Tale as old as time...(original)

Это больше, чем моё сердце, Это страшнее прыжка с крыши, Это громче вопля бешеного, Но гораздо тише писка забитой мыши. Это то, что каждый всю жизнь ищет, Находит, теряет, находит вновь, Это то, что в белой фате со злобным оскалом По белому свету рыщет. Я говорю тебе про любовь… (Дельфин, «Любовь»)

      Платье для Осеннего Фестиваля, которое должно было сделать меня ослепительной в глазах Рена Коу, было очень красивое. Я не могла сдержать чувственного восторга, когда трогала потрясающую ткань цвета жёлтого топаза, которая нисколько не потускнела и не утратила своей прелести даже со временем. Это чудо досталось мне ещё от прапрабабушки, и вот уже два поколения женщины моей семьи берегли его как самую дорогую реликвию. По рассказам мамы, прапрабабушка заказала это платье для маскарада в самом прославленном в ту пору ателье Парижа и отдала за него, по слухам, целое состояние. Однако оно несомненно того стоило. Ведь именно благодаря этому платью, как утверждала семейная хроника, будучи ещё юной девушкой, прапрабабушка повстречала на балу моего прапрадедушку, который бросился в омут своей coup de foudre* очертя голову. С тех самых пор топазовое платье считалось почти талисманом и залогом счастливого брака для всех незамужних девушек моей семьи.       Слушая семейные предания, я ещё с детства мечтала надеть именно это платье, но для него всё никак не находилось подходящего случая. И вот свершилось чудо: Осенний Фестиваль, на который надлежало явиться в маскарадном костюме, заставил мою маму достать с чердака деревянный сундук и вынуть на свет восхитительное чудо, пахнущее стариной и лавандой.       Натягивая платье, я почти физически ощущала восторженное нетерпение мамы. Она торопливо помогла мне застегнуть его, и через несколько секунд я до неузнаваемости преобразилась. Платье было впору, как будто его специально сшили по моим меркам, и поразительно мне шло. Ая Танака исчезла — из отражения в зеркале на меня смотрела сказочная принцесса с благородными чертами лица, лебединой шеей и гордой посадкой головы. Золотистый цвет шёлка делал мои синие глаза ещё ярче, и весь образ напоминал сияющее Солнце. Конечно же Рен не устоит!       — Тебе так идёт, Ая, — воскликнула мама, прижимая ладони к груди. — Я всегда знала, что ты у меня настоящая красавица!       Внезапно её лицо помрачнело, как будто невидимая тень опустилась сверху, безжалостно стирая улыбку и радость в глазах. Мама неожиданно всплакнула и быстро смахнула передником набежавшие слёзы.       — Мама, ты чего? — удивилась я, отворачиваясь от зеркала.       — Да просто… не знаю… — вздохнула она. — Я вдруг поняла, что ты неожиданно стала такой взрослой… поняла и испугалась… испугалась, что ты можешь неожиданно упорхнуть из родного дома, как перелётная птичка, и я никогда тебя не увижу…       Моё сердце сжалось. Я бросилась к ней, сердечно обнимая за плечи, покрывая горячими поцелуями её мокрые щеки.       — Мамочка, ну что ты… — бормотала я, прижимая её к своей груди. — Куда же я от тебя денусь? Хочешь, никуда сегодня не пойду… ни на какой Фестиваль… останусь с тобой и помогу с ужином… только не плачь…       Я утешала и баюкала её как ребёнка. А когда мама затихла, я почувствовала, как напряглись её плечи. Она вновь вздохнула и отстранилась от меня.       — Ты прости меня, Ая… — сказала она, растроганная моей пламенной речью. — Это просто что-то нашло… На Фестиваль тебе обязательно нужно поехать, ведь ты в оргкомитете, а подводить девочек нехорошо… К тому же когда ещё представится возможность надеть это платье… давай я лучше приведу его в порядок, ведь оно немного помялось, пролежав столько времени в сундуке…       Мама помогла мне снять волшебное одеяние и упорхнула из комнаты, прихватив его с собой и осторожно притворив за собою дверь.       