Из лабиринта не выйдешь, срезая углы. Веслав Чермак-Новина
Его действительно нашли на капустном поле. Чьи-то тёплые шершавые от мозолей руки потянули на себя его обожженное тело, заставляя зайтись в крике. Пока его тащили к повозке, он несколько раз терял сознание. Но каждый раз с болью приходил в себя — перед глазами все еще стоял огонь. Юноша не знал своего имени, не мог вспомнить ничего про то, где вырос и откуда взялся на этом поле, но помнил огонь. Он падал. Долго и без надежды на спасение. Вокруг падали другие — его братья, как он откуда-то знал. Их, как и его, охватывали лепестки пламени, казавшегося не жёлтым, а каким-то лиловым и ярким, словно солнце. Вот кто-то рядом не выдержал и с тихим хлопком превратился в хлопья пепла, тут же подхваченные ветрами. Он закрыл глаза. Вероятно, никому из них не суждено выжить: если дело не довершит адское пламя, бушующее повсюду, впереди ждёт земля, встреча с которой будет немногим лучше. В следующий раз, когда он открыл глаза, его взору предстала чудная комната, заливаемая разноцветным солнечным светом. Он лежал на спине на деревянной кровати, укрытый тонким белым одеялом, а по лицу блуждали зелёные, красные и жёлтые солнечные зайчики. Стараясь понять причину этого чуда, юноша попытался осторожно повернуть голову. Получилось с трудом: его движения стесняли бинты, которыми было обмотано все тело. Удивительно, но, несмотря на очевидное наличие у него ран, боли он не ощущал. И все-таки ему удалось развернуться и найти источник света. Это было небольшое узкое окошко с витражом из маленьких разноцветных стеклышек. За окном колыхались ветви раскидистого дерева, заставляя падающий в комнату свет мерцать и переливаться. Деликатный стук в дверь прервал его завороженное любование причудливой игрой света на стенах. В его обиталище проскользнула невысокая молодая девушка в белом платке на голове и строгом сером платье в пол. Она, не глядя на юношу и быстро сложив на край постели принесенные с собой чистые бинты и опечатанные сургучом бутылочки болотного цвета, потянулась к повязкам на руках парня. — Кто ты? Услышав голос пострадавшего, девушка вскрикнула и отступила на шаг. Тот и сам испугался, так хрипло и надтреснуто прозвучало произнесенное. — Ahi! Вы проснулись, ragazzo! Лежите смирно, мне нужно перевязать ваши раны. Фраза была странной. Почти все парень понял, но некоторые слова оказались для него полнейшей загадкой. А сестра милосердия присела на край кровати и вновь споро ухватилась за завязки на руках пациента. На протяжении всей процедуры юноша упорно разглядывал юное создание, лишь вскользь обратив внимание на ожоги на своих руках и груди. Те выглядели на удивление неплохо, чем немало порадовали его сиделку. Она же занимала внимание юноши куда сильнее, чем его собственные травмы. Девушка ловко делала свою работу, но упорно не смотрела в глаза, то поворачиваясь боком, то опуская голову так низко, что на виду оставалась светлая незагорелая полоска лба. — Почему ты прячешь лицо? — Юноша предпринял новую попытку заговорить. В этот раз получилось куда уверенней. — Не стоит, signore. Вас это взволнует, а вы и без того пострадали. — Девушка отодвинулась на край кровати и опустила плечи. — Mi brutto! — Не понимаю… — Парень попытался забинтованной рукой развернуть гостью к себе лицом. — Мать-настоятельница… — Монахиня вновь попыталась отстраниться. — Она говорит, что мой лик оскорбляет бога. — Глупости! — Парень постарался вложить в голос всю свою уверенность. — Посмотри на меня. Девушка несколько минут колебалась, нервно теребя длинными пальцами тесьму, которой было подпоясано её платье, но потом все же выпрямилась, решительно посмотрев на юношу. Вопреки её же словам, в свете оконных бликов лицо послушницы выглядело словно сошедшим из-под руки скульптора. Единственным изъяном была небольшая расщелина на верхней губе. — Вот видишь, совсем не страшно! — Юноша улыбнулся, ничуть не смущенный изъяном на лице девушки. — Я буду звать тебя Солнышком! — Stupido! — Смех его новой знакомой тоже был очень к лицу. Так и повелось. Позднее юноше рассказали историю его спасения. Так как он не помнил своего имени, все стали называть его Трователло, что на местном языке означало «подкидыш». А затем сократили и просто до Тео. Парень скоро пришёл в себя и был отправлен настоятельницей, сухой, как жердь, и такой же несгибаемой матерью Стефанией, на помощь другим обитателям приюта святой Анны. Юноша довольно быстро подружился с чудными местными постояльцами, среди которых был забавный, насколько он мог судить, горбун ростом немногим более метра — его превосходительство Сир Висдольфо. Имя и прилагавшийся к нему титул были не настоящими, и поговаривали, что родная мать горбуна, бывшая шлюхой в одном из римских борделей, так преисполнилась отвращением к своему ребенку, что не удосужилась даже поименовать его после родов, но представляться карлик всегда предпочитал именно так. Он любил, сидя на солнце и кося левым глазом с бельмом на проходящих мимо послушниц, рассказывать байки о том времени своей жизни, когда путешествовал вместе с бродячим цирком по италийским городам. Единственная история, касаться которой он не любил, была связана с цирковой лошадью; с ней горбун, по слухам, сделал что-то совсем нехорошее, после чего ему и пришлось навсегда покинуть труппу. Тео услышал эту байку краем уха от братьев, которых пришлось незамедлительно спасать от разъяренного Висдольфо. Тот плевался, кусался и норовил побольнее пнуть обидчиков, из чего Тео сделал вывод, что подробностей у него лучше не выспрашивать. Погодки Джером и Франсуа выделялись среди прочих постояльцев приюта, будучи одновременно самыми здоровыми из всех и самой большой головной болью для окружающих. Они осиротели и оказались на улице, когда их мать, французская актриса, переехавшая в Верону на заработки, скончалась от опиумной зависимости, оставив в наследство сыновьям кучу долгов и толпу злых кредиторов, попытавшись продать мальчишек в публичный дом и сократить свои убытки хоть бы и таким образом. Братья сбежали и с тех пор не расставались друг с другом, несмотря на то, что Джерому уже исполнилось шестнадцать, и он мог бы устроиться на работу в качестве подмастерья. И ещё была Селия. То самое Солнышко, ставшая для Тео лучшим другом. История о том, как девушка угодила в приют, изобиловала белыми пятнами. Тео она рассказала лишь то, что родители живы, мать никогда не работала, занимаясь с детьми, которых у неё было ещё трое, не считая Селии, и что её отец был купцом и занимался торговлей мукой и сахаром. Ни сидение с детьми, ни торговля сахаром, ни тем паче мукой не говорили Тео решительно ничего о том, как можно было отказаться от собственного ребёнка, отправив того в дом призрения. Впрочем, думать об этом было особо некогда: обязанностей у него хватало. А ещё надо было учиться! Тео хоть и потерял память, впитывал новые знания как губка, посещая все немногочисленные занятия, преподаваемые в обители. Вела их сама преподобная мать Стефания. Её уроки состояли в основном из богословия, небольшого количества чтения и грамматики, необходимых для выучивания молитв, счета, чтобы дети могли — буде у них чем — расплатиться на рынке за еду, и описания небесных кар для тех, кто не выполняет самостоятельных заданий, регулярно выдаваемых преподобной матерью. Тео изредка задумывался, что, если бы эти кары работали, от Висдольфо давным-давно не осталось бы и кучки пепла. Тот все занятия игнорировал, предпочитая вместо этого нет-нет да улизнуть в кабак. Мать Стефания периодически пыталась лично образумить блудных учеников, когда совсем отчаивалась дождаться божественного вмешательства. В ход шли оплеухи, подзатыльники и лёгкая бамбуковая трость, на которую настоятельница в остальное время опиралась при ходьбе. Самой ей на вид можно было дать лет пятьдесят, но, как хихикали Тео и Селия, на этот возраст матушка Стефания могла выглядеть последние лет триста. Многие жители приюта, особенно дети, всерьёз опасались тяжёлой руки настоятельницы, на дух не переносившей глупых вопросов, воровства, праздности и излишнего веселья, которое, по её мнению, никак не могло проистекать из помыслов о боге. Шли годы. Всё могло бы так и идти своим чередом, дружба с Селией, крепнущая день ото дня, могла бы однажды стать чем-то большим. Они вдвоём увидели бы, как братья, выучившись, поступят на службу к железнодорожному магнату, а уже через пару лет сами откроют неплохое дело, обезопасив от долгов и нищеты своих потомков до седьмого колена. Вместе горевали б над могилой несчастного Висдольфо, сбитого экипажем какого-то дожа, когда подвыпивший горбун возвращался вечером с очередной гулянки. Но все изменилось в один осенний день. В тот раз Тео пропустил занятия, будучи отправлен настоятельницей на помощь садовнику — убирать листья с лужаек в саду обители, стаскивая их на задний двор в кучу, которая позже станет компостом для удобрения огорода. Дело близилось к вечерней молитве, и Тео торопился в часовню, чтобы в очередной раз не нарваться на гнев матери Стефании, которая терпеть не могла опозданий на службу. Проходя неосвещенным коридором мимо одного из пролётов библиотеки аббатства, юноша услышал шум возни, доносящийся откуда-то из-за стеллажей. Повинуясь сиюминутному порыву, он направился в проем, стараясь издавать как можно меньше шума. Пройдя несколько шагов, юноша заметил весьма тревожную картину. Спиной к нему стояла сама настоятельница, держа в руке палку, а у неё в ногах, сдавленно всхлипывая, лежала Селия. Её извечный платок слетел с головы, длинные рыжие волосы растрепались и теперь свисали вниз подрагивающими в такт всхлипов прядями. — Грязная потаскуха! — Голос настоятельницы звучал будто змеиный свист. — Твой поганый рот не способен произнести даже простейшую молитву? Селия попыталась что-то ответить, но из её горла вырвались задушенные рыдания. — Закрой свой рот, дрянь! Сам дьявол порвал его! И пусть тебе удалось совратить им собственного отца, почтенного сеньора Альберти, но хулы над Господом нашим я тебе не позволю, слышишь! — Настоятельница схватила девушку за волосы и резко дернула на