Бандитка

      Заворачивая на стоянку у указанного в сообщении адреса, Тарасов тяжело вздохнул. На парковке стояло два люксовых автомобиля, возле которых, как церберы, ходили трое мужчин в чёрных костюмах и такого же цветах рубашках. Других машин в поле зрения не наблюдалась, отчего Борис даже был вынужден сделать вывод, что в заведении они будут с Вятским одни.        Припарковавшись у входа, Тарасов увидел, как охранники между собой переглянулись, очевидно, пытаясь понять, кто находился внутри внедорожника. Один из них даже направился к нему, но Борис поспешил выйти из автомобиля раньше. Смерив бдительного секьюрити суровым взглядом, мужчина вошёл в ресторан.        Дорогое заведение встретило его, как и полагается, бежевым мрамором на полу, витражом на длинной стене и улыбчивым администратором. - Вас уже ожидают, - незамедлительно кивнул он, указав вглубь зала. - Да, вижу.        За центральным столом восседал Алексей Михайлович, он прекрасно видел всё, что происходит на входе в ресторан. По периметру зала стояли четыре телохранителя, которые тут же повернули свои головы в сторону Тарасова, стоило ему только появиться в помещение. Бизнесмен даже не поёжился. - Добрый вечер, Борис Андреевич! – наиграно радушно поприветствовал его Вятский, поднявшись с Здравствуйте и протянув ему раскрытую ладонь. - Добрый, Алексей Михайлович! – кивнул Тарасов, ответив на рукопожатие. – Вот бы не подумал, что вы решите забронировать нам целый зал. - Разговор с таким человеком, как вы, не должен проходить под болтание с соседнего столика, - равнодушно ответил собеседник. - Боитесь что-то упустить? - Что будете заказывать, Борис Андреевич? – улыбнулся Вятский и указал на лежащее на столе меню. Кажется, продолжаться предыдущую тему он был не намерен. – Здесь прекрасно готовят омаров, белые трюфели… - Я приехал сюда не для ужина, - оборвал его Тарасов. - Тогда перейдём сразу к делу, - чуть подался вперёд Алексей.        Переведя взгляд на одного из телохранителей, Борис вскоре вновь обратил своё внимание на Вятского: - Я знаю о том, что Уманова выкрала у меня документы с иностранными счетами и кодами для вас, - чеканно произнёс мужчина. – Однако деньги и ценные бумаги, вы так и не взяли. Поэтому я хочу знать: чего вы всё-таки добиваетесь?        Собеседник молчал. Он был серьёзен, на его лице была стальная, непроницаемая маска, которая не давала узреть истинные эмоции Алексея. Он не сводил глаза с Бориса, очевидно, тоже пытаясь считать его чувства. И, когда понял, что не получится, криво ухмыльнулся: - А с чего ты взял, - грубо перейдя на «ты», начал он, - что я буду тебе хоть что-то говорить? - Потому что это в ваших интересах, - сохраняя спокойствие, ответил Тарасов. – Вы же не просто так затеяли всё это? Очевидно, ваш план пошёл не по тому сценарию. - Я не собираюсь ничего тебе объяснять, - жёстко бросил Вятский. - Хорошо, - кивнул Борис, скрестив на груди руки. – Тогда другой вопрос: вы знаете, где сейчас Уманова? - Полагаю, что у тебя, - вновь кривой оскал. - Верно. И поскольку у меня нет сомнений, что покушение на неё – дело ваших рук, то мне любопытно, сколько вы хотите взамен на её жизнь и наше с ней спокойствие? - А ты к ней, я смотрю, прикипел… - гортанно рассмеялся он. – Надо же, какая забота! Вот только эта девчонка не стоит того, чтобы так стараться из-за неё! Ты хоть в курсе, что ты у неё не первый клиент, и таких, как ты, она пачками на тот Свет отправляла? Подумай, хорошенько, прежде чем защищать эту безмозглую тварь. - Да? – прищурился Борис. – А почему же вы тогда забрали эту «безмозглую тварь» из детского дома? Чего же она стоит? - А это уже наши с ней дела, в них не лезь! – жёстко пресёк тему Алексей. - Ну тогда вновь вернёмся к нашему вопросу: что вы хотите? - Ты мог бы отделаться только активами на зарубежные проекты, но сейчас… Мне нужен полный пакет акций твоей компании, - решительно произнёс Вятский. - Полный? – присвистнул