Чудовище на поводке

Гарри поднялся с места и стремительным шагом прошел в центр зала, желая видеть лица тех, к кому собирался обратиться, скорее для того, чтобы хорошенько их запомнить – жажда мести за пренебрежительное отношение как к Снейпу, так и к нему самому, гнала по венам волны ярости. – Остановитесь! Вы сами-то понимаете, о чем говорите? Вы собрались сделать с профессором Снейпом то же самое, что он предотвратил, когда на меня было совершено нападение. Как он сможет преподавать, если вы лишите его магии? Да и вообще – выживет ли после вашей живодерской экзекуции?! Это такая ему благодарность за проявленную бдительность и очистку нашего мира от пожирательских выкидышей? – Мистер Поттер, вы не имеете права вмешиваться… – Я имею право! – рявкнул Гарри, обращаясь к председателю, попытавшемуся призвать его к порядку. – И не дам вам убить невиновного. – Позвольте заметить – меру ответственности за совершенное преступление определяет суд, а не вы. Мы учитываем смягчающие обстоятельства – ваше спасение, но мы обязаны осудить мистера Снейпа за убийство и применение непростительного заклятия. Если бы он оставил в живых мистера Кэмпбелла, мы смогли бы… – Я скажу, что вы смогли бы! – резко перебил Поттер. Ему казалось, что он бьется в глухую стену, тщетно надеясь отыскать там дверь – все шло по кругу без малейших положительных сдвигов. – Вы смогли бы с почестями похоронить меня! – слова прозвучали как плевок, и некоторые судьи, во взглядах которых только что горело возмущение его вмешательством, имели совесть пристыжено опустить глаза. – А затем со всех трибун вещали бы, какие вы молодцы, что наказали моего убийцу, определив ему срок в семь или десять лет Азкабана! И Кэмпбелл после отбывания наказания продолжил бы творить свое черное дело, подтачивая ножки на ваших должностных креслах. Уверяю, его тюрьма не исправила бы, так же как и тех фанатов Волдеморта, которые пока не рискнули выступить открыто. Война не закончилась, а вы этого так и не поняли! Она просто приняла другую форму. Поэтому я и планировал стать аврором. Но, познакомившись с нашим правосудием, полагаю, мне придется взять на себя другую роль. – Вы все очень красиво и правильно говорите, мистер Поттер, но это абсолютно не касается того дела, которое мы рассматриваем, – напыщенно заметил судья с рыжими усами, который и раньше не сидел молча, активно участвуя в обсуждении вопросов, поставленных председателем. – Ошибаетесь! Мои слова имеют прямое отношение к необходимости освобождения мистера Снейпа из-под стражи, так как он в очередной раз доказал, что не позволит взять реванш всяким извращенцам, ратующим за полную свободу в использовании темного колдовства. А вы своими действиями убиваете веру обычных волшебников в то, что у них есть на кого положиться в трудные времена, – Гарри продолжал гнуть свою линию, но уже видел, что толку от этого не будет. Так что ему придется либо смириться, либо пойти на крайние меры – срочно принять свою судьбу и стать Повелителем Смерти. Он очень хотел сначала посоветоваться с Северусом, но эти упертые бараны – судьи Визенгамота – не оставили ему выбора. – Вы решили взять сторону тех, кого победа над Волдемортом не обрадовала? Тех, кому она поперек горла, как рыбья кость – колется и не дает ни есть, ни дышать? – В чем вы нас обвиняете? Мы придерживаемся законов! – выкрикнул кто-то из судей. – В таком случае законы нужно менять! И я этим займусь, не сомневайтесь! Но прежде вы оправдаете профессора Снейпа! – Этому не бывать! Мы сами решим… – начал председатель, покраснев от гнева на вмешательство слишком много на себя взявшего Поттера. – Вы не умеете сами решать! Вас постоянно нужно носом тыкать в ваши ошибки и все время следить, чтобы вы не наворотили того, что приведет к очередной вспышке открытого противостояния в нашем мире. – Да кто вы такой, чтобы приказывать нам?! – председатель явно уже с трудом держал себя в руках. – Вы уже забыли, кто я? Напомню в таком случае. Я – Избранный, и только благодаря мне вы больше не живете под властью Волдеморта, – Гарри перестал жестко удерживать свою магию на коротком поводке, и та принялась постепенно раскручиваться вокруг него, создавая надежную защиту от любого физического и магического воздействия. Поттер, приняв ответственное и очень трудное решение, смог вздохнуть более