себя. — Я выбью из тебя дьявола, мерзкая девчонка! В голове у Тео все помутилось. Ещё секунду назад он пытался понять, о каком грехе Селии идёт речь, ведь более светлого и доброго человека ему до сих пор не попадалось, но стоило матери Стефании замахнуться, как у него от ужаса перед глазами пошли красные круги. Спину свело судорогой. Возникло ощущение, что ему скрутили позвоночник в гигантский ком боли, а через мгновение выдернули его прямо из спины. Кажется, тогда он закричал. Все, что он запомнил, это расширенные от ужаса зрачки матери-настоятельницы и собственную злость, затмившую собой страх и грозившую обрушиться на всякого, кто посмеет обидеть его или его друзей. А ещё огромные белые крылья по бокам от себя. Откуда они могли там взяться? Потом кто-то произносил слова, что-то требовал от него. А следом пришла тишина. Тео, так и не успевший осознать произошедшее с ним, очнулся в мрачном подземелье, почти сразу горько пожалев об этом. Он был прикован к стене кандалами, удерживающими его руки высоко над головой. Вокруг, казалось, не было никого и ничего — только кромешная тьма, журчание стекающей по стенам воды и копошение крыс под ногами. Ему вновь стало страшно, но уже скоро он был готов обменять свою жизнь на эту тьму и тишину. Первые сутки его били. В камеру ворвались два «дракона»¹ и начали методично превращать в кровавое месиво каждую часть его тела. Но самым страшным было то, что виденные им, будто во сне, огромные крылья принадлежали ему самому! Он понял это, когда солдаты принялись с воодушевлением их ломать. Отсутствие света не позволяло Тео видеть происходящее, зато он мог все чувствовать и всем естеством ненавидел проклятые отростки у себя за спиной. Юноша не понимал, почему он вдруг стал таким уродом и что теперь его ждёт. Спустя сутки избиений в камеру в свете факелов явился лично аббат обители. Пухлый, увешанный золотом монах, потрясая многочисленными подбородками, требовал от Тео признания в ереси и одержимости нечистым. Из криков сановника парень с горем пополам понял, что, помимо обвинений в колдовстве, на него возложена вина за злокозненное убийство матери-настоятельницы. Ту, судя по всему, от увиденного хватил удар. Тео хотел сказать аббату, что тысячу раз согласен на подобный исход, если это позволит спасти Селию. Но ответить не смог: язык во рту так распух после нескольких метких ударов в челюсть, что сил едва хватало вытягивать воздух в горящие огнём лёгкие. Он не знал, сколько ещё протянет и чем закончится его заключение, лишь надеялся, что с его Солнышком все в порядке. Так ничего и не добившись и уже ступая к порогу, аббат приказал, как стемнеет, облить пленника елеем и сжечь тело, после чего освятить и навсегда замуровать камеру. Никто не должен был узнать, что в обители святой Анны пригрели демонское отродье. В следующий раз возня за дверью его темницы раздалась всего через пару часов. Тео не мог бы с точностью за это поручиться: сознание то прояснялось, принося очередные порции боли, то покидало его, окуная в блаженное забытьё. И ему стало плевать, что с ним будет. Пусть убьют, лишь бы быстрее. Тяжёлую чугунную решётку его камеры смяла и вырвала из стены неведомая сила, заставив Тео со стоном вновь прийти в себя. Ему показалось, что он наконец умер, когда в проёме в клубах пыли возник силуэт незнакомца с мечом в руке. Краем затухающего сознания Тео отметил, что у мужчины за спиной тоже были крылья. — Военачальник Уриэль, проснитесь!***
— Уриил, проснитесь! Ангел медленно приходил в себя, пытаясь понять, где находится. Ему редко доводилось вспоминать свое прошлое, а уж так ярко и подробно тем более. Постепенно память о происходящем за последние несколько дней начала к нему возвращаться. Событий было немного. Он провел в этом зале, скованный цепями… Сколько, кстати? Уриил не знал — слишком часто терял сознание или забывался подобием сна все для того, чтобы проснуться там же. Его не пытали, не били, не принуждали выдать информацию, которой он владел. И это пугало больше всего. Просто заперли на ключ и ушли. Он мог бы выдержать любые издевательства и легко прожить без еды несколько недель, но ощущение беспомощности и того, что его, возможно, никто не ищет, пронзало мозг, словно шило. Уриил гнал подобные размышления прочь, напоминая самому себе, что Андрас наверняка перевернул уже полгорода в его поисках. Но на место этих мыслей тут же приходила другая, что его демон может и не преуспеть. Или же не сумеет напасть на след до того, как у его тюремщиков закончится терпение. Подавив зарождающийся приступ паники, Уриил вспомнил, что находится в своей камере не один. Беспокойно завертев головой, он принялся выискивать своего молчаливого наблюдателя, силясь в темноте разглядеть его силуэт. — Не трудитесь. — Голос принадлежал Эйдену, стоявшему в тени где-то справа от Уриила. На сей раз тот был один, и на лице его играла лёгкая расслабленная улыбка. — О, второй акт? — От долгого молчания и отсутствия воды слова ангела напоминали предсмертный хрип. — А я-то было заскучал. Хоть бы сканворд какой оставили! — Не волнуйтесь. — Ещё одна улыбка. Казалось, Зорка пребывает в прекрасном расположении духа. — Скоро все в любом случае закончится. — Надо же, вы решили все-таки сдаться и пойти мне на уступки? — Уриил попытался изобразить усмешку, в глубине души догадываясь, насколько жалко сейчас выглядит. Но давать стоящему перед ним ублюдку то, что он хочет, ангел не собирался. — Что вы, Уриил. — Директор перешёл на увещевательный тон, глядя на своего пленника, как на неразумного отпрыска. — Вы, должно быть, так и не поняли, что происходит. Мне не нужны ваши показания, и уж точно я не заинтересован в их добровольности. Это даже хорошо, что вы сопротивляетесь… — Мужчина подошёл ближе и ласково потрепал по макушке отшатнувшегося от его руки ангела. — Теперь никто и не подумает удивиться, если в процессе допроса что-нибудь пойдёт не так. Ангел усмехнулся. Сбылось одно из худших его предположений — Зорке и впрямь было плевать на ход дознания. Вопрос заключался в том, что на самом деле ему нужно и как долго Уриилу удастся тянуть резину. — Многовато усилий, чтобы просто меня убить, не находишь? — Не спорю. Всё дело в том, что кое-какая информация в ваших извилинах мне все же может быть полезна. Но вряд ли вы ей поделитесь, даже если захотите, поскольку сами не осознаете её ценность. Поэтому придётся вывернуть вас наизнанку, чтобы до неё добраться. — Мужчина печально развёл руками в то время, как его глаза все сильнее начинали отливать золотым. — Поверьте, мне не хочется этого делать, тем более что когда-то я возлагал на вас большие надежды! — В чем же? — Мысли ангела панически метались в черепной коробке. Всё, что он мог, — попытаться заболтать своего тюремщика, но вряд ли это даст ему достаточную фору. Да и что потом? Не на помощь же звать… — О, да! Вам было уготовано стать орудием в величайшей битве в истории, но, кажется, вас опередили, мой дорогой Уриил! — Зорка печально улыбнулся и прикрыл глаза, которые теперь светились даже сквозь веки. — Очень жаль… А теперь потерпите, будет немного неприятно! С этими словами директор опустил правую руку на лоб вырывающемуся пленнику. Между большим и указательным пальцами его руки мелькнула золотистая молния, прошив голову ангела насквозь. Короткий отчаянный крик Уриила поглотила наступившая следом тишина.***
Гонец от Эстерлиса прибыл глубоко за полночь, кутаясь в плащ от вечерней прохлады. Андрас встретил его сам, спустившись вниз и поморщившись, когда до ушей ночного посланника донеслись звуки разудалой пьянки, очевидно набирающей обороты в гостевом зале. Понимающе усмехнувшись, безымянный эльф молча протянул демону накидку и жестом призвал следовать за собой. Успевший за время ожидания отдохнуть и выкупаться в огромной медной бадье, куда вода лилась прямо из скрытых в потолке труб, Андрас был облачен в свой прежний наряд и в шелковой рубашке чувствовал себя не вполне комфортно. Поэтому он принял протянутый ему предмет одежды и как мог плотнее завернулся в мягкую темно-зеленую ткань, готовясь к ночному марафону. Их с посланником путь пролегал по тёмным улочкам нижнего города, которые извивались как корни гигантского дерева. Так поздно ночью фонари практически не горели, и единственным освещением служили проглядывающие сквозь плотную листву луна и звезды. В какой-то момент, когда света стало совсем уж мало, Андрас не в первый раз успел порадоваться, что остался в полуформе. Ведущий же его эльф, не обладавший ночным зрением демона, ненадолго остановился и выпил какое-то снадобье из небольшого деревянного флакона. Зрачки проводника тотчас загорелись фиолетовым, и он торопливо направился дальше, изредка поглядывая назад и убеждаясь, что его спутник не отстаёт. Доведя демона до восточных городских ворот, зажатых между двумя стволами огромных деревьев, превращенных эльфами в первоклассные фортификационные укрепления, посланник развернулся и заговорил хриплым речитативом: — Эссе, слушайте и запоминайте. За ворота пропустят только вас, достаточно трижды постучать. За стеной пойдёте по тропе, никуда не сворачивая. По лесу идти минут сорок, по пути вас встретят и отведут в чертоги. Там вы сможете сделать все, что нужно. Эссе Эстерлис просил передать, чтобы вы не задерживались и вернулись к стене засветло, до смены стражи. Андрас уточнил: — Ещё что-нибудь? — Только одно — не сворачивайте с тропы! — Спешно распрощавшись, проводник растворился во мраке, оставив демона наедине с городской стеной. Чуть помедлив и не заметив ни единого признака жизни вокруг, Андрас направился к тёмной арке наглухо закрытых ворот. Дойдя до них, демон указанное число раз достаточно громко приложился кулаком к жёсткой, как металл, древесине и стал ждать. Спустя несколько минут выяснилось, что маяться с запорами и открывать ворота ради него никто и не собирался. Откуда-то сверху стены с противным скрипом прямо перед ним медленно опустилась плетёная люлька, в которую при некотором усилии как раз мог уместиться один человек. Но выбирать не приходилось, и демон с раздражением полез в предоставленный транспорт, с трудом упихав себя