Да, мой король.. / Yes, my king ..

Все сияющие вокруг цвета вдруг смешались в один непонятный, а изнутри рвался истошный крик, но не происходило ничего. Ми Хва будто прилипла к каменной дороге. Земля перестала вращаться или это она так себя чувствует, но всё, что девушка могла делать, это стоять и смотреть на отдаляющиеся спины родных людей. Хочется бежать за ними со всех ног, однако фаворитка не уверена, что после встречи с ними сможет просто уйти. — Ну же, они уходят. — Чонгук в спину толкает, а та стоит, как вкопанная. Не может. Ничего не может поделать со своей слабостью. Она скучает за ними так сильно, что хочется изнутри себя разорвать. Кошки душу скребут, ведь сейчас Ми Хва упускает шанс на то, чтобы поговорить, обнять и посмотреть в такие родные глаза. — Не успела. — Повозка, запряженная лошадями отправилась через дорогу и вскоре скрылась за поворотом. — Что случилось? — Я бы не смогла. — качает головой, быстро смахивая слёзы. — Не смогла бы отпустить. — Не плачь. Будет ещё шанс увидеться с ними. — ободряюще сжимает хрупкие плечи сильными руками и дышит в самое ухо. — Сегодня я хочу многое тебе показать и рассказать, поэтому не смей плакать. Расслабься и пусти всё на самотёк, это полезно иногда. — Как такое пустить на самотёк? — Ты столько пережила и это переживаешь. Это не последняя ваша встреча. Скоро ты сможешь видеться с ними, когда захочешь. Обещаю. *** — Невероятно. — Ми Хва кружится под опадающими листьями деревьев и по-ребячески смеётся. Чонгуку нравится, как вместе с губами и улыбаются и ее глаза. Хочется прижать к себе крепко и прошептать сладкие словечки, как делают все молодые пары. Он бы охранял ее улыбку вечность, не позволил бы даже насекомым позарится на свое сокровище. Так она была дорога. Спустя столько времени король понял, что засыпает невероятно быстро и просыпается с мыслью о Ми Хва, а не, как раньше, с мыслью о том, как бы успеть переделать все дела. Он так уставал, но с появлением девушки в его жизни, всё засверкало новыми красками. Он не уверен в своих чувствах, не знает, как это можно назвать, но знает, что без нее уже не сможет. — Господин! — зовёт к себе под опадающие, пёстрые листья и берёт за руку. Он разрешил касаться и говорить неформально, однако со вторым она не справляется. — Смотрите. — тихо шепчет, указывая в сторону старого мужчины, что плавно водит кистями по ткани. — Господин. — вдруг обращается Чон к седоволосому в шляпе. — Сколько стоит ваша картина? — Нисколько, сынок. — оборачивается на бодрствующий голос и король млеет, потому что слепой. Дедушка, у которого кисть в руках подрагивает, не видит. Ничего не видит. Это заставляет вздрогнуть. — Вряд ли кто-то захотел бы покупать их у такого, как я. — добродушно улыбается, откладывая инструменты в сторону. — Я куплю все. — рядом стояло около десятка картин и все они были на столько прекрасны, что бесплатно было бы грех отдавать. Чонгук кладёт в стертую ладонь мужчины мешочек с драгоценностями и берёт лишь одну картину. Ту, на которую всё это время смотрела Ми Хва. — Она твоя. — на лоскуте изображён закат. Самый настоящий закат. Оражево-розовые облака и заходящее, алое солнце. — Сынок, не стоит! — дедушка слезает с табуретки и идёт на голос. — Они никому не нужны. Можете взять бесплатно. — Нет. — твёрдо произносит повелитель. — За труд принято платить. Вы работали над этим, поэтому примите. — Я сейчас сверну картины, подождите. — скручивает лоскуты в небольшие трубки и перевязывает верёвочкой. Достаёт небольшую тряпичную сумку, чуть порыскав руками по полу и складывает всё туда. — Будьте здоровы, мой господин. — Что? — Чонгук на мгновение вздрогнул, ведь "мой, господин?". Он узнал его? — Не болейте, господин. — повторил и тут парень понял, что это просто вежливое обращение, как к покупателю, а не как к королю. — Никогда такого не встречала. — фаворитка