Талейран: А, колокола! Мы побеждаем. Жак Боном: Кто это «мы», мой князь? Талейран: Ни слова! Завтра я вам скажу, кто мы.
Уриил стоял на невысоком песчаном пригорке, до рези в глазах всматриваясь в зыбкую рябь условного горизонта, силясь разглядеть в ней как можно больше деталей окружившего их с Андрасом пейзажа. Процессу мешал назойливый ветер, порывы которого несли с собой клубы вездесущей пыли, попадающей в глаза и в считанные секунды забивающей все мыслимые и немыслимые отверстия. Да, не такой ангел мечтал застать свою древнюю родину. Не удушливой пустыней, где отсутствовали самые малые признаки чего-либо живого и где от горизонта до горизонта, насколько хватало взгляда, не было ничего, что можно принять хотя бы за руины цивилизации. Перемещение их прошло на удивление гладко. Сформировавшаяся линза портала грязно-рыжего цвета, хоть и не отображала конечной точки перехода из-за многочисленных помех и, как теперь понимал Уриил, мелкой песчаной взвеси в местной атмосфере, тем не менее была стабильна, поэтому Андрас, раз сто перепроверив, что ничего не напутал, дал добро выдвигаться и, груженый рюкзаком с усеченной версией набора первой необходимости, шагнул в портал. Слегка растерявшемуся ангелу не оставалось ничего, кроме как кивнуть напоследок смурному в столь позднее время суток Йену и направиться вслед за напарником. Миг головокружения — и Уриил чуть не задохнулся от бьющего в лицо ветра, по-штормовому свирепого, иссушающе жаркого, как из пустыни, и затхлого, словно та пустыня находилась в древнем старушечьем комоде, полном истлевших еще в прошлом веке тряпок. Негостеприимная терра инкогнита не могла похвастаться обилием достопримечательностей или хоть каких-то отличительных деталей. К тому же всепроникающая взвесь, клубящаяся в воздухе, надежд на сколь-нибудь приличную видимость и не давала. Поэтому единственным заметным пятном в открывшейся им панораме оставалось низко подвешенное и неровно размытое светило этого мира, бывшее чуть больше и краснее привычного земного. — А мы точно оказались там, где надо? — проорал Уриил, особо не надеясь, что Андрас его услышит. Демон действительно был занят: заслоняя рукой глаза, пытался творить какое-то заклинание. Вокруг его ладоней то и дело вспыхивали голубоватые искры, но тут же гасли, из чего можно было сделать вывод, что предпринимаемые попытки оставались без успеха. Осознав тщетность своих действий, Андрас, увязая тяжёлыми армейскими ботинками в толстом слое песка, зашагал вперёд и вскоре поравнялся с ангелом. — Дьявольщина! Не хочет работать! — Говорить пришлось, срываясь на крик и в самое ухо Уриилу. — Я пытался создать купол, но энергия из него утекает. — Можно рискнуть установить палатку, — отозвался ангел. — При таком-то ветре? Это безнадёжно! Как и продолжать торчать здесь, кстати. — Отвергаешь — предлагай! — Уриил в очередной раз попытался отплеваться от забившего рот песка и безнадёжно выматерился: — Блять, только придумывай быстрее! Иначе Зорка получит шанс споткнуться о курган с нашими мумифицированными трупами. — Я засек место, куда утекает магия. Предлагаю пойти в том направлении и поискать источник аномалии. — А чем там будет лучше, чем здесь? И что насчёт нашей засады? — Здесь мы ни на кого напасть точно не сможем! — отрезал демон. — Местность открытая, и даже когда буря закончится… — Он перевёл дух, прежде чем продолжить криком излагать свои догадки. — Если она вообще когда-нибудь закончится, мы окажемся посреди пустыни как на ладони! Ангел, старательно улавливающий движения его губ, пытаясь вникнуть в произносимые слова, с запозданием кивнул. — Ты прав. Тогда веди, посмотрим, что тут творится! Дальнейший путь проходил в молчании, сопровождаемый назойливыми завываниями ветра, то нестерпимо хлеставшего в спину, то вдруг менявшего направление и начинавшего дуть в лицо, отчего становилось только хуже. В одну из таких смен ангел на мгновение оказался ослеплен неожиданно коварным порывом, метнувшим ему в глаза щедрую порцию песка, а когда проморгался, с изумлением обнаружил отсутствие Андраса впереди себя. Осмотревшись, насколько это было возможно, по сторонам и не найдя следов пропавшего демона, Уриил бросился вперёд, но затормозил, едва не угодив в притаившуюся меж дюн узкую каверну шириной метров семь. Уже догадываясь, что та же участь постигла и Андраса, только с куда более плачевным результатом, Уриил склонился к щербатой кромке провала, надеясь разглядеть на дне своего напарника. Раздавшийся вслед за этим треск под ногами дал понять, насколько плоха была эта идея. Казавшаяся незыблемой твердь пошла трещинами, сквозь которые стал немедленно утекать вездесущий песок, а вслед за этим и сам ангел с грохотом рухнул вниз, стараясь на лету сгруппироваться перед неминуемым и гарантированно травматичным приземлением. Лететь, впрочем, оказалось, совсем недолго. Спустя несколько метров свободного падения тело Уриила довольно плавно спружинило обо что-то твёрдое и колючее, усеянное такими знакомыми хитиновыми шипами. — Ну, привет! — вглядываясь в знакомо горящие двумя раскаленными углями глаза, игриво протянул ангел. — Я не помешал? Демон, судя по всему, пребывающий где-то на середине боевой трансформации, а оттого почти не способный говорить, лениво мазнул одной рукой по заднице цепляющегося за его шею ангела и отрицательно помотал головой. По достоинству оценив приставания все более рвано дышащего ему в ухо Уриила, он с едва заметным фырканьем отстранился, решительно поставил свою ношу на ноги и быстро перешёл в полуформу, вновь обретая способность к связному диалогу. — Ну я так не играю! — хмуро буркнул взъерошенный пернатый, печально глядя в потемневшие глаза демона. — И вообще, кто из нас двоих враг рода людского и искуситель душ человеческих? — Порой мне кажется, что ангелы в этом преуспели куда больше демонов. Скажи лучше, есть светлые мысли, как теперь отсюда выбираться? — Нет. Как и желания, если хочешь знать. Погодка на поверхности не особо располагает к долгим прогулкам. — Закончив тираду, ангел как ни в чем не бывало принялся деловито осматривать их временное обиталище. — Где мы, как думаешь? Выглядит почти рукотворно. Андрас, видевший в темноте куда лучше него, отрицательно мотнул рогатой головой. — Вряд ли. Больше напоминает лавовый тоннель. Нас угораздило проломиться сквозь верхний слой породы — он обычно довольно тонкий. Ну… — демон замялся, — меня угораздило. — И откуда тебе все это известно? — обалдев от столь впечатляющих подробностей, поинтересовался ангел. Андрас машинально повёл плечами, между делом отряхивая с них продолжавший просачиваться из расщелины в потолке песок. — Я же демон. У нашего брата с лавой и высокими температурами длительная история отношений. — И, усмехнувшись, добавил: — А если серьёзно, то я три года ходил под парусом португальского фрегата, когда у Португалии ещё были силы поддерживать собственный флот. Так вот на Сандвичевых островах¹, куда мы пару раз заходили, подобного добра было навалом. — Много же я о тебе не знаю, — задумчиво обронил ангел, осторожно переступая по оплавленному желобу тоннеля. — Что ты там забыл? — Официально? — Андрас сощурил глаза, превратив их в две мерцающие алым щелочки. — Это было торговое представительство. Неофициально — все остальное, что требовалось разведке Его Величества, от промышленного шпионажа до диверсий. Соединенные Штаты как раз взялись завозить на острова первые партии рабов, поэтому в тех пещерах было полно беженцев, не желавших батрачить на тростниковых плантациях дяди Сэма. Но лично меня все это мало касалось. Я в те времена преимущественно пил и волочился за содержимым каждой юбки и хмм… штанов, в перерывах огребая путёвки на гауптвахту от старпома и надраивая гребаную палубу. А вскоре после этого мне посчастливилось перебраться в Штаты. Уриил присвистнул, ловко балансируя на особо остром каменном гребне, на который до этого умудрился взобраться, пока слушал ностальгический рассказ демона. — А там ты по какому поводу очутился? — Не помню. — Андрас едва заметно поморщился. — Говорю ж, пил тогда как не в себя. В любом случае, из воспоминаний все же сохранилось в памяти, что у подобных пещер почти всегда имеется открытый выход. Поэтому… Сквозняк чувствуешь? — Вроде тянет... Предлагаешь заняться разведкой местности? — Всё лучше, чем торчать здесь. Да и обстановка вокруг действительно не в пример приятней той, что сейчас наверху, тут ты прав. — Андрас в несколько шагов догнал изображающего канатоходца ангела и сгреб под мышку, пропуская мимо ушей его протестующий писк. — Кончай дурить и держись за мной! Не хватало мне ещё вылавливать тебя из очередного оврага. — Кайфолом! — проворчал пернатый, но за спину демону отошёл, крепко вцепившись ему в куртку. — Кто кого ещё из оврагов вылавливает! Передвижение по бесконечно древнему лавовому желобу на удивление не принесло особых неудобств, кроме бубнежа Уриила, считающего своим долгом щедро поделиться недовольством со всеми, кто рисковал подавать признаки жизни в радиусе действия ангельского словоизвержения. На всем протяжении тоннель ощущался сухим и безжизненным. Тут отсутствовали малейшие намеки на достойные любой уважающей себя пещеры сырость и какую-нибудь вечно сопутствующую ей ползучую дрянь, непременно обязанную люминисцировать в темноте, превращая пространство в подобие магического грота. Но ничего подобного вокруг не имелось: лишь гладкий, чуть слышно шуршащий под ногами базальт и кромешная тьма, едва позволявшая идущему впереди Андрасу разбирать дорогу, обходя наиболее опасные участки. Пару раз они чуть не провалились глубже в местах, где лава неожиданно проседала, формируя целые бассейны с острыми кромками по периметру, об одну из которых Уриил, несмотря на все предосторожности демона, умудрился весьма чувствительно рассадить ладонь. Тот, мигом почувствовав в воздухе запах ангельской крови, лишь ощутимо вздрогнул и сильнее сцепил зубы, до боли в глазах напрягая зрение. К счастью, вскоре необходимость в его усилиях отпала: за очередным плавным изгибом тоннеля напарников встретил не яркий, но отчетливый отблеск света, сулящего им скорый выход на поверхность. Из-за резкого перепада освещенности разглядеть, что ждет их снаружи, не представлялось возможным, поэтому оставалось только надеяться, что распоясавшаяся песчаная буря улеглась, пока они продвигались в толще земли. Направляясь к видимой в отдалении арке выхода и неосознанно прибавляя в скорости, ангел, не удержавшись, прыснул, как следует разглядев в тусклом полумраке экстерьер карабкающегося рядом демона. — Ну и видок у тебя! Лучшие дома мод обзавидуются и сожрут с досады годовую норму батистовых платочков, если это увидят! Андрас, вынужденный при недавнем падении перейти в свою звероподобную форму трети эдак на две, хмуро осмотрел болтающийся на нем походный костюм, заимевший ряд незапланированных разрезов и технологических отверстий, и досадливо отмахнулся: — Лучше уж так, чем расшибиться о камни. Осторожнее! — он успел затормозить Уриила, который чуть не налетел на очередной скальный выступ и едва не распорол себе бонусом к имеющейся ране бровь. — Голову береги! Это и так твоё самое слабое место! — Да ты!.. — праведное возмущение ангела потонуло где-то в вороте куртки, за которую демон дернул, одним движением притянув его к себе и потащив к выходу, как нашкодившего кота. Уриил, уткнувшись ему в грудь, напряжённо молчал, сопением намекая на грядущие кары за столь фривольное обращение со своей персоной, но отчего-то не вырывался. А первые признаки жизни и вовсе подал после того, как почувствовал напряжение чуть дрогнувших рук Андраса. Подняв голову, Уриил чуть не задохнулся от резко ударившего в глаза света. Сморгнув выступившие слезы, он снизу вверх вгляделся в лицо демона, с какой-то болезненной гримасой смотревшего мимо него. — Что стряслос-с… С-сука! — повернув голову, ангел оборвал сам себя, пытаясь переварить открывшееся ему зрелище. А посмотреть действительно было на что: тропа из пещеры вывела их к земляному разлому, уходившему краями вертикально вниз, дно терялось в желтоватом мареве, не давая надежды переправиться в долину на другую сторону, в центре которой, блестя и красуясь на солнце, простирался рвущийся многочисленными башнями ввысь город, казавшийся в свете лучей золотым и невозможно прекрасным. Уриил помнил этот вид. Тот был всего лишь раз схематично изображён угольным наброском в одной из бесчисленных записок Метатрона — божественный писарь, ко всему