Тарасов. – А не жирно будет? - Зато ты останешься с Умановой, и, так уж и быть, я не стану вмешиваться в ваши отношения! Дам, так сказать, своё родительское благословение! - Какое благородство, - похлопал в ладоши Борис. – Вот только, боюсь, это нереализуемо. - Почему же? – по-детски поинтересовался Алексей. - Потому что я и так останусь с Умановой, и вы никак не будете вмешиваться в наши отношения… - Ты меня плохо знаешь, - заговорчески прошептал Вятский, чуть подавшись вперёд. – Я ещё как вмешаюсь… - Боюсь, из тюрьмы это будет сделать не так-то просто. - Что ты мелишь? – беззаботно хмыкнул он. - А я много чего о вас узнал за последнее время… Тот факт, что вы – гнида, - со стороны секьюрити послышался шорох, но Алексей быстро приказал им успокоиться. Тарасов продолжил: - Так вот, тот факт, что вы – гнида, я понял уже давно… Но вот то, что вы убили родителей Олеси… - Брешешь! – прорычал он. - Хотите доказательства?       Достав из пиджака небольшой планшет, Борис открыл папку с фотографиями и показал Вятскому один единственный снимок. Сделал он его ещё в тот раз, когда Снежный рассказал ему историю семьи Умановых – подобрал самый красноречивый документ с показаниями, скрыл любые инициалы свидетеля и сделал фото так, на всякий случай. Вот и пригодилось…       Взглянув на экран, лицо Алексея исказилось от ярости. Какое-то время он жадно вглядывался в снимок, а затем перевёл тяжёлый, потемневший взгляд на Бориса. - Что? Думали никто, ничего не узнает? – едва заметно улыбнулся Тарасов, которого эта ситуация начала немного веселить. Не так часто он видел настолько обескураженного конкурента. - Мразь… - прошипел он. - Если вы считаете, что эта страница единственная, вы ошибаетесь, - продолжал хладнокровно говорить Борис. – У меня их ещё много. И как вы понимаете, копия этого дела не одна, - будто бы прочитал мысли Вятского Борис, - единственное, что вы можете – это разбить планшет об этот чудесный мраморный пол, но и это вас не особо спасёт… - Думаешь, ты прижал меня? Откуда у тебя вообще эти бумаги?! - Ну что вы… Если бы я хотел вас прижать, то давно бы отнёс все документы следователю, - улыбнулся Тарасов. – Но я пока этого не сделал, а потому, у вас ещё есть шанс остаться на свободе, да ещё и с честным именем… Просто предлагаю вам сделку: вы оставляете нас с Олесей в покое, а я взамен обещаю, что все материалы не окажутся в органах. А бумаги… знаете, мир не без добрых людей! - Почему я должен тебе верить? Где гарантии, что ты сегодня же не побежишь к следователю?! - Гарантий, как и выбора, у вас нет… Правда, как только вы вновь полезете к нам, всем договорённостям конец. - Сукин сын! – ударил по столу Вятский. – У меня другое условие: я вас не трогаю, а взамен ты мне отдаёшь абсолютно все документы по этому делу, и копии в том числе! - Нет, так не пойдёт, - решительно ответил Борис. – Я могу предложить вам ещё более жёсткие условия, но по доброте душевной всё-таки вернусь уже к сказанному: ваша свобода в обмен на нашу безопасность с Олесей.        Вятский смотрел пристально, словно, пытался заглянуть в душу. Его зрачки были сужены, превратившись в две чёрные крапинки, что выдавало его состояние. Образовавшуюся паузу неожиданно разорвал громких смех Алексея – раскатистый, надрывный. - А ты не подумал, что я могу прямо сейчас дать своим людям приказ убить тебя? – прищурился он. – Одно моё слово, и в следующую секунды ты со своими условиями будешь мёртв! - А вы попробуйте! – с вызовом предложил Борис. – Убьёте меня, а что потом? От этого исчезнут документы? Свидетели? Может быть, все сразу станут молчать и предпочтут позабыть о том, кто такой Алексей Михайлович Вятский? Ошибаетесь… Я не единственный человек, который видел эти интересные дела. - Люди продажны, - вдруг усмехнулся мужчина. – Всякая тишина имеет свою цену. - Тогда почему ваши люди не выполнили свой заказ даже за приличные деньги? – чуть подался вперёд Тарасов. – Почему Олеся не убила меня? Почему Ионов не убил Олесю?.. И, кстати, хочу спросить, почему вы не истребили полностью семью Михаила Уманова? Цена оказалась неподъёмной? - Люди – жалкие слабые существа, - чуть подумав, поджал губы Вятский. – Они и сами не ведают порой, что творят. И не осознают, насколько могли бы стать богаты, если бы в своё время принимали правильные решения. - Убивать людей – это правильно? - Это работа, и думать о том, что правильно, а что нет, подчинённые не должны. Они должны были просто выполнять свою ра-бо-ту, - безмятежно произнёс Алексей. - Вы ведь и сами не отдали приказ убить Олесю. Почему? Я никогда не поверю, что вы не думали о том, что девочка будет искать тех, кто отобрал у неё семью… Или предложенная цена за детскую смерть оказалась ничтожно мала? - Наоборот – слишком высока, - хмыкнул Вятский. – Увы, любовь женщины бесценна. Чёрт бы её побрал! – не сдержался он. – Эта девчонка мне всегда только мешала, и я бы сделал бы всё, чтобы избавиться от неё. Аля её спасла, пожалела! - Аля? – нахмурился Борис. – Ваша супруга? - А с хрена ли я тебе это всё говорю?! – резко остепенился Алексей. – Или такой информации в твоём досье нет? - А вам бы она никак не помогла, - пожал плечами Тарасов. – Просто интересно было услышать, что вами двигало двадцать лет назад. - А с какого я должен с тобой откровеничить? - А я только-только в вас человека стал видеть... Что насчёт наших договорённостей? - Через два дня я буду готов с тобой встретиться. - Как думаете, три убийства потянут лет на двадцать, или больше дадут? – словно пытаясь добить, рассмеялся Тарасов. – Ну это вам так, пища для размышлений на ближайшие сутки. - Сволочь! – резко вскочив на ноги, Алексею не составило труда ударить Бориса в скулу. Увы, мужчина оказался не готов к такому повороту событий, но, быстро придя в себя, ловко уложил Вятского лицом к столу и завернул руку ему за спину. Алексей вскрикнул от боли.        Охранники, чуть замешкавшись вначале, тем не менее, достаточно быстро подоспели боссу на помощь и оттащили разбушевавшегося Тарасова. - Ещё раз появишься в нашей жизни, засажу, - процедил Борис и, высвободившись, спешно направился к выходу из ресторана. Администратор, стоявший всё это время в вестибюле, только и смог, заикаясь, выдавить и себя: «Д-до свид-данья».       Сев за руль автомобиля, Тарасов, немедля, завёл двигатель и вырулил со стоянки. Пару кварталов мчал на скорости, превышающей максимальную, но на очередном повороте, заприметив впереди станцию техобслуживания, нажал на тормоза. Механизм сработал незамедлительно. Скрип от шин привлёк внимание парочки механиков, что курили у входа. - Полный осмотр, плачу по двойному тарифу, - покинув салон автомобиля, быстро сказал Борис.        Работники незамедлительно кивнули и побросали сигареты, даже не пытаясь сказать клиенту хоть слово. Однако самый смелый через пару минут всё-таки заключил: - Быстро не получится, надо часов пять возиться…        Нахмурившись, Тарасов пришёл к выводу, что так, может быть, даже будет лучше. Пять часов машина будет стоять здесь, и даже если Вятский велел своим людям проследить за ним, то весь его план не увенчается успехом. - Согласен, - кивнул мужчина и забрал из автомобиля свои вещи. – Что где подписать? - Пройдёмте, - указал на вход всё тот же смелый механик.        Чиркнув пару строк, Тарасов заплатил, как и обещал, по двойному ценнику, и спросил: - Есть запасный выход?        Удивившись, рабочий, тем не менее, показал на дверь, что вела, похоже, на задний двор. - Если кто-то будет спрашивать, ты не знаешь, куда я ушёл, - улыбнулся Борис и, хлопнув мужчину по плечу, покинул здание.        Пройдя пешком пару улиц, Тарасов вызвал себе такси и, зайдя в какое-то кафе, стал ждать машину. Хорошо, что в этом заведении не оказалось снующих туда-сюда официантов, и посетителей не донимали вопросами типа: «Вы готовы сделать заказ?». Тут можно было подумать, глядя на то, как за окном проходят толпы горожан и гостей Петербурга. Они шли, смеясь и болтая, уткнувшись в свои телефоны и слушая музыку через наушники – вечерняя жизнь бурлила во всём своём великолепии. В то время как Борис впервые за весь день ощутил, что чудовищно устал. Сколько раз он вёл переговоры, сколько раз выходил к публике столько же раз сохранял видимые спокойствие, уверенность и решительность, хотя периодически и кошки на душе скребли, и слать всех хотелось к чёртовой матери…       Разговор с Вятским не стал исключением – от одной мысли, что эта гнида, находящаяся на расстоянии вытянутой руки, причинила столько боли его Олесе, хотелось разнести весь ресторан, и Алексея в том числе. Тарасов привык не поддаваться порывам, а зря – собеседник вон как быстро развязал себе руки! Одно радовало: Вятский всё-таки не ожидал, что история с родителями Умановой вновь всплывёт, а потому оказался к ней не готов. Ему нечем оборонятся, да и наверняка он понимает, что вся польза от профессиональных адвокатов, в случае чего, будет заключался в смягчении приговора года на два-три. Но в то же время, Борис подкинул ему новую проблему, которую Алексей Михайлович уж точно постарается решить в свою пользу. - Это что такое?! – сжав подбородок Тарасова в своих пальчиках, спросила Олеся, едва мужчина успел переступить порог квартиры.        Поморщившись, он мысленно дал себе оплеуху – забыл совершенно, что на скуле могли остаться следы. - Да так, не спрашивай лучше… - высвобождаясь из её рук, отмахнулся Тарасов. - Никто не приходил? - А кто-то должен был? - нахмурилась она. - И что вообще произошло? – не уступала она, скрываясь в глубине квартиры. - Да ерунда! – спешно придумывал объяснение он. – Небольшая авария… А насчёт гостей... - на секунду замялся он, - это Снежный интересовался, у него новая пассия...        Вернувшись в коридор с ватой и перекисью, Уманова всем своим видом показала, чтобы Борис шёл в гостиную. - Ты же его знаешь, он... - Какая ещё авария? – не дала ему договорить, ясно дав понять, что личная жизнь Андрея её мало интересует. Едва Тарасов приблизился к ней, она тут же прикоснулась антисептиком к уголку его губ. - Да проезжал перекрёсток, а там мотоциклист какой-то прямо на красный мчал, - продолжал сочинять он на ходу. – Влетел мне в капот, вот меня и зацепило по касательной… - Что за мотоциклист? – свела брови Олеся. – Я многих в нашем городе знаю. - Понятия не имею, Иван какой-то, - буркнул Тарасов первое, что пришло в голову. - И что с ним? - Перелом руки и сотрясение. Жить будет, - поморщившись от неприятных ощущений, ответил Борис. - Ладно, хоть обошлось. Могло быть и хуже, - Тарасов едва слышно выдохнул. – А машина твоя теперь где? - На эвакуаторе отвезли, думаю, подремонтируют, и будет как новенькая! – улыбнулся Тарасов, пересаживая Олесю к себе на колени и касаясь губами её лебединой шеи. – А ты тут как без меня? - Скучала, - призналась Уманова, чуть ли не мурлыча. – И ужин тебе приготовила, только зря, да? - Да ты что? Я за переговорами даже ничего не поел! – рассмеялся Борис. – Покормишь? - Спагетти с соусом… - Отлично! – поцеловал её в нос. – Пойду только, переоденусь.        Наблюдая за тем, как Тарасов подымается с дивана и идёт в спальню, Олеся слегка нахмурилась. Что-то ей во всём этом не нравилось, но вот только что именно, понять никак не удавалось.        Проведя весь вечер вместе, Уманова старалась абстрагироваться от всех своих дурных мыслей. К тому же и Борис, кажется, стремился занять её по полной. Сначала какой-то фильм с вином из запасов Снежного, потом разговоры на самые разные темы, и всё это вперемешку с поцелуями, объятиями, признаниями – он был её всем, и она отвечала ему взаимностью. - Борь, а ты когда-нибудь думал о том, что будет дальше? – ни с того, ни с сего поинтересовалась Олеся, когда они, уставшие и вымотанные любовью, лежали в постели. - В каком смысле? – прижался