Поттер, несмотря на выглядевшую безнадежной отвратительную ситуацию, в которую попал спасший его Снейп, вернулся из Азкабана в несколько приподнятом настроении и с твердым намерением выполнить свое обещание. Он готов был схлестнуться со всем магическим миром, защищая того, кто покорил его сердце. Гарри еще во время войны лишился иллюзий относительно всеобщего блага и возможности полной победы добра над злом, а сейчас и вовсе чувствовал, что готов пойти на нарушение любых правил, доказывая всем, что Северус поступил верно, убив преступника на месте, тем самым спасая жизнь его жертве. Наверное, это выглядело эгоистичным и неправильным в глазах правоведов, но Гарри было все равно.
Рон Уизли появился на пороге Блэк-хауса, где жил Поттер, спустя три дня после выписки того из больницы Святого Мунго.
– Привет! Я так рад, что ты пришел в себя! – Рон, как и обычно, заявил о своих чувствах громко и сразу полез обниматься и по-братски похлопывать по спине так щедро, словно пытался выбить дух из недавно очнувшегося после комы Поттера. Все его действия призывали не сомневаться в его искренности, но Гарри вдруг поймал себя на мысли, что слышит фальшь в тоне и видит напряженность в жестах друга. Это оказалось неприятно. Рон и раньше не раз поступал эгоистично, отворачиваясь от близких, когда им требовалась помощь и поддержка, но Гарри списывал это на его импульсивность и горячность. Теперь же вдруг с предельной четкостью осознал, что Роном двигали совсем иные мотивы, однако заниматься срочным анализом нового восприятия реальности Поттер не стал – пока не до того было.
– Привет, – поздоровался Гарри, вырвавшись из удушающих объятий.
– Рон, поосторожнее! – на шум выскочила Гермиона, проводившая в доме Поттера много времени, отлучаясь лишь в Хогвартс для сдачи выпускных экзаменов – статус героини войны и студентки-заочницы маггловских курсов по правоведению давал ей преимущества и позволял многое, недоступное обычным ученикам школы волшебников. – Гарри еще не полностью выздоровел!
– Ой! Друг, прости! Думал, раз ты уже дома… – Рон окинул Поттера внимательным взглядом, будто выискивал следы болезненной бледности и физического недомогания.
– Мои магия и настроение еще неустойчивы, – пояснил Гарри, жестом предложив Рону пройти в дом, чтобы не стоять у входной двери.
– Извини, что я не застал тебя в больнице, когда ты очнулся. Закрутился с учебой. Сам понимаешь – конец года, зачеты, практикум, экзамены на носу. Кстати, я скопировал свои конспекты и все остальные материалы, что тебе могут понадобиться. Уверен, ты сумеешь договориться с преподавателями, и они примут задолженности, а тебе не придется оставаться на повторный курс, и мы будем, как и раньше, учиться в одной группе.
– Спасибо, – скупо поблагодарил Гарри, почему-то остро ощутивший, что не хочет даже пытаться что-либо предпринимать, чтобы продолжить осваивать специальность аврора.
– Представляешь мое удивление, когда я сегодня пришел в больницу, а мне сообщили, что ты уже выписался. Я просто ошалел от радости и поспешил сюда, надеясь застать тебя дома, – Рон, казалось, не замечал, что его визит не вызывал ответных восторгов ни у Гарри, ни у Гермионы, ни на шаг не отстававшей от Поттера и его гостя. – Так когда ты планируешь вернуться к занятиям? Ну… Я имел в виду – к сдаче зачетов и тому подобному? – плюхаясь в кресло, поинтересовался Уизли и сразу же потянулся к столику, на котором стояла открытая коробка конфет.
Гарри любил сладкое, поэтому не отказывал себе в лакомствах. Шоколадную продукцию разных видов и сортов он держал и в гостиной, и в столовой, и в спальне, чтобы не дергать каждый раз Кричера, когда вдруг одолевало желание съесть чего-нибудь подобного.
Без спросу угостившись, Рон, так и не дождавшись внятного ответа на свой вопрос, продолжил болтать как ни в чем не бывало.
