Аргентинское танго

— Дита, а чем ты в жизни занимаешься? — спросил Глеб, лежа в кровати и разгядывая плюшевого утконоса, найденного им под подушкой. — Работаю в рекламном агентстве, — отозвалась Дита с кухни. — И чем ты там занимаешься? — нажимая на клюв игрушки спросил Глеб. — Раскручиваем разную ерунду, я, как художник, занимаюсь красивым оформлением, — сказала Дита, чуть повернувшись от плиты в сторону Глеба. — Ты художник? — бывшая жена Глеба, Таня тоже рисовала картины, хоть и была журналистом, и ему они даже чем-то нравились, и теперь Глеба несколько удивило это совпадение. — Да, закончила худграф, станковая живопись, — ответила Дита, с улыбкой глядя, как Глеб играет с ее утконосом. — Ого. Даже так? И где твои картины? — чуть приподнявшись спросил Глеб глядя на Диту. — Да вон, — кивнула девушка на стену за спиной Глеба. Глеб поднял голову вверх и увидел, что над кроватью и правда висит картина. Но раньше он ее почему-то не заметил. Видимо, так был увлечен Дитой, что не обратил на картину внимания. Теперь же приподнявшись и отложив игрушку в сторону, Глеб посмотрел на полотно. Картина была среднего размера и в таких же пастельных тонах, как и вся квартира Диты. На ней была изображена тоненькая обнаженная девушка с длинными, летящими по ветру волосами, которая прижималась к обнаженному мужчине с кудряшками на голове, он обнимал ее за плечи, прижимая к себе… Общее настроение картины было одновременно и чувственным, и грустным, как будто двое людей, связанных чем-то важным, прощались навсегда… В нижнем правом углу красивыми, темно-красными буквами было написано Д.Р. — Д.Р., это ты? — спросил Глеб. — Ну да. Дита Романова, — ответила ему девушка чуть улыбаясь. — Красиво, и картина красивая, и фамилия у тебя красивая… подходит к имени, — сказал Глеб и еще раз взглянул на полотно, — родители наверное гордятся тобой, Дита. — Да, не знаю, может… но отца у меня нет, а мать… ну, может быть… — Дита грустно опустила глаза. Раньше она стеснялась говорить о том, что родилась в неполной семье и всем говорила, что родители развелись, когда она была еще маленькой. Теперь же ей стало противно врать и она признавалась и себе, и людям, что и вовсе никогда отца не было… был донор, который зачем-то пустил ее на этот свет. Таких, как она, раньше называли Ублюдками — незаконнорожденными, грязными по крови… теперь, в толерантном обществе, где родить можно «для себя» и от кого угодно, их можно назвать Гибридами. Ну, а она… а что она… что может родиться от несчастной женщины, которая ее не хотела и родила только потому, что врачи сказали, если сделаешь еще один аборт, то больше не родишь… и от женатого мужчины, которому она была нужна так же, как крокодилу шуба? У ее отца она была не одна, незаконная. Были и другие дети, помимо его двух законных. Одна девочка, Лаура, рожденная от любовницы, умерла маленькой от какой-то страшной опухоли мозга. Отец общался с Лаурой и ее матерью и сильно переживал об ее уходе. Все это Дите еще в детстве рассказали «добрые языки»… городок был маленький, и все друг друга знали. Дита еще тогда задумалась, а почему так? Почему она, здоровая и никому не нужная, живет. А другая девочка, которую любили, заболела и умерла… Эту загадку Дита разгадала уже позже, изучая физику и узнав простые правила вселенной… — Я тебя расстроил, Дита? — спросил Глеб подойдя к девушке и обнимая ее за талию. Он заметил, как, казалось бы, невинные слова про родителей вызвали затухание всех положительных эмоций в Дите. «Да, у всех свои скелеты в шкафу», — подумал Глеб поспешив успокоить Диту. Ему нравилось то, как по лицу его девушки легко считываются как положительные, так и отрицательные переживания. Сам Глеб, любитель масок, не любил маски на других людях. — Да нет, не расстроил… давай кушать, — сказала Дита улыбаясь, и тут же Глеб наклонившись поцеловал ее в нос. — А ты чем занимаешься в жизни? — спросила Дита у Глеба нарезая ножом мясо. — Я… музыкой, — неопределенно ответил Глеб. Конечно он понимал, что рано или поздно, но Дита узнает и о нем, и о всем том, что с ним связано, но он не хотел этого или по крайней мере не хотел сейчас. — Ну это понятно, — улыбнулась Дита. Она поняла, что говорить на эту тему Глеб не особенно хочет, и решила оставить этот разговор на другой раз, если этот другой раз конечно наступит… — Играю в одной группе, так, не очень известной, — ответил через некоторое время на вопрос Диты Глеб и положил в рот кусок стейка.