Через несколько часов я скользила среди разряженной толпы и с гордостью оглядывала просторный зал, который, благодаря нашим с девочками усилиям, превратился в настоящий дом с приведениями. Подумать только, что могла сотворить наша фантазия и часы кропотливой работы по преображению скучного актового зала! Плотные бархатные портьеры не пропускали ни единого лучика света внутрь. Стены с каменной кладкой просто купались в искусственной паутине, а слабый свет от чёрных восковых свечей в высоких подсвечниках и развешанных повсюду фонарей в виде ухмыляющихся тыкв создавали потрясающую атмосферу Хэллоуина. Лейле удалось где-то раздобыть огромную безобразную люстру на заржавевших цепях, которая как нельзя кстати подошла к оформлению зала. Её повесили на потолок, украсили паутиной, игрушечными летучими мышами и скелетами. Переодетые в мумий и вампиров официанты подавали слабоалкогольные коктейли цвета венозной крови и закуски в виде отрезанных пальцев, червивых тарталеток и мини-сэндвичей на один укус.       Мы с девчонками стратегически распределились по залу, следя за тем, чтобы вечер проходил без сучка и задоринки. Мира тоже вызвалась помочь, хотя она по-прежнему со мной не разговаривала, как и Нобу, который делал вид, что не знает меня, каждый раз, когда мы случайно сталкивались с ним в коридорах колледжа. После защиты проекта по биологии прошла целая неделя, и за это время слухи относительно нашего разрыва немного улеглись, а студенческая жизнь буквально проглотила меня, словно чёрная дыра, не оставляя даже минуты на переживания и невесёлые мысли. Прошедшие дни показались мне ярким водоворотом сменяющихся событий. Занятия шли прежним чередом, а предстоящие через месяц зачёты и экзамены наводили неимоверный ужас. К ним я решила готовиться заблаговременно, накидываясь на книги с жаром, граничащим с маниакальностью.       Дело в том, что после моего успешного выступления во мне что-то неожиданно переключилось. Окрылённой собственным успехом, мне захотелось вновь ощутить это чувство удовлетворения, полученное от высокой оценки приобретённых знаний. Я вдруг поняла, что могу вполне прилично учиться и даже, возможно, получить грант на обучение, что позволит немного разгрузить семейный бюджет и нанять моему младшему брату Шинго дополнительных репетиторов для подготовки к поступлению в университет Токио.       Отношения с Реном развивались с головокружительной скоростью. Мы виделись в колледже каждый день и на занятиях теперь всегда сидели вместе. Он не выпускал мою руку из своей, даже когда приходилось записывать лекции. Всю неделю он приглашал меня на романтичные свидания, на которые я соглашалась через раз, поскольку учёба и подготовка к Фестивалю съедали большую часть моего времени. Однако Рен никогда не высказывал недовольства и вёл себя как образцовый джентльмен, присылая мне домой нежно-розовые пионы с романтичными посланиями и небольшими подарками в виде шоколадных конфет ручной работы, моих любимых клубничных пирожных, антикварной шкатулки для драгоценностей и премилого колечка с камнем в виде сердечка из пурпурного аметиста**. Казалось, он обожал во мне всё, даже недостатки. Ему, например, казалось забавным, что единственное съедобное блюдо, которое я умела готовить без последствий уничтожения кухонной утвари и продуктов, было индийское кари.       Мими и Лейла повели себя на удивление спокойно, когда я рассказала им, что мы официально стали встречаться. Они одобряли Рена, признавая моё право строить свою личную жизнь так, как мне самой того хотелось, и воздерживались от комментариев относительно моего разрыва с Нобу, интуитивно чувствуя, что эта скользкая тема была пока под запретом.       — Когда захочешь, ты сама всё расскажешь, — любила повторять Лейла, и Мими была полностью с ней согласна.       