в лиственный кокон. Закончив с этим, он пару раз дёрнул за прикреплённый к корзине трос и слегка вздрогнул, когда конструкция неторопливо поползла вверх. Конечным пунктом маршрута оказалась одна из гигантских ветвей мульдрима, на которой причудливо прилепилась конструкция с рычагами и противовесами, ответственная за работу подъемника. Два эльфа в тёмных одеждах закончили крутить здоровенное подающее колесо, зафиксировали его деревянным клином и поспешно ринулись помогать демону, все это время висевшему на тросе как гусеница. Все действия производились ими в абсолютной тишине, поэтому Андрас ориентировался по едва заметным жестам своих проводников и собственному наитию. По толстенной ветви дерева его провели прямо над воротами до ещё одной запрятанной в листве деревянной платформы, которая для разнообразия была четырехместной. Оставив на ней Андраса, его сопровождающие убежали ко все той же установке из колёс и шестерней и, попереключав какие-то рычаги, принялись потихоньку опускать дребезжащую и поскрипывающую в ночной тишине конструкцию с демоном внутри. Спустя пару минут платформа достигла своей нижней точки, остановившись где-то в полуметре от земли, и плавно тронулась обратно, как только демон с неё спрыгнул. Оказавшись за городской стеной, Андрас оглядел едва намеченную тропу вглубь леса и, не теряя времени, двинулся по ней. Было заметно, что пользуются этим путем нечасто, предпочитая держать неведомых пока что лесных жителей и их мир за пределами города. По расчётам демона, пройти ему предстояло порядка десяти километров, если не придётся сворачивать или искать нужное место. Впрочем, Андрасу чудилось, что и сама дорога под ногами предпочитала особо не петлять и как можно скорее довести путника до места назначения, не отвлекая на демонстрацию достопримечательностей. Тут и там он замечал следы того, что едва заметная теперь тропа когда-то была широченным трактом: по пути иногда мелькали щербатые огрызки верстовых столбов и остатки мозаики, медленно, но верно растворяющиеся в буйстве вездесущей зелени. До сих пор лес не преподнес ни одного сюрприза, демонстрируя своему посетителю исключительно деревья и невидимых глазу мышей и ночных птиц, заявляющих о своём присутствии шорохом и редкими вскриками. Всё резко изменилось где-то на середине пути. Тропа пошла под уклон, следуя руслу небольшого ручья, скрытого от случайного взгляда густой травой. Убаюканный мерной ходьбой и журчанием воды под ногами, Андрас не сразу заметил, что все остальные звуки вокруг него подозрительно стихли. Оглянувшись, он увидел, что дорога позади успела затянуться плотной стеной тумана, неподвижно стоящего буквально в нескольких метрах от него. Повернувшись обратно, Андрас убедился, что и ручей тоже пропал. Перед ним, хищно стелясь, наползала по земле белесая дымка, окружая свою жертву. Демон ухмыльнулся. Паниковать было бессмысленно: за свою долгую жизнь он выбирался и из куда менее приятных ситуаций, что ему какой-то морок? Проблема была лишь в том, что не хотелось тратить драгоценные часы на разборки с неизвестной магией и тем, кто ее навёл. Между тем плотный туман перед ним полностью сомкнулся, погрузив его в непроницаемый белесый кокон. Что ж, противник сделал первый шаг, теперь дело было за ним. В конце концов, все могло ограничиться лишь парой несложных трюков. Зажмурившись, Андрас раскрыл ладони, пытаясь ощутить в них дуновение ветра. Управление погодой всегда давалось ему нелегко, поскольку требовало в основном медитации и длительных психологических подготовок, которые сам демон считал чем-то сродни изнасилованию. Но даже для таких непробиваемых неучей, как он, существовали методики, позволяющие добиваться определённого, хоть и не гениального результата. К примеру, можно было действовать посредством подобия, то есть испытать действие стихии на себе, а далее подхватить его, приумножить и направить в нужное русло. Это было не очень приятно, если требовалось что-нибудь сжечь или заморозить, поскольку приходилось сначала поджигать себя или невесть где искать лед, но с ветром все обстояло значительно проще. Не открывая глаз, демон поднес правую руку тыльной стороной к лицу и несильно подул. Ленивый поток воздуха пощекотал пальцы и устремился вперед. Единственное, что оставалось теперь сделать, это послать ему вслед небольшое количество силы, которая с легкостью превратит слабый порыв в ураган. Услышав протяжный вой, издаваемый не то деревьями, не то их недовольными обитателями, Андрас распахнул глаза и с удовлетворением отметил, что его затея удалась. Перед взором демона открылась широкая просека, туман с которой сдуло начисто, и теперь его обрывки робко жались по бокам невидимой границы, не решаясь вновь занять утраченные территории. Заодно стало видно, что место, в котором он находился, расположено довольно далеко от тропы, с которой он каким-то непостижимым образом все же умудрился сойти. Предстояло либо ждать, когда его найдут, либо идти наугад, что, как он уже успел понять, было одной из форм самоубийства. И без того отчаянная ситуация стала ещё хуже, когда Андрас услышал громкое щелкающее стрекотание, донесшееся откуда-то справа. Он едва успел приготовиться к новым неприятностям, как в десяти метрах впереди него из стены тумана вылетело существо размером с как следует откормленного быка-производителя. Пропахав несколько метров лапами с внушительными когтями, тварь развернулась, неподвижно замерев и уставившись на Андраса выпученными фасеточными глазами. У демона появилась незначительная пауза, в течение которой он успел рассмотреть неурочного гостя. Животное представляло собой дикую помесь пещерного льва и амурского тигра, от которых ему достались массивные лапы и шкура. Мускулистое тело плавно переходило в голову, больше всего похожую, за неимением лучшей аналогии, на головогрудь саранчи. На месте пасти у твари имелись два жвала, а череп был покрыт переливающимся бензиновыми разводами хитином. Издав ещё одну порцию стрекота и шипения, существо двинулось в сторону демона, явив свою самую большую странность, от которой даже Андрасу стало не по себе: задние лапы животного, распрямившиеся с режущим слух лязгом, оказались металлическими и напоминали скорее протезы, без видимого перехода перетекающие в живые ткани, поросшие неопределенного цвета грубой щетиной. Внезапно тварь совершила резкий прыжок, грузно и громко приземлившись всего в одном метре от демона, который стремительно отпрыгнул в сторону, готовясь к обороне. Но сегодняшний день не уставал преподносить Андрасу сюрпризы: ещё раз лязгнув механическим лапами и выдав гортанную переливчатую трель, существо уселось на пятую точку и тихо уставилось на замершего в боевой стойке демона. Как тому показалось, с большим укором. Пауза затягивалась. У демона от неудобной позы начинала затекать спина, а наглая скотина даже и не думала нападать, принявшись чесаться и с тихим урчанием вылизывать густую полосатую шерсть. Удивительно, но чудовище отчего-то чудилось Андрасу странно знакомым, словно они когда-то встречались. Поэтому он, заранее проклиная себя за во всех отношениях выдающийся кретинизм, сделал два небольших шага в сторону пришельца, и, не встретив никакой агрессии, кроме какого-то щелканья и утробного клекота, осторожно вытянул руку, пытаясь дотронуться до морды животного. Которое, недолго думая, наклонило бронированную голову и неловко боднуло протянутую ладонь, перемазав пальцы демона в липкой слизи, сочившейся из пасти. Андрас выдохнул с неясным облегчением: — Подружиться хочешь, значит? Получив в ответ порцию одобрительных щелчков и рыка, демон ухмыльнулся: — Знало б ты ещё, где здесь выход, цены б тебе не было! В компании следующую тысячу лет коротать веселее, конечно, но что-то мне подсказывает, что люди Эстерлиса меня дожидаться не станут. Внезапно тварь, прострекотав целую пламенную речь, начала подпрыгивать вокруг новоприобретенного друга, всячески выражая невесть с чего появившийся энтузиазм. — Так, только не пой, что знаешь, как отсюда выбраться! Демон уже не рисковал довериться своей удаче, но его странный проводник, пару раз мотнув головой в разные стороны, уверенно запрыгал в направлении тумана, на ходу лишь раз обернувшись и нетерпеливо клацнув жвалами. Особого приглашения Андрасу не требовалось. Чертыхнувшись, он стремительно рванул в белую дымку, где среди древесных стволов мелькала спина и чудовищные металлические конечности таинственного существа.***
Сироэль спешился и небрежно потрепал своего ездового зверя за выступающую на подбородке шестерню. Тварь попалась ему в лесу несколько дней назад и сильно помогла, указав в итоге нужный путь и даже согласившись довезти. Он был удивлен, встретив здесь это создание — одну из первых игрушек их общего Творца. Он считал, что после катаклизма не выжил никто, но мехосы, похоже, уцелели и даже сумели в некотором роде эволюционировать. Подумать только, существо, на котором он днями ехал верхом, по вечерам пыталось с ним разговаривать, неумело подражая его голосу! Ангел вынул меч из заплечной сумки. Ему было почти жаль убивать своего помощника, но выбора не было. В последние пару дней ему мерещилось, что кто-то постоянно за ним следит, и, если это правда, — нельзя было давать его врагам даже призрачной возможности выйти на след. Одним резким движением оборвав жизнь зверя, Сироэль вытащил клинок из пробитой в черепе дыры и, вытерев лезвие от крови и ликвора, снова взялся за свой мешок. Ему оставалось пути всего на три-четыре дня. Очень скоро он окажется в месте, где все это началось! Наконец-то увидит своих братьев и воздаст им за все их дела!***