прочему, ещё и неплохо рисовал, запечатлев на полях своей летописи немало автопортретов и бытовых зарисовок, которые всем им показывали в качестве иллюстрации былой силы ангелов, некогда живших под благословением своего творца. Стоило признать, что выстроенная из желтовато-белого камня твердыня смотрелась вживую даже лучше, чем на рисунке. Вся архитектура Эдема, с его многочисленными башнями, увенчанными витыми и куполообразными шпилями, с анфиладами переходов и неисчислимыми тысячами воздушных, парящих в воздухе арок, с неприступными стенами в десятки человеческих ростов — все демонстрировало стремление некогда обитавших здесь существ к несравненному и недостижимому идеалу. Живя на земле, ангелы денно и нощно пытались достичь небес, под чьими сводами жил их Творец. В центре города виднелась самая высокая из башен, достигающая, по прикидкам Уриила, нескольких сотен метров в высоту, к ней в свою очередь, теснясь вплотную или перекинувшись несколькими изящными мостиками, прилегали разной формы башни поменьше, едва не налезая одна на другую и стремясь занять место у подножия самой главной, шпиль которой был возведен так высоко, что доставал до облаков, закручивающихся вокруг него в подобие гигантской спирали. Здесь Уриил ненадолго оставил открывшееся ему великолепие, заметив одну странность: облака действительно вращались вокруг центрального шпиля, к горизонту сменяя белоснежную белизну желтыми и грязно-коричневыми тонами песка, чем ближе к земле, тем больше превращаясь в угольно-черный сумрак нескончаемого урагана. В этом месте ангел увидел хорошо различимые на солнце и так отчетливо ему запомнившиеся клубы пыли, взмывавшие от земли в воздух и на глазах рассыпавшиеся, ударяясь в невидимую преграду, окружавшую город. — Буря… — Никогда не кончается, как я и предполагал, — хрипло подтвердил едва оформившуюся догадку ангела Андрас, с каким-то угрюмым видом неотрывно глядевший на уходящий в небеса шпиль Эдема. — Город вроде цел. Возможно, остатки нашей магии защищали его все это время. — Или же наоборот, стали всему причиной, — мрачно отозвался демон. — Что ты имеешь в виду? — Воронка, — Андрас ткнул в сторону, где каменная громада встречалась с единственным клочком чистого неба, которое им довелось увидеть в этом мире. — Она формируется прямо над городом. Мы сейчас в самом центре бычьего глаза. — Твою мать, ты прав. Ещё плохие новости есть? — Скорее всего. Попробуй просканировать местность и скажи, что чувствуешь. Уриил, заранее не ожидая ничего хорошего, прикрыл глаза, концентрируясь на внутренних ощущениях. Он силился различить среди гнетущего мертвого пространства его бывшей родины хоть что-то похожее на жизнь или хотя бы отголоски о ней, но находил только песок, завывающий по ту сторону невидимой преграды ветер и мёртвое безмолвие. — Нет, ничего, — в итоге мотнул головой он. — Что ты хочешь, чтобы я увидел? — Ты не то ищешь, — прокомментировал демон. — Не ищи что-то внутри мира, посмотри на него в целом. Я и сам не сразу догадался. Попробуй ещё раз! Выслушав пространный совет, ангел недоверчиво свел брови, однако послушно зажмурился, открывая свое сознание миру, но в этот раз не стараясь фокусироваться на чем-то конкретном. Поначалу все было как и раньше: тишина, ветер и песок, а потом он почувствовал «это». Ощущения сложно было осмыслить, а уж тем более облечь в слова, инструмент столь ненадежный и предназначенный изначально для того, чтобы одна мартышка могла сообщить другой о местонахождении спелого фрукта. Но если все же пытаться, то Уриил мог бы описать слышимое им как музыку. Пронизывающий все его естество ритм, словно извлекаемый каким-нибудь великаном, бьющим по самой сути мироздания, как в огромный там-там. Почувствовав это однажды, ангелу сложно оказалось поверить, что он, в отличие от демона, мог не заметить подобного ранее. Задыхаясь, Уриил пришёл в себя и оказался в тот же миг подхвачен со спины бдительным напарником, терпеливо дожидавшимся, пока он восстановит дыхание и сможет говорить. — Почему… Почему я не заметил? Демон, отступив в сторону, пожал плечами: — Ты ж ангел. С чего бы тебе разбираться в специфике подобной магии? — Нет, это не все, — покачал головой Уриил, с подозрением вглядываясь в профиль Андраса. — Что-то не так? — Помимо того, что мы стоим на руинах целой цивилизации и вот-вот сунемся в эпицентр того, что, возможно, и послужило причиной её падения? Не особо… — Ты ведь помнишь, что я могу чувствовать вранье? — Помню, — подтвердил демон, спокойно глядя в прищуренные глаза напарника. — Идём? — Ладно, шут с тобой. Не хочешь — не говори, — отступил Уриил. Судя по написанной на его лице решительности — временно. Поведение демона ему с недавних пор не нравилось. Нет, придраться было не к чему: тот оставался все такой же занозой в заднице, с которой так весело проводить вечера за изощренной словесной пикировкой, в коей теперь периодически участвовал и Йен. Вот только после похищения и триумфального спасения Уриила Андрас стал уж как-то слишком не по-демонски предупредителен и — чего уж ангел совсем не ожидал — ласков. А еще периодически кидал на него странные взгляды, полные какой-то затаенной тоски и обреченности. Не знай Уриил Андраса так хорошо, подумал бы, что тот трахнул, не особо заморачиваясь, какую-нибудь фифу из ближайшего ночного клуба и теперь мается угрызениями гипотетической совести, пусть наличие таковой и не было заложено в конструкцию демонов. Но повадки своего напарника Уриил успел изучить вполне неплохо и понимал, что даже если бы подобное и произошло, то волноваться по этому поводу тот не стал бы. Потому как подумаешь, секс — или для дела надо было, или во время жертвоприношения горбатому козлу подошло, а то и банально — от скуки. И ангел бы любой из подобных аргументов принял — сам далеко не святой, несмотря на номинальный статус, да и друг другу они так ничего и не пообещали, пусть и сосуществовали вдвоём нетипично продолжительное для простой интрижки время. Но здесь причина была явно в чем-то ином, а вот в чем именно — он собирался выпытать у друга в самый ближайший час, как только подкопит достаточно неопровержимых доказательств да подберет себе набор профоса² посолиднее, чтоб было чем подтвердить аргументацию. — Нам ведь туда? — отложив все прочие мысли, ангел указал пальцем на теряющийся в облаках шпиль центральной башни города. Демон, отследив направление указующего перста друга, со вздохом признал: — Да. Уриил вздрогнул. Вот опять! Всего лишь простой ответ, но почему звучит так, будто Андраса кто-то ухватил за яйца? И ведь он — ангел — тут совершенно не при делах, ей-ей! Оставив бессмысленные метания и игры в гляделки, Уриил сосредоточился на сиюминутной проблеме, поспешив переложить её решение на предмет своих терзаний: — Как собираешься пересечь разлом и городскую стену? Даже если охранных чар на ней уже нет, и тебя, «самой природой проклятое и отринутое Создателем демонское отродье», — последние слова он произнёс с непередаваемо-ехидной интонацией, наверняка цитируя отрывок из мозгопромывочной и извилинопротирочной речи очередной ангельской шишки, — не испепелит при попытке её коснуться, все равно это отвесная преграда метров шестьдесят в высоту. — А ты, предатель божественного рода, тут на что? — не остался в долгу Андрас. — Или у тебя эти хреновины на спине только на то, чтобы подушку набить, и годятся? — Я уже и не помню, когда в последний раз в воздух поднимался, между прочим! — насупился ангел. — Как ты себе это представляешь? — Буквально воочию! И надеюсь, что в полете предусмотрены прохладительные напитки, поскольку погода на этом курорте — дрянь редкостная. И чтоб без тряски! Иначе хрен я поставлю пять баллов твоей пернатой авиалинии. Под пристальным наблюдением демона Уриил некоторое время помялся, но все же нехотя высвободил крылья, вновь почувствовав их тяжесть, которая почти не ощущалась, когда те были скрыты, и от которой ангел совершенно успел отвыкнуть и не успел соскучиться, за то время, что их не было вовсе. С сомнением покосившись боковым зрением на угольно-черные перья, возникшие по сторонам от него, ангел произвел пробный взмах. Крылья дрогнули и распрямились, потоком воздуха сметая со скальных выступов мелкие песчинки. Привычное некогда движение далось с трудом, спину свело от давно забытых ощущений, в глазах потемнело. Что ж, удивляться не приходилось: Уриил перестал летать задолго до того, как превратился в падшего. Никто из них больше не летал — в человеческом мире это было слишком опасно и чревато последствиями. По крайней мере, такими доводами он когда-то пытался оправдаться перед самим собой, а потом, с легкой руки Рафаила, это и вовсе стало запрещено. Прикрыв глаза, ангел сделал ещё несколько взмахов, до побелевших пальцев сжимая кулаки, когда почувствовал тяжесть чужой ладони у себя на плече. Подошедший вплотную демон прижал его к себе, небрежным жестом стирая с щек напарника выступившие слезы, которых он даже не заметил. Все это он проделал, не сказав ни слова, за что Уриил втайне был ему благодарен. — Это… Ничего. Всё нормально, — спустя пару минут к ангелу начал стремительно возвращаться привычный насмешливый тон. — У меня, по крайней мере. А вот ты не боишься оказаться той самой пикирующей черепахой, если я попытаюсь перетащить тебя на противоположную сторону? — Мой панцирь попрочнее будет, а там на дне, насколько я вижу, исчезающе малое количество древнегреческих драматургов³. Так что за меня не переживай. — Ладно, — Уриил, слегка дрожа, потер ладони, готовясь подхватить Андраса и ринуться в неизвестность. — Я попытаюсь закинуть нас сразу на стену, но заранее советую приготовиться к нештатным ситуациям — падать придется как есть, даже без магии. — А если тебе сначала взлететь самому? — выдвинул встречное предложение демон. — Разомнешься, вспомнишь навыки, а потом и меня подхватишь. Ангел скривился: — Издеваешься? Я лет пятнадцать на крыло не вставал. А тут ровной земли метров пять — если взлететь я еще и сумею… возможно… теоретически, то садиться на эдакий пятак — уволь. Проще сразу в пропасть нырнуть — шансов на выживание больше будет. — Что-то я уже расхотел с тобой летать, — поперхнулся Андрас. — Ты точно уверен, что умеешь? А то вдруг у тебя в роду одни пингвины были… — Слышь, страус! — немедленно вскипел Уриил, которому идея предстоящего полета все больше приходилась по душе. В конце концов, он — чертов архангел на своей гребаной прародине и будет делать все, что пожелает! — Если не намерен доставать свою голову из задницы, лучше заткнись и держись крепче, а то я за себя не ручаюсь! — Натолкнувшись на ехидный взгляд, Уриил слегка сбавил тон: в глазах напарника читались только решимость и готовность вверить ему свою жизнь — ни капли сомнений или страха. Пришлось добавить в уже рвущийся наружу бубнеж извинительных интонаций: — Провокатор хренов… Ну, понеслась! Выкрикнув это, ангел одним плавным движением рванул вверх, на лету подхватывая Андраса под мышки и… едва приподнявшись на несколько метров в воздух, чуть было не рухнул обратно, огласив равнодушное пространство вырвавшимся из лёгких придушенным писком. Чтобы хоть как-то побороться с выигрывающей по всем параметрам гравитацией, Уриил был вынужден махать крыльями с частотой, более свойственной пьяной стрекозе, и перемещаться по характерной для нее же траектории. Но даже так, вопреки чудовищным усилиям, он со своей ношей куда быстрее двигался не вперёд, а вниз, на дно разлома, рискуя совсем скоро убедиться в том, что таковое все же существует. — Что ж ты жрёшь-то такое, что столько весишь! — рыком поинтересовался Уриил у Андраса, с нарастающей паникой наблюдая за стремительно несущейся на них каменной громадой. Неминуемый удар об отвесную известняковую поверхность наступил мгновение спустя: едва справлявшегося с планированием ангела неожиданным потоком раскаленного воздуха швырнуло на камни и протащило на несколько метров вниз, после чего их падение неожиданно резко прекратилось. Поняв, что успел зажмуриться, Уриил поспешно открыл глаза, пытаясь выяснить, почему все ещё жив. Первичный осмотр никакой внятной информации не дал: перед ним был камень, много камня. А под ногами — очень много свободного пространства, выглядевшего крайне недружелюбно. Заставив себя чуть успокоиться, ангел сместил взгляд выше, заметив в мягком известняке десять глубоких борозд и напряжённые руки демона с бугрящимися на них мускулами и когтями, утопленными глубоко в породу. — Ну, — придушенно поинтересовался