свободно. – Прямо вот без вас мы все вымерли бы, – презрительно фыркнул рыжеусый судья. – И никакой вы больше не Избранный – война давно закончилась. А пророчество, о котором Дамблдор прожужжал всем уши, если оно и существовало, уже исполнилось. Вы – сопляк, возомнивший, что он большая шишка! Но вы – никто! Играйтесь своим Орденом Мерлина и не мешайте нам работать! Вам позволили присутствовать на заседании – так сядьте и помолчите, иначе вас выставят за дверь. – Вы так ничего и не поняли? – Гарри взмахом руки без малейшего затруднения, невзирая на серьезные ограничители использования магии, стоявшие в зале заседаний, наколдовал перед собой небольшой столик, положил на него предусмотрительно захваченный с собой сверток с Дарами Смерти и принялся нарочито медленно его разворачивать. – Похоже, вы не умеете хранить мир, если вами жестко не управлять. Мало было Темного Лорда и его Пожирателей? Их власть ничему не научила? Не думал, что придется в чем-то согласиться с Волдемортом: таких, как вы, нужно давить, как тараканов – всех до последнего, – презрение полыхнуло Адским пламенем в глазах Поттера, надевшего на себя медальон с Воскрешающим камнем. Его действия были спокойными и размеренными. Страх перед тем, чему он готов был открыть дверь в реальность, отступил, а на его место пришла твердая уверенность, что он все делает правильно, что время пришло. – Мистер Поттер, покиньте зал заседаний! – заорал председатель, почуяв неладное, и специальными чарами вызвал авроров, охранявших вход за дверью. Те моментально ворвались в зал. – Выведите постороннего! – последовала его команда. Однако авроры не смогли даже приблизиться к Поттеру – невидимая магическая стена не позволила им этого, не поддаваясь ни физическому воздействию, ни заклинаниям. – Вы так и не поняли… – повторил Гарри и покачал головой, набрасывая на плечи Мантию-невидимку и отмечая, что кое-кто из судей, в основном – постарше, похоже, были знакомы с полной версией легенды о Дарах Смерти, потому что они повскакивали с мест, а их глаза распахнулись в ужасе, смешанном с предвкушением. – Хотя до некоторых, как я посмотрю, начало доходить, – насмешливо бросил Поттер, отчетливо ощутивший, как его сознание принялось с огромной скоростью меняться: то, что раньше было лишь отголоском иного мышления, теперь становилось более явственным и, как ни странно, эта некоторая чужеродность воспринималась не слишком остро и казалась вполне приемлемой. Нет, он не становился абсолютно другим созданием, просто его оценка всего окружающего подстраивалась под более развитый разум, довольно гармонично сплетаясь с личным отношением к чему бы то ни было. Однако это все же заметно влияло и на него самого. Гарри, принимая свою исключительность, в этот момент все сильнее дистанцировался от волшебников, что позволяло ему не так болезненно переживать столь быстротечный процесс собственного изменения. – Я – Избранный! – его голос звучал так, словно его многократно усилили чарами. В тоне появились властные нотки и налет покровительственности. – И речь не идет о пророчестве, связанном с Волдемортом. Поверьте, я не стремился к этому, не жаждал становиться тем, кто будет диктовать свои правила, но вы меня вынудили. Когда Гарри взял в руки Бузинную палочку, Министерство вздрогнуло. Как дерево гнется под натиском урагана, так и это здание подалось и затрещало под напором могущественной магии, разбуженной Поттером, посыпалась штукатурка, лопнуло дверное полотно, превращаясь в щепки. Казалось, еще чуть-чуть, и на головы присутствующих начнут сыпаться камни из разрушенных стен. Трижды побывавший за гранью жизни объединил силу Даров Смерти, принимая свою участь и исполняя древнее пророчество о приходе на землю Повелителя Смерти. Его лицо и кисти рук обрели еле заметное перламутровое голубоватое свечение, будто кожа начала фосфоресцировать. Выглядело впечатляюще, хотя и довольно непривычно. Это вызвало у присутствовавших непроизвольный страх, зародившийся сам по себе, поднятый из глубин родовой памяти. Воскрешающий камень на груди Поттера налился цветом, вокруг его бархатно-черной середины разлилось белое сияние, делая его похожим на глаз, немигающе уставившийся на окружающий мир. Мантия-невидимка словно вспыхнула, превращаясь во что-то невесомое, и взметнулась на невидимом ветру, постоянно