Трактир "У Висельника". Начало (Цикл "Перекрёсток миров")

Родной мир дроу и принца встретил их припекавшим солнышком. Поляна казалась пустой, но Валл, выпустив поводья, уложил руку на рукоять меча. Внутри шевельнулось и подняло голову мерцающей змеей неотступное беспокойство. Даэрон свёл брови к переносице, обводя взглядом окружающее пространство. Могучие лесные гиганты покачивали кроны под лёгким ветром, невдалеке усердный дятел долбил кору, мимо пролетела стайка радужных птиц и исчезла среди древних руин храма. Некогда это место собирало паломников древней богини плодородия — Дарайи. К храму, в дни Полноденства стекались представители исконных рас Хельгаса со всех окрестностей: жгли костры, пели песни, играли свадьбы. Каждый был волен выбрать себе пару: светлый эльф — тёмную дроудессу, гном — нимфу, фавн — дриаду. Главным было, чтобы в сердцах царила любовь. Богиня Дарайи благоволила своим детям, щедро даря своё покровительство. Получив благословение богини, супруги проводили под сенью храма свою первую ночь, а утром их встречали жрицы, чтобы проводить омыть тела в водах благословенной реки Мейтох, протекающей позади храма и отпустить в новую жизнь. Пять сотен лет назад война с пришельцами из-за морей — людьми, прокатившаяся по этим землям, разрушила храм, разогнала жриц, и леса древнего Хельгаса стали частью королевства чужаков. Люди быстро освоились на завоеванных землях, подчинив мирные народы, доселе не знавшие войны. Дольше всех чужакам сопротивлялись светлые и тёмные эльфы. Первыми пали светлые, вторыми согнули спины дроу. Их было слишком мало, люди же плодились, как крысы и вскоре лордам высокородных остроухих пришлось принести вассальную клятву. Тех, кто не встал на колени, ждала смерть. — Ты чувствуешь их? — спросил Валл Серафима, не оборачиваясь. Маг кивнул: — Пятеро, — сказал он, прислушиваясь к своей силе. — Я знал, что он не придёт один. Трус! — бросил презрительно, повысив голос, чтобы быть услышанным.  — Громкое заявление для того, кто сам бежал с поля боя! Мужской голос, ответивший на его оскорбление, заставил Даэрона потянуть меч из ножен. Из густой поросли кустов вышел Ульрик. Король Загандары, одетый в простой камзол, штаны и лёгкую кольчугу, был безоружен. — Я не желаю войны с тобой, Валл, — он развёл руки, — опусти меч. Поговорим, не проливая кровь. Мы ведь были когда-то друзьями. — Не были, — дроу загнал меч в ножны, но не выпустил рукояти. — Я служил тебе, как полагалось наследнику князя. За что ты отплатил моему роду его уничтожением. — Это неправда, кер Даэрон. Твой отец сам поднял бунт. — Ты узурпатор, как и твой отец! — Причина была в ином, — перебил его король. — Хотя ты и не знаешь, что на самом деле толкнуло твоего отца развязать войну. — Он бросил тебе вызов, потому что ты — опозорил мою семью! — Я этого не делал, — Ульрик, как и дроу, повысил голос. Валлар, горячась, сделал шаг к королю: — А как назвать то, что ты выкрал мою сестру и обесчестил её?! Как вор прокрался в ночи в её спальню, и, похитив, увез во дворец, чтобы сделать своей шлюхой! — Женой, Валл, не шлюхой! По взаимной любви и согласию! Дроу, оторопев, открыл и тут же закрыл рот. — Хоть и против воли твоего родителя, — договорил Ульрик, смягчая тон. — Твой отец не пожелал выслушать меня, отверг моё предложение породниться, заявив, что твоё племя не мешает свою кровь с ничтожными людишками. Напрасно мы убеждали его в истинности нашего чувства. Твой гордец-отец заявил, что скорее удавит собственную дочь своими руками, чем отдаст её мне, пусть я даже трижды буду его королём. И потому, да простят мне боги, я совершил грех и, обезумев от страха потерять любимую, выкрал её и сделал своей прежде, чем объявил женой. Но только в этом