Прежде, чем погаснут звёзды

— Если вы через минуту не откроете мне дверь, то я вышибу её сам, а вместе с ней и всю вашу дурь, — громко прошипел мужской голос в трубке, отчего Аарон, поморщившись, вытянул телефон на безопасное расстояние и крикнул брату через гостиную: — Слышишь, Калеб? Это он тебе. Если не откроешь дверь, то тебе вышибут мозги. — Тогда сразу отойди подальше, когда их из меня будут вышибать, — засмеялся Калеб и швырнул в Аро очередную подушку. Но не успел тот опомнится, как Аарон пригнулся, и подушка, просвистев над его головой, угодила в человека, закрывавшего за собой дверь. — Похоже ты вляпался, Калеб, — негромко процедил Аро, натыкаясь на скептичный взгляд отца. — Привет, пап. — Доброе утро, клоуны, — все так же серьёзно отвечал мужской голос, обводя гостиную презрительным взглядом. Николас никогда не терпел глупых шуток и приколюх, которыми так страстно увлекались его дети. Во многом, именно их странная любовь к розыгрышам и юмору, вынудила Николаса на покупку отдельного жилища для своих несерьезных сыновей. Их несерьёзность, в частности, не была столь безнадёжной, и когда пришло время назначать шпионов в клан дневных, он тут же предоставил кандидатуры Калеба и Аарона. Молодые, беззаботные и не по годам отважные, они стали идеальным вариантом в лице жаждущих приключений колдунов, решившихся на вступление в ряды наемников. Наемников дневного клана, разумеется.       Николас Дэвуа был известен каждому наемнику ночного клана, как один из тех великих магов, которым удалось набрать необходимое количество убитых дневных. Став беспощадной убийцей в возрасте двадцати лет и приумножив нужную цифру в несколько раз, Николас до сих пор состоял в числе наёмников, которые периодически прореживали простодушное население дневного клана. Он, как истинный патриот своих предков, придерживался их доисторических взглядов, разделяя врождённую ненависть к дневным — таким правильным и набожным, которые соблюдали кодекс между кланами с целью не завоевания власти, а защиты своих и человеческих жителей города.       Калеб и Аарон также чтили родословные традиции своей семьи и совсем недавно, спустя ровно пять лет их соперничества, присоединились к носителям безлимитного перемещения по Ивлинтону. Отсюда и их комфортное проживание в доме на территории дневных, и открытый город, и тайная работа на ночной клан. Николас своевременно настоял на их участии в грядущей операции по захвату головного центра дневных, убедив верхи в том, что несерьёзных братьев с завышенными амбициями никогда не назовут подосланными шпионами в клан дневных. К счастью, авторитет Дэвуа сделал свое дело, и его сыновья были назначены тайными «подсадными утками». Под чутким надзором Николаса братьям «перепрошили» маячки, избавив от родных и вживив новые, добытые от двух несчастных дневных бедолаг, убитых неподалёку от городской ратуши. Путем хитрых уловок и магических вмешательств, требующих внушительного терпения и сил, ночным удалось подготовить двух «дневных» колдунов. Теперь для клана Калеб и Аарон считались безнадёжно мёртвыми.       Почему же дневной клан никогда не предпринимал подобных попыток по внедрению своих соплеменников с целью уничтожения врагов? Дневной он на то и дневной, чтобы быть белым и пушистым, заботясь о поддержания мира и порядка на своей территории. Лишь половина их представителей активно использует магию (большую их часть составляют наёмники), в то время как вторая живёт вровень с людьми. Стоит напомнить, что именно ночной клан был недоволен своим положением, требуя безграничного использования магии. Видите ли, представили ночного мира водили с ней куда более близкие отношения, а склепы усопших предков таили в себе сотни древних колдовских записей. Отсюда и соответствующий ответ: ночной клан обладал куда большим количеством заклинаний и амбиций, нежели их добрые соплеменники, а желание заполучить всю власть города побудило их на этот отчаянный шаг.       И теперь, серьезный и деловой отец, увидев, как его старший сын манерно развалился в халате в гостиной, а младший выпачкался в каких-то пахучих специях, был очень недоволен их безалаберностью, и это недовольство компенсировалось лишь тем, что легкомыслие сыновей было очередным подтверждением правильности выбора. — Телефон можешь убрать, — между делом бросил Николас Аарону, проходя вглубь гостиной и присаживаясь на свободное кресло. Но Аро недоуменно уставился на открытую дверь, словно не услышал отцовского замечания. — Дверь точно не была запрета? — А по-твоему я сюда через окно влетел? — Тогда зачем звонил, если можно было просто зайти. — Решил удостовериться в бдительности двух балбесов.       Щёлкнул дверной замок, Аарон пересёк гостиную, приземляясь на диване рядом с Калебом. — И все-таки я запирал дверь сегодняшней ночью, — все никак не мог успокоиться Аарон. — Почему в последнее время тебя так беспокоят мысли о досках, братец? — издевательски пропел Калеб, не лишая себя возможности напомнить брату о его слабости к девушкам с размером поменьше.       