лучше - вообще не заканчивался.       Задержись на мгновенье… — промелькнуло в голове.       С Честером было хорошо. Как может быть хорошо, если кто-то очень желанный становится вдруг безраздельно твоим. Пусть даже на какой-то короткий миг.       Но мерзкое ощущение осадка в душе от его слов, разговоров с ним, от всего, что окружало Честера, было слишком явным и никуда не делось.       Было что-то такое, что… Пугало Райана. Не нравилось ему.       Как будто… Его самого, с его, в общем-то, беззаботной жизнью, могло засосать в какую-то ужасающую чёрную дыру, которая была внутри Честера.       Невидимая сейчас, но оттого не менее ощутимая.

***

      Ближе к дороге, западнее дома его матери находилось небольшое кафе. В Аризоне, как обычно, было сухо и довольно тепло, но Честер почти постоянно мерз и дрожал, даже закутавшись в несколько слоев одежды.       Он зашёл сюда взять кофе после работы, хоть немного согреться и вспомнил, что он отдал Райану свой диск, и надо бы... Забрать его обратно, пока тот не уехал.       — Двойной капучино, пожалуйста. С корицей и карамелью. – Тихо произнёс он.       — С собой или здесь?       — А? — Он поднял глаза на баристу.       — Вам с собой или здесь?       — Здесь.       Он уселся за самый дальний столик и приготовился ждать. Но его кофе принесли на удивление быстро.       Симпатичная, темноволосая, крепкая девушка поставила перед ним стакан и улыбнулась.       — Ваш заказ.       Помедлила.       — Там холодно?       — Что?       Честер не поверил, что обращаются к нему. К тому же он был слишком поглощён своими далеко не радостными мыслями.       — Какой ты странный. Я часто тебя тут вижу. Живёшь недалеко?       — Да. Через несколько домов отсюда. — Только и сумел произнести он.       — Там холодно, на улице, что ли?       Она снова улыбнулась ему, и у него похолодело все внутри. Неужели это такая извращенная насмешка?       Господи, ну почему его не оставят в покое?!       — Там тепло. — Против желания краснея, еле слышно произнес он. — Это мне холодно.       Непонятно было, почему она с ним разговаривает.       — Тогда желаю тебе согреться! Я кстати, Саманта.       Она протянула ему руку. Честер на автомате пожал ее.       — Честер. — Так же тихо ответил он.       — Можешь считать, Честер, что теперь у тебя скидка постоянного клиента! — и она рассмеялась — звонко и заразительно.       Он, глядя на неё, почти забыл о своих мыслях и улыбнулся.       Щеки парня по имени Честер порозовели, он улыбнулся, очень робко и несчастно. Но этого было достаточно, чтобы понять, как улыбка меняла его лицо.       Она делала его неотразимым. Очень красивым и совсем другим.       С этими мыслями девушка развернулась и снова направилась к стойке.       Ничего далее не последовало.       Да, это была официантка кафе. Да, она просто так улыбалась ему и разговаривала с ним. Не смеялась, не издевалась.       Он вздрогнул и вспомнил школу.       Как одна из симпатичных девчонок позвала его якобы погулять. Он знал, что просто так никто никуда не позовет изгоя и страшилище вроде него, но сам, не зная почему, согласился.       Потом она стояла, смеялась и смотрела, как Скотт его бьет.       Как он валяется на заднем дворе школы в пыли и грязи, в рваной одежде, с разбитым носом, и плачет, не потому даже, что больно и унизительно, и мучительно-страшно...       А потому, что дома ему еще больше влетит от отца — и за нос, и за синяки, и — особенно — за испорченную одежду. И отцу будет совершенно плевать, что на нем и так нет живого места.       Он ведь "сраный сопляк“.       Конечно, он все помнил. Было бы глупо утверждать обратное. Просто уже привык жить с этим.       Честер сгорбился ещё больше над своим кофе.       Сейчас он чувствовал себя даже более одиноким, чем обычно. Беспомощно-одиноким.       Райан уедет, и... Он судорожно вздохнул.       И город, и его жизнь снова станут прежними.       Когда он почти допил свой кофе, Саманта опять подошла к его столику, принесла счёт и спросила, не хочет ли он что-то ещё.       Он покачал головой, вытаскивая из карманов мелочь и мятые купюры.       — Ты выгладишь тем, кого хочется хоть чем-то порадовать.       Он почувствовал, как снова краснеет.       — Что вам от меня надо? — слишком, возможно, резко произнес он.       Девушка с удивлением приподняла брови.       — Ты такой симпатичный и милый, тебе разве не говорили? Просто хотела познакомиться с тобой. Не парься.       — Ладно. Как скажешь. — Он как-то слишком тяжело вздохнул и поднялся. — Обычно мне говорят, что я псих или что-то вроде того.       — Странные люди. Я всегда рада видеть тебя здесь снова. — Она машет ему рукой, когда он выходит и потом оборачивается.