я виновен. И свою ошибку исправил, пусть и тайно, две седмицы назад! Ульрик отступил назад и протянул руку. Из-за спины короля выступила низкорослая фигура, укутанная в плащ с головы до ног. Тонкие руки опустили капюшон на плечи, открыв нежное лицо тёмной эльфийки, обрамлённое серебром волос. — Здравствуй, брат, — журчащий голосок дроудессы был полон печали. — Не такой встречи с тобой я ждала. — Бригитт, — Валл выдавил имя сестры, чувствуя, как колотится его сердце. — Ты… — Жива-здорова, — договорила она, перебив. — И подтверждаю каждое слово моего супруга. Прости, что не сказала тебе правду, брат. Возможно, твоё заступничество изменило бы решение нашего отца, и много чего… не произошло бы. Даэрон, справившись с ошеломлением, поднял голову. — Он заставляет тебя лгать? Только скажи, и я освобожу тебя, сестра! — Освободишь? — Светлые брови эльфийки надломились, королева покачала головой. — От чего? Я любима и люблю, а ещё… — Она отвела полу плаща, открывая богатую ткань вышитого серебряной нитью платья, и уложила руку на высокий живот. — Я жду дитя, которое станет наследником трона, объединив в себе кровь людей и дроу. Это дитя принесёт королевству долгожданный мир. — Отец лгал тебе, — вступил Ульрик. — Как и всем тем, кто встал под его знамёна. Я отправил ему гонца, велев передать, что женюсь на его дочери, как только пройдёт время положенного траура после смерти моего отца, но он поднял восстание, прикрываясь своей мнимой обидой, и напел в твои уши ложь. — Ты могла рассказать мне правду! — прорычал дроу, глядя лишь на сестру. — А ты бы стал слушать? — Голос Маэ развернул Даэрона к принцу. — Я пытался поговорить с тобой, но твоё упрямство всегда было больше тебя самого, — принц перевёл взгляд на эльфийку. — Твоя сестра пыталась остановить войну. Отсылала отцу письма, которые тот получал и рвал, не читая. Он желал мести и возвращения земель дроу, мечтая сам надеть корону на свою голову. И во имя этого пролил реки крови. — Прекратим старую распрю, Валл, — Ульрик уложил руку на плечо жены. — Я даровал прощение всем бунтовщикам, но твой необдуманный поступок вновь заставил зашевелиться князей твоего народа. В стране зреет смута, и чем дольше ты удерживаешь моего брата в плену, тем сильнее угроза новой войны. Верни мне Маэ, и я прощу тебя. Возвращу твои земли и восстановлю в правах. Вместе мы сможем возвеличить королевство и победить наших врагов. Слова короля напомнили Валлу иного человека, властного и тщеславного. Так говорил отец Ульрика. С таким же взглядом произносил свои напыщенные речи его собственный отец. От Даэрона не укрылось и то, как цепко сжались на плече его сестры пальцы Ульрика. Лицо королевы осталось прежним, вот только глаза — сверкавшие до того, потухли. Бригитт любила Ульрика, но уже понимала, с кем связала свою жизнь. Она это приняла, но не Валлар. — Нет, — выронил он с губ твёрдо. — Светоч останется со мной. Никто не использует его для войны. Ни его, ни ключ, тебе не вернуть. Маэ, нахмурившись, повернул голову к дроу. Губы принца зашевельнулись, но произнести он ничего не успел. Губы короля исказил оскал. — Желаешь использовать его сам?! — крикнул он со злобой. — Нет, — холодно отмёл Даэрон. — Но и твоим магам его не получить. — А это мы ещё посмотрим, — Ульрих толкнул королеву в сторону и рявкнул: — Взять его! Бригитт заломила руки в мольбе, пытаясь остановить супруга, но вынырнувший рядом королевский маг окутал дродессу туманом и исчез вместе с ней. На поляне один за другим открывались карманы порталов, выбрасывая на поляну одетых в тяжёлую броню воинов. Мгновенье — и дроу с Серафимом и принцем были взяты в полукруг, ощетинившийся железом. Даэрон с рыком вытащил меч, пятясь к камням за спиной и тесня к прикрытию Серафима, ухватившего повод лошади принца. Маэ бесполезно взывал к брату — король его не слушал. — Не удастся вернуть наследника — убейте его! — прокричал приказ Ульрик, укрываясь за щитом своего телохранителя. — Мешок золотом тому, кто принесёт мне голову дроу! — Не спеши продавать то, что тебе не принадлежит! — Тёмный, провернув меч движением запястья, оглянулся на Серафима. — Открой портал, крылатый! Всех их мне не сдержать! — Я пытаюсь, — Привратник тщетно размахивал руками — сила, безотказно повиновавшаяся ему, вдруг взбунтовалась, — с ними маг, равный мне по силе! — с удивлением осознал он. — А такое возможно? — дроу, скаля зубы, отбил атаку сразу троих храбрецов, рискнувших подойти к его клинку слишком близко. Позади Даэрона плясала кобылка с испуганным принцем — к Маэ тёмный подойти не давал. — Я считал, что нет, — Серафим, не прекращая поиски нити, ведущей к порталу, швырнул огненный шар, заставив противника ненадолго отступить. А на поляну всё прибывали и прибывали воины Загандары, воздух заискрился от блеска стали и синих молний — дроу обратился к собственной боевой магии, клокотавшей в нём от рождения. Да только запасы её быстро таяли — врагов было слишком много и пёрли они на лихо махавшего мечом дроу, как одержимые. Что так и было, Серафим убедился, когда один из мечников с яростным огнём берсеркера в глазах сам напоролся на меч дроу и повис на нём всей тяжестью. Даэрон оступился и едва не упал. Серафим, подоспев на подмогу, испепелил мертвеца, но на его место встал новый враг. — Пора освободить Светоч, — бросил Даэрону маг. — Нам их не сдержать! Валл упрямо мотнул головой: — Нет! — Мне нужна помощь! Даэрон не ответил: в груди дроу внезапно выросла лишняя часть — древко оперения стрелы из сизого пламени, что пробила его насквозь и вышла между лопаток. Тан Крэсс пронзительно закричал, кулем валясь на землю из седла. Он тут же вскочив на ноги, бросился к князю и успел подхватить его на связанные руки прежде, чем Даэрон осел на землю. Выругавшись на одному ему известном языке, Серафим отправил в стену врага с дюжину огненных шаров и подбежал к дроу вслед за Маэ. Рванув ворот рубашки Валлара, Привратник, лишь мельком глянув на кровавую дыру, сорвал с кожаного шнурка свисавший с его шеи амулет-ключ. — Восстань, Светоч, сбрось оковы! — подняв амулет, маг с силой впечатал его в грудь тан Крэсса. Вспышка света залила поляну под аккомпанемент вопля Маэ. Принца скрутило в приступе яростной боли, что волнами разошлась от места, где в его тело впился амулет. Впился — и тут же утонул в мышцах и костях, жадно поглощаемый разбуженным магическим естеством. Оторвав от дроу, его подняло в воздух, ломая и перекручивая плоть, чтобы создать нечто новое, и хлынувшая от него волна жара разметала врага по сторонам. Серафим, вцепившись в Даэрона, широко открыв глаза, смотрел на яркий сгусток света, в который превратился принц. — Феникс… — каркающий шепот дроу оторвал его взгляд от тан Крэса. — Полукровка, — пробормотал Привратник. — Отсюда и облик человеческий. Но силы в нём хоть отбавляй… — Вытащи нас, — оборвал его тёмный, выкашляв на грудь сгусток крови. — Я не смогу, а вот он, — Серафим протянул руку к висевшему в воздухе тонкому телу, будто отлитому из живого золота с громадными крыльями из огня за спиной, — сможет. Если захочет. Маэ, будто услышав его, повернул к нему голову. — Влей в меня силу, — закричал ему маг, — и я спасу нас! Феникс, взмахнув крыльями, завис над ним. Золотая рука потянулась к Серафиму. Жар опалил кожу, но Привратник не шевельнулся. Их пальцы соприкоснулись, и маг выдохнул слова заклятья. Хлопок — и вся троица исчезла, оставив на поляне обгорелые останки мёртвых тел и проигравших живых.