– Слышал, ты снова сунул нос в дело Снейпа. Зря! Он нарушил закон магической Британии и обязан ответить по всей его строгости. Ты же будущий аврор и прекрасно понимаешь это. Так зачем упрямишься и мутишь воду, привлекая внимание и настраивая против себя общественность? Я же всегда заявлял, что Снейп – псих и убийца! Бывших Пожирателей не бывает! Он едва тебя не угробил! Я уже говорил Гермионе, что если бы он не стал мешать мадам Помфри, то тебе не пришлось бы лежать в коме. Так и в Аврорате считают. Ты же в курсе, что один из репортеров «Волшебного котла новостей» следит за расследованием и еженедельно публикует о нем отчеты.
– Угу… Сплошные выдумки он публикует, потому что никто не допустил бы его до материалов следствия. Рон, ты же учишься на аврора, так откуда такая доверчивость? – Гарри практически вернул Уизли его же замечание и сделал вид, что откровенно насмехается, тогда как внутри него начала нарастать волна гнева – она не довольствовалась лишь прозвучавшими несправедливыми словами, а поднимала со дна его души все прошлые обиды на Рона, цепко подхватывала их и выносила на поверхность пеной негодования, норовившей прорвать кордон наигранного равнодушия. – Почему тебе так нравится верить в то, что Снейп – скотина, недостойная помощи? Если бы не он, то мы…
– Да знаю я, что ты сейчас скажешь! – перебил его Рон. – Когда же ты откроешь глаза? Может, этот ублюдок чем-то опоил тебя, что ты не видишь, как он использует тебя для того, чтобы выторговать себе свободу? Кстати, уже второй раз.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь о человеке, спасшем мне жизнь? – Гарри покачал головой. Он мечтал, чтобы Рон поскорее ушел – его присутствие раздражало до невозможности. – Можешь не сомневаться – допрос под Веритасерумом докажет всем, что Северус действовал в моих интересах, а вовсе не для того, чтобы якобы «замести следы своего черного дела», как пишет твой репортер из «Котла».
– Я уже объясняла тебе – если бы не помощь профессора Снейпа, то Гарри погиб бы, – вклинилась в разговор Гермиона, демонстрировавшая недовольство Роном и его настойчивостью.
– Да почему вы так в этом уверены? Адвокат не зря тянет с допросом под сывороткой правды. Вот посмотришь – у Снейпа внезапно выявится непереносимость этого зелья и он откажется его принимать. Как ты собираешься работать аврором, если не понимаешь психологии преступников? – Рон завелся не на шутку, принявшись доказывать свою правоту на повышенных тонах, тыкая пальцем в Гарри, а затем переключился на Гермиону, одарив ее презрительным взглядом. – А ты считаешь, что следователи глупее тебя? Одна ты все знаешь? Не забыла еще, как собиралась дать свободу домовикам, пока до тебя не дошло, что они сдохнут без связи с волшебниками, потому что являются паразитами, живущими за счет чужой магии? – Рон скривился, словно увидел что-то отвратительное. – И вообще, что ты здесь делаешь? Почему не в школе или не на своих курсах?
– Гермиона – моя гостья, и не смей ее оскорблять, – холодно бросил Гарри изо всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать Рону побольнее. – И да – она разбирается в ситуации получше других, в том числе и тебя, потому что лично участвовала в мероприятиях по спасению моей жизни, – он цедил слова так, словно они стали колючими льдинками, обжигавшими его язык, и выплевывал их прямо в красное лицо бывшего друга. Гарри был твердо уверен, что больше не хочет иметь ничего общего с Роном. Если в последние месяцы он еще терпел его присутствие рядом, то после безосновательных нападок на Северуса не собирался делать этого впредь.
– Гарри, да что с тобой? Ты должен защищать законы, а не преступников! – Уизли задело замечание, и он решил во что бы то ни стало достучаться до Поттера и заставить того изменить свое мнение. – Законы, по которым мы живем! Ясно? А они говорят, что применение Авады Кедавры карается тюремным сроком. Что непонятного? Почему для твоего Северуса должны сделать исключение? – имя Рон произнес уничижительным тоном. Его всегда раздражало, когда Гарри в их редких беседах после посещений Хогвартса так называл Снейпа.