Вот так, почти незаметно для себя я окунулась в новый головокружительный роман, окончательно и бесповоротно влюбившись в Рена Коу. Однако единственным облачком на ясном небосклоне наших отношений было отсутствие попыток молодого человека склонить меня к физической близости. Всю эту неделю он вёл себя безукоризненно, но в то же время отстранённо. Рен улыбался мне, как прежде, целовал и обнимал, но больше не прикасался ко мне по-настоящему. Я знала, что от Рена можно было ожидать чего угодно. Однако его поведение, несмотря на всю романтику, стало невольно вызывать у меня опасения — вдруг я разонравилась ему, особенно учитывая всё то, что между нами было в «Сакуре» и его машине… От Лейлы я слышала, что такое иногда случается, когда долго чего-то добиваешься, а получая это, теряешь интерес. И каждый раз от этой мысли сердце болезненно сжималось.       Как бы там ни было, но я решила действовать. План мой был предельно прост. Во-первых, нельзя было показывать Рену, что меня задевала его отстранённость. Нужно стараться выглядеть весёлой и жизнерадостной. Во-вторых, как бы невзначай спросить о его чувствах и потом, если он всё же не сделает шага навстречу, сделать его самой, намекнув, что я готова для более близких отношений, а прапрабабушкино платье-талисман, делавшее меня неотразимой, должно было в этом помочь.       Я продолжала кружить по залу, перекидываясь лёгкой болтовнёй со знакомыми ребятами, окидывая веселившуюся толпу внимательным взглядом в надежде рассмотреть Рена, но его нигде не было видно. Мой план потерпел полное фиаско. И от этого я ощущала себя глубоко несчастной, невзирая на царящее кругом веселье и комплименты моему волшебному платью. Праздничный вечер превратился в бесконечную пытку… Симфония закусок, коктейлей, конкурсов и других развлечений больше не впечатляла.       Мимо меня проплыла мисс Саки Мэйо в потрясающем платье сливового цвета. Казалось, она тоже пыталась высмотреть кого-то в толпе. Лицо её было непривычно обеспокоенным и бледным.       — Мисс Танака, вы случайно не видели Найдж… то есть мистера Сайто? — неожиданно спросила она.       — Нет, мисс Мэйо, — пожала плечами я. — Он был в самом начале вечера, а потом куда-то исчез… Возможно, ушёл домой…       — Сбежал, подонок… — пробормотала она, глядя перед собой в пространство.       — Что, простите?       — Нет, ничего… — поспешно ответила мисс Мэйо. — У меня будет просьба: если вы увидите мистера Сайто, скажите, что я его искала… Это очень срочно!       — Конечно, мисс Мэйо! — заверила я её.       Саки Мэйо коротко кивнула и исчезла в толпе. И тут я заметила на полу сложенный в несколько раз листок. Скорее всего, его обронила мисс Мэйо, когда разговаривала со мной. Я подняла листочек и огляделась кругом, но молодой женщины нигде не было видно. Недолго думая, я развернула свою находку и быстро пробежала глазами. Это было резюме Найджела Сайто, скачанное из архивной базы данных нашего колледжа, с указанием образования, дипломов и прочих заслуг, из которого следовало, что он работал в уважаемых учебных заведениях, состоял в многочисленных общественных организациях и имел докторскую степень по экономике. Интересно, для чего Мисс Мэйо понадобилась эта информация? И зачем она искала Найджела? Неужели всплыла его интрижка с Мако? Решив поговорить с подругой на эту тему позднее, я убрала листок в клатч и двинулась к столику с закусками. Когда я волнуюсь, у меня просыпается просто волчий аппетит.       Осенний Фестиваль явно имел успех, но терзавшие меня страхи не отступали ни на минуту, заставляя сердце бешено колотиться от нахлынувшего отчаянья. Разочарование сменилось тревогой. Телефон Рена был недоступен, Сора и Такуми утверждали, что не видели его с утра, и я буквально начала сходить с ума от беспокойства. Что же опять произошло? Вдруг он решил пойти в лес и с ним что-то случилось?       — Ая, ты только глянь на это! — шепнула мне на ухо неизвестно откуда взявшаяся Лейла, кивая куда-то в толпу. Для сегодняшнего вечера она надела кимоно ярко-красного цвета, а длинные волосы были непривычно убраны в старинную причёску гейши — шимада.       