Ты невыносим.

Pov Китнисс Просыпаюсь в лучах утреннего солнца. Стилиста нет рядом, и я знаю, что сам бы он не ушел. Скорее всего у него важные дела. Я плетусь в столовую, где давно уже сидят Эффи и Хеймитч. Тринкет поправляет макияж, а Эбернети жуёт бутерброд запивая бурбоном. На столе стоит давно остывшая еда. Тосты с беконом, булочки, горячий шоколад и фрукты. Я не проронив ни слова принимаюсь поглощать еду. Отламываю кусочек сладкой булочки и обмакиваю в горячий шоколад. "Как учил Пит" в моих мыслях мелькают обрывки ситуаций связанных с Питом и по моим щекам скатываются слёзы, оставляя мокрый, ядовитый след. Это не укрывается от взгляда Эффи, и та семинит ко мне. -Ну что ты, Китнисс? Ты победила, наслаждайся.- женщина обнимает меня за плечи и гладит по голове, но Хеймитч отлипляет её от меня и подсаживается ближе. -Успокойся, детка, все хорошо. -Всё хорошо?! Всё просто замечательно! Пит погиб там, на арене, а у нас все отлично!- истерика берет верх над разумом и я хватаю нож и довольно опасно машу им в попытках напугать или даже причинить увечие ментору. Ему не легко, но все же удается выбить оружие и заломать мои руки. Во мне вспыхнул огонь, и его не потушить. Я брыкаюсь в попытках ударить ментора, а Эффи прыгает вокруг нас, пытаясь оттащить от меня Эбернети, но ей, как следовало ожидать не удалось сделать этого. Ментор припичатывает меня к стене и продолжая держать наклоняется к моему уху. -Нет забывай что мы ещё в Капитолии, и что за нами до сих пор следить камеры, так что советую успокоиться, а иначе сюда явятся миротворцы и скажут нам пару "ласковых". Я киваю и он откидывает мои руки. Эффи скачет вокруг меня и взяв за руки видит синяки на запястьях, оставленные ментором. Тринкет поворачивается к Эбернети и бросает на него злобный взгляд. -Эбернети, посмотри что ты наделал!- она трясет руками и указывает наманикюриным пальчиком на синяки. Хеймитч лишь пожимает плечами и удаляется в свою комнату. -Сегодня нам ехать в Двенадцатый, ты не можешь так выглядить! Давай как это исправим.- Она берёт тональный крем и пудру и покрывает синяки толстым слоем. Сегодня домой. К маме и Прим, к Гейлу. Снова в лес. Как же я скучала! Мои синяки почти не заметны и Эффи радостно пархает к зеркалу чтобы возобновить план по припудриванию её замечательго носика. *** Поезд. Мерный стук колес и бутылка вина. Я сижу в своем купе в окружении пустых бутылок. Мне толком не дали попрощаться с Цинной и это меня очень злит. В мою комнату шумно вваливается ментор с пустой бутылкой в руке. -Где мои сигареты!?- его голос звучит пугающе и я кидаю в него пачку лежащую рядом со мной. -Да подовись ты! Ментор усаживается рядом со мной и закуривая произносит: -Да я смотрю ты справишься. Прям как я после победы, вот только тебе есть для кого жить.- его личность такая загадочная. Я порядком не знаю о нем ничего, кроме того что он пьет и что победил 50-ых Голодных играх. А ещё у него красивые глаза... Стоооп! Никаких глаз, Китнисс. Глаза как глаза. Не собираешься же ты влюбиться в этого алкаша? Конечно нет! Я открыв новую бутылку и отпив пару глотков передаю её ментору, но когда наша пьянка начинает набирать обороты в купе появляется Эффи. Женщина взвизгивает: -Эбернети! Не спаивай победительницу!- она попыталась забрать бутылку из его рук, но тот не допустил "кражи" и прижал трофей к себе. -А ты, Китнисс?- она переводит взгляд на меня и показывает на разбросанные вещи.- Чего ты с этим пьяницей возишься? Вещи свои ты собираешься брать? Я отрицательно мотаю головой и сделав ещё глоток терпкого напитка запустила руку в передний карман штанов ментора в попытках найти сигареты. -Я пошла за Цинной, чтобы когда мы пришли тебя здесь не было, Эбернети!- Тринкет вышла из комнаты и направилась в сторону столовой что-то приговаривая. *** Ночь. Я сижу в своем купе и покусывая нижнюю губу смотрю в окно. Леса, освещенные лунным светом и огоньки какого-то Дистрикта. Мы едем домой. Через пару дней я буду дома, с мамой и Прим. Как там они? Мама не замкнулась в себе как после смерти отца? Что с Прим? Под эти мысли я проваливаюсь в сон. Мне снится дом, обвал в шахте и смерть отца и я просыпаюсь от своего же крика "Спасайся!", Но успокоить меня уже некому. Как же я хочу домой.