Андрас, которого Уриил в приступе паники невесть когда успел обвить не только руками, но и ногами, — ещё идеи есть? — Погоди, — чуть помедлив и пытаясь пережить возможно первый в своей жизни приступ акрофобии⁴, прошептал ангел, — дай в себя приду. — Да ты не торопись, что там. Я так весь день могу, — с ехидством, сдобренным напряжением, отозвался демон, наблюдая, как выкрашивается из-под его когтей оказавшаяся слишком мягкой порода. Пытаясь придумать выход из положения, Уриил закрутил головой, которая незамедлительно принялась кружиться. Понадобилось стиснуть грудь Андраса ещё сильнее, отчего тот поморщился, стараясь не делать резких движений: из-за них поверхность камня могла прийти в негодность ещё быстрее и отправить их обоих в очередной, на сей раз совершенно не запланированный полет. — Кажется, придумал, — наконец сообщил ангел. — Ты сможешь отцепиться, когда скажу? — Это в любом случае произойдёт, — напряжённо отозвался демон. — Зачем тебе приближать неминуемое? — Хочу спикировать и как следует разогнаться. Так что постарайся оттолкнуться как можно сильнее, чтобы я мог расправить крылья. — Так бы и сказал, что охота было башкой в землю уйти, а я помешал, — хмуро поддел его Андрас. — Ничего лучше у меня нет. Я бы мог, конечно, рвануть без тебя, но ты ведь сам не вылезешь? — Точно нет. Этот известняк от одного чиха развалится. И мы вместе с ним. Ладно, план не более идиотский, чем все предыдущие, так что командуй, как будешь готов. — Хорошо… — Уриил отвёл крылья за спину, формируя некое подобие планера, которому предстояло раскрыться уже в полете, и медленно выдохнул: — Давай! Дальнейшее он запомнил с трудом, полностью отдавшись собственным инстинктам и ужасу. Последнему — в особой мере. Вот демон, напрягая все мышцы тела, рывком отталкивается от отвесной стены, отправляя их обоих в свободное падение и наблюдая за тем, как от скалы в том месте, где он за неё держался ещё секунду назад, отламывается и рушится в пропасть увесистый кусок. Вот они летят по почти вертикальной глиссаде⁵, медленно вращаясь в воздухе и все быстрее приближаясь к по-прежнему невидимой земле. Вот наконец распахиваются ангельские крылья — сами, словно лучше владельца знают, что нужно делать, чтобы тот выжил, и падение резко замедляется, переходя в полет, а уже мгновение спустя Уриила и Андраса подхватывает восходящий поток воздуха, позволяя вознестись в небо. Эйфория от давно забытых ощущений безграничной свободы полностью затопила сознание ангела, но долго не продержалась: в самой высокой точке, куда их забросил летный маневр, ему вновь пришлось энергично задействовать свое оперение, дабы их непродолжительный полет не перерос в очередной раз в такое же быстрое падение. Интенсивно работая мышцами, Уриилу с огромным трудом удалось удержать набранную высоту и двинуться дальше к мучительно медленно приближающимся стенам Эдема. Пытаясь хоть как-то отвлечься от ноющей боли в спине и немеющих от тяжести руках, он старался занять мысли негодованием: все же с его возвращением в небо что-то пошло совсем не так, как он планировал. Безусловно, приятно было представить себя эдакой Гром-птицей из преданий индейцев, несущей в когтях тушу кита, на деле же зрелище они с демоном представляли куда более комичное: ангел в его текущем виде самому себе напоминал бешеного голубя, решившего пообедать тушей коровы. Или напомнил бы, будь у него время задуматься об этом хоть на миг. А времени как раз и не было — приходилось махать и хоть как-то прокладывать маршрут. Андрас же к окончанию их полёта и вовсе должен был стать как минимум святым подвижником, а как максимум — великомучеником, поскольку всю дорогу против собственной воли вспоминал все известные ему молитвы на семи известных ему языках. Как им удалось добраться до вершины проклятой крепостной стены, Уриил сказать бы не смог. Едва дотянув до мерлонов⁶ фортификационного безумия мёртвого города, ангел, обессилев, разжал руки, позволяя демону скользнуть вниз на твёрдую поверхность. Тот, успев к этому моменту вслух и с выражением продекламировать на память Баба Йету⁷, едва все четыре его лапы коснулись древней каменной кладки, перекатился на спину, чтобы через секунду подхватить потерявшего ориентацию в пространстве напарника, рухнувшего на него сверху. — В рот я ебал эти полёты, — попытался выстонать Уриил, уткнувшись в грудь Андрасу, но устроивший совместную с остальными мышцами в его теле забастовку язык предпочёл выдать нечто бессвязное, имеющее сходство то ли с мычанием, то ли с предсмертным хрипом. — Меня… тоже не скоро потянет повторить, — прохрипел в ответ, отдуваясь, демон, и, переложив ангела на камни рядом с собой, встал сначала на четвереньки, а затем попытался подняться, придерживаясь руками за тысячелетние камни. Заметив его поползновения, Уриил нервно хихикнул: — Зато теперь мы точно знаем, что защита города не работает, — и, столкнувшись с вопросительным взглядом напарника, пояснил, — ты все ещё жив. Хотя, согласно летописям, должен был сгореть белым пламенем, едва коснувшись святых стен. — И ты решил мне сообщить об этом только сейчас? — В голосе Андраса зародился рык, свидетельствующий о его отношении к безалаберности пернатого. — Эй, не надо считать меня законченной сволочью! Я такой исключительно по средам и пятницам. А насчёт остального — ты сам чувствуешь, что всю магию отсюда высосало подчистую. В таких условиях никакая защита работать не будет. Факт твоего присутствия — всего лишь последняя проверка… Извини, — выдохнул Уриил, под конец решив, что все его оправдания — полное дерьмо. — Тот ещё из меня профессионал в последнее время, да? — Втянешься. Да и сам я опасности не чувствовал, — смягчаясь, буркнул демон, подав ему когтистую лапу и помогая подняться. — Давай думать, как теперь пробираться дальше. Видишь что-нибудь знакомое? Ангел задумчиво осмотрел открывающийся с широкой — метров шесть в поперечнике, не меньше — стены вид, пытаясь воскресить в памяти хоть какие-то полезные воспоминания. Как ни старался, почувствовать себя дома ему не удавалось. Глядя на архитектуру строений, острыми стреловидными окнами и крышами более всего напоминающих кельи, можно было предположить, что ангелы на своей прародине жили в строгости, довольствуясь минимальными удобствами. Уриил не видел внутренней планировки этих суровых, отстроенных как по линейке островерхих башенок, но было и так ясно, что те по уровню комфорта располагались ближе к солдатским казармам, чем к пятизвездочному отелю. — Ни единой идеи. Но, думаю, второй раз пробовать долететь до верхних галерей ты не захочешь. А значит, придётся ломиться пешком напрямик. И ещё надеяться, что пока мы тут занимаемся исследованием древностей, Зорка не смоется доживать старость на Гавайи. — Ты сам-то в это веришь? Голову даю на отсечение, что он направится туда же, куда и мы. — Думаешь, он пытается сюда попасть из-за этой аномалии? — предположил Уриил. Демон подтвердил: — Разумеется. Больше в этом мире ничего нет, если не брать в расчёт руины Ада, которые, уверен, представляют собой ещё более плачевное зрелище. — Ладно, тогда предлагаю для начала отыскать спуск. Вон тот донжон⁸ выглядит многообещающе. — Уриил указал на одну из массивных башен, вплотную примыкающую к городской стене. — Если подфартит — найдём уцелевшую лестницу вниз. Утвердив промежуточный план действий, напарники поспешили привести его в исполнение, осторожно продвигаясь по отполированным до блеска плитам стены в направлении тонкого мостка, соединявшего её с одним из защитных бастионов, чьи тёмные бойницы зло и слепо в отсутствие своих защитников смотрели на окружающее пространство. Переход через сам мост занял чуть больше времени — забуксовавший ангел не спешил доверять жизнь ажурной каменной конструкции, обходившейся без капремонта последние лет триста и выстроенной на высоте как минимум пятидесяти метров над землёй. В итоге потерявший терпение демон пошёл на Уриила грудью, словно тараном выдавливая того на середину моста и игнорируя все полетевшие в свой адрес жалобы. Сам не заметив, как оказался на противоположной стороне и мстительно пнув демона за его выходку, Уриил первым шагнул внутрь строения, в котором несколько веков подряд не ступала нога ни единого живого существа. Чем дальше они шли, тем больше сказочный город из прошлого ангелов, каким тот предстал поначалу, превращался в разрушающийся могильник, каким являлся на самом деле. Повсюду им попадались наполовину занесенные песком и пылью предметы быта в виде оружия, одежды, глиняных тарелок и кувшинов и даже неких неизвестных приспособлений, которые, по-видимому, некогда обладали магией, а теперь валялись грудой бесполезных обломков на деревянных столах в многочисленных комнатах и залах, встретившихся им по пути вниз. Сами здания выглядели на удивление нетронутыми для их почтенного возраста и учитывая отсутствие какого-либо ухода за ними: то ли ангелы умели строить со столь похвальным тщанием, то ли город все же защищала какая-то сила, не дававшая ему вконец обветшать и разрушиться под неумолимым действием времени. Спустившись на нижний ярус, Уриил с Андрасом наконец смогли, с трудом сдвинув с места массивную клепаную калеными заклепками дверь, оказаться на одной из улиц мёртвого города, довольно широкой и просторной, вся поверхность которой была засыпана песчаными барханами, медленно, но верно отвоевывавшими себе все новые территории. — Интересно, откуда песок? — приподняв бровь и скептически осматривая по-средневековому выглядящую улицу, полюбопытствовал демон. — Не похоже, чтобы погода как-то сильно влияла на это место. Тут даже ветра нет. — Сейчас нет, — возразил ангел, — но кто сказал, что так было всегда? За три века тут черт знает что могло произойти. — Думаешь, кто-то сюда имел доступ? Это бы могло объяснить наличие защиты и удивительную сохранность всего вокруг. — Что никак не объясняет полное отсутствие информации об этом. Полагаешь, оставшиеся архангелы не поспешили бы раструбить нам об обретении Эдема, будь у них такая возможность? — Справедливо. Ладно, мы внизу, что дальше? — Попытаемся пробраться на центральную площадь, а дальше — в комплекс покоев архангелов. Насколько я помню из записей Метатрона, оттуда есть переходы почти во все части внутреннего города. Вот только… — Что ещё? — обречённо протянул Андрас. — Не уверен, что мы сможем попасть туда с земли. — Это как? Сами-то вы как туда попадали? Или ваша братия до рядовых ангелов вовсе снисходить нужным не считала? — Не приписывай нам лишнюю манию величия. А попадали просто: видишь на верхних этажах каждого дома есть такие окна от самого пола? Демон придирчиво оглядел до сих пор мало интересовавшую его архитектуру, но искомые проемы с затейливыми витражами заметил — те были раза в три больше обычных и через них свободно мог пройти человек. Напротив каждого такого редуцированного прохода располагались небольшие площадки с низким декоративным ограждением, вряд ли способным удержать кого-то от падения. — Ну вижу, и что? — Не тупи, Андри! — хмыкнул Уриил, подтрунивая над его недогадливостью. — Мы же могли летать! Этим и занимались. Я вообще не уверен, что улицы города хоть кто-то использовал для передвижения. Зачем карабкаться по лестницам, если можно перелететь на нужный этаж? — Тьфу ты! То есть, намекаешь, что нам опять придётся использовать твои сомнительные летные таланты? — Не хотелось бы, — вздохнул Уриил. — Не уверен, что смогу с места подняться в воздух с тобой в качестве балласта. А подходящей бездонной пропасти для разгона тут что-то не видно. Так что полет почти наверняка будет недолгий, а приземление — позорным. Так ничего и не решив, напарники двинулись дальше, по пути осматривая диковинные здания и уцелевшие свидетельства некогда кипевшей на улицах Эдема жизни. Неоднократно им встречались остовы повозок, которые, судя по всему, в прошлом служили одним из способов перемещения тяжестей по городу. Поскольку у всех останков транспорта не было ни упряжи, ни каких-то иных аналогов мотора, ангел с демоном пришли к выводу, что те, по всей видимости, тоже управлялись магией. Дважды Уриил подговаривал Андраса отклониться от маршрута и заглянуть в те из построек, двери которых оказывались открыты и, в виде исключения, были расположены не в пяти метрах над землей. Внутри обнаружилось столь же минималистичное убранство, что и в донжоне, но если тот по умолчанию являлся частью оборонных укреплений города и спартанской обстановке, а также наличию там арсенала с