изменяя свою форму – точно шлейф из алых, оранжевых и желтых язычков пламени взвился в потоках магии за спиной у Поттера. Бузинная палочка тоже не осталась прежней, трансформируясь: она стала длиннее, по всей поверхности заскользили неведомые знаки, написанные ниточками огня, а на ее кончике приоткрылись лепестки призрачного бутона, в центре которого покоилась большая жемчужина из плотно скрученных нитей магии пронзительно зеленого цвета. Гарри держал в руке настоящий жезл Судьбы. Присутствующие вели себя по-разному. Одни ринулись в сторону выхода, однако им не повезло – рождение Повелителя Смерти контролировалось той, у которой имелось много имен, той, что создала этот мир и теперь была готова увидеть его своими глазами. Она не позволила очевидцам уйти, и те толпились у двери, наблюдая за происходящим и дрожа от страха. Другие – из числа тех, кто догадался, чему стал свидетелем – покорно склонились перед величием зрелища. Нашлись и такие, которые попытались атаковать Поттера. С ними Создательница мира обошлась круче всего, припечатав к стенам зала, как букашек, отняв у них способность двигаться, хотя и не убив. – Я – Повелитель, избранный для вас самой Смертью! Госпожа за моим плечом! Она теперь видит все, что происходит в магическом мире, и, будет на то ее воля, сможет вершить суд моими руками, руководствуясь своим понятием о справедливости. Теперь мое слово – закон для всех! – произнес Гарри, и его голос, казалось, звучал громом небес в самой основе материи, из которой состояло все сущее. Поттер не сомневался, что его услышали волшебники если и не на всей планете, то в пределах Британии – точно. – Меня невозможно убить, мне нельзя навредить любым способом, – он насмешливо посмотрел на магов, пришпиленных к стенам, как засушенные стрекозы. – Но запомните, если вы задумаете недоброе против тех, кто мне дорог – вы поплатитесь жизнью. Вам больше не удастся меня игнорировать, потому что я – ваша жизнь и ваша смерть! Я – ваше дыхание и ваше сердцебиение! Я – ваше тело и ваш разум! Теперь я диктую свои правила, и попробуйте мне возразить, – последняя фраза была сказана тихо и с многообещающей ухмылкой, совсем не так, как все, что прозвучало раньше – явно она адресовалась лишь тем, кто находился в зале заседаний Визенгамота. – Надеюсь, повторять не придется. А теперь мне нужно срочно решить еще один исключительно важный для меня вопрос, – почти деловым тоном сообщил Гарри и направился на выход. Аппарировать из относительно небольшого помещения Гарри не рискнул, побоявшись на самом деле развалить Министерство, поэтому решил предварительно подняться хотя бы в Атриум, где энергия аппарации более естественно сможет распределиться в пространстве, не повредив строение окончательно. Стоило Поттеру покинуть зал заседаний, как судьи Визенгамота направились следом. Все еще не пришедшие в себя после столь впечатляющего инцидента, они вдруг почувствовали чуть ли не физическую потребность находиться возле него как можно дольше, словно от этого зависело их личное благополучие. Никто не рискнул войти в магический лифт, куда ступил Поттер, но некоторые поспешили к лестницам, намереваясь поскорее добраться до Атриума (адрес, куда направился Повелитель Смерти, они отлично расслышали). Сам же Гарри чуть не охнул, когда на исключительно гладкой поверхности стен кабинки увидел свое слегка размытое отображение. – Я все-таки чудовище, – тоска вырвавшихся слов все же не уменьшила его решительности немедленно отправиться к Северусу, хотя в душе и зародилась неуверенность – будет ли нужен он такой ему? Гарри не ожидал, что некоторые волшебники, встретившиеся ему на пути, примутся не только почтительно кланяться, но и опустятся перед ним на колени – это в первое мгновение ошеломило, однако быстро адаптирующееся сознание вскоре смирило его с проявлениями раболепия, и он перестал на подобное обращать внимание, словно так и должно быть. Среди встречавших его в Атриуме оказался и Шеклболт, правда, на его лице скорее читались признаки недоумения внешним видом Поттера и жажда разобраться в ситуации, чем уважение и подчинение Повелителю Смерти. – Потом поговорим, – сухо пообещал Поттер, проходя мимо министра, добираясь к центру огромного зала, откуда без усилий аппарировал прямо в Азкабан – он не собирался ни на миг продлевать арест Снейпа.