улыбается, глубоко вдыхая запах уличной еды. Живот начал нещадно урчать, заставляя Чона нахмуриться. — Проголодалась? — приобнимает за плечи, направляясь в сторону повозки с пирожками. — Нам, пожалуйста, четыре пирожка. — смотрит на вывеску, где написаны цены и достаёт десять медных монет. — Кушайте хорошо! У вас ещё столько всего впереди! Нужно набираться сил. — женщина в годах обернула деликатес парой бумажек и отдала паре. — Женились небось недавно? Иль брат с сестрой? — Женились. — спокойно отвечает Чонгук, чмокая девушку в щёку и заставляя ту смущённо опустить голову. — Ах, какие милые! Я вот в своей молодости тоже парней с ума сводила! Такая фраза заставила Чона посмеяться искренне и заливисто. Он и не знал, что все люди в его городе на столько приятные и хорошо идущие на контакт. — Вот вам ещё компоту. — протягивает бутылку с розовой жидкостью. — клубничный. — Большое спасибо. — кланяется Ми Хва делая шаг назад. Её так смутила эта ситуация, что захотелось спрятать горящие щёки в капюшёне плаща. — Вот, покушай. — такое поведение Чонгука пугало, настораживало и радовало в одно время. Он такой замечательных, когда заботиться и улыбается, когда чмокает за ушком и говорит приятности, когда печётся о ней и в глазах видна та самая живость, присущая каждому молодому парню. — С-спасибо, господин. — кланяется, откусывая добрый кусок от тёплого пирожка. — Что-то не так? — он хотел рассказать ей очень важную вещь, когда придет время запускать фонарики, поэтому портить что-то он совершенно не собирался. — Тебе не приятно? — Вовсе нет. — качает головой, широко раскрыв глаза. — Лучше и быть не может, просто... Вы другой. Не такой, как раньше. Ощущение, будто вы прощаетесь. Снова отправляетесь в поход? — грустно поджимает губы, молясь, чтобы это была неправда. — Вовсе нет. — кладёт руки на плечи и по-отцовски сжимает. — Я немного волнуюсь, потому что ранее такого не делал. — Ах, вот оно что. — жмется ближе. — Не хотите, чтобы вас узнавали? — обнимает за талию, а мужчина приобретает былую уверенность, кажется, его чувства взаимны. Это радует. *** — Не расстраивайся. — Хосок поглаживает рукой животик сестры и прижимает к себе. — Мы будем жить вместе и растить нашего ребенка. Чимин, наверняка, уедет. — Я не хочу использовать Чимина. Ему ведь не приятно. — вычерчивает непонятные узоры на груди любимого. — Это так абсурдно. — Что именно? — Ситуация с Чимином. Мать, скорее всего, знает, что ребенок твой, но продолжает делать вид, что ничего не видит. Она хочет нас разлучить. — Ты знаешь, что у нее ничего не выйдет, потому что я безумно люблю тебя и нашего малыша. — Я тоже люблю вас.. — Уже запускают фонарики, пойдём. — выходят на балкон, всё так же обнимая друг друга и смотрят на ночное небо, что сегодня освещается желаниями других людей. Фонарей на столько много, что не счесть. Как же прекрасен это праздник. *** — Ты не выходишь у меня из головы. — Чонгук отпускает фонарик в небо вместе с Ми Хва и прокашливается. — Сегодня я скажу тебе одну очень важную вещи, а ты постарайся принять и ответить. Девушка кивает, чуть напрягаясь, но по прежнему сохраняя искреннюю улыбку. — Я не знаю, когда это началось. Может быть, когда впервые увидел, или, когда украл. Но...я не могу не думать о тебе. Постоянно, будь то поход или ужин, перед глазами твой образ. Я решил, что теперь никогда тебя не отпущу. Сегодня тот день, Ми Хва, когда я говорю тебе о своих чувства и предлагаю стать своей до конца жизни. Если откажешься... Это роли не сыграет. Ты всё равно будешь моей. Он...сейчас раскрыл ей свой внутренний мир. Просто взял и рассказал обо всём, что тревожит. Он чувствует к ней трепетное чувства и это заставляет покрыться мурашками. Она чувствует себя рядом с ним, как за каменной стеной. — Если будешь моей королевой, я весь мир поставлю перед тобой на колени.