Аргентинское танго

— Что будете заказывать? — спросила милая официантка. — Ничего. Я уже ухожу, — засобирался Глеб. — Не уходишь. Принесите-ка нам шампанское, самое дорогое, и пирожных каких-нибудь, — сделал заказ Вадим, — да, Глеб? Отметим это радостное событие! — сказал музыкант, дождавшись пока официантка уйдет. — К чему это? — угрюмо спросил младший. — Ну как к чему? Ты же счастливый папаша, хотя по твоей роже этого и не скажешь! — смеялся рокер над братом. — Ты реально хочешь ребенка в твоем-то возрасте и с твоими то болячками? Допился до маразма? — не унимался мужчина. — Вадик, что ты от меня хочешь? Чтобы я отправил Диту убить ребенка?! Этого не будет и обсуждать нечего, — уверенно сказал Глеб. — Ух! Какие громкие слова, «убить ребенка!» Какого ребенка, Глеб? Так еще нет никакого ребенка, там пара клеток, да и к тому же может еще и не твоих! — холодно отрезал Вадим. — Да, да, ты прав! Вот тебя надо было уничтожить, пока ты еще был парой клеток! В хуй иди со своей идеологией, вот она уже у меня где! — Глеб взял себя за горло и резко убрав руку, отвернулся. — Своих баб на аборты отправляй, тебе размножаться нельзя! А моих не трогай! — Ой ли! Как мы заговорили! Можно подумать, от тебя абортов никто никогда не делал?! — усмехнулся Вадим. — Может и делали, но я никого на них не отправлял и не принуждал! — возразил ему брат. — И вообще, что ты от меня хочешь?! Чтобы я бросил Диту, уничтожил своего ребенка и сидел у себя в конуре на коврике у порога, и печальными глазками смотрел на дверь, в ожидании когда же придет хозяин — ТЫ! — Глеб указал пальцем на усмехающегося Вадима сидящего напротив. Принесли заказ, и Самойлов-старший подняв бокал с игристым напитком сказал: — Да, пожалуй, я был бы не против такого развития событий! Твои печальные глазки никого не оставят равнодушным! Глеб отвернулся, сделав вид что его не знает. — Не хочешь шампанского? Ну тогда давай коньячку?! — предложил Вадим, зная что ему не откажут.

***

— Глеб, Глебас! Ну хватит дрыхнуть! Посмотри лучше какие звезды! — Вадим толкал спящего на переднем сидении брата в плечо. — У? Уже при-приехали, да? — еле ворочая языком спросим младший. — Эээ, э-как тебя развезло! Разве можно так напиваться на рубль?! * — не смог сдержать смех музыкант. — Ва-дадик, это я для храб-рости! — с минуту подумав ответил Глеб. — Да? По-моему ты уже слишком храбрый! Пошли! — Вадим вышел из машины и, подойдя к пассажирской дверце, помог выйти брату. — Я боюсь, Вадик! — признался младший — Чего боишься? Свадьбы? Ребенка? — серьезно спросил Вадим придерживая Глеба за локти, чтобы тот не упал. — Да… всего… — нетрезвый рокер опустил голову и зажмурился. — Так тебя никто и не заставляет с этим связываться, Глеб, — Вадим обхватил лицо брата ладоням и пытался заглянуть ему в глаза, — посмотри на меня, я все устрою, никто ничего не узнает, я… — Нет! Нет! Я не хочу, не хочу! Не-не трогай ее! — мужчина закрутил головой, пытаясь вырваться из цепких рук брата. — А орущее, требующее внимания и любви, существо хочешь?! И терпеть будешь, да?! — тряся Глеба за куртку и пытаясь привести его в чувства, орал Вадим. — Пусть… пу-пусть орет! Тебя же я тер-терплю, хоть ты и ор-решь! От-пусти! Мне домой. надо! — извивался мужчина в сильных руках. — Ну иди, — Самойлов-старший резко разжал пальцы, и Глеб отступив назад чуть не упал. Развернувшись он сделал несколько шагов, но остановился, увидев пред собой не подъезд своего дома, а снежную равнину, поле, устланное белым покрывалом, пустырь…