***

Когда в служебном кабинете появился человек со светившейся кожей и с развевавшимся за его спиной плащом, будто жившим собственной жизнью, комендант Азкабана сразу сообразил, кто предстал перед ним, и кинулся кланяться. Как и остальные волшебники, он услышал глас высших сил и хоть еще не понимал, чем это им грозит, предпочел выказать уважение колдуну, явно наделенному огромной силой, раз тот без проблем сумел аппарировать в исключительно защищенное место – в магическую тюрьму. – В какой камере сидит Северус Снейп? – требовательно поинтересовался Гарри, мимоходом отметив, что начинает входить во вкус от проявлений величайшего почтения к нему, тогда как память подсказывала, что все это не очень правильно и так не должно быть, если он намерен остаться прежним человеком. Однако сейчас не имелось времени разбираться с обретаемыми новыми привычками. Гарри хотел поскорее выяснить, как воспримет его новый облик тот, кто был так дорог сердцу. Как ни странно, но, невзирая на некоторое охлаждение общего фона эмоций под влиянием произошедших изменений, любовь к Северусу продолжала гореть с тем же пылом. – В… В… Здесь… – начал заикаться комендант, но под грозным взглядом Повелителя Смерти собрался с мыслями и выпалил: – Я проведу вас, – и, схватив связку ключей, заторопился выполнить свое обещание. Идти пришлось недалеко. Как и все еще не осужденные, Снейп был размещен в соседнем коридоре – поближе к комнатам для допросов. – Вот, – снова низко поклонившись, констатировал комендант, открыв дверь, и тут же попятился, постаравшись поскорее удалиться. Поттер проводил его презрительным взглядом, а затем вошел в камеру. – Полюбуйся! Ты говорил, что я не чудовище? Но это не так. Я даже не совсем человек, – в тоне Поттера, обратившегося к застывшему напротив него Снейпу, прорвалась горечь. Как он ни старался, но не сумел сдержать расстройство. Казалось, возле Северуса он вдруг стал прежним немного неуверенным в себе Гарри. – Какой ты красивый! – Снейп не врал, именно так он и думал, восхищенно пожирая глазами Поттера, и тот сразу поверил в его искренность, приободрившись от вспыхнувшей надежды, что его примут таким, каким он стал. – Альбус оказался прав: ты – Повелитель Смерти. – Дамблдор знал?! Почему он… Нет! Стоп! Давай сначала уберемся отсюда, – бросив недовольный взгляд на стены каземата, заявил Гарри, которого распирало от любопытства после замечания Снейпа, и он протянул тому свободную от Жезла руку. – Полагаешь, это будет правильно? – будто забавляясь, поинтересовался Северус, но не спорил, а с чуть бесшабашной улыбкой приблизился к Гарри и безбоязненно сжал его ладонь. Через несколько секунд они оказались в Блэк-хаусе. – Как я посмотрю, тебя не удивило то, что со мной произошло? Почему ты не рассказал мне об этом раньше? – принялся допытываться Поттер, стоило им обрести устойчивую почву под ногами. – О чем? О догадках Альбуса? Он предполагал, что ты получишь статус Повелителя после сражения с Волдемортом, но этого не произошло, – Снейп пожал плечами. – Ты позволишь мне принять душ и переодеться, перед тем как я тебе расскажу все, что знаю по этому поводу? Да и мне интересно было бы послушать, как ты все же… докатился до этого? – вопрос прозвучал чуть ехидно. Похоже, у Снейпа имелся своеобразный иммунитет, и он не испытывал благоговения перед величием Повелителя Смерти, как другие. – И убрал бы ты эту иллюминацию, – он махнул рукой, указывая на Поттера. – Это возможно? Как? – Освободись от Даров. Гарри попытался положить Жезл на стол, но тот словно прирос к его ладони. Медальон с Воскрешающим камнем тоже не поддался, и его не удалось снять с шеи. – Видишь? Мне от них не избавиться! Так и буду синемордым чудовищем! – Поттер растерянно уставился на свое отражение в зеркальной дверце шкафа. – Отдай, горе ты мое, – Снейп без проблем отобрал Жезл Судьбы, который в его руках снова превратился в Бузинную палочку, и положил его на столик у окна. Однако ни Мантию, ни Камень снять с Поттера ему не удалось. – Видимо, не зря Дары в прошлом были розданы трем магам, – предположил Северус. – Вызови того, кому доверяешь, и проверь эту мою теорию, а я пока приведу себя в порядок, – Снейп буднично поставил в известность о своих планах и направился в сторону лестницы, ведущей к гостевым комнатам, предварительно ободряюще похлопав Гарри по плечу. Он вел себя так, словно его ни на миг не удивило ни появление Повелителя Смерти, ни его собственное неординарное освобождение из тюрьмы. Поттер приказал Кричеру позаботиться о госте, а сам решил вызвать Люциуса Малфоя, посчитав, что тому не придется ничего особенно объяснять, ведь именно он помог в свое время разобраться с пророчеством Создателя.