– Потому что он спасал мою жизнь, избавившись от преступника, пытавшегося убить меня.
– О да! Благородный Снейп! Он не имел права…
– Рон, ты уже полчаса повторяешь одно и то же. Мы уже поняли твою точку зрения. Ты сожалеешь, что я выжил, и был бы гораздо счастливее, если бы Северусу не удалось меня спасти. Прости, но я умирать не собираюсь и планирую сделать все возможное и невозможное, чтобы Северус вышел на свободу, – Гарри намеренно раз за разом повторял имя Снейпа, чувствуя, как это неприятно Уизли. Поттеру пока некогда было разбираться, почему удается так отчетливо воспринимать эмоции Рона, но он практически чуть ли не лично ощущал все его неприязнь и злобу.
– Да как ты мог такое…
– Ты сам об этом нам только что сказал, – на этот раз Гермиона перебила возмущения Рона.
– Я о законах вам говорю, а вы все поставили с ног на голову! При чем здесь Гарри? Я счастлив, что ты выжил, дружище, но даже ради тебя нельзя отменять законы! – Уизли захлебывался словами, вдруг сообразив, что его вот-вот выставят за дверь и он больше не сможет везде афишировать свои добрые отношения с Поттером, что порой приносило неплохие дивиденды. – Снейп сделал свой выбор, когда убил того урода и грубо нарушил закон. Тебе придется смириться, иначе как ты сможешь стать аврором?
– Не уверен, что хочу быть аврором, раз законы не учитывают конкретных обстоятельств, а того, кто спас меня, считают преступником, в то время, как напавшего на меня – несчастной жертвой, которой незаслуженно укоротили жизнь, – Поттер походил на разгневанное божество – вокруг него начала уплотняться магия, будто готовясь кинуться в атаку по его первому мысленному приказу. – Я предпочту изменить эти законы и уж точно не смирюсь, как ты призываешь. Уходи! Я не желаю тебя видеть, раз ты настолько бездушен, что ради сухой буквы закона готов пожертвовать смелым человеком, невзирая на мотивы его поступка.
– Да что ты злишься?!
– Рон, уходи! – Гермиона вскочила с места, схватила Уизли за руку и выдернула из кресла – откуда только силы взялись. Она впервые видела Поттера таким и догадывалась, что ссора ничем хорошим не закончится, если и дальше продолжить его злить.
– Отстань от меня! Ты тут не хозяйка! – Рон так и не простил Гермионе, как она еще во время скитаний перед победой разорвала их отношения, заявив, что ей нужен тот, на кого можно положиться, а не сексуально озабоченный подросток, готовый переспать с кем угодно, лишь бы удовлетворить свои потребности.
– Я сказал – уйди! – повторил Гарри, будто через силу проталкивая слова через горло и сжимая до боли кулаки.
– Все равно вы ничего не добьетесь! – злобно выкрикнул Рон перед тем, как помчался прочь из дома.
Спустя минут десять Гарри сумел взять себя в руки достаточно для того, чтобы признаться обеспокоенно наблюдавшей за ним Гермионе:
– Со мной что-то происходит. Я был готов его убить.
– Я тоже, – заверила подруга.
– Нет, ты не поняла. Я на самом деле еле сдерживался, чтобы не уничтожить его своей магией. Ты же в курсе, что она возросла, – Поттер не скрыл от подруги этот факт и еще раньше рассказал, что после комы испытывает некоторые неудобства из-за необходимости привыкать к личной магии, чувствовавшейся теперь иначе. Он хотел иметь доверенное лицо на всякий случай. Конечно, Гарри предпочел бы откровенничать о подобном с Северусом, но пока это было практически недоступно – правилами полагалось не более одного посещения арестантов в месяц.
– Но сдержался ведь, – успокоила его Гермиона. – И я поняла, о чем ты сказал. Здесь такое творилось… Так что, уверена, Рон тоже отлично почувствовал, что ему грозят большие неприятности, – она презрительно хмыкнула. – Знаешь, тебя нельзя осуждать за такой порыв. Ты же любишь Северуса, а Рон… Он никогда не отличался тактичностью.