Аро невозмутимо проигнорировал слова брата, продолжая сокрушаться о незапертой двери, а Николас с выражением крайнего равнодушия на лице потянулся к карману пиджака за портсигаром. — Последним возвращался Калеб. Я всегда закрываю двери на ночь. Точно, это он. Вернулся с ликвидации под саменькое утро, шатаясь невесть где, — удовлетворённо закончил Аро, окинув брата взглядом победителя. Теперь Калебу не отвертеться от разговора о ликвидации. Раунд. — Да ты обалдел, — возмущённо скуксился Калеб. Он все так же вальяжно лежал на диване, окружив себя подушками. Если брат хоть ещё раз ляпнет что-то в духе ябедничества, что, в принципе, было неизбежно при очередном визите отца, то Калеб с удовольствием запустит в него очередную подушку или скинет его на пол. — И как прошла ликвидация? — поинтересовался отец у Калеба, неспешно затягиваясь сигаретой. — Эй, пап, попрошу не курить, — вмешался Аро, сложив руки в предупреждающем жесте. — Если подхватишь легочную болезнь, я оплачу тебе лечение.       Во второй раз Аро предпочел не испытывать отца на шутки. — Так что насчёт твоей первой ликвидации, Калеб? — прозвучал выразительный баритон отца. — Лучше, чем паршиво, но хуже, чем отлично.       Николас вопросительно приподнял бровь. — Поясни. — Ликвидация провалилась с грохотом и треском. Меня полоснули каким-то острием, а жертва бессовестно сбежала, — нехотя признался Калеб.       Аро негромко кашлянул, пряча в кулак подобие смешка. Он, собственно, не был удивлен провалу брата. Но нет, ни в коем случае, он не злорадствовал. Его брат беспощадно справлялся только с парочкой заклинаний, а вот в рукопашной старший Дэвуа оказался бы в партере за считанные миллисекунды. — Впечатляюще, Калеб. Залог хорошего тона — провал на первой ликвидации, — и отец негромко засмеялся, театрально похлопав в ладоши. — Думаю, ты забыл, отец, что дневной маячок не позволяет колдовать ночью. При всем моем желание оказаться лучшим… — Ты не замечал, Калеб, что все твои стремления заканчиваются бесплодными желаниями? — перебил его отец. — Единственное что вы умеете, так это бесцельно торчать в четырех стенах и страдать всякой ерундой. Вспомните, наконец, что вы наемники, а не озабоченные подростки, — и отец помедлил, словно обдумывая сказанное, — хотя, может, оно и к лучшему. Чем бесполезнее вы будете для дневного клана, тем велика вероятность того, что все примут вас за бездарных проходимцев. Но мое отцовское уважение будет гаснуть с каждой вашей оплошностью.       Аарон удивленно вскинул брови, не ожидая того, что Николас набросится с обвиняками и на него, а Калеб, к удивлению брата, молчал, сверля отца осуждающим взглядом. — Так как ты добрался до дома, мой дорогой герой? — насмешливо поинтересовался Николас. — Моя косвенная начальница Стоукс нашла меня в критическом состоянии и прибегла к магии, успев исцелить меня до полуночи, — Калеб произнес это с заметным недовольством в голосе. — И что сталось с упущенной жертвой? Уж не она ли ее ликвидировала — полюбопытствовал Николас. — Она. — Так ты ещё позволил этой Стоукс выполнить работу за тебя? — повышая голоса, спросил Николас. Теперь осуждение в его глазах сменилось очевидным насмехательством. — Двойное фиаско, сынок. Ты определенно заслуживаешь расположение дневных. Учись, Аарон. — Еще раз повторюсь, отец. Виной всему стечение обстоятельств и… — И отсутствие магии. Я еще не настолько труднодоходимый, чтобы не понять все с первого раза, спасибо, — и отец поднялся с кресла, туша окурок о грязное блюдце на журнальном столике. — Передавай этой Стоукс наилучшие пожелания и благодарность за спасение моего беспутного сына. — Не будь таким наивным, пап, — хитро протянул Аарон. — Неужто ты думаешь, что наш Калеб ее не отблагодарил? «Заткнись» — одними губами прошептал Калеб и пнул брата по ноге. — Так зачем ты приходил, отец? — прозвучал голос старшего Дэвуа. — Убедиться, что вас, как минимум, еще не рассекретили. Верхи сообщили, что меньше, чем через месяц, будет совершена попытка захвата власти. — Не хило, — присвистнул Аарон. — Я должен буду хотя бы еще раз повидаться с Элис, прежде чем все закончится. Классная девчонка, — с каждым последующим словом его одобряющий напор ослабевал, и, в конце концов, он просто замолчал, не видя какой-либо другой возможности поддерживать разговор между членами семьи.       Николас молча проследовал в коридор, а Калеб и Аарон быстро соскочили с дивана, провожая его до двери и на ходу перебрасываясь беззвучными проклятиями в адрес друг друга. — И никаких интрижек с дневными. Вы меня поняли? — на пороге обернулся Николас, устремляя на братьев многозначительный взгляд.       Аарон и Калеб дружно закивали. Даже не попрощавшись, Николас Дэвуа вышел за дверь, а Аро направился на кухню, попутно похлопав брата по плечу. Где-то в районе второго этажа послышался быстрый топот женских ног, и вскоре Эриел вышла в гостиную. Так и не откликнувшись на ее приглашение за стол, Калеб добрых пять минут простоял в слабоосвещенном коридоре, размышляя над словами отца. «И никаких интрижек с дневными». Ничто не помешает ему выполнить операцию ночного клана. Ничто и никто.       Но он был уже не уверен.