оружием и казарм с рядами узких деревянных коек удивляться не приходилось, то видеть подобное в домах рядовых жителей Эдема было по меньшей мере странно. — Что-то мне подсказывает, что это место курортом было в самую последнюю очередь… — высказал общую мысль Андрас, когда они вышли из третьего по счету каменного мешка с узкими окнами-бойницами, небольшой спальней, рассчитанной на пятерых, и несколькими комнатами, вмещавшими в себя весь нехитрый ангельский быт. Самым богато украшенным и явно наиболее посещаемым из найденных ими мест в доме являлся каменный алтарь на мансарде, представлявший собой целую залу с резными колоннами и установленной по центру отполированной до зеркального блеска чашей из белоснежного мрамора с серебряной окантовкой, в прошлом наполняемой, вероятно, водой, а теперь — заполненной песком и пылью. — А как тебе местная мода? — хмуро поинтересовался Уриил, припомнив найденный ими набор серых, рассыпающихся от прикосновения роб, более всего смахивающих на холщовые мешки с дырками для головы и рук. — Клиенты концлагерей были бы в восторге от здешних реалий. Молитвы, аскеза⁹ и трудотерапия — что может быть прекрасней? — Ты об этом не знал? Ну, что вы так жили? — Издеваешься? — зло усмехнулся ангел. — Эдем — это главный пряник, которым Рафаил кормит всех, кто готов его слушать. Я, конечно, привык, что почти все, что произносится архангелами, — вранье, начиная с букв и заканчивая знаками препинания, но каждый раз меня поражает то, с какой незамутненной наглостью они все это проворачивают. И знаешь, что ещё? — Уриил, выйдя на крыльцо в тщетной попытке глотнуть свежего воздуха, распалялся все больше. — Если все правда и нашим создателем действительно был Люцифер, который потом же нас отсюда и вышвырнул на Землю, я, бездна побери, понимаю, почему он так поступил! Что-то мне подсказывает, что создание средневекового Освенцима¹⁰ не входило в его генеральный план! — Всё может быть… — примирительно высказался демон. — Кстати, что меня удивляет, так это полное отсутствие какой-либо жизни вокруг. Мы с тобой на всем протяжении нашей ознакомительной экскурсии даже кустарника какого не увидели. Есть мысли почему? Ухватившись за прозвучавший вопрос, Уриил постарался сосредоточиться и затолкать рвущиеся наружу горькие эмоции куда подальше, поскольку здесь они по обыкновению были неуместны. — Думаю, Схождение и тут наследило. В конце концов, если вышвырнуло всех нас, то почему бы и остальным живым существам не столкнуться с тем же самым? К слову, такие гипотезы существовали, когда в семнадцатом веке по Европе прокатилась новая вспышка чумы. — Не понял… — озадаченно наморщил лоб демон. — А вы-то тут с какого боку? — С такого, что подобного штамма на Земле не было и появился он аккурат после нашего прибытия. Но это цветочки, дальше интереснее: был у нас на должности в штабе некий малахольный паренек по имени Амалиэль, который до начала войны с демонами занимался систематизацией архивов и восстановлением нашего уцелевшего наследия и как-то раз наткнулся на описание неких любопытных технологий, предназначенных для прореживания популяции демонов и один в один по принципу действия и вызываемым симптомам похожих на бубонную чуму. Андрас, прикинув масштабы затеи, присвистнул: — Биологической оружие? — Именно. Прямиком из лабораторий светлейших и богоизбранных. — И что дальше? Что стало с вашим правдорубцем? — В правильном направлении мыслишь. С ним случилось удивительно своевременное несчастье: местонахождение его убежища стало известно демонам-радикалам, которые не только не попались в стандартные защитные системы, но ещё и с похвальным тщанием уничтожили все следы изысканий говорливого придурка. Так что теперь это ничем не подтвержденный бред моей фантазии, можешь с чистой совестью забыть, что я тебе только что сказал, — спокойнее жить будет. — Тебе самому-то откуда об этом известно стало? — Ну как, я же великий полководец! Или по крайней мере им назывался, так что был вхож в ставку Рафаила, как к себе домой. Меня там не жаловали и ни во что не посвящали, но, сидя в монаршьем будуаре, даже если не захочешь, что-нибудь да услышишь. — И что ты сделал, когда узнал? — Плюнул и забыл, разумеется. Предварительно не поверив ни единому слову. Я же тогда все ещё был убеждён в нашей непогрешимости. Причём не моральной, нет. А такой, на уровне конструкции! Нам же вдалбливали, что раз ангел, то согрешить не может в принципе, и все, что было говорено нам делать, по умолчанию во благо. — Уриил зло усмехнулся. — Знакомо звучит, да? Ну, а если бы все же поверил… Если бы узнал, что что-то подобное действительно было нами создано для борьбы с вашим братом, только б порадовался, пожалуй. Я в ту пору к рефлексии склонен не был. Это потом уж стал думать не тем набалдашником, что на мече прикручен, а тем, что на шее болтался… Да и косвенные улики все же обнаружились. К примеру, ангелы к чуме оказались полностью иммунны, а вы ею заражаетесь даже быстрее, чем люди. В общем, то, что пара-тройка пробирок этой дряни вполне могла прилететь вместе с нами отсюда, не такая уж бредовая идея. — Закончив исповедь, ангел бросил нервный взгляд на напарника. — Ну что, не противно с такой тварью дело иметь? Андрас, чувствуя шаткость состояния друга, осторожно опустил ладонь ему на плечо: — Если тебе интересно, я тоже все это время не бездействовал. Да и после… — Что, подкуп, шантаж, предательство и беспорядочные связи? — До завтрака, — терпеливо согласился демон, отводя взгляд. — За ужином уже что-нибудь повеселее. Потом расскажу как-нибудь, если будет интересно, а сейчас давай двигаться. По всей вероятности, мы уже недалеко. И ещё хотелось бы успеть осмотреться до того, как твой старый знакомый осчастливит нас своим присутствием. А я оторву ему голову! — Эй, это моя прерогатива! — возмутился Уриил, следуя за спустившимся с крыльца Андрасом в район, где тенью нависала над всем городом громада центральной башни Эдема. Нужное место, проплутав минут двадцать, они все же отыскали. Подножье главной ангельской твердыни и оплот их былой славы располагался рядом с восьмиугольной центральной площадью, недружелюбно зияя варварски выломанным входным проемом. Огромные двустворчатые ворота лежали неподалёку искореженным скелетом, оставив после себя солидную борозду в древней каменной мостовой. Уриил, многозначительно взглянув на выпустившего когти демона, молча призвал свои мечи и, лишь почувствовав привычную тяжесть металла в руках, продолжил двигаться вперёд. Слова напарникам для того, чтобы понять друг друга, сейчас не требовались. Пройдя внутрь башни и обозрев идеально круглую площадку и слабо освещаемую редкими световым окнами парадную лестницу, крутой спиралью уходящую на много метров вверх, демон страдальчески поморщился. — Ваша братия не могла изобрести лифты на пару веков раньше, чем высотное строительство? Пешком путь наверх у нас займёт пятилетку, не меньше. — Полагаю, что лифты мы все же изобрели, — задумчиво протянул Уриил, внимательно разглядывая вырезанные в камне символы, которыми была украшена вся поверхность пола перед лестницей, и с победным видом обличающе ткнул пальцем в одно из слов: — Вот! Если я правильно перевел, это что-то вроде заклинания воздушной левитации. Постоянный поток воздуха дул отсюда до самого шпиля. Подняться на таком — раз плюнуть для того, у кого есть крылья, а вот врагу, штурмующему башню, пришлось бы с боем пробиваться на каждый этаж. Демон закатил глаза: — Лифт, Уриил, я имел в виду лифт. Это такая кабинка с противовесом, в которую садишься и попадаешь куда надо без необходимости бормотать непроизносимые заклинания или обладать дополнительными конечностями. И которая, в отличие от всей этой хрени, работает. Или у тебя есть идея, как запустить это ваше ручное торнадо? — Пока нет, — огорчил его ангел, — но тому, кто был здесь до нас, это же как-то удалось. Как и вырвать с луткой стотонную дверь, кстати. — И воспользоваться подъемником, предназначенным для эксплуатации исключительно ангелами, да, — мрачно согласился с его выводами Андрас. — Но следов того, что здесь кто-то недавно использовал магию, я не вижу — их, скорее всего, высосало точно так же, как и мой купол. Возможно, правда… — Ну что? — поторопил ангел, прерывая затянувшуюся паузу. Демон, очнувшись от своих мыслей, продолжил как ни в чем не бывало: — Наш предшественник мог воспользоваться артефактом в качестве компактного источника энергии для уже имеющегося заклинания. Стоит поискать и заодно надеяться, что его заряда хватит и на нас. — Вроде этого? — после непродолжительного осмотра помещения подал голос Уриил, что-то пристально разглядывая чуть сбоку от вырезанных в камне строк заклинания. — Выглядит как попытка школьника изобразить адронный коллайдер из спичек. Андрас, заслышав ироничный комментарий, поспешил подойти, с интересом разглядывая почти невидимый на камнях предмет, на который указывал ангел, а рассмотрев, метнулся к напарнику, уже готовому притронуться к найденной им штуковине, напоминавшей неряшливый моток медной проволоки. — Не трожь! — Что за?.. — Опрокинутый на спину пернатый квадратными глазами уставился на демона, пытаясь понять причину паники. — Это что, граната без чеки? Я в ней магии не чувствую. — А ты и не должен, — напряжённо отозвался Андрас. — Магия суккубов почти незаметна в неактивном состоянии, сам знать должен. — В курсе. Удивительно, что ты её так сразу распознал. — Сейчас ты ещё больше удивишься, — с сумрачным, как туча, видом усмехнулся демон. — Я эту цацку несколько месяцев назад снял с трупа своей последней цели и как честное должностное рыло при исполнении сдал Центру в качестве вещдока. — Чокнутый суккуб? — припомнил Уриил и, получив в подтверждение сухой кивок Андраса, присвистнул. — То-о-о есть… Мы вот-вот встретимся со своим коллегой? Это радует. Я давно хочу пожать ему руку. Или помять… челюсть. Как пойдет, в общем. Эта штука ещё заряжена? — Он кивком указал на демонический артефакт, наблюдая за тем, как напарник осторожно приближается к находке, совершая над ней пассы. — Вроде того. Я бы сказал, меньше половины и разряжается. Что бы ни было там наверху, оно вытягивает энергию из всего, до чего способно дотянуться, так что нам придется поспешить. — Я понял. Тогда по моей команде выпускаешь всю оставшуюся энергию в заклинание, а я попробую доставить нас так высоко, как смогу. Главное — постарайся уцепиться за меня покрепче, поскольку я понятия не имею, как сработают все эти древние шаманства. Будем надеяться, что они хотя бы не отключатся на полдороги. — Ничему меня жизнь не учит, — обречённо пробурчал демон. — Ладно, командуй. А я уж буду готов. Получив согласие на перемещение, Уриил медленно прикрыл глаза, в который раз за сегодня выпуская на волю крылья, к которым уже даже начал привыкать, и обращаясь к древним камням, помнящим поступь его сородичей и неожиданно отозвавшихся на его зов ласково, будто кот. Большой. Или пантера. Очень своенравная и опасная пантера величиной с небоскрёб. Тем не менее ангел, кажется, был признан полуразумным сознанием башни за своего, так что теперь оставалось лишь четко сформулировать, что им, собственно, было необходимо. — Вот так, девочка, мы тебе плохого не сделаем… — пробормотал ангел, не имеющий возможности видеть полный удивления взгляд, брошенный на него демоном. — Андри, по моей команде давай подпитку. Похоже, нам обеспечат подъем. Решив отложить все расспросы на потом, Андрас коротко сжал его плечо, подтверждая, что просьба услышана, а как только Уриил бросил свое короткое «давай!», резко произнёс три непонятных слова, от звука которых у ангела разом зачесалось все тело, а мгновение спустя он ощутил, как застывший вокруг них воздух приходит в движение, разгоняясь с каждой секундой все быстрее и быстрее. Взлететь пернатый смог только после того, как лёгкий сквознячок превратился в мощный ураган, рвущийся от земли куда-то вверх, к невидимой и недосягаемой вершине башни. Оторвавшись от пола, Уриил открыл глаза и резко дёрнул на себя демона, давая понять, что времени на промедление больше нет. Тот не заставил себя упрашивать, одним движением обнимая ангела за торс и когтями непроизвольно раздирая ему спину до крови в попытке удержаться. Ничего этого Уриил не заметил — все чувства отошли на второй план, замещенные ощущением свободного полёта. В себя он пришёл немного позже и только после ощутимого тычка от вцепившегося в него мёртвой хваткой демона. Очнувшись, ангел завертел головой, пытаясь