Я повернула голову и увидела, как Мира, слегка пошатываясь, заливисто хохотала в компании Нобу и какого-то парня с его курса.       — Похоже, джентльмены реально предпочитают блондинок! — фыркнула она, рассматривая розовое платье подруги в стиле Мэрилин Монро. — Это уже её шестой коктейль. Мне кажется, нашу подружку нужно спасать, иначе она вырубится прямо на танцполе или упадёт лицом в блюдо с тарталетками!       — Думаешь, она меня послушает? — засомневалась я. — К тому же там Нобу…       — Ну, хорошо, попрошу Мако решить проблему… — вздохнула Лейла, вновь исчезая в толпе.       Через пятнадцать минут я увидела, как Мако, облачённая в лёгкое зелёное платье греческой богини, подошла к Мире и повела её на выход. Нобу последовал за ними. Ещё через двадцать минут она вернулась одна.       — Нобу пообещал довезти Миру до дома, — сказала Мако, когда мы собрались вчетвером у диджейского пульта.       — Идеально! — одобрительно кивнула Лейла. — Надеюсь, наша королева красоты проспится и завтра будет как новенькая.       — Держи карман шире! — хмыкнула Мако. — После такого количества шампанского похмелье ей обеспечено…       — В любом случае, поздравляю всех нас с успешной организацией Фестиваля! — торжественно заявила Лейла. — Это явный успех, девочки! Наша миссия на сегодня завершена и остаток вечера мы можем расслабиться… Ведь скоро начнутся танцы…       — А я, наверное, поеду домой… — вздохнула я. — Рен так и не пришёл, и мне тут больше делать нечего…       — Ая, не расстраивайся! — подбодрила меня Мими, — Я думаю, у Рена была какая-то веская причина…       — Да, конечно же… в который раз, — уже скорее на автомате ответила я, чувствуя, как в груди расползается огромная чёрная клякса.       Лейла подала знак диджею, и через несколько секунд зазвучала плавная музыка, возвещавшая, что настало время танцев. Пробираясь сквозь толпу, я чувствовала, как сильно билось моё сердце. На танцполе уже кружились первые пары, кругом громко разговаривали и смеялись, а я, словно Золушка, не дождавшаяся принца, была вынуждена покинуть бал раньше полуночи.       Выйдя в пустой холл, я с удивлением обнаружила, что на улице уже стемнело и взошла полная луна. Мягкий серебристый свет лился из огромных окон и придавал помещению непривычный сверхъестественный вид. За дверями хорошо было слышно музыку и доносившиеся восторженные возгласы молодых людей. Ничего не поделаешь… видимо, платье-талисман потеряло свою волшебную силу в тот момент, когда я его надела…       Вдруг, когда я уже решила направиться к выходу, навстречу мне шагнула какая-то фигура.       — Добрый вечер, моя принцесса, — послышался тихий певучий голос, от которого у меня ёкнуло сердце. — Ты выглядишь просто восхитительно…       Передо мной стоял Рен Коу в шикарном европейском костюме восемнадцатого века: тёмно-синий камзол, бриджи и белый шейный платок делали его похожим на сказочного принца. В ярком свете луны его кожа казалась мраморной, а собранные в низкий хвост волосы — совсем белыми. Изумрудные глаза смотрели насмешливо и, казалось, раздевали взглядом. Ноги мои запнулись, а дыхание спёрло — насколько он был красив!       — Mademoiselle, — произнёс он с улыбкой, — puis-je avoir cette danse?***       — Merci, monsieur, je ne danse pas!**** — ответила я ледяным тоном.       Он усмехнулся и, не обращая внимания на мои протесты, неожиданно закружил по холлу.       За дверями зазвучала новая песня.       Tale as old as time       True as it can be       Мои ноги инстинктивно подхватили мелодию и начали двигаться в такт.       Barely even friends       Then somebody bends       Unexpectedly       — Это просто уму непостижимо! — фыркнула я.       — Это волшебно, — ответил он, прижимая меня к себе ещё теснее.       Just a little change       Small, to say the least       — Мог бы и вообще не появляться! Велика печаль!       — И, тем не менее, я здесь с тобой… Однако я снова прошу простить мою дурацкую привычку опаздывать на важные мероприятия… обещаю исправиться… У меня появились кое-какие важные дела…       Рен улыбнулся такой обезоруживающей и искренней улыбкой, что я невольно улыбнулась в ответ.       — Наверное, ты подхватил этот вирус от меня. Обычно это я всегда и всюду опаздываю…       Both a little scared       Neither one prepared       Beauty and the Beast       Глаза Рена лукаво сверкнули.       — Так я прощён во имя этой прекрасной луны, в свете которой мы танцуем?       — Посмотрим… — с деланным холодком ответила я.       Ever just the same       Ever a surprise       Ever just as sure       As the sun will arise       — Ты отлично чувствуешь музыку… — похвалил меня молодой человек.       — Вообще танцы не моё… обычно я довольно неуклюжа…       — Ну, это зависит от партнёра… — Рен многозначительно посмотрел на меня, и я тут же покраснела. — Ты превосходно двигаешься…       Tale as old as time       Tune as old as song       Bittersweet and strange       Finding you can change       Learning you were wrong       — Наверное, всё дело в песне… — вздохнула я, изгибаясь в танцевальном па, — мне она очень нравится….       — «Красавица и чудовище»? — он изогнул бровь. — Как жизненно…       Certain as the sun       Rising in the east       Tale as old as time       Song as old as rhyme       Beauty and the beast.*****       Когда музыка закончилась, Рен неожиданно увлёк меня в сторону и, прижимая к стене, припал к моим губам в настойчивом поцелуе. Его губы были горячими и нежными, словно лепестки цветов. Он медлил, растягивая удовольствие, будто впереди у него была целая ночь. Мои колени задрожали, а тело ослабло, и если бы молодой человек не удерживал меня своими бёдрами, я бы точно рухнула на пол.       — Ая… — шептал он, скользя губами вниз по шее, — моя сладкая девочка…       — М-м-м… — застонала я, обвивая слабыми руками его шею, чувствуя, как со дна моей души поднялась огненная волна, сметая всё на своём пути — Рен… ещё…       От звука своего имени он вздрогнул и внимательно посмотрел на меня, медленно проведя большим пальцем по моим губам, который я тут же ухватила и принялась чувственно посасывать. Его зелёные глаза потрясённо расширились. Рен вытащил палец из моего рта и взял за руку.       — Пойдём, — хрипло произнёс он, увлекая меня к выходу.       Я почувствовала, как запылало моё лицо, поскольку сразу поняла, какой смысл он вложил в это слово, и это было то, что я больше всего на свете хотела услышать от него в эту минуту. Мы вышли на улицу, Рен помог мне сесть в его машину, заботливо пристёгивая ремень безопасности. Всю дорогу мы ехали молча, но слова здесь были бы излишними, и мы оба это понимали. Я не знала, куда Рен меня вёз этим вечером. Откровенно говоря, мне было всё равно, потому что я всецело ему доверяла.       Возможно, правильней было бы подождать ещё, сказать «нет», пока не стало слишком поздно, но я этого не сделала, потому что слишком сильно хотела почувствовать близость его тела.       Мы ехали довольно долго, пока машина не остановилась возле подъездной аллеи небольшого двухэтажного кирпичного дома, неподалеку от которого начинался густой лес.       — Я здесь живу, — пояснил Рен, заметив, что я с любопытством рассматриваю дом, который по виду напоминал скорее жильё какой-нибудь одинокой старушки, а не молодого человека с огромным счётом в банке.       — А я думала, что ты живёшь с Сорой и Такуми, ну или на худой конец в каком-нибудь люксе пятизвёздочной гостиницы, — усмехнулась я.       — У Соры с Такуми мне неуютно… Я привык жить один, к тому же не очень люблю людей… — пожал плечами молодой человек. — А выбрал я этот дом, потому что он ближе всех находится к лесу.       