– И умом, – хмыкнул Гарри, радуясь, что хоть Гермиона не осуждала его. Он в данный момент четко ощущал, что она не лукавит и тоже жутко сердита на Уизли.
– Я обещала тебе помочь разобраться и готова применить для этого все свои умения. Ты всегда можешь на меня положиться. Хотя, думаю, нам не помешала бы помощь кого-нибудь из тех, кто разбирается в подобном получше нас.
– Вероятно, ты права. Нужно подумать, к кому обратиться, – Гарри кивнул, соглашаясь с разумностью мысли. – Спасибо, что не бросаешь меня.
– Я никогда тебя не оставлю, так что будешь до скончания времен мучиться от моего навязчивого присутствия, – пошутила Гермиона, улыбнувшись.
***
Поттер вскоре получил письмо от администрации аврорских курсов с предложением специально созвать комиссию, чтобы персонально принять у него экзамены, они даже были готовы засчитать ему практику авансом. Но Гарри отказался, аргументировав тем, что еще не выздоровел после продолжительной комы. Принимать окончательное решение о возвращении к учебе он не спешил, но серьезно сомневался, что когда-нибудь станет аврором.
То, что постепенно прорастало в Поттере в последние дни, все сильнее оказывало на него свое влияние, заставляя смотреть на мир иными глазами, словно он превращался в совершенно другого человека – заносчивого, саркастичного, властного и беспощадного ко всем, кто не желал прислушиваться к его словам. Порой собственные мысли даже слегка пугали Гарри, настолько четко в них сквозило холодное презрение ко всем, кто был не согласен с его мнением. И тогда он с еще большим рвением листал пыльные фолианты библиотеки Блэков в попытке разобраться, что же произошло с ним. Гарри досконально изучил описание проклятия Дыхание Мрака. Не найдя в нем ничего, наводившего на мысль о том, что причиной его состояния могло стать воздействие прерывания этого темномагического обряда, он принялся искать ответы в книгах разных направлений магических наук. Рылся в работах по магии духа, прикладной демонологии и даже некромантии, не без опасений предполагая, что на него особым способом подействовало его очередное «путешествие» почти на тот свет. Он смутно помнил, будто ему что-то привиделось во время комы, и был почти уверен, что произошло нечто подобное его встрече на призрачном вокзале Кингс-Кросс, после того как Волдеморт поразил его Авадой Кедаврой. С кем он на этот раз встретился на грани реальности, Поттер так и не вспомнил, но, полагаясь на интуицию, ставшую очень чувствительной после нападения Кэмпбелла, имел все основания считать, что у него еще все впереди.
***
Вскоре была объявлена дата заседания Визенгамота по делу Снейпа – его назначили на пятое августа. Адвокат вертелся как белка в колесе, выясняя нюансы, появившиеся после свидетельствования Поттера и двух дополнительных допросов самого Снейпа, понадобившихся после наконец-то начатого расследования по заявлению потерпевшего о нападении Кэмпбелла. До суда требовалось хорошенько изучить настроения среди тех, кто будет принимать решение, а заодно и прозондировать почву с намерением заранее выяснить, какой вид наказания планирует предложить для голосования председатель Визенгамота. Поттер регулярно наведывался в Аврорат и к Шеклболту, чтобы поинтересоваться, как продвигается следствие по делу Снейпа и по факту нападения, совершенного мистером Кэмпбеллом на самого Гарри. Он упрямо старался склонить чашу весов правосудия в сторону оправдания Северуса и все еще не терял надежды, что ему удастся достучаться до толстокожих законников, и те не вынудят его идти на крайние меры, силой врываясь в Азкабан. С каждым прожитым днем Гарри все сильнее ощущал готовность переступить через правила и законы, добиваясь своего любым путем. Он вроде и понимал, что самоуправство – не выход, но с другой стороны – даже мысли не допускал, что Северус останется в Азкабане хоть на день после суда, независимо от принятого Визенгамотом решения.