в калейдоскопе проносящихся мимо бесчисленных галерей башни, в части из которой его взгляд выхватил никак не вязавшееся со средневековый антуражем подозрительно современное оборудование, разглядеть подходящее место для посадки. От этого занятия его отвлек донесшийся сквозь свист ветра в ушах рык напарника, взглядом указавшего куда-то вверх. Следуя этой подсказке, Уриил задрал голову и увидел то, что удалось углядеть не погруженному в свой внутренний мир демону: небольшую балюстраду этажах в двадцати над ними, на которую, при должной сноровке, вполне можно было приземлиться. Мысленно кивнув самому себе, ангел приготовился заложить вираж, молясь праотцам, чтобы ему не помешала его подыстрепавшаяся за столько лет простоя сноровка и далеко не самая легкая ноша в виде одного конкретного демона, чья макушка теперь упиралась ему в подбородок. Поравнявшись с нужным этажом, Уриил выждал ещё немного, дабы иметь небольшой запас высоты для маневра, и сделал подряд несколько сильных взмахов крыльями, вырываясь из вознесшего их наверх воздушного потока и по дуге заворачивая на небольшую, огороженную мраморными перилами каменную площадку, выложенную изящным бело-голубым мозаичным узором. Эта посадка удалась ему куда лучше, чем предыдущая, хотя, как подозревал Уриил, во многом такая удача была связана с тем, что приземлился он верхом на демона, не преминувшего по-хозяйски облапать свою неожиданную добычу. Было приятно, и ангел охотно продлил бы незапланированные нежности, если бы не ураган за спиной, который, стоило им коснуться площадки, пошёл на убыль, а потом и вовсе зловеще иссяк, израсходовав последние крохи магии из артефакта. — Вовремя мы… — проглотив внезапно подступивший к горлу комок, просипел Уриил. — Ещё бы несколько секунд, и… — Не совсем, — с усмешкой разоткровенничался демон, оглаживая бока ангела неожиданно горячими ладонями, — я подумал, что остатки пригодятся нам для другого. На этой фразе жар от его рук стал практически осязаемым, а Уриил вдруг ощутил, как зудящие раны на спине от когтей заживают, затягиваясь новой кожей. Андрас самодовольно ухмыльнулся, поднимаясь на ноги и утягивая за собой исцеленного напарника. — Вот теперь точно все. Обратно пойдем пешком. Кстати, удивлен, что нас никто не встречает. — Я тоже. Запах крови чувствуешь? — Ангел с отвращением принюхался к сладковатой вони, которую демон не заметить не мог, не сулившей им ничего хорошего. — Есть еще кое-что. Эта дрожь, которую мы оба чувствовали… Мне одному кажется, что она слишком уж похожа на сердцебиение? Андрас, секунду помолчав, медленно качнул головой в сторону: — Нет, не одному. А с кем ты разговаривал там внизу? — С духом башни. Здесь когда-то было столько магии, что само место стало практически разумным. Сейчас дух слаб, потому что для существования ему требуется присутствие живых существ, которые бы излучали достаточное количество энергии, а вот раньше… Не удивлюсь, если в былые времена он выполнял большую часть обязанностей по управлению башней. Ну, типа уборки, мелкого ремонта и всякого такого. — Понял, умный дом на максималках. Ладно, раз он нам сейчас не помощник, будем справляться сами. Идем? Демон оценивающе осмотрел широкую лестницу, начинавшуюся от того места, куда они приземлились, и уходящую куда-то вверх, где виднелся высокий, богато украшенный арочный проем, всем своим видом демонстрировавший парадность и важность места за ним. Чувствуя за спиной сопение Уриила, Андрас двинулся вперед, надеясь наконец встретиться с их противником, задолжавшим им немало объяснений. Взобравшись на последнюю ступеньку, напарники оказались в широкой галерее с колоннами, уходящими так высоко, что их вершины, как и сам потолок, толком невозможно было разглядеть. В конце галереи виднелся проход, освещенный бьющим из него солнечным светом и охраняемый двумя тридцатиметровыми скульптурами ангелов по бокам. Мраморные изваяния со строгим спокойствием на лицах взирали на приближающихся нарушителей порядка, в молитвенном жесте сложив руки на своих мечах. — Я знаю, где мы… — шепот Уриила у демона за спиной был еле слышен. — Зал творения. Здесь были созданы первые из ангелов. — И ты? — поделился своей догадкой Андрас, кожей ощущая волны неуверенности, исходящие от друга. Судя по всему, находясь в этом месте, ангел испытывал далеко не самые безмятежные чувства. Не зная, как подбодрить его, демон ускорил шаг, надеясь побыстрее разобраться во всем, что здесь произошло.***
Свет, льющийся из высоких, закрытых витражами стрельчатых окон зала творения ослеплял, точно старался компенсировать всю тьму и запустение, скопившиеся в городе ангелов за три века их вынужденного отсутствия. В первый раз ступив на каменные плиты огромной, окружённой колоннадой площади, Уриил с Андрасом на мгновение потерялись от ярких солнечных лучей и открывшегося им простора. Когда первый шок прошёл, в глаза начали бросаться пугающие детали. В этом месте, очевидно, совсем недавно разразилась битва. О том свидетельствовали сколы на колоннах и кровавые следы в нескольких местах на мозаичном полу. Но вот кто и с кем мог сражаться в месте, которое по всем признакам было давным-давно заброшено, оставалось по-прежнему неясно. Следующим тревожным звонком стал рисунок пентаграммы, взрытый на полу и колоннах и занимающий собой почти все доступные поверхности. Первым фигуру в центре зияющего незажившей раной рисунка заметил Уриил, кивком указав на неё ослепленному демону, которому с его ночным зрением смена обстановки далась гораздо тяжелее. Заметив, что именно пытается показать ему пернатый, Андрас едва удержался, чтобы не присвистнуть или как-то по-другому обозначить неуместное восхищение проделанной кем-то работой. Весь пол и стены огромного помещения были испещрены бесчисленным количеством символов, дополнявших рисунок пентаграммы и вместе формирующих картину чего-то весьма зловещего. Изучая злобные письмена, обезобразившие некогда красивые стены, Андрас в конце концов добрался взглядом до самого центра площадки, где, по всей видимости, имелось место для ритуальной жертвы. И она там была: стоящий на коленях спиной ко входу ангел — а это по всем признакам был именно он — выглядел ужасающе: крылья, точащие по бокам, были перебиты, одно и вовсе оказалось порванным и свисало кровавой тряпкой, держась на крохотном лоскуте кожи и сухожилий. Голый торс был обожжен и обуглен в нескольких местах, а на упавших безвольными плетями вдоль тела руках отвратительным цветом сырого мяса зияли свежие раны. Подавив невольно подступившие к горлу рвотные позывы, Уриил сильнее сжал мечи, словно ища в них поддержки, медленно обогнал демона и осторожно двинулся вперед, готовый в любой момент отпрянуть или перейти в нападение. Следующий за ним по пятам Андрас выглядел не менее настороженным, напряжённо наблюдая за потенциальным противником, который, будучи ангелом — демон знал об этом получше других, — мог даже в едва живом состоянии представлять для них смертельную опасность. — Эй… — тихий окрик Уриила ознаменовал неловкое начало дипломатических переговоров. — Мужик, ты там живой? Изолента нужна? Ангел на адресованные ему вопросы и градус их идиотизма никак не отреагировал, так и продолжив сидеть на полу, не меняя позы. На секунду Уриилу, почти оглушенному запахом крови, чужой болью и бьющим в ушах набатом сердцебиением — то ли своим, то ли полуживого соплеменника — показалось, что плечи раненого дрогнули не то от рыданий, не то от беззвучного смеха, но наваждение почти сразу прошло, и он решил — показалось. — Мужик, давай без глупостей, ладно? — предпринял ещё одну попытку Уриил, краем глаза наблюдая за тем, как его напарник двинулся по широкой дуге, надеясь обойти раненого сбоку. — Нам бы тебя подлечить и побеседовать, пока к нам гости не заявились. Так что если пообещаешь не откапывать топор войны, кинжал войны, спаренный пулемёт войны, ну-у-у… или любое другое колюще-режущее оружие войны, гарантирую, мы подружимся, побратаемся и выкурим труп кумира. Или трубку мира, не помню точно. Короче, как тебе предложение? — Прикажи… — голос раненого прозвучал на пределе слышимости, застав Уриила врасплох. — Архангел… — Приказать? — на секунду завис тот. — Это такие БДСМ-игры в моде в этом сезоне? Я-то просто не в курсе, если честно. То есть, ты не подумай, я против ничего не имею, но Андрас вот не любит, даром что демон. Как-то предложил ему меня плеткой отхлестать, так он и от этого отказался. Слабый нынче бес пошел… — ангел нес откровенный бред, продуцируемый отчасти желанием дать фору напарнику, отчасти нервозностью, которую в нем пробуждало это почти мертвое существо, грудой костей и мяса сложенное на полу. То, что можно было бы в любом ином случае счесть проявлением трусости, сейчас было простой попыткой увеличить их с Андрасом шансы на выживание. Ангелы были опасны. Сошедшие с ума и загнанные в угол ангелы — опаснее во сто крат. На Земле ответственным за их ликвидацию агентам Центра несказанно везло, что крылатые клиенты у них появлялись довольно редко — сказывалась врожденная психологическая устойчивость последних. Тем не менее инструкции по обезвреживанию в отношении них были не в пример радикальнее, чем в случае даже с самыми чокнутыми демонами, и включали, к примеру, такие обязательные мероприятия, как формирование заградотрядов из имеющихся в наличии второстепенных сотрудников и мобилизацию человеческих военных подразделений в радиусе пятисот километров от места предполагаемого происшествия. Уриил, появись у него соответствующая возможность, непременно добавил бы туда дополнительные пункты вроде ковровой бомбардировки местности и точечных ракетных ударов с околоземной орбиты. Поэтому, справедливо рассудив, что лучше уж пусть его мандраж льется наружу и разряжает окружающую обстановку, чем копится внутри, пагубно влияя на печень, ангел продолжил вываливать на своего неразговорчивого собеседника все, что приходило в голову: — А еще он меня в истиной форме не хочет. Говорит, что театр марионеток — не его фетиш. Сволочь, правда? Так что в приказах я как-то не силен — практики нету, никто меня, горемычного, не слушает. Предложил как-то раз всех демонов под корень извести — не послушали, да еще и пинка под зад дали. Потом как-то говорю одному из них: «Посиди, мол, дома, не лезь в мафиозные разборки». Хрен там, не послушал! Пришлось за него под пули лезть, в любви ему признаваться. Короче, если про мою жизнь издадут книгу, то это будет целое пособие для молодых проктологов, потому что где ж бóльшая жопа, кроме как здесь? — Приказ… отдай! — с трудом прервал вдохновенный поток самокопаний раненый ангел, тут же забившись в конвульсиях, словно одно только произнесение этой фразы доставляло ему немыслимые мучения. — Да что ж ты все заладил. Ладно, хрен с тобой, повернись к нам лицом хотя бы!.. Э-э-э… — Последствия отданного Уриилом распоряжения оказались весьма необычными: до того почти неподвижно замершее на каменном полу существо молниеносно развернулось к своим «гостям», но, как и было озвучено, лишь «лицом». Все остальное тело при этом осталось без движения, отчего ангел скорее не развернулся, а завалился на бок, вызвав новые кровотечения из растревоженных ран на руках и спине. — Ах, да чтоб тебя! — Уриил дернулся, не зная, кидаться на помощь или готовиться к обороне, но остановился, натолкнувшись на предостерегающий взгляд взвинченного напарника. — Бездна тебя побери… Развернись как-то более целиком! Высказанное Уриилом требование возымело на сей раз куда более положительный эффект: груда истерзанного мяса на полу вновь зашевелилась и стала подниматься, задействуя в процессе и руки, и туловище. Наконец ангел, так и не поднявшись с колен, распрямился, демонстрируя отсутствие правого глаза. На груди его красовался искореженный нагрудник, мгновенно узнанный Уриилом: такие пластины использовались ими во время сражений для дополнительной защиты от фронтальных ударов, при этом не мешая полёту. Этот же классический ангельский доспех былых времен, судя по цвету и кое-где сохранившейся защитной раскраске, был выполнен уже на Земле из кевлара. Узнать в обезображенном существе ангела, а уж тем более опознать его было трудновыполнимо, если вообще возможно, но этого и не требовалось: демоны куда лучше могли запомнить своих врагов по запаху их крови, а эту Андрас помнил очень хорошо. — Сироэль, — в тихом, на выдохе произнесенном слове почти не было вопросительных интонаций, — посмотри на меня. Приказ был немедленно выполнен, и на демона