Аргентинское танго

      Дита вздрогнула и отстранилась от руки Глеба. Прикосновения никогда не доставляли ей удовольствия. Даже от Андрея она не всегда хотела ласк и его руки не всегда могли ее касаться. Дита конечно знала, что причина его измен должно быть в этом и кроется. Она не была раскрепощена и в постели. Ее бывший мужчина любил порочные наслаждения и разнообразие. Но Дита не испытывала потребности в близости и секс ее разочаровал. Она с сожалением признала, что должно быть фригидна. Это было еще одно фиаско в ее жизни. А после расставания с Андреем, она вообще перестала обращать внимание на мужчин. В то, что ее кто-то может полюбить, она не верила, а близость, пожалуй, ей даже стала противна. Представить себе, что какой-то чужой мужчина касается ее тела и его член входит в нее, Дита не могла. Ей казалось, что все эти наслаждения закрыты от нее навсегда за железной, бронированной дверью. — Нет… я не стану, — успокоил девушку Глеб, увидев ее реакцию на его прикосновение. Глеб был несколько удивлен рассказом Диты. И он почти полностью поверил ей. Конечно, оставалась возможность того, что это все фарс и цирк. Возможно она была фанатка, которая подстроила «случайную» встречу и, прикинувшись невинной овечкой, сейчас втирала ему всякую лабуду в надежде на что-то… В конце концов, подстроила же Юля нечаянную встречу с его братом, 14 февраля и прикинувшись не фанаткой, и «Я вообще не знала такую группу» вышла замуж за Вадима. Но то, что можно сыграть словами, нельзя сыграть реакций тела. И Глеб понимал, что его прикосновение и может даже его общество Дите неприятно. Поэтому вариант сумасшедшей фанатки отпадал. Но кто знал, что в Московском клубе можно встретить ТАКОЕ! — Я и сама не знаю, Глеб, живая я или нет, — сказала Дита, отругав себя за такую реакцию, ей не хотелось его обижать, ей нравилось то, что он не наглый, не пристает и не принуждает ее ни к чему. И этот его жест не был с сексуальным подтекстом. — А ты москвичка, Дита? — спросил Глеб чтобы разрядить обстановку. — Нет, из провинции, из глубокой, — доедая остывшую пиццу сказала Дита. — И давно ты в Москве? — поинтересовался Глеб. — Давно, как приехала учиться, так и осталась в этом Проклятом Городе… — с печалью в голосе ответила Дита. — Кто это сказал? — Глебу показались слова знакомыми. — Кажется Булгаков, устами Воланда, но я не уверена… — кусая губу ответила Дита. — Да, я тоже… — сказал Глеб и посмотрел на девушку. Пожалуй ему хотелось секса с ней. Но не так, не через силу. Не заставляя… — Ладно, пойдем послушаем музыку, — предложил Глеб. Они вернулись в своеобразную студию Глеба, и Дита стала в нерешительности перед синим диваном, заваленном чем попало. — Скинь на пол, — махнул рукой Глеб и включил музыку. Дита сдвинула все, что лежало, в один угол дивана и села на край. Вернувшись от инструмента, Глеб сел рядом с Дитой и спросил: — Нравится тебе такая музыка? Дита закрыла глаза и прислушалась, музыка была электронная, не совсем то, что любила Дита, но ей понравилось. — Да, интересная, не противная, — ответила девушка, открывая глаза. — Хм, ну ладно, хоть не примитивная, — усмехнулся Глеб. Он сел, откинувшись на диван и положив одну руку на спинку. Дита так и сидела с краю, сложа руки на коленях. Глеб поднял голову и посмотрел на девушку. А потом протянул к ней руку. Дита взяла его ладонь, и Глеб притянул ее к себе. Дита положила голову ему на плечо, а Глеб обнял ее за талию. Дита не знала, нравится ли ей это или нет. Но от Глеба шло тепло, человеческое, живое, ее редко кто обнимал. Мать никогда. Андрей, только когда был пьян и делал это очень грубо… Она никогда ни с кем не сидела вот в обнимку, никогда вот так не слушала музыку. Дита осторожно положила свою руку на талию Глеба и с благодарностью не обнаружив его реакцию на это, оставила ее там… Прижавшись ближе, она ощутила его запах. Запах мужчины. Необычная музыка окутала их. Глеб положил свою голову на ее макушку. Дита закрыла глаза. «Наверное так и должны жить живые люди».