Рен открыл дверцу машины и помог мне выйти. Ароматы и звуки вечернего леса закружили вокруг меня, навевая воспоминания о нашем походе к водопаду. Мы целовались всю дорогу, пока шли до дверей его дома. Рен не включил свет, и пока мы стояли, обнявшись в полумраке прихожей, тьма, казалось, сбросила с нас условности и всякую стыдливость. Меня словно околдовали. Я отвечала на жаркие поцелуи Рена, абсолютно теряя рассудок от мучившей меня жажды близости с ним. Не отрываясь от его губ, я расстегнула камзол и рубашку молодого человека, затем настала очередь бриджей. Они соскользнули на пол, упруго высвобождая возбуждённый член. Руки Рена заскользили по моей спине, и через секунду топазовое платье тяжело рухнуло на пол, а за ним отправились лифчик и трусики.       — Моя девочка… — шептал молодой человек, покрывая поцелуями мою шею и грудь.       О боже! Сладкая дрожь пробежала по телу, ускоряя биение пульса. Сознание затуманилось, высвобождая во мне нечто древнее, как сама жизнь, совсем как тогда, в лесу у водопада, когда я потеряла голову от нахлынувших чувств.       Повинуясь внезапно нахлынувшему на меня порыву, я выскользнула из объятий Рена и опустилась на колени. Его глаза потрясённо расширились, когда я провела рукой по его эрегированному члену, а затем, не прерывая зрительного контакта, обхватила губами и начала осторожно сосать.       — Ая… — застонал Рен, зарываясь рукой в мои волосы.       М-м-м… каким же приятным он был на вкус… твёрдый, но вместе с тем очень нежный и восприимчивый…       Чувствуя, что он стал рефлекторно двигать бёдрами, я ускорила темп и стала сосать ещё сильнее… Удивительное чувство — я делала приятно ему, но и сама испытывала от этого огромное удовольствие, видя, как Рен плавился и изнывал от желания.       — Моя… девочка… — задыхаясь, пробормотал он, когда я начала заглатывать его большой член ещё глубже и вращать языком вокруг головки. М-м-м… вкусно…       В какой-то момент я почувствовала, как бёдра Рена напряглись сильнее, и он тут же мягко, но настойчиво оттолкнул меня от своего паха.       — Достаточно… я… могу сейчас кончить… — прерывисто дыша, предостерёг меня он.       И, не давая опомниться, поднял меня с колен и впился в мои губы, проникая языком в рот, заставляя забыть обо всём на свете.       — У нас ещё целая ночь впереди, и я хочу доставить тебе удовольствие…       С этими словами Рен подхватил меня на руки и понёс в спальню. Комната была освещена одной только луной, однако этого было достаточно, чтобы разглядеть его лицо. В нём чудилось нечто дикое, первобытное… почти звериное, но мне не было страшно. Сейчас я отчётливо поняла, что этой силы не стоит бояться и я вполне могу укротить её, если захочу.       Осторожно, как самую великую драгоценность в мире, он положил меня на большую кровать, занимавшую чуть ли не всё пространство небольшой комнаты, и стал покрывать поцелуями всё моё тело, делая кожу сверхчувствительной. Рен лизал и мягко покусывал её, как будто пробуя на вкус, издавая глубокое утробное рычание.       — Ты такая сладкая… — бормотал он. — От тебя так сложно оторваться…       Его губы скользили по моему горлу, плечам, груди, дёргая и вытягивая соски. Достигнув пупка, он обвёл его языком и опустился ниже, целуя в лобок, лаская губами мой клитор. О боже!       — М-м-м! — застонала я, выгибаясь в дугу.       — Здесь ты необычайно сладкая, особенно когда готова для меня… — прошептал Рен, засовывая в меня палец и совершая осторожные круговые движения. О-о-о! Это было уже слишком! Моё тело начало биться, будто в конвульсиях, отчаянно поощряя его руку.       — Какая несдержанность, мадмуазель Танака! — усмехнулся Рен, наблюдая за моей реакцией. — Мне придется учить тебя контролировать свои порывы…       — Пожалуйста, Рен… — умоляла я, чувствуя, что моё тело натянулось как струна, балансируя где-то на грани.       — Что значит «пожалуйста»? — ехидно улыбнулся молодой человек, продолжая свою сладостную пытку.       — Я хочу, чтобы ты был внутри меня! — крикнула я, лишаясь способности мыслить, двигая бёдрами в такт его пальцам.       