не мигая уставился багровый от кровоподтека глаз. — Нам нужно знать, что ты не опасен. Только после этого мы попробуем тебе помочь. — Демон в напряженном ожидании застыл напротив их с Уриилом несостоявшегося убийцы, лицо которого вдруг исказила гримаса, способная считаться самой неудачной пародией на улыбку: — Вы… — остаток фразы Сироэля вновь потонул в скрутивших его судорогах. — Да приди ж ты в себя! — теряя терпение, рявкнул Уриил, которого все происходящее начинало изрядно нервировать. Вопреки ожиданиям, в этот раз его приказ сделал только хуже — ангел на полу задергался сильнее, а все его суставы принялись выгибаться под неестественным углом, едва не выворачивая несчастного наизнанку. — Достаточно! Вам стоит чётче выражать свои мысли! — властный голос, раздавшийся позади них, лишь каким-то невероятным стечением обстоятельств не заставил Уриила вздрогнуть. Он прикрыл глаза и медленнее обычного выдохнул через нос, пытаясь скрыть собственные эмоции. — Вот скажи, ты ведь специально дожидаешься где-то в кустах, чтобы потом так неожиданно выпрыгнуть с очередным своим комментарием? — произнося эту тираду, Уриил развернулся всем телом, наблюдая за не спеша идущим к ним Альфредом, за спиной которого маячил бессменный и отчего-то куда более мрачный, чем обычно, Скугга. — Как вариант, — подойдя к замершим в напряжении напарникам ещё метров на десять, миролюбиво согласился их начальник, мимолетно окинув взглядом застывшую без движения позади них фигуру Сироэля. — Либо я просто умею вовремя оказываться в нужных местах. Ну или уж совсем в порядке бреда: я следил за вашими перемещениями и последовал за вами сразу же, как только засек открытие портала в Эдем. И да, как я уже сказал, вы должны чётче выражать свои мысли. Силы, в плену которых сейчас находится ваш новый друг, не очень хороши в интерпретации, а потому любые недостаточно конкретные приказы могут иметь самые непредсказуемые последствия. — Ты в курсе, что с ним произошло? О том, как ты здесь оказался, даже знать не хочу, — подал голос демон, в раздражении переминающийся с ноги на ногу. Альфред неторопливо перечислил: — Жадность, гордыня, честолюбие… И ещё десяток смертных грехов. Пожалуй, единственное, чем не отметился наш ангелок, так это возжеланием осла ближнего своего. Хотя, как знать… — начальник Таможни загадочно улыбнулся. — Впрочем, зачем вам мои домыслы, когда у нас есть прекрасный первоисточник. Ну-ка, Сироэль, расскажите нам свою историю. С чего начать — воля ваша, решите это сами. Вновь оживший ангел, услышав очередное к себе обращение, вскинул голову, с яростью глядя на новое действующее лицо. Какое-то мгновение он словно бы пытался противостоять неведомой силе, подчинявшей его рассудок, а потом заговорил, выплевывая рассказ ворохом путанных предложений, а то и целыми абзацами.***
Знакомство его с Марууной вряд ли можно было назвать романтичным или же своевременным, ибо состоялось оно ровно через шесть лет со дня их первой встречи. Да и вряд ли в их случае была уместна романтика, ведь он, как ни крути и не подбирай слова, был её тюремщиком. Безмолвным стажем и цепным псом, призванным день и ночь охранять добычу своих хозяев. В те годы, незадолго до окончания войны, гонимая исследовательница уже впала в окончательную немилость, растеряв все былое влияние и возможности. Её лишили всех титулов, устроили тихую, но весьма эффективную травлю и намеревались и вовсе убрать со сцены, рассудив, что принадлежащие ей взрывоопасные исследования, будоражащие устои обоих сообществ, не должны увидеть свет. Остаться в живых ей позволило лишь стечение обстоятельств. Неудачное, на его взгляд, ибо смерть казалась милосерднее на фоне того, что было уготовано для нее. Но ангелы никогда не выбрасывали то, что могли использовать, а демоны не спешили сразу убивать жертву, если выпадал случай поразвлечься. Поэтому суккубу спрятали в одном из бесчисленных частных поместий образованного несколькими годами ранее Центра, затерянном где-то на территории Швейцарии. К ней был приставлен целый корпус охраны, состоявший в равных пропорциях из ангелов и демонов, не доверяющих друг другу ни на грош и занятых преимущественно слежкой друг за другом, и благополучно забыли о её существовании, вспоминая в те редкие минуты, когда Рафаилу или Абаддону требовалась экспертиза какой-нибудь очередной замшелой древности или же просто кукла для битья. В день их личного знакомства её едва живую привезли в поместье после очередного допроса. Такое происходило не впервые, и Сироэль давно привык к тому, что пленнице в этом случае требовалось влить двойную порцию донорской крови из хранящихся на кухне запасов, чтобы ускорить естественную регенерацию. Но в тот раз кто-то из шишек явно перестарался, зайдя в своей беседе с Марууной слишком далеко — повреждения казались фатальными: травма черепа, перелом позвоночника и открытые переломы обеих рук, отсутствие пальцев на ногах, словно отпиленных ржавой ножовкой, — такое не смог бы залечить и полный сил демон, что уж говорить про ослабленную заключением суккубу, у которой почти не оставалось шансов на выживание. Вот только потерять пленницу, пусть и пострадавшую по вине начальства, которому, по-видимому, слишком уж не пришлись по душе едкие комментарии исследовательницы, они не имели права, поэтому, наплевав на должностные инструкции, мнение двух других ангелов из своей смены охраны и уж тем более троих коллег-демонов, которых и за живых не считал, Сироэль, ни секунды не колеблясь, вошёл в покои Марууны, бывшие всего лишь улучшенной версией одиночной камеры и, подойдя к едва дышащему и вздрагивающему телу, взялся за исцеление. Единицы знают, как работает этот присущий ангелам дар. Как и многое другое, данная сторона их жизни никогда не являлась одобренным предметом для обсуждения. Исцеляя тело, дух ангела сливается с душой исцеленного, и такие узы оказывались лишь немногим слабее кровных и уж тем более брачных. И отказаться от них, единожды обретя, бывает почти невозможно. Так случилось и в тот раз: дух Сироэля слился с духом суккуба и — пропал. С этого дня простой охранник, некогда вызволенный собратьями из Маршалси¹¹, куда, как и сотни других ублюдков и отребья вроде него, угодил за долги и мелкие уличные кражи, собственным долгом перед спасителями более не интересовался, целиком посвятив себя той, которая вряд ли когда-то приняла бы его ухаживания. Марууна поначалу действительно дичилась, не понимая, по какой причине шесть лет подряд охранявший её ангел, чьи взгляды вряд ли можно было считать прогрессивными, а светские манеры даже теоретически существующими, вдруг воспылал к ней чувствами, превратив каждодневное заключение демонессы в ещё более странную пытку. А объяснить — даже себе — чем так зацепила его искореженная и обезображенная сущность суккуба, столь похожая на его собственную, Сироэль не смог бы, даже доведись ему в прошлом окончить колледж и получить достойное упоминания образование. Но ничего подобного в его жизни не бывало. Попав в мир людей, ангел сразу же угодил на самое его дно, оказавшись сначала в числе бездомных, не имеющих средств к существованию бродяг, затем из-за ожогов и шрамов на лице был объявлен прокаженным и отправлен в один из городских лепрозориев, откуда, ослабев и едва не сгнив заживо, лишь по счастливому стечению обстоятельств сумел бежать, когда два не особо внимательных санитара отволокли его тело в могильник, где и оставили, посчитав мертвым. Выбравшись оттуда, вновь бездомный ангел прибился к морскому порту, занимаясь черновой работой за несколько фартингов¹² в день, которых иногда хватало на хлеб и место в ночлежке. Там же все ещё физически более сильному, чем обычный человек, Сироэлю нашлась работа куда более оплачиваемая и в наименьшей степени законная. Сбор подати с мелких лавочников, продажа опия и азартные игры — все это могло закончиться только бесплатной кашей в санатории Его Величества. И вот такой, как он, принимается добиваться внимания суккубы, которая в иных обстоятельствах не посмотрела бы на него даже как на легкую закуску. Но Сироэль не отступал, лечил раны демонессы, доставал еду и фрукты, не входившие в стандартный набор круп и хлеба, привозимого раз в неделю в поместье. А однажды ему удалось раздобыть трофейную бутылку шампанского, на покупку которой ушли почти все его сбережения — в ту пору все, что не вывезли и не уничтожили немцы, дограбили союзники и разбомбили русские, а потому ждать чудес от лежащих в руинах французских виноделен не приходилось. В тот день он неожиданно для себя и ни на что уже не надеясь стал для своей пленницы не только надзирателем и другом, но и любовником. Он так и не узнал, что заставило демонессу пойти на это. Любовь то была, расчет или же просто желание чужого тепла и возможность хоть на мгновение забыться от круглосуточного кошмара, но с этого дня Марууна стала чуть более открытой и, быть может, даже начала ему самую толику доверять. У суккубы ушло еще долгих полтора года на то, чтобы действительно в полной мере довериться ангелу и посвятить его в свои планы. У опальной исследовательницы все еще оставались влиятельные друзья среди обеих партий, и в следующие несколько месяцев Сироэль превратился из надсмотрщика в посыльного и почтальона, в часы своего отдыха доставляя письма Марууны по указанным ею адресам. Демонесса отказывалась говорить имена адресатов, упомянув лишь одного, которого с каким-то благоговением в голосе называла не иначе как «древним». Смысла подобной переписки ангел не понимал и, будучи невысокого мнения о собственном уме, даже не пытался, молча выполняя выдаваемые ему поручения. Их заключение, которое Сироэль считал столь же своим, сколь и Марууны, кончилось внезапно. Не было ни побега среди ночи, ни погонь, ни перестрелок. Как-то днем невзрачный на вид бес-посыльный прибыл в их забытое всеми богами шале с необходимыми документами, в которых значилось, что с этой секунды демонесса и ангел становятся действующими оперативниками Центра со всеми положенными им правами и обязанностями, получают новые личности и документы и должны без промедления отбыть на свое первое задание, не ставя об этом в известность никого, кроме лиц, оповещения которых невозможно было избежать. Много после Сироэль узнал, что все, кто проживал с ними в той усадьбе, впоследствии исчезли, либо крайне удачно и своевременно утратили всякие воспоминания о том, чем занимались весь тот период. Так потянулись годы, которые ангел справедливо, поскольку они не включали в себя нищенство, голод и ежедневный риск немедленной смерти, считал лучшими в своей новой жизни. Его чувства к напарнице крепли все больше, но он в каком-то непонятном малодушии не рисковал их озвучить, предпочитая довольствоваться тем, что они спали в одной постели и каждый день, рискуя жизнью, прикрывали один другого. Решение все же признаться Марууне в любви сформировалось в голове Сироэля только годы спустя. В то время демонесса, снедаемая какими-то своими переживаниями, отдалилась от него, предпочитая не делиться с любовником чем-то, что ее беспокоило и занимало определенно немалую часть ее жизни. Стремясь вернуть былое доверие, в утрате которого ангел, разумеется, мнил виноватым исключительно себя, он наконец отважился произнести слова, которые бы сделали его отступником в глазах сородичей и вернули то, в сравнении с чем все кары мира не казались ему слишком высокой платой. Он даже, поддавшись глупой человеческой романтике, купил в ювелирном магазине кольцо, которое, как утверждал продавец, способно было сразить наповал любую, даже самую недоступную красотку. Чем таким способен сразить тонкий ободок желтоватого металла с прилепленным к нему куском блестящего углерода, Сироэль понять не мог, но безропотно отдал за них баснословные деньги, на которые владелец ювелирной лавки мог бы, пожалуй, безбедно просуществовать всю отмеренную ему жизнь, более ни дня не проработав. Явившись в их дом, дважды окрыленный Сироэль первым делом направился в рабочий кабинет Марууны, намереваясь разом вывалить на ту свое столь тщательно и долго репетируемое признание и, уже распахнув тяжелые дубовые створки их французской резиденции и занося ногу над порогом двери… рухнул в обморок. Очнулся ангел в своей кровати, весь опутанный, словно гусеница, которой никогда не суждено стать бабочкой, неизвестной ему магией и с Марууной, склонившейся над его лицом. С рыданиями его любовь начала объяснять, что догадалась о затее Сироэля и была вынуждена наложить