Андрас бежал вперёд, не разбирая дороги. Бешеный темп гонки, заданный странным проводником, не давал особого времени на передышку, о которой демон уже втайне мечтал. Они неслись по лесной чаще минут сорок, а конца и края их пути все ещё было не видно. Вокруг по-прежнему клубился сизый туман, и стояло оглушительное безмолвие. Наконец механический зверь выбежал на небольшое, свободное от деревьев пространство и замер как вкопанный, настороженно водя головой в разные стороны. Подоспевший демон, отдуваясь и пытаясь перевести дух, хрипло поинтересовался: — Почему встали? Существо в ответ выдало новую серию замысловатых трелей и улеглось на брюхо, всем видом демонстрируя, что дальше двигаться не планирует. Андрас с удивлением воззрился на монстра, пытаясь понять, чем вызвана подобная остановка, как вдруг до его ушей донеслись первые за долгое время звуки — крики птиц и чья-то раздраженная речь. Всё это было на пределе слышимости, но выход из непонятного туманного лабиринта определённо был совсем недалеко. Демон развернулся к зверю и, замявшись на секунду, неловко погладил по шероховатым наростам на затылке: — Спасибо. Фасеточные глаза на секунду блеснули пониманием, после чего животина одним гигантским прыжком сиганула в стремительно редеющий туман и унеслась прочь. Покачав головой и решив отложить историю своего чудесного спасения из эльфийских лесов до того дня, когда решится засесть за написание мемуаров, Андрас устало двинулся в сторону тропинки, обнаружившейся всего метрах в тридцати от того места, где он стоял. Выйдя на тропу, демон сразу же заметил вдалеке трех эльфов в легких кожаных доспехах, примостившихся возле гигантского щербатого дупла с бездымным магическим фонарём, заливавшим округу зеленовато-голубым сиянием. Подойдя чуть ближе, Андрас негромко кашлянул, надеясь отвлечь встречающих от увлекательной беседы. А спустя всего миг ему в грудь уже смотрели три отточенных клинка. Порадовавшись, что уж от чего-чего, а от недостатка внимания он теперь точно не умрёт, демон сделал небольшой шаг назад и осторожно поклонился: — Моё имя Андрас. Полагаю, вы ожидаете именно меня. Клинки чуть опустились, и один из эльфов хрипло выдохнул: — Богиня помилуй, эссе, разве можно так пугать? И как вам удалось так быстро добраться? С полуночи не прошло еще и часу! Андрас удивленно посмотрел на говорившего. На путь по городу у него и его проводника ушло около сорока минут. Плюс плутания по лесу, которые заняли, по его прикидкам, приблизительно два часа. По всем подсчетам выходило, что сейчас должно было быть никак не меньше четырех утра, но удивленный вид эльфа подсказывал, что тот не врет, так что демону, судя по всему, довелось столкнуться с еще одной странностью этого места. Андрас прокашлялся и попытался выдать удобоваримый ответ: — Местные жители показали короткую дорогу. Или что-то вроде того. Стоящие напротив него эльфы заметно побледнели. — В… вы встретили гулларгов? — В голосе говорившего звучал неподдельный ужас. — И остались в живых? — Как видите… — Демон, откровенно говоря, и сам устал удивляться всему происходящему. — Богиня! — Эльф перед ним покачал головой. — Ваше везение действительно не знает границ! Что ж, в таком случае не будем терять времени, элле Лархиль ждет нас в старом храме. Кто такая эта элле Лархиль, демон предпочел не выяснять, положившись на то, что в нужный час ему все равно об этом расскажут, хочет он того или нет, и направился следом за своими провожатыми. Дорога пролетела достаточно быстро. Его спутники чувствовали себя в окружавшем их лесу неуютно, что было весьма необычно для эльфов, зато придавало им впечатляющую скорость. После получаса бодрой ходьбы в компании скаутов, Андрас разглядел приближающиеся стены старого храма. Строение, наполовину разрушенное и основательно побитое веками и буйством зелени, резко контрастировало с теми постройками, что ему довелось видеть в этом мире. Массивное капище выглядело грузным и не подверженным изменениям, а каменные плиты, из которых были сложены стены, смотрелись небольшими утесами по сравнению с тем воздушным песчаником, который использовали эльфы для строительства своих подвесных домов. Не было и речи, чтобы построить этот храм не на земле — слишком солидным и обстоятельным он казался даже пребывая наполовину в руинах. Пройдя между двумя колоннами, которые некогда представляли собой центральные ворота, Андрас и его сопровождающие оказались на широкой прямоугольной площади. По ее периметру был установлен десяток факелов, отгоняющих ночную тьму от небольшого палаточного лагеря, разбитого прямо напротив зияющего справа входа в каменную усыпальницу размером с хороший особняк. Само строение по форме куполов, вместо которых теперь зияли щербатые провалы, и общему устройству конструкций напомнило демону византийские храмовые постройки. Закончив с осмотром, Андрас переключил свое внимание на встречающую его делегацию, включавшую в себя нескольких жрецов, парочку солдат в кожаной броне и высокую стройную эльфийку с надменным взглядом и немалых размеров посохом, из которого периодически выстреливали с сухим треском статические разряды, выдавая паршивое настроение своей владелицы. Исходя из своих наблюдений, демон предположил, что ему наконец-то довелось столкнуться с местными надзорными органами. — Элле Лархиль, я полагаю? — Андрас изобразил учтивый поклон. — А вы, я полагаю, тот самый пришелец, из-за которого я была вынуждена тащиться в это проклятое Богиней захолустье? — Голос эльфийки звучал надтреснуто и недовольно. — Раз имя моё вам известно, перейдём к делу. Я здесь для того, чтобы убедиться, что ваши действия не нанесут вреда лесу, городу и кому бы то ни было из его жителей. Один из стоящих рядом жрецов буркнул что-то нечленораздельное, но Лархиль услышала, грозно шарахнув очередной молнией под ноги излишне говорливого эльфа: — Имеет, эссе Рамиль, имеет! Корпус спокойствия вправе вторгнуться даже в будуар к самой Богине, если это потребуется для защиты мирных жителей! А это место уже послужило однажды тёмным замыслам! Андрас поспешил вмешаться: — Могу заверить, элле, что мои действия не несут угрозы ни для кого из присутствующих. — Это нам еще предстоит выяснить, эссе! Будь моя воля, этот храм давно бы навсегда опечатали, но, к сожалению, право на него до сих пор принадлежит корпусу жрецов. — Лархиль поморщилась как от зубной боли. — А потому условия такие… В крипту, где находятся накопители, спустимся мы вдвоем. Вы расскажете обо всем, что намерены сделать, и будете придерживаться этого плана. Если что-то пойдет не так — вы умрете. Если ваша магия выйдет из-под контроля — вы умрете! Если… — Эльфийка прервалась на полуслове. — В общем, ради вашего же блага, я надеюсь, что все пройдет гладко. Вы согласны? Демон, несмотря на явную к нему неприязнь, невольно восхитился намерениями женщины. Попытка помешать магу в процессе ритуала гарантировала смерть практически всем участникам — слишком много сырой энергии, грозящей сорваться с поводка и испепелить все живое вокруг. Так что затея эльфийки, готовой в случае чего пожертвовать собой, определенно внушала уважение. — Хорошо, элле, я принимаю ваши условия. — Прекрасно! Тогда не будем терять время. Идемте. — Эльфийка чуть посторонилась, пропуская демона ко входу в храм и, на ходу отдав необходимые распоряжения своим сопровождающим, двинулась следом. Зайдя в центральный зал комплекса, демон остановился, дожидаясь своей спутницы. Та не заставила себя ждать и вскоре встала с ним плечом к плечу. Лархиль с нечитаемым выражением лица оглядела внутреннее пространство, состоящее преимущественно из остатков обвалившегося потолка и алтарной части, где единственной уцелевшей деталью оказалась колонна с установленной на ней каменной чашей. Стянув с правой руки тонкую кожаную перчатку, эльфийка ловко выхватила поясной нож и протянула его Андрасу рукоятью вперёд. — Проход требует жертвы. — Лархиль поморщилась. — Боюсь, таковы правила старого мира. Вам придётся принести в качестве уплаты на алтарь свою кровь. Демон принял кинжал и, подойдя к постаменту, быстро чиркнул остро отточенным лезвием по ладони, затем передал оружие владелице, которая, не выдав себя ни единым мускулом, проделала то же самое и не спеша пронесла руку над чашей, убедившись, что несколько капель попали внутрь. Пол помещения легонько дрогнул и с глухим треском расступился, явив скрытый проход там, где секунду назад была монолитная каменная твердь. Подойдя к тёмному провалу и на всякий случай залечив порез на руке, Андрас стал спускаться вниз по скользкой винтовой лестнице, не дожидаясь одобрения или комментариев своего конвоира. Следует отдать ей должное, их и не последовало, и уже через пару минут спуска оба очутились в просторной пещере. В отличие от наземной части, она ярко освещалась жилой из кристаллов, которая ветвилась и расползалась по всему своду, спускаясь в самом центре помещения вниз и нависая над грубым каменным саркофагом, украшенным полустертыми письменами. Часть надписей показалась демону нетипичной для эльфийского письма и отдаленно похожей на скандинавские руны, но особого значения этому он не придал: мало ли как выглядела письменность остроухих тысячелетия назад. Андрас, пытаясь привыкнуть к ярким зеленоватым отсветам, присвистнул: — Выглядит впечатляющие. Полагаю, это и есть основной накопитель? Лархиль ответила резким кивком: — Именно. Весь храм возведён на огромной жиле драгоценных минералов. Месторождение никогда не разрабатывалось, наши предки превратили его в одну большую игрушку. — Не похоже, что вы в восторге от этого места. — Демон с лёгким удивлением покосился на эльфийку. — Я не жила в те времена, когда эти места считались священными. Мне же они доставляют лишь хлопоты! — Женщина резко замолчала, порылась в поясной сумке и, достав кусок мела, протянула его Андрасу. — Вот. Начинайте рисунок. Перед тем, как завершить круг, покажете его мне! И Богини ради, без фокусов! Демон без промедления принялся за дело, вычерчивая на каменном полу старательно запечатленные в памяти символы арамейского языка. На секунду ему стало интересно, как представительница эльфийского корпуса спокойствия собирается понять их значение, но он отмел эту мысль, не его это была проблема. Вписав тщательно переведенное имя Уриила в получившийся рисунок, демон отошёл назад, оглядывая творение собственных рук. Всё вроде бы было готово и требовало лишь официального одобрения. — Прошу. — Андрас широким жестом обвел начерченный им круг и посмотрел на Лархиль. — Можете убедиться, что все безопасно. Эльфийка, до того неподвижно стоявшая, опираясь на собственный посох, хмуро свела