Рен убрал руку и склонился надо мной, раздвигая ноги и сгибая их в коленях.       — Вот так? — усмехнулся он, проводя головкой члена по моей промежности — Чтобы я был внутри ТАК?       — Да, прошу!       — Ты действительно хочешь стать МОЕЙ, Ая? — неожиданно серьёзно спросил он, глядя мне прямо в глаза. Я почувствовала, как головка его члена стала упираться мне в промежность ещё сильнее, вызывая лёгкое натяжение.       — Да, пожалуйста… Я хочу… очень хочу!       — Вместе навсегда и до конца дней наших… — прошептал он, как молитву, и резким толчком вошёл в меня, лишая девственности.       — Ах! — выкрикнула я от вспышки внезапной боли. Рен замер.       — Всё хорошо? — спросил он.       Я кивнула, стараясь привыкнуть к новым невероятным ощущениям. Он был полностью во мне, вызывая чувство наполненности… так близко… кожа к коже… ближе не бывает…       Прошла секунда или несколько, и Рен осторожно отодвинул бёдра назад и снова вошёл в меня, на этот раз сильнее и, казалось, глубже.       — А-а-а! — вырвалось из моей груди.       Толчок. Ещё. Ещё. Ещё. Медленно-медленно. Ритмично. Резко. Глубже. Мои глаза широко распахнулись. Я принимала его в себя снова и снова.       — Ты очень узкая, моя девочка, но скоро ты привыкнешь и запомнишь мою форму и размер…       Толчки сделались интенсивнее, и мои бёдра стали инстинктивно двигаться ему навстречу.       — М-м-м… — застонала я, подстраиваясь под новый ритм, вызывавший невероятные ощущения — острые и болезненные, но вместе тем такие сладостные, яркие и приятные.       Почувствовав мой импульс, Рен стал двигаться ещё быстрее. О-о-о! Никогда не подозревала, что может быть так хорошо! Я горела, меня смывало цунами, кружило смерчем, сотрясало землетрясением. Мысли улетели куда-то далеко, возможно, в иное измерение, оставив позади реальный мир. Остались только мы… только я… только он и наш ритм, напоминавший ритуальный танец двух первобытных существ… одно сердце… одна кровь… одна душа, расколотая на две половинки древними богами, пытающаяся срастись вместе…       — Давай же, девочка моя, кончай! — прорычал он, мощными толчками вбиваясь в меня.       И от этих слов, словно повинуясь магнетическому зову, я мигом взлетела на вершину и разбилась вдребезги, улетая в открытый космос, теряя земное притяжение.       Сразу вслед за мной тело Рена сильно напряглось, вызывая в его облике метаморфозу — зрачки стали узкими, как у кошки, а руки деформировались, превращаясь в когтистые конечности, которые он тут же вонзил в подушку.       — Ая! — прорычал он, делая ещё один выпад и изливаясь в меня.       Молодой человек снова замер и через несколько секунд в изнеможении повалился на меня, приобретая свой прежний облик. Его кожа запахла розами и ржавчиной ещё сильнее, покрываясь мелкими капельками пота. Он, как и я, не мог отдышаться.       — Я … я… не… напугал тебя? — запыхавшись, спросил Рен, настороженно всматриваясь в моё лицо и приподнимаясь на локтях.       — Нет, — улыбнулась я, обхватывая его бёдра ногами и прижимая снова к себе. — Может, я извращенка, но мне понравилось, даже когда ты был таким…       — Ты точно извращенка, — хохотнул Рен, осторожно выходя из меня.       Он перекатился в сторону и расслабленно растянулся, сгребая меня в охапку. Зелень в его глазах заискрилась, словно прозрачное озеро на солнце в жаркий день.       — Форма, что ты видела, — промежуточная. Она предшествует полному превращению в зверя… эта стадия наиболее нестабильная, и её сложнее контролировать, когда эмоции или взыгравшее либидо берут верх…       — Но тебе же удалось её обуздать?       Рен помолчал.       — Да, конечно… — вздохнул он после небольшой заминки, целуя меня в висок. — Только не бойся меня. Я никогда не причиню тебе боль…       — Я это знаю… но и боли больше не боюсь… — ответила я, обнимая его ещё крепче.       Лицо молодого человека озарила улыбка, которую я знала и любила.       — Вместе навсегда и до конца дней наших…