на него заклятие запрета, которое сделало бы признание ангела и неминуемо последовавшее бы за этим грехопадение невозможным. На то, чтобы объяснить причину подобного предательства, у суккубы ушло немало времени и слов, из которых ангел сумел уяснить, что мятежная исследовательница, ни на день не бросавшая своих изысканий, за которые некогда чуть было не поплатилась жизнью, раскопала то, о чем сама же и пожалела. Демонесса выяснила несколько лет назад через свои источники, что вся история с их освобождением и последующей работой в элитной группе «чистильщиков» в составе Цента была срежиссирована с первых секунд с одной единственной целью — в руки того самого «древнего» передать падшего ангела, который был необходим тому для некоего чудовищного ритуала, смысл которого Сироэль так и не понял. Уяснил для себя лишь то, что своими попытками вернуть расположение Марууны, на деле ни на секунду не ставшего меньше, чуть было не сыграл на руку их врагам, только этого и дожидавшихся, и борьбой с которыми его возлюбленная занималась последние несколько лет, вычислив изрядное количество «чистильщиков» среди прочих агентов Центра. Не дав ангелу совершить свое признание, суккуба попыталась выиграть для них немного времени и обезопасить от предательства, поскольку ее заклятие не только делало недостижимыми планы их врагов, но и давало возможность избежать любых допросов, так как переломить примененную ею магию не смогли бы никакие ухищрения и пытки. Рассудком Сироэль понимал правоту напарницы и по достоинству оценил жест с ее стороны — кольцо, которое он собирался ей подарить, демонесса носила с того дня не снимая. Но все же, все же… Тогда он не выдержал — малодушно сбежал из их дома и, не разбирая дороги, отправился в мир эльфов, зная, что туда Марууна последует лишь в самом крайнем случае. В его душе метались противоречивые чувства: желание вернуться с извинениями или сорвать с себя ненавистный запрет, пойдя наперекор воле любимой, а может, положить жизнь на то, чтобы снести все преграды для их любви, лично задушив всякого, кто посмеет встать преградой между ними. Купаясь в самоуничижении, он предавался давно забытым занятиям — выпивке и местному аналогу карт с совершенно непроизносимым названием. Так продолжалось до тех пор, пока как-то раз ему не удалось обыграть на весьма значительную сумму верховного жреца одного из эльфийских храмов! Устои эльфов не слишком жаловали походы жрецов в народ, равно как и проигрыши податей храма, а потому, получив немалый куш и узнав личность своего должника, Сироэль мигом обеспечил себе в его лице друга тем более преданного, чем сильнее его судьба зависела от слова ангела. Тогда-то и родилась у него идея, как можно было пойти наперекор всем правилам и выиграть. Абаддон умирал, Ипостась разъедала его изнутри, пытаясь вырваться из-под власти сдерживавшей ее печати, наложенной Марууной, и Владыке демонов все еще отчаянно требовался соломонов ключ, чтобы снять с себя это клеймо и спасти таким образом остатки самого себя. На поиски были брошены все демонские ищейки и агенты Центра, а им с напарницей даже поручили воспользоваться печатью прозрения — чудовищно энергозатратным заклятьем, не применявшимся с момента его изобретения царем Соломоном по причине своей абсолютной непредсказуемости. Тем не менее ритуал был проведен и даже указал на некоего демона — из высших, но ничего примечательного — и его любовника-архангела. Обоих немедленно вычислили, разыскали и выдернули из какой-то передряги, связанной с наркоторговцами, в которую те умудрились угодить, после чего отправили на допрос, не давший ровно никакой полезной информации. Ключа при них не нашли, но сама по себе парочка выглядела весьма и весьма подозрительно, поэтому было принято решение завербовать их в качестве агентов с минимальным допуском и оставить до поры под негласным наблюдением. С того дня прошло уже более полугода, но демон в союзе с падшим архангелом себя никак не проявили, не считая выполнения нескольких мелких миссий. Постепенно о них почти забыли, решив, что ритуал вышел неудачным. Но у Сироэля было на этот счет свое мнение: он не был великим ученым, как его демонесса, но обладал цепкой памятью и догадывался, что магия, подобная той, что они использовали, ошибаться не способна — слишком уж мощны были силы, стоявшие за ней. К тому же — теперь он это знал точно — существование живого падшего архангела само по себе представляло немалую угрозу: на горизонте маячил безымянный «древний» и его неясные планы, которых боялась даже видавшая виды Марууна и которые могли спутать им все карты. Выход оставался один — устранить архангела Уриэля и отирающегося возле него демона, подвергнув их останки и личные вещи тщательному досмотру. Способ нашелся довольно быстро: ритуал печати указания, не раз упомянутый суккубой, он запомнил прекрасно, а значит, нужно было всего-то найти подходящий источник энергии и жертву, которая, сама того не желая, отправится осуществлять задуманное покушение. В случае успеха в глазах начальства Сироэль стал бы победителем, сумевшим заполучить важнейший артефакт, способный спасти Абаддона и удержать установившийся между ангелами и демонами баланс сил. А то, что при этом погибло несколько их коллег, — так Центру на это было плевать. Их руководство никогда не считалось с побочным ущербом. Уговорить эльфийского жреца Асцеля Латиса предоставить ему достаточной мощности артефакт для питания ритуала неожиданно не составило никаких проблем: узнав, для чего это нужно, не в меру алчный жрец и сам загорелся идеей, найдя для себя способ возвыситься и заиметь еще больше власти — персональная благодарность верховного демона за спасение его жизни сыграла бы в этом не самую последнюю роль. План был сформирован, ритуал проведен, и вроде бы даже успешно, а Сироэль, отправив ничего не понимающего эльфеныша на верную смерть с бомбой замедленного действия в руках и четырьмя его соплеменниками для прикрытия, принялся дожидаться результатов. Они последовали, и — бездна побери! — лучше бы их не было вовсе! Желая опередить своих врагов, он сделал лишь хуже, ведь мало того, что архангел с демоном уцелели после покушения, они теперь знали о том, в какой опасности находились, и было лишь вопросом времени, когда они выйдут на след его демонессы и его самого. Запаниковав, Сироэль не придумал ничего умнее, как с покаяниями кинуться к терпеливо ожидавшей его Марууне и рассказать обо всем в надежде на ее помощь. Та выслушала его, не упрекнув ни словом, ни жестом, а после и сама в ответ рассказала все, что ей было известно о незримой войне, происходившей у них под носом, и истинных планах «древнего», которого она некогда ошибочно приняла за союзника. То, что причиной опалы Марууны были ее исследования древних рукописей, свидетельствовавших о том, что Схождение явилось делом рук нечистых помыслами архангелов, Сироэль знал и раньше. Стремясь заполучить в свое распоряжение Ипостась, Михаил и два его сообщника, Иегудиил и Иеремиил, начертали в зале творения Эдема нечестивую печать, которая должна была наделить Михаила великими силами и дать возможность свергнуть своих создателей — Гавриила и Люцифера. Чего же не знал почти никто, так это того, что недоступность Эдема свидетельствует лишь об одном: ритуал, созданный мятежниками и лишивший ангелов и демонов их родного мира, несмотря ни на что, действует до сих пор, и если кому-то повезет добраться до места его проведения — одной вселенной ведомо, какие силы тому удастся обрести. Именно этого столь сильно жаждал «древний», освободивший Марууну и потребовавший от нее взамен во что бы то ни стало найти для него координаты бывшей столицы ангелов. Понимая, что ничего хорошего это не сулит, демонесса всячески затягивала собственные исследования, подрывала деятельность других «чистильщиков» и делала все, чтобы столь необходимые заговорщикам координаты никогда не были найдены, но теперь, когда Аббадон находился на пороге смерти, «древний» вконец потерял терпение, требуя немедленных результатов и грозя в случае их отсутствия не оставить от своих марионеток даже памяти. Узнав обо всем, Сироэль первым делом предложил бежать, еще больше уверившись в правильности подобного решения, когда Марууна огорошила его сообщением, что уже давно нашла координаты Эдема, за которыми теперь велась охота. Это делало их положение еще опаснее и, поразмыслив, они в итоге решили воспользоваться нелегальным положением ангела и сымитировать смерть демонессы от его руки. Сироэль должен был увести за собой возможную погоню, а Марууна — отправиться к порталу в эльфийский мир и дождаться своего напарника там, после чего оба они скрылись бы в другом мире, доступ в который их врагам был заказан.***
— Ну и в какой же момент эта гениальная схема пошла юзом? — поинтересовался Уриил, с усмешкой глядя на закончившего изливать душу Сироэля. — Рискну предположить, что примерно тогда, когда ты решил укокошить собственную напарницу? — Укокошить?! — от свистящей ярости в голосе ангела едва не начали плавиться каменные стены зала. — Она единственная, что было в моей жизни! И я бы никогда не допустил, чтобы по моей вине хоть один волос упал с её головы! — А ты ведь не врешь… — пораженно выдохнул Ури. — И я бы искренне посочувствовал, не упомяни ты пять секунд назад, что пытался нас прикончить, — добавил демон, не очень тронутый страданиями их несостоявшегося убийцы. — Во всей этой истории я не услышал ровно одного: каким образом ты оказался здесь и почему выглядишь так, будто тебя пропустили через мясорубку. Лицо Сироэля, на котором с трудом можно было угадать эмоции, казалось, осунулось еще сильнее: — Вам об этом лучше знать! Или ты, темный, хочешь сказать, что вы очутились здесь не из-за меня? Уриил в ответ на эту внезапную отповедь беспомощно посмотрел на демона. Тот пожал плечами, мол, «чего ты от психа ожидал?». — Что нам лучше — с твоего места не видать, — равнодушно протянул Андрас. — Поэтому рассказывай, пока я не навертел в тебе еще больше лишних дырок! — Как пожелаешь! — ядовито прошипел ангел, вновь прикрывая единственный глаз и окунаясь в воспоминания. — Когда я во второй раз распрощался с Марууной, договорившись о встрече у портала, все, как мне казалось, шло неплохо. Я неустанно проверял наличие за собой слежки, и, ничего не находя, все больше убеждался в том, что мне удалось уйти незамеченным. Но затем со мной вышли на связь. Некая организация… Меня нашел их агент. Жалкий человечек предложил мне то, о чем я уже не смел мечтать! Смертный утверждал, что его соратники способны достать для меня ключ Соломона в обмен на… некоторые мои услуги. — Сироэль запнулся, выплюнув последнее слово, будто оно было гадюкой и попыталось его ужалить. — Людишки знали неожиданно много, и я, понимая, что до встречи с Марууной остается еще несколько дней, решил попытать удачу и согласился. — Что именно им было известно? — хмуро уточнил Уриил, исподволь рассматривая стоящего рядом с ним Альфреда. Тот держался на удивление безучастно или же удачно сохранял лицо: новость о наличии прямо у него под носом целой группы излишне осведомленных конкурентов его нисколько не впечатлила. — Все про твоих проклятых братьев, архангел! То, что знала Марууна и за что ее приговорили к забвению. Вышедший со мной на связь человек почти слово в слово пересказал ее теорию о том, что Михаил с сообщниками когда-то попытались присвоить себе Ипостась и одним махом лишили нас целого мира! — Что было после? Вы получили меч? — поторопил ангела Альфред. — После… — Сироэль горько усмехнулся. — После все пошло прахом. Я получил меч, о да! Вместе с известием о смерти той, кого я любил больше жизни! Мне пытались доказать, что произошла досадная оплошность, и ее больше нет! — Он врет? — Андрас резко развернулся к Уриилу. Тот, оценив жесткий тон напарника, так же решительно мотнул головой. — Нет, я ничего такогоэпи не чувствую. — Дьявольщина! — выругался демон. — Как это возможно? Я же сам видел ее труп, там все вокруг провоняло ангелом. Да и раны от ваших клинков сложно спутать с чем-то еще! — Кровь! — Сироэль неожиданно для всех захохотал как умалишенный. — Кровь! Они взяли мою кровь! — Мать твою, чего пугаешь? — взвился Уриил. — Поясни нормально, о чем ты? — Проклятые людишки… в обмен на меч они потребовали предоставить им флакон моей крови! Всего нескольких капель было бы достаточно… — продолжая смеяться и давиться словами, выкрикнул Сироэль. — И что с того? — все еще не понимая, о чем может идти речь, переспросил Ури, но, заметив блуждающую на лице Альфреда улыбку, умолк, смерив того подозрительным взглядом: — Чего лыбишься? — Иллюзия, друг мой. Кровь ангела вполне можно использовать для создания весьма правдоподобной иллюзии. Достаточно, чтобы обмануть даже опытную ищейку вроде Андраса. И да, упреждая все возможные ваши вопросы, мне известно, кто убил Марууну. — Альфред заявил это так просто и буднично, словно сообщил всем присутствующим свежий прогноз погоды. В наступившей вслед за этим звенящей тишине он продолжил бесстрастным тоном: — Это сделал я. Не сам, понятно. Это сделал Скугга по моему приказу. У Сироэля, казалось, не осталось сил даже на ярость, которая поддерживала в нем жизнь до сих пор. Ангел обессиленно уронил голову, едва слышно прошептав единственное слово: — Зачем? — Мне бы тоже хотелось это знать! — хищно прошипел Уриил, с едва сдерживаемой яростью глядя на молчаливого телохранителя, который, стоя за спиной своего шефа, впервые в своей жизни старался казаться меньше, чем есть. — А хорошо прикидывался, падла! Ты именно об этом не рискнул нам рассказать, когда предложил копать под своего босса? Так вы друг друга стоите, уебки! — Прошу, Уриил, — Альфред снисходительно усмехнулся, не давая Ску вставить и слова. — Мы успеем передраться друг с другом чуть позже. К примеру, сразу после того, как Сироэль закончит свою историю. Прошу вас, друг мой, не заставляйте публику ждать! Не смеющий ослушаться прямого приказа ангел с почти осязаемой ненавистью посмотрел в бесстрастные глаза шефа Таможни, но через секунду послушно раскрыл рот, через силу произнося слова: — Когда я узнал о ее смерти, мой мир перевернулся. Ничего более не имело смысла, и первой моей мыслью было закончить все разом, перерезав себе горло этой проклятой железякой, но они… Они предложили мне выход… Шанс вернуть мою любимую в обмен на последнюю службу. — Сироэль вновь зашелся в рыданиях. — Если бы я только знал! Доставивший меч человек сообщил, что его нанимателям так же, как и Марууне, известен путь в наш старый мир в обход порталов и некоторые обстоятельства происходивших во время Схождения событий. Он утверждал, что затеявшие переворот Михаил и два его сообщника вовсе не погибли, а оказались заперты в эпицентре собственного ритуала, загнав самих себя в ловушку. Мне предложили разведать обстановку в Эдеме и в случае, если печать, созданная мятежными архангелами, все еще была пригодна для использования, передать сведения об этом своим… нанимателям. И если Ипостась досталась бы им, мне гарантировали свободу и воскрешение Марууны. — Да ты с размахом действовал, я смотрю! — усмехнулся Уриил, направляя свой меч на все так же без движения стоявшего Альфреда, заставив его телохранителя напрячься и сделать шаг в сторону шефа. — Только не дергайтесь, коллеги. Андри, последи за нашим дрессированным спаниелем. А ты, — Ури на секунду переключил внимание обратно на Сироэля, — рассказывай, что было, когда ты очутился здесь! — Я нашел их, — безжизненно отозвался тот. — О, они точно не были рады, что их наконец-то обнаружили! Что, архангел, думаешь, неудача и триста лет заключения могли остановить твоих братьев? Заставить одуматься, пересмотреть свои планы? Как бы не так… Знаешь, что было после того, как они осознали, что их изначальная идея не сработала? — настроение Сироэля вновь как по команде сменилось, и он зашелся в истерическом хохоте: — Они попытались повторить все сначала… — Поясни! — напряженно выдавил из себя Уриил, пытаясь осторожно обойти шефа Таможни, оказавшись напротив него. — Так ты не знал, архангел? Все то время, что пробыли здесь, они пытались заново повторить ритуал, разрушивший наш мир три века назад! — Как? — после паузы беспомощно переспросил Ури, утратив боевой напор и по очереди переводя взгляд на всех присутствующих. — Как это вообще, блять, возможно? — Глаз бури, — тихо и как-то устало обронил Альфред. — Все вокруг летело в тартарары, а те, кто все это затеял, остались живы, но оказались в плену собственного заклятья. Дальше, Сироэль. — Я вызвал их на бой… — едва не задохнулся ангел, выплевывая слова речитативом. — Я… победил! Сумел разрушить печать, которую они питали своей силой все это время. Эти твари ни на миг не отказались от намеченных планов, надеясь скопить достаточно сил, чтобы завершить однажды начатое! Альфред смотрел на ангела со странным выражением на лице, крайне не свойственным больным ублюдкам вроде него. На секунду Уриилу даже почудилась во взгляде начальника жалость и какое-то болезненное сочувствие. Быстро сморгнув несколько раз, шеф Таможни заговорил с Сироэлем почти ласково: — Но ведь все задумывалось совсем по-другому, не так ли? С самого начала вы планировали использовать ритуал для себя одного. — Ты… знал. — Ангел опустил голову. — Конечно, я не собирался доверять смертным судьбу той, которую ценил больше жизни. Но получи я печать — мог бы все исправить! Вернуть Марууну… — Но после битвы все пошло совсем не так, да? — подсказал Альфред. — Покажите мне свою печать. Повинуясь требованию, ангел, на обезображенном лице которого блестели слезы, медленно, как будто против своей воли, отстегнул остатки нагрудника, с грохотом упавшего на каменный пол, оголив вписанный в круг затейливый рисунок на правой стороне груди. Бывший изначально простой татуировкой, теперь он выглядел пугающе и странно: линии, составлявшие его, вспыхивали багровым пламенем, обжигая тело ангела и доставляя тому видимые страдания. Кожа вокруг рисунка почернела, став больше похожей на обугленные струпья. — Печать сокрытия, — констатировал Альфред, с научным интересом изучая чудовищное проклятье, разъедающее тело Сироэля. — Это и есть то самое заклятье Марууны, я полагаю? — Черт! — не удержался от возгласа Уриил. — Почему… Почему оно «такое»? — Во время боя мне пришлось разрушить печать призыва. Это оказалось единственным способом победить архангелов. — Сироэль слабым кивком указал куда-то в направлении колонн справа от себя. Присмотревшись, стоявший ближе всех Андрас едва удержался от радостного рыка: там, в центре одного из сигилов¹³, утопленный по рукоять, виднелся его меч, от которого по гладкой поверхности мрамора во все стороны расходились змеистые трещины. — Энергия печати вырвалась и… — Впиталась в ближайшее подходящее вместилище — татуировку у вас на груди, многократно усилив ее действие и изменив первоначальные свойства, — вновь дополнил пояснения ангела Альфред. Сироэль на мгновение сбился: — Ты ведь на это и рассчитывал? С самого начала знал, что так будет? — Что ты захочешь присвоить Ипостась себе? — уточнил Альфред. — Разумеется. Что шансов выстоять против трех архангелов у тебя исчезающе мало, и вся твоя затея изначально обречена на поражение? Тут были варианты, но в конечном счете моя ставка сыграла даже лучше, чем я рассчитывал. Ангел горько усмехнулся: — Что ж, твоя правда, человек. Я оказался не способен ни на что. Я не могу покинуть это место, не могу встать на ноги, не могу даже умереть без разрешения! Лишь дожидаться, пока проклятая магия сожрет меня живьем, не имея возможности отомстить стоящему передо мной убийце! — А ты, кусок имбецила, на что рассчитывал? — не удержавшись, рявкнул Ури. — Тебе перед носом котлетой помахали, а ты и устремился! Даже полный идиот подумал бы о почти стопроцентной вероятности подставы. Хотя, о чем это я, где ты и где «подумал», правда? — Мне жаль, что все так вышло, — прошелестел Сироэль, склоняя голову и словно лишаясь последних крох силы воли. — Поверь, архангел, никто не сожалеет о содеянном мною больше, чем я сам. Впрочем... Все это уже неважно! — ангел тяжело вздохнул, в бессилии свесив голову почти до пола. — Я проиграл. Что теперь? — Я выполню свою часть сделки, — с неуместной улыбкой заявил мужчина, привлекая к себе всеобщее внимание. — Мне пришлось тебя использовать, Сироэль, но я не привык быть неблагодарным. Поэтому вот тебе мое предложение, а уж принять его или отказаться — решать тебе! — набрав силу, громыхнул голос начальника Таможни, эхом прокатившись по стенам зала. — Скоро сюда, если я все рассчитал правильно, самолично заявится этот ваш «древний», и ты сможешь отомстить всем нам, превратив себя в живую бомбу, как того и хотел. Что? — в ответ на полный ненависти и удивления взгляд единственного глаза хмыкнул Альфред. — Думаешь, я не догадался о твоей маленькой тайне? Стал бы ты так долго держаться, если бы не мечтал отомстить напоследок всем своим обидчикам, включая меня. В печати на твоей груди сейчас столько энергии, что любая твоя попытка неповиновения вызовет неминуемый распад, который разнесет на атомы добрую половину этих руин. Но я предлагаю другой вариант, для разнообразия честный. Шеф небрежно махнул рукой, вызвав в воздухе едва заметную рябь, через секунду сформировавшуюся в мерцающий белыми и серыми красками овальный проем размером с обычную дверь. — Вот проход. Позволишь освободить себя от магии печати — и будешь волен войти в него, оставив позади все свое прошлое. — Что там? — спустя долгую минуту выдохнул Сироэль, когда любопытство и безумная надежда в нем в очередной раз взяли верх над осторожностью. — Она, — просто пожал плечами мужчина в ответ на изумление, отобразившееся на лице ангела. — Не веришь? — После всего того, что ты со мной сделал? — Почему бы и нет? В конце концов, ни я, ни мои люди ни разу не соврали тебе. Пообещали меч — и отдали его тебе. Обещали шанс вернуть возлюбленную — и вот я стою перед тобой. Быть может, мои действия не соответствовали твоим ожиданиям, но здесь уж будь добр винить не меня, а себя. — Это правда? Уриил неожиданно ощутил на себе полный мольбы взгляд ангела и, поняв, что тот просит у него подтверждения словам начальника, нехотя покачал головой: — Не знаю, что он несет, но не врет при этом ни единым словом. — Как такое возможно? — едва слышно поинтересовался Сироэль, вглядываясь в грустную усмешку на лице Альфреда. — Вы, ангелы, очень многое забыли. Но еще больше никогда и не знали. В мире существует множество разных троп, есть среди них и такие, которыми можно воспользоваться лишь раз в жизни. Эта — одна из таких. И кстати, если все же решишься ступить на нее, помни, что здесь старые сказки в кои-то веки не ошибаются: идя по ней, не стоит оборачиваться назад. — Я… согласен, — прошептал ангел, откидывая назад голову и обнажая доступ к разъедающей его тело татуировке. — Делай, что должен. — Хорошо, раз так. — Получив необходимое ему согласие, Альфред быстрым шагом подошёл к поврежденной колонне и одним движением выдернул из мраморной толщи меч Андраса, словно тот был скован не камнем, а свечным воском, заставив его владельца утробно зарычать. Не обратив на это никакого внимания, мужчина чуть ли не бегом приблизился вплотную к Сироэлю и заговорил, строго всматриваясь в его лицо: — Когда все будет кончено, у тебя останется очень немного времени, понятно? Ты должен успеть! Получив в ответ еще один едва заметный кивок, Альфред сделал короткий замах мечом, наотмашь полоснув по груди Сироэля и рассекая тлеющий рисунок на две равные половины. Вскрикнув, ангел стал заваливаться на бок, едва удерживаясь в сознании, но остался висеть, подхваченный второй рукой мужчины. — Очнись! Сейчас не время! — рявкнул шеф, вновь вызвав гулкое эхо над головами присутствующих. — Шагнуть на тропу ты должен по своей воле! Через силу кивнув, Сироэль на подгибающихся ногах сделал несколько пробных шагов к курящейся неподалеку от него арке, ведущей в туманную неизвестность. Наблюдая за ангелом, Уриил с беспокойством отметил, что вокруг того начинает конденсироваться и расползаться во все стороны рябящее в воздухе алое марево — энергия печати, покидая тело Сироэля, накапливалась всюду вокруг него, пытаясь найти себе новое вместилище. Наконец ангел, словно на что-то решившись и обнаружив в себе скрытые силы, двинулся вперед быстрее, с каждым новым шагом все ускоряясь и идя более уверенно. Когда до портала оставалось совсем немного, Сироэль неожиданно для самого себя испытал ощущение неподдельной и абсолютной свободы и, широко улыбнувшись, распахнул исцеленные крылья. За один короткий шаг до прохода он на мгновение бросил полный печали взгляд на оставшуюся лежать позади него оболочку, некогда бывшую его телом, после чего, уже не испытывая сомнений, широко шагнул навстречу дрожащей поверхности портала, всем телом погружаясь в неё и оставляя за собой багровую вспышку, которая, на мгновение ослепив всех в зале, растворилась вместе с закрывшимся проходом.