брови и, достав из кармана красноватый кристалл, принялась сквозь него скрупулезно рассматривать рисунок будущего заклятья. — Странная магия, — в ее голосе прозвучали нотки подозрительности. — Грубая, но, судя по всему, эффективная. И предназначена совершенно не для этих целей. Но должно сработать. — Она вздохнула и, убрав кристалл, отступила на пару шагов назад. — Опасности я не вижу. Можете приступать. Демон, слегка удивленный скоростью проведенной проверки, отложил мел на каменный пол и прошёл в центр круга, готовясь к предстоящему испытанию. Теперь ему необходимо было стать проводником между созданным заклинанием и каменной жилой, по воле эльфов невесть для чего веками накапливавшей магическую энергию. Андрас надеялся, что у него хватит сил удержать поток, не превратившись при этом в обугленную головешку. Где-то он слышал, что это неприятно. Действие круга появилось внезапно. Первые несколько минут демон безостановочно повторял про себя в качестве фокусировки имя Уриила и вкачивал в разгорающуюся багровым огнём у него под ногами печать энергию, словно в какую-то бездонную воронку. Но вот некая сила подхватила его, подняв под свод пещеры, и выгнула дугой, скручивая позвоночник судорогой. Вслед за болью пришло первое видение. …Пустая квартира Йена. Хмурый владелец, сидящий на кровати и что-то орущий демону. Боль и тупое опьянение. Под ногами от неловкого движения звякает бутылка. Уже не первая… Дождь, барабанящий по стеклу, руки дрожат на руле. Дорога, поворот на кладбище. Безымянный гранитный камень. Похлопывание по плечу… Чьи-то идиотские соболезнования. А там внизу — первый ангел, у которого есть своя могила. Он его нашёл… Андрас зарычал, царапая когтями собственные руки и не замечая, как превращает их в кровавое месиво. Не то! Демон попытался сконцентрироваться, как мантру повторяя новый приказ. Уриил жив, Уриил жив… Жив! …Заброшенный элеватор. Тёмный зал, тело Уриила, подвешенное на цепях в центре. Жив! Он успел! Убил всех, кто попытался встать на пути. Смена плана… Океан. Яркое солнце колышется в воде рядом с яхтой, горячий ветер обдувает кожу. Сидящий в рубке управления ангел что-то объясняет лениво развалившемуся на лежаке демону. Внезапно все чувства напряжены. Паника. Разлом в небе, заполняющий небосвод. Необычайно красоты белая башня, уходящая шпилем в небо и видимая из любой точки земного шара. Немыслимый жар. Плавится пластик и вскипает вода вокруг их гибнущего суденышка. Последнее видение — гигантская волна раскаленного пара и горящих камней накрывает его с головой. Он успел… слишком рано? Сознание вновь возвращалось рывками, как от разрядов дефибриллятора. Андрас лихорадочно соображал. В новом видении он все сделал правильно, сумел спасти Уриила, но то, что случилось потом… Неужели последствия могут быть настолько страшными? Нужна была ещё одна попытка! Темнота. Боль. Надежда, что его найдут. Блаженное беспамятство, отвлекающее от растущей паники. Чья-то ладонь на голове. Боль, выедающая мозги. Червь в его голове, выворачивающий сознание наизнанку. Столько боли! Он ненадолго приходит в себя. Такие знакомые тёплые руки подхватывают его и несут куда-то. Свет. Новое изображение. Бескрайняя, простирающаяся от горизонта до горизонта пустошь, поросшая жухлой сероватой травой. Снова башня, вершина которой скрывается, теряясь в облаках. Он смотрит на неё с подножья. Что ждёт их там, наверху? Демон лихорадочно цеплялся за ускользающее видение, изображения которого становились все более расплывчатыми в его сознании. Неужели это оно? Он нашёл вариант будущего, в котором смог спасти Уриила, но рвался все дальше. Удостовериться. Получить гарантию, что этот вариант развития событий тот, который ему нужен! Внезапно Андрас ощутил покалывание в груди схожее с электрическими разрядами. Он недоуменно открыл глаза и какое-то время непонимающе смотрел на происходящее. Вокруг него бушевала буря. Красноватые всполохи пламени с огромной скоростью проносились по кругу, опаляя и плавя камень, но никак не затрагивая висевшего в воздухе демона. Во всей этой немой вакханалии Андрас заметил Лархиль, из последних сил удерживающую зыбкую сферу защиты вокруг себя. Та что-то пыталась кричать и дотянуться до него своими молниями, вылетающими из посоха. Демону на секунду почудилось, что эльфийка пытается напасть, но скоро до него дошло, что та старается предупредить его об опасности. Чертыхнувшись, Андрас принялся лихорадочно закрывать магический канал, прерывая действие распоясавшегося ритуала. Какое-то время не происходило ничего. Демон успел слегка запаниковать, представляя, что поток магии стал настолько сильным, что перекрыть его в одиночку он не сможет. Но спустя пару минут стихия начала поддаваться, бушующий в крипте огненный шторм пошёл на убыль, не грозя в итоге уничтожить всех и вся вокруг. На то, чтобы полностью остановить затеянное им магическое светопреставление, у демона ушло не меньше четверти часа. В конце Андрас просто рухнул на каменные плиты, полностью лишившись своих сил. От него валил зловонный дым — это обуглились и до сих пор тлели, светясь красным, рога и кончики пальцев, откуда вылетали фоновые разряды магической энергии, а руки были сплошь в запекшейся крови. По-видимому, разодрал он себя сам, но совершенно не мог вспомнить, в какой момент это произошло. Подбежавшая к нему Лархиль, судя по выражению лица, металась между желанием немедленно его добить или сначала привести в чувство, чтобы потом самолично долго пытать. — Вашшас! Что, покарай тебя Богиня, ты устроил?! — Эльфийка, швырнув полностью разряженный и бесполезный посох на землю, склонилась над едва живым демоном. — Не шевелись, иначе сдохнешь до того, как я сама до тебя доберусь! Прикрыв веки, Лархиль положила ладони на грудь Андраса, стараясь как можно скорее залечить хотя бы часть повреждений на его теле. Некоторое время спустя рваные раны на запястьях демона стали затягиваться розовой кожей, но полученные ожоги остались на месте, ни в какую не желая заживать. — Нет… — Эльфийка покачала головой и убрала руки, устало приподнимаясь. — Вашшас! Не выходит. Из меня дрянной лекарь, следует показаться кому-то из их гильдии. Магические ожоги заживают крайне паршиво! Не смотря на мрачные прогнозы, все же слегка пришедший в себя демон аккуратно, чтобы не потревожить повреждённые пальцы, приподнялся и сел, с трудом ворочая ставшие неподъемными мысли. Больше всего хотелось уснуть и проспать следующую тысячу лет. — Не страшно… — Андрас попытался встать, но чуть не завалился обратно, вовремя подхваченный Лархиль, которая оказалась весьма сильной для своих миниатюрных размеров. — Чуть позже залечу. — Если сейчас же не расскажешь, что здесь случилось, можешь не напрягаться! — Рявкнула эльфийка. — Я лично тебя прибью, и никакое покровительство жрецов тебе не поможет! Что ты натворил? — Я не… — демон попытался выровнять дыхание, — не рассчитал. — Да уж понятно! — Голос Лархиль сочился ядом. — Ты выкачал жилу чуть ли не полностью! — Она тыкнула пальцем в сторону выступавших из стены кристаллов, которые теперь едва светились. — Одна радость — следующие пару тысячелетий ни один идиот не сможет воспользоваться этим местом! — Я не знал, каким образом печать воспринимает приказы. — Андрас выпрямился и осмотрел нанесённые повреждения. Руки зажили полностью, но ожоги на пальцах остались и теперь зверски болели — с ними ещё предстоит повозиться. А обуглившиеся рога… Черт с ними, отрастут новые! — Первый мой вопрос был сформулирован слишком поверхностно. Но чем точнее формулировка, тем сложнее контролировать всю систему и больше энергии требуется на её поддержание. — Ясно… — Эльфийка на секунду прикрыла глаза, пытаясь погасить злость. — Ты хоть успел найти то, что искал? Я в какой-то мере восхищаюсь твоими действиями. Ты же чуть себя не угробил! — Да. Кажется… — Демон вяло ухмыльнулся. — Полагаю, возможности уточнить в ближайшем будущем у меня не предвидится? — И не думай! — Лархиль повысила голос. — Богиня! Представить боюсь, что бы было, проведи ты этот ритуал в городе! Я ведь даже помешать не могла… Всадила в тебя весь заряд посоха, а ты и не почесался! Андрас удивлённо посмотрел на нее. — Я думал, ты хотела меня предупредить. — Так и есть. — Лархиль устало кивнула. — Если бы заряд снёс тебе голову, это было бы первым предупреждением! — Безрассудно. — Андрас хмыкнул. — Освободившийся после моей смерти шторм разнес бы здесь все на атомы. Включая тебя саму. — Ты думаешь, я этого не знаю?! — Эльфийка снова сорвалась, перейдя на крик. — Корпус Спокойствия существует именно для этого! Мы — последний рубеж! И если кому-то необходимо умереть ради жизни остальных, то это будем мы, понимаешь? — Отчетливее, чем ты думаешь. — Демон примиряюще улыбнулся. В конце концов, для себя он выбрал работу в очень похожей организации и риски нёс примерно те же. — Вашшас! — Лархиль слегка успокоилась. — Я надеюсь, что теперь ты уберешься туда, откуда появился. Скажи мне, что ты отбываешь немедленно. — Девушка с мольбой посмотрела на демона. — Хм-м… — Андрас задумчиво помедлил, гадая, доживёт ли он до окончания фразы, которую собирался произнести. — С этим у меня некоторые сложности. — Бездна! Что ещё? — Я обещал верховному жрецу, что буду присутствовать на утренней церемонии. Что-то связанное с выбором первого ученичества или как-то так. — Вашшас таллар магот! — От вопля эльфийки у демона заложило уши. — Этот кретин Эстерлис совсем свихнулся со своими склоками и дрязгами с военным крылом? — Не исключено. — Демон пожал плечами. — Может, даже больше, чем ты думаешь, учитывая, что он жаждет видеть там не меня, а Фаддиля. — Что? — Зрачки Лархиль сузились, злобно сверкая зелёными молниями. — Клянусь, или ты сейчас расскажешь мне все, что тебе известно, или в этой крипте станет одним покойником больше! — Где-то я это уже слышал… — Андрас вспомнил похожие угрозы Йена. — Ладно, думаю, у нас есть немного времени, чтобы обменяться информацией.***
Йен допел очередную корейскую народную песню и в изнеможении повалился на подушки. Он и подумать не мог, что изображать пьяного в течение нескольких часов настолько утомительно. Кончилось тем, что он и эльфы по очереди выдавали свои версии нетрезвого дебоша, давая передышку остальным. Наконец Фаддиль приложил палец к губам, призывая остальных к тишине. — Думаю, этого достаточно. Дальше придётся положиться на заклятье Андраса. — А что нам раньше мешало это сделать? — Йен вяло пошевелил ногой. — Разумная предосторожность. Любую магию можно обойти, если очень захотеть. А устроенный нами спектакль точно ни у кого сомнений в нашем состоянии не вызовет. — Ладно, проехали. — Хакер милостиво махнул на слова эльфа рукой. — Нам пора выдвигаться? Фаддиль подтвердил: — Да. Рассвет через пару часов, более подходящего времени не будет. Осталось решить, как мы минуем стражу на пути к гильдии лекарей. — А как же твоя маскировка? — Лаэф удивлённо посмотрел на товарища. — Она сработает. Нас никто не увидит и не услышит. Но на поисковые амулеты стражи эффект не распространяется. Подойдём слишком близко — и нас засекут. — Мастер Руки задумчиво покачал головой. — Впрочем, вариантов немного. Можно было бы попробовать добраться поверху, но у резиденции паломников нет воздушных мостов с соседними платформами, а у меня нет моего снаряжения. С ним сейчас развлекается его лордство, лично настоявший на конфискации. Прости меня Богиня, но я надеюсь, что он запихал мои кинжалы себе в задницу! — Погоди… — Лаэф задумчиво уставился в стену. — Но это же легко! Я вполне могу перенести всех нас на соседний мульдрим с помощью камня воздуха. С учётом маскировки никто даже не заметит! — Ты уверен? — Фаддиль с сомнением посмотрел на артефактора. — Из того, что я понял, доверяться твоим амулетам можно лишь после того, как завершишь все свои земные дела. А мы, вроде как, заняты. — Ну и пожалуйста! — Лаэф отодвинулся в сторону от него и обиженно засопел. — Я ж помочь пытаюсь! Второй эльф возвел очи горе, прося Богиню даровать ему все терпение мира: — Ладно, бездна с тобой! Что из этих побрякушек тебе нужно? Мгновенно всем все простивший Лаэф с готовностью развернулся и принялся, бормоча себе под нос, перебирать свою бижутерию: — Так, кольцо в нос для стабилизации, четыре серьги с кварцем для смягчения падения… А-а-а, ладно, пусть будет еще пара штук — не повредит! Три зелёных кольца… Это Йену, будешь заземлителем! — Э-э-э… — Хакер обеспокоенно спохватился. — Что-то я не очень хочу быть заземлителем. Можно как-то обойтись без того, чтобы в меня шарашили молнии? И да, я тоже хочу серьги от падения. Желательно штук десять! — Да ты не переживай! — Лаэф радостно хихикнул, что-то подкручивая в массивном перстне с синим камнем. — Это же обычная воздушная левитация. Даже не полет! — И чем же одно отличается от другого? — хмуро буркнул Йен, судорожно перебирая в уме все способы выжить при падении с высоты в тридцать метров. — А, ну… — Артефактор ненадолго отвлёкся от своего занятия. — Воздушная левитация — это всего лишь столб застывшего воздуха. А полет у меня не выходит. — Лаэф распихал в руки друзей по полной горсти украшений и горящим взором уставился на второго эльфа. — Всё, готово! Фадди, ставь защиту! Мастер Руки хмыкнул, засовывая свою порцию бижутерии в карман: — Уже готово, Лаффи. Вот скажи, бездны ради, зачем тебе столько этих бирюлек? — А у меня кристалл фокусировки старый, — походя посетовал Лаэф. — Ещё от прадеда достался, так что большой заряд с ним накопить нереально. Приходится количеством брать. — Ладно, я понял, что зря спросил. — Фаддиль безнадёжно махнул рукой. — Все, выдвигаемся, время дорого! Дождавшись, пока оба его спутника вслед за ним покинут круг, эльф ещё раз проверил качество защиты, а затем, по привычке стараясь производить как можно меньше шума, даже будучи под магическим пологом, вышел на внешнюю галерею и распахнул одно из окон. — Ну что, выбирай, — Фаддиль скосил глаза на артефактора. — Вон до той хибары дотянешь? — Он указал на маленький опрятный домик с островерхой крышей. Тот приютился метрах в восьмидесяти от них, и на его открытую террасу были перекинуты сразу три воздушных мостика с соседних мульдримов. — Лучше и не придумаешь! Лаэф с сомнением покачал головой: — Уверен? Это ведь лавка магических книг Прокуса. У него наверняка защита в три слоя стоит. Фаддиль выругался и метнулся по галерее, на ходу заглядывая в каждое окно и пытаясь подобрать менее опасную цель. Раскрыв очередную створку, он ткнул пальцем куда-то в темноту. — Вот! Это ведь окна семинарии, насколько я помню… Подошедший следом Лаэф любезно поддакнул. — Идеально. Места для приземления полно, и там сейчас точно все спят. — Мастер Руки на секунду задумался. — Кроме тех, кто обжимается по углам. Но бездной клянусь, эти хотят, чтобы их обнаружили, ещё меньше, чем мы! Сможешь дотянуть? Артефактор с предвкушением уставился в темноту, в которой виднелись лишь очертания длинного одноэтажного дома, расположенного сразу на четырёх деревьях. Судя по напряженной позе, его распирало продемонстрировать свои таланты во что бы то ни стало. — Смогу! Только держитесь поближе друг к другу. — Лаэф с шальной улыбкой принялся теребить надетый на палец перстень. — Кто первый полезет? До того стоящий молча Йен вздрогнул: — Чур, не я! Вы гораздо более бессмертные, так что сами договаривайтесь! — Почему это? — Лаэф отвлёкся от своего занятия. — Я слышал, ваша раса долго живёт. — Какая нахрен раса, ты, антрополог хренов? — Хакер хмуро посмотрел на стоящего перед ним парня. — Ну-у… — Взгляд Лаэфа на секунду расфокусировался. — Не помню. — Так, все! — Йен, не удержавшись, прикрикнул. — Ваш групповой селективный склероз отложим до лучших времен! А сейчас решите уже, кто первым полезет себе шею ломать! Фаддиль шагнул вперед: — Я пойду. В конце концов, ради меня это все затевалось! С этими словами он одним лёгким прыжком вскочил на подоконник и в полуобороте посмотрел на сосредоточенного артефактора: — Готов? Получив утвердительный кивок, эльф опасливо свесил одну ногу вниз, пытаясь нащупать невидимую платформу. Вскоре подметка его ботинка наткнулась на что-то мягкое и упругое. Фаддиль аккуратно перенёс вес тела, держась руками за оконный проем и пытаясь опереться на пустоту. Пустота держала. Полностью встав на воздух, Мастер Руки развернулся и махнул остальным. — Перебирайтесь. И держитесь как можно плотнее друг к другу! — Ага, на индивидуальных гробах сэкономим. — Йен ещё раз с недоверием посмотрел вниз и перелез через карниз, одним решительным прыжком очутившись рядом с Фаддилем. Последним из окна появился Лаэф, выглядящий чуть более сосредоточенно, чем обычно. Как только он очутился рядом с остальными, подушка из застывшего воздуха, служившая им транспортом, без предупреждения пришла в движение, заставив всех троих вцепиться друг в друга. Скорость, генерируемая артефактом Лаэфа, оказалась совсем невысокой, поэтому их перелет скорее напоминал неспешный дрейф по течению от одного берега к другому. Однако спокойным их путь выглядел для всех, кроме самого артефактора, который под конец тяжело дышал и обливался потом. Когда они достаточно приблизились к перилам террасы, Йен с Фаддилем поспешили перемахнуть на твёрдую поверхность и в четыре руки вытянул за собой Лаэфа. Дав эльфам пару секунд, чтобы отдышаться, хакер с интересом огляделся. Семинария, как её назвал Фаддиль, представляла собой длинный барак значительно более грубой постройки, чем покои, в которых их разместили. Вдоль одноэтажного здания с узкими стрельчатыми окошками шла широкая деревянная терраса, от которой в нескольких местах были переброшены подвесные мостки к соседним деревьям. Отметив, что Лаэф в достаточной мере пришёл в себя, Йен ткнул локтем в бок хлопочущего над ним Фаддиля, привлекая внимание. — Ну что, далеко до этого вашего госпиталя? Мастер руки удивлённо посмотрел на него: — Госпиталя? — Больницы, стационара или где вы там храните больных эльфов? — Хакер замолк, предоставляя собеседнику право додумать его мысль самостоятельно. — А… — До контуженного Лаэфа дошло первым. — У нас нет подобного. Болезни эльфов в основном духовные, требующие постоянного присутствия лекаря в качестве маяка для потерянной души. Поэтому все заболевшие живут в домах тех, кто взялся за их исцеление. У многих членов гильдии целые этажи отведены специально для постояльцев. — Все понял, дорогу малому бизнесу. — Йен крадучись зашагал вслед Фаддилю и пришедшему в себя торговцу. — Так долго нам идти? — Не особо… — отозвался Мастер Руки. — Если без сюрпризов, то минут через двадцать окажемся на месте. Эльф не ошибся. Путь по верхнему городу действительно оказался сравнительно лёгким предприятием. Несколько раз троица нарывалась на стражей, зорко следящих за происходящим на земле, но преодолеть их особого труда не составило. Всех и делов-то было, что не шуметь без повода и не подходить близко к слишком богато выглядящим домам, поскольку на них могла стоять какая-нибудь магическая защита. Лишь один раз их чуть не застали врасплох на узком мостике, наискосок пересекавшем одну из городских площадей, сплошь уставленной кувшинами и глиняной посудой. Но им удалось выкрутиться и обогнуть вставшего на выходе дозорного, просто-напросто облетев его с помощью кольца Лаэфа. Спустя ещё пять минут передвижения перебежками они увидели перед собой нечто, что, по мнению Йена, не могло быть ни чем иным, кроме как их целью. Если бы потребовалось одним словом описать внешний вид района гильдии лекарей, то словом этим было бы «зажиточный». В первую очередь потрясало яркое освещение, на котором здесь определённо не экономили. Каждое строение было уставлено и увешано фонарями и светильниками, делающими все место похожим на одну большую рождественскую открытку. Жилища членов гильдии — все без исключения каменные — хоть и крепились на деревьях, как и все эльфийские постройки, определённо переросли свои изначальные размеры и обзавелись прочными фундаментами и парадными на первом этаже, откуда можно было попасть в основную часть здания, так что теперь это были скорее не дома-на-мульдримах, а дома, где одна из стен в качестве дани традициям являлась стволом дерева. Постройки тесно лепились друг к другу, формируя в центре некое подобие площади овальной формы, усаженной цветами и заставленной лавочками для навещающих своих родных родственников, которых, впрочем, в столь раннюю пору не наблюдалось. Всё пространство внизу выглядело мирным и пустынным. Йен от всего увиденного восхищенно присвистнул и поспешил поделиться впечатлениями с остальными: — Ничего себе иллюминация! Тут бы карнавалы проводить! — Древнее поверье, — завороженно поведал Лаэф, — с помощью света отпугивать злых духов, способных занять тело того, чья душа находится в поиске. — Угу… — Фаддиль, до того молча изучающий окрестности, скривил губы в ухмылке. — А ещё это неплохая защита от тех, кто хочет залезть к кому-нибудь из членов гильдии без приглашения. Здесь моя маскировка работать не будет — по всему периметру очищающие чары. — Приехали… — тяжело вздохнул Йен. — Что, среди поклонников вашей карательной медицины так много желающих вынести отсюда своих родственников? — Нет, — возразил эльф. — Обычно это большая честь. Я и сам так считаю, просто думал, что могу стать лучшим маяком для своей жены. Не верю, что глава гильдии как-то причастен к тому, что со мной сделали. — Чт… — Лаэф от удивления закашлялся. — Мы собираемся вломиться в дом Бирона Ларро? Почему ты сразу не предупредил? Фаддиль ничуть не смутился: — А есть какая-то разница? К тому же, чья идея была помочь государственному преступнику? Если передумал, то ещё не поздно признаться, что это тебя от болезни луны в такую даль забросило, и отправиться спать. — Нет. — Артефактор поднял руки в примирительном жесте. — Но, честно говоря, это… неожиданно. Эссе Ларро старый знакомый моей семьи и провожал в Сон ещё моего прапрадеда. — Вот и замечательно. — Йен несколько более резко поспешил прервать поток семейных воспоминаний. — Лично меня сейчас волнует не к кому мы планируем ходить в гости по утрам, а как именно. Для начала кто-нибудь мне скажет, какой из этих скворечников нам нужен? — Вон тот. — Фаддиль указал на один из самых богато украшенных и ярко освещенных домов. — Нам надо попасть на верхний этаж. — Потрясающе! — Сарказм Йена можно было закатывать в банки и запасать на зиму. — И ты хочешь сказать, что в подобной избушке не окажется охраны, десятка слуг, датчиков движения и невесть какой магической дряни, призванной сделать жизнь потенциального вора короче и безрадостней обычного? — Нет. На самом деле я планировал идти в одиночку. От вас мне нужна лишь небольшая услуга. — Мастер Руки печально улыбнулся. — Я не хочу, чтобы моя жена пострадала. Если я попадусь страже, нужен кто-то, кто сможет доставить Эссиль к нашей дочери. — Офигенный план! — Йен поджал губы. — Надёжный, как, мать их, швейцарские часы! Долго придумывал, башка теперь не болит? Судя по виду Фаддиля, эльф был в шаге от того, чтобы сорваться, и удержался на грани чудовищным усилием воли. — Предложи свой, если у тебя есть что-то получше! — Есть! — рявкнул хакер. — Во-первых, ты завязываешь темнить и играть в шпионов. У меня на эту роль уже есть два знакомых придурка, и третьего я не переживу. А во-вторых, как ты мог слышать, у нас тут имеется счастливчик, прапрадеду которого этот ваш Ларро самолично грелки ставил и одеяло подтыкал. Так что мы сейчас пойдём к нему, и Лаэф наплетет что-нибудь про то, что я почувствовал на себе хладное дыхание смерти и риск не дожить до ста пятидесяти. Ну или что у меня от одного из его артефактов уши отвалились. — Считаешь, сработает? — Фаддиль задумчиво потер лоб в ответ на предложение друга, заметно успокаиваясь. — А почему нет? Я не думаю, что этот ваш Джузеппе Бальзамо особо в курсе за человеческую анатомию, так что с порога брехню не распознает. А пока Лаэф постигает высокое искусство лепить горбатого до стены, ты успеешь мимо нас хоть целую роту своих родственников протащить — никто и не почешется. — Ладно, тогда так и поступим. Возражения есть? — Фаддиль перевел взор на нервничающего артефактора. — Н-нет… — Лаэф растерянно покачал головой. — Но пообещайте, что эссе Ларро не пострадает. Он действительно был очень добр к моей семье. И да, слуг в доме много не будет. Бирон любит тишину и уединение, поэтому в свое время попросил у матери разрешение меня выпороть. — Встретившись с вопросительными взглядами спутников, эльф стыдливо развел руками: — Я носился по коридорам и разбил об пол молельный сосуд. Йен кивнул: — Понял, клянусь бородой пророка! Где встречаться будем? — На другой стороне дома. — Фаддиль указал рукой на примерную точку сбора. — Там есть точно такой же балкон и до городской стены рукой подать. Если не сможете туда попасть, дожидайтесь меня внизу. Утвердив таким образом примерный сценарий действий, друзья ещё уточнили мелкие детали плана, после чего Мастер Руки объявил начало операции, отправив двух своих подельников вниз. Перебежками добравшись по пустынной мостовой до нужного крыльца, Йен всем весом повис на Лаэфе, демонстрируя тяжкое недомогание и предоставляя другу возможность начать запланированное представление. Тот, тихо выругавшись, с трудом затащил свою новоприобретенную ношу на крыльцо и яростно заколотил в дверь. Спустя пару минут это принесло свои плоды: одна из высоких резных створок приоткрылась, явив на пороге заспанную и перепуганную служанку. Лаэф, не давая девушке опомниться, затараторил: — О, всеблагая Богиня, как я рад, что застал здесь кого-то! Молю вас, элле, помогите моему другу! Он подвергся действию неизвестной магии, и боюсь, ему грозит страшная опасность! Опешившая эльфийка рассмотрела висящего на эльфе Йена и в испуге прикрыла рот ладонью. — Да, эссе… — Она поспешно отошла в сторону, пропуская процессию внутрь дома. — Мастер Бирон в спальне, но я разбужу его! Вы можете уложить вашего друга на один из диванов. Дождавшись, пока девушка скроется из виду, Лаэф, отдуваясь, пнул Йена под ребра: — Эй, завязывай! У меня хребет из ушей вылезет, если я ещё хоть метр протащу тебя на себе. — Вот так всегда! — Хакер приоткрыл левый глаз, слегка привставая с расплющенного эльфа. — А я только начал входить в образ… Даже помереть не дадут спокойно! — Закончив ломать комедию, Йен ловко вскочил на ноги и плюхнулся на один из имевшихся в приёмной лекаря белоснежных диванов, безбожно пачкая ногами обивку. Пушистое, состоящее из бесчисленного числа подушечек чудовище оказалось невероятно воздушным, клубящимся и до одури жарким, так что про себя парень решил, что если и был здоров до настоящего момента, то, задержавшись ненадолго в подобном обволакивающем капкане, непременно заработает тепловой удар. Приняв страдальческий вид, Йен махнул Лаэфу, подзывая его к себе: — Давай, Ярославна, заводи плач. А то зрители разбегутся! Понявший от силы половину сказанного эльф на всякий случай кивнул и аккуратно примостился у изголовья, оглядывая полутемное помещение. Он был здесь всего лишь раз, тридцать лет назад, когда их прапрадед, до того много столетий подряд железной рукой управлявший родом, решил отойти на покой и отправиться в Сон. Сам этот процесс был сложным и требовал изрядных магических затрат, но их семья привыкла получать самое лучшее, поэтому его мамаша выехала из родового загородного поместья и посетила с визитом Эддарлион, дабы лично засвидетельствовать свое почтение прославленному Бирону Ларро. Тогда-то Лаэф впервые и оказался в доме светлейшего из лекарей, способного, по слухам, возвращать из-за грани даже совсем безнадежных. А спустя ещё месяц он сбежал из дома и подался в торговцы артефактами, заработав единодушное проклятие и пожелание счастливо свернуть себе шею в овраге от всей многочисленной родни. Но это к делу не относилось. Тяжёлые раздумья Лаэфа о своём прошлом прервала все та же служанка, выбежавшая откуда-то из бокового коридора. Вслед за ней решительным шагом вошёл высокий и сухой, как жердь, эльф с растрепанными волосами, небрежно перевитыми золотой нитью. Окинув тяжёлым взглядом неожиданных гостей, мужчина остановил глаза на торговце артефактами, сдержанно кивнув тому в знак приветствия. — А-а-а, эссе Лаэф, я полагаю… — Голос лекаря звучал отстраненно, словно мыслями он находился в каком-то другом, давно минувшем тысячелетии. — Давненько вы не заходили. Как здоровье вашей маменьки? Надеюсь, отменно, как и прежде. Это больной, я полагаю… Потрудитесь объяснить мне предысторию его травмы. — Весь текст Ларро выдал монотонно, едва выделяя интонациями окончания предложений. Йену, лежащему с закрытыми глазами, стало интересно, открывает ли эльф рот во время разговора или же принципиально не считает нужным тратить энергию даже на это. — О, конечно! Благодарю вас, эссе, что согласились помочь в столь неурочное время! — Лаэф вежливо поклонился и хотел было продолжить рассыпаться в благодарностях, но был перебит на полуслове. — Да, разумеется… это мой долг, как лекаря. — Специалист в квантовых флуктуациях мог бы уловить в голосе Бирона оттенок нетерпеливого раздражения. — Давайте все же перейдём к событиям, воспредшествовавшим травме. — А… да! Мой друг… В общем, там был один артефакт! — Эльф в пожарном порядке придумывал правдоподобную версию событий. — Ничего такого, правда! Всего лишь камень преображения. Но он его схватил и… вот. В обычном случае я бы не волновался, но мой знакомый родом из очень дальних мест и никогда не сталкивался с эльфийской магией. Я опасаюсь побочных эффектов такого воздействия! Ларро, слушая сбивчивые объяснения Лаэфа, подошёл к лежащему на диване Йену и сделал несколько пассов руками у него над головой. Хакер кожей ощутил лёгкое покалывание, как от электрофореза, но постарался не подать виду. — Действительно занятный экземпляр… Вы не думали, что ваша мать была права насчёт дарованных вам талантов артефактора? Впрочем… — Лекарь задумчиво покачал головой и обернулся к застывшей в дальнем конце комнаты служанке. — Ульдиэль, принесите мне мой набор из кабинета. Определённо интересный феномен… — Внимание Ларро вновь переключилось на пациента. Эльф присел рядом с Йеном, внимательно вглядываясь в его лицо. — Все выглядит будто бы нормальным, разве что сердце расположено слева, а не справа. Но мне думается, что так и должно быть. И я не чувствую следов магии… У вас при себе тот артефакт. — Последний вопрос-утверждение оказался адресован Лаэфу. Торговец, когда до него дошло, что именно от него хотят, уже начал прикидывать, какую из оставшихся в его распоряжении побрякушек впарить Бирону и как быстро раскроется их явно не слишком крепко сбитый обман. Но на помощь ему пришла сама Вселенная в форме протяжного завывающего звука, донесшегося до них откуда-то со стороны центра города. Перепутать заунывное звучание сигнального рога городской стражи невозможно было ни с чем. Мысли Лаэфа в панике заметались в черепушке, толкаясь локтями и распихивая одна другую. По всей вероятности, обещанный им отвлекающий маневр был в самом разгаре, а они между тем ни на шаг не приблизились к цели. Нужно было срочно что-то предпринимать. Но что? Быстрее всех отреагировал хозяин дома, неохотно прервавший обследование симулянта. — Прошу меня простить, но ситуация требует моего участия. — Спокойно поднявшись на ноги, эльф склонился в вежливом поклоне. — Насколько возможно судить, вашему другу не требуется немедленная помощь. Мне же необходимо активировать защиту дома. Неприемлемая обстановка в городе не должна коснуться моих пациентов. Ларро направился куда-то вглубь своего жилища, но его остановил тягостный вздох, донесшийся со стороны дивана. — Так, ладно. Кажется, мне уже лучше! — С этими словами Йен резко открыл глаза и сел, перестав изображать из себя умирающего, чем вызвал изрядное удивление Бирона, для разнообразия проступившее у него на лице. — Чувствую себя лет на пятьсот, не больше! — Что это такое, эссе Лаэф? — Ларро нахмурился, а в его голосе впервые проступили нотки неуверенности. Артефактор попытался было найтись с ответом, но Йен его опередил: — А это, дедуль, извини! — С этими словами парень резко выбросил вперед руку, угодив костяшками хозяину дома куда-то в район живота. А уже секунду спустя хакер каким-то непостижимым для Лаэфа образом восседал на полу, верхом на почтенном лекаре, зажав того в удушающий захват и равнодушно наблюдая, как не успевший оказать никакого сопротивления эскулап отправляется в мир принудительных сновидений. Мельком глянув на оторопело хлопающего глазами друга, Йен кивком указал ему на перевязанные канатом гардины у одного из высоких оконных проемов: — Лаэф, воздвигнись уже, памятник себе! И подай-ка мне вон ту веревочку… Эльф, так и не придя в себя, машинально кинулся выполнять задание. И лишь отвязав шнур с двумя тяжелыми кистями и дрожащими руками передав его другу, рискнул поинтересоваться: — П-почему ты так?.. — Так старших не уважаю? — Ловко орудующий веревкой Йен закончил набрасывать петлю на шею Ларро и теперь затягивал скользящий узел у него на запястьях. Таким образом врачеватель рисковал задушить сам себя, если б решил пошевелиться или позвать на помощь. — А потому что какая-то часть меня, метром пониже головы, подсказывает, что активация защиты дома не входила в наши планы, правда? — Д-да… — Лаэф постфактум сообразил, что установленный магический барьер не дал бы им выйти за порог без прямого разрешения хозяина. — Но что с ним теперь… — Да ничего. — Закончив с узлами, парень приподнялся и философски заметил: — Если дергаться не будет, то не пострадает. А пострадает — так сам себя и вылечит. — В жизни не видел подобных узлов! — Торговец артефактами нервно оглядел спеленутого лекаря, лежащего теперь на животе и похожего на гусеницу в коконе. — Скажи, там в своем мире ты тоже кто-то вроде Фаддиля? — Не… — Йен радостно улыбнулся. — Я, если понятно выражаться, кто-то вроде счетовода. Ну знаешь, там, дебет-кредит, все дела… — Счетовода? — Лаэф содрогнулся от мысли, что представляет из себя родной дом его друга, если даже простой клерк обладает там такими умениями. — Как такое возможно? — А это смотря что приходится считать! — Хохотнул парень, но прервался на полуслове, услышав грохот, донесшийся со стороны коридора. Источником звука оказалась позабытая ими служанка, в ужасе выронившая принесенный ею большой кожаный портфель с разными склянками и приборами, осколки которых теперь усеивали собою весь пол. Выругавшись, Йен уже приготовился обезвреживать очередную помеху, но в этот раз Лаэф его опередил, резко вскинув руку и метнув в лицо эльфийки какой-то предмет. Блеснувший в свете зарождающегося рассвета камушек, оказавшийся обычной речной жемчужиной, угодил девушке точно в лоб, отчего та рухнула как подкошенная, не успев издать ни звука. Йен уважительно присвистнул: — Кажется, мне стоит предупредить своих собратьев-счетоводов о том, какую опасность таят в себе местные уличные торговцы! Чем ты ее так? — Чары оглушения. — Лаэф попытался восстановить сбившееся дыхание. — П-придет в себя часов через шесть. — Артефактор перевел потерянный взгляд на друга. — Я ведь не хотел… вышло машинально! — Да не парься! Я никому не скажу, они уже тоже. — Йен весело отмахнулся. — Но! К слову о времени, где там наша машина для убийств и скрытного проникновения? А то он настолько скрытен, что все веселье без него прошло. Словно повинуясь его словам, с винтовой лестницы, ведущей на верхние этажи дома, практически кубарем скатился перепуганный Фаддиль. Увидев своих друзей и два бездыханных тела на полу, эльф затормозил и, забыв, зачем пришёл, тупо встал посреди комнаты. — Это вы… Как? — Мастер Руки беспомощно обвел кистью поле битвы. — Что здесь произошло? — Ай, не бери в голову! — Йен хихикнул. — Рассказывать будет дольше, чем повторить. Лучше скажи, что там за какофония снаружи? — Это Андрас, — опомнился Фаддиль. — Весь город на ушах. Представления не имею, что он там учудил, но нам надо торопиться. Мне и так пришлось прятаться от этой вот… — Эльф ткнул носком ботинка тело служанки, вызвав протестующий писк Лаэфа. — Не думал, что вы решите вопрос так радикально! — Хорошо. — Йен огляделся, словно в поисках забытых ключей. — Больше нам здесь ничего не нужно? — Нет! Мы и так достаточно натворили! — Артефактор решительно двинулся в сторону лестницы, но остановился. — Только вот… Торговец яростно зашарил по карманам одеяния, что-то невнятно бормоча себе под нос. После недолгих, но бурных поисков, он выудил откуда-то небольшой орех, напоминающий грецкий, и, разломав его на две части, направился ко все еще не пришедшему в себя Ларро. Разжав ему челюсти, Лаэф запихнул в рот одну половинку ореха и направился к служанке, проделав с ней ту же процедуру. Пронаблюдав всю эту картину, Йен пару раз переглянулся с Фаддилем и, получив от него не менее недоуменный взгляд, поинтересовался: — Лаэфушка, ты их добить решил? Молодец, ребенок, мудреешь на глазах! Торговец ответил хакеру гневным взглядом и яростно замотал белыми прядями: — Нет! Это плод забвения! Пусть хотя бы не помнят, кто с ними все это сотворил! — Ничего себе! — Фаддиль присвистнул. — Они же жутко сильные! Лет триста из головы вылетит запросто, как их не было! — Не… — Лаэф с чувством выполненного долга стал подниматься по лестнице. — У меня почти все артефакты слабые, сам знаешь. Максимум — на пару дней хватит. Пойдемте скорее отсюда! Наверху троица перегруппировалась. Фаддиль вышел вперед, уверенно ведя остальных по лабиринтам комнат, среди которых, как мельком отметил Йен, обнаружилось что-то вроде сестринской, операционного зала со столом для пациентов и кучей алхимических приборов и колб вокруг и нескольких небольших спален для коматозных больных. В одну из таких комнат они и зашли, ведомые их экскурсоводом. Увидев лежащую на узкой кровати эльфийку, Йен мгновенно понял, отчего у ее мужа образовалась столь впечатляющая группа поддержки, готовая загнать его в гроб при первом же удобном случае. Даже учитывая все пережитое и свое нынешнее плачевное состояние, женщина выглядела потрясающе и легко бы заткнула за пояс всех земных моделей, даже не приходя для этого в сознание. Откинув одеяло и легко подхватив жену на руки, Фаддиль с нечитаемым взглядом повернулся к столпившимся в дверях друзьям и жестом головы указал в сторону рабочего места Ларро: — Уходим отсюда, быстро! В лаборатории есть выход на балкон. Крепостную стену придется перелететь. — Мастер Руки развернулся к Лаэфу: — Ты сможешь удержать четверых? — Попытаюсь… — Артефактор неуверенно переступил с ноги на ногу. — На всякий случай вот… — Он достал из кармана несколько небольших серег и, отсчитав четыре, запихнул их в ладонь Фаддиля. — Это смягчит удар в случае падения. Йен на все это только хмыкнул, первым направившись в сторону выхода на балкон. До той самой городской стены действительно было рукой подать. На первый взгляд. Ну что там, казалось бы, — пара небольших домиков, пяток лавок, тесно прилепившихся вдоль узкой улочки — и готово. Первый раз их довольно ощутимо тряхнуло, когда они медленно парили на высоте метров пятнадцати над тем, что, по всей вероятности, было кожевенной мастерской. По крайней мере, так решил Йен, увидев на небольшом дворике приготовленные для просушки шкуры и здоровенный дубильный чан, в который они чуть было и не угодили, когда Лаэф на миг потерял концентрацию. Фаддиль, вцепившись в свою драгоценную поклажу, тихо выругался и с беспокойство посмотрел на артефактора, который спустя секунду выровнял их полет: — Ты в порядке? Может, стоит спуститься и дойти до стены пешком? Напряжённо помотав головой, Лаэф сквозь зубы огрызнулся: — В бездну! С земли я вас на стену хоть убей не подниму! Следующие метры до становившихся все ближе крепостных укреплений проделали молча. Йен с тревогой наблюдал за артефактором, вид которого внушал все большую тревогу. У эльфа тряслись руки и сбилось дыхание, а капилляры полопались по внешним признакам все до единого, окрасив белки в кроваво-красный. — Нет, не удержу! — Голос Лаэфа сорвался в хрип. Из носа потекла тонкая струйка крови. — Приготовьтесь! Я швырну нас как можно выше и дальше. После этого… — Эльф лишь каким-то чудом удерживал себя в сознании. — Все!.. На этом полустоне артефактор из последних сил стиснул в кулаке свой перстень, камень на котором, казалось, вот-вот взорвется. Невидимую платформу под ними вдруг тряхнуло, с силой швырнув куда-то вперёд и вверх. Йен как в замедленной съёмке увидел зубцы крепостной стены, неторопливо проплывшие под ними, а после — стремительно приближавшуюся землю.