Аргентинское танго

Почему я не вижу здесь кораблей С парусами из дальних из южных морей? Почему здесь нет ветра, не слышен прибой? Я хотел бы уехать и быть просто с тобой. Ведь мой дом как могила, как каменный склеп, Потому что я глух, потому что я слеп. И в глазах моих видно лишь зимнюю ночь, Этот страх подворотен, где ты идёшь прочь…*

***

      Дита проснулась оттого, что кто-то осторожно гладил ее по шее сзади, начиная от линии роста волос, проводя пальцем до выступающего позвонка, и возвращался назад. Дита знала, что это не Андрей, он никогда так не делал. «А кто?» — Испугалась Дита, хотя почему то ей нравились эти прикосновения. Открыв глаза, девушка поняла, что лежит на плече у Глеба и что это он гладит ее по шее. Глеб посмотрел на нее и их глаза встретились. «У него красивые глаза, цвет красивый», — подумала Дита. Глеб наклонился к ее лицу и провел губами от уголка ее рта к мочке уха. Дита почувствовала его горячее дыхание на своей шее… И тут же вскочила с дивана. Глеб разочаровано посмотрел ей вслед. Дита сама не поняла, как это произошло. Словно кто-то ее подтолкнул из объятий Глеба… но возвращаться на диван уже было неудобно… Дита подошла к окну. Небо начинало светлеть… наступало утро, падал пушистый снежок и от легкого дуновения ветра снежинки кружились словно в беззвучном вальсе. Глеб встал и подошел к Дите. Он стоял сзади и молча глядел на падающий снег. — Надо вызвать тебе такси, — сказал Глеб. Дита повернулась к нему, кивнула и прижалась к его груди, положив руки ему на плечи. Ей не хотелось домой, не хотелось возвращаться в одиночество… «Я прихожу домой. Включаю свет. На всех стульях сидит одиночество. И мне приходится стоять… пошлятина конечно дикая, но это описание всей моей жизни», — подумала Дита и уткнулась носом в грудь Глеба. Глеб провел рукой по ее обнаженной спине и пальцем надавил на позвонки. От этого Дита прижалась к нему сильнее. И тут же почувствовала, как ей в бедро упирается его эрегированный член. Глеб провел ладонью по ее лицу и, приподняв слегка за подбородок, коснулся губами ее губ. Дита провела рукой по его колючей щеке. Становясь настойчивее, Глеб языком разомкнул ее сжатые губы… Дита давно так не целовалась… а точнее, давно вообще не целовалась. Когда ее мужчина стал ей изменять, то из физического остался только секс. Он молча делал свои дела, иногда больно, а потом отворачивался и засыпал. А поцелуи, это пожалуй единственное, что ей нравилось из близких телесных контактов… И теперь эти влажные, чувственные поцелуи вызвали у Диты дрожь. Глеб наверное хорошо целовался. Наверное так ее никто не целовал. Его язык уверенно касался ее языка, нежно принуждая его к ласкам. Потом осторожно проводил им по ее губам сначала верхней, потом нижней… и опять проникал в чуть приоткрытый рот девушки. — Пойдем? — тяжело дыша и обжигая кожу возле ее уха, спросил Глеб, срывающимся голосом. Дита кивнула и закрыла глаза. Он привел ее в другую комнату и там, развернув к себе, опять коснулся ее губ, и проведя языком по шее слегка прикусил ее кожу, отчего у Диты возникло ощущение, словно ей на низ живота выплеснули горячую кружку воды и у нее перехватило дыхание… — Ты же не убежишь, если я пойду сейчас в душ? — прислонившись лбом к ее плечу спросил Глеб, пытаясь восстановить дыхание. — Нет, — ответила Дита запустив ладонь в его волосы. Дита сидела на краю кровати и смотрела в пол. Комнату ей не хотелось рассматривать и вообще думать не хотелось. Она знала, что если сейчас начнет думать, то точно убежит. Хотя, возможно и нет. Глеб стал ей чуть приятнее, возможно из-за той ласки, которую подарил ей, может и сам этого не ожидая… «Да, люди деградируют без любви и человеческого тепла, я точно это знаю, я тому пример…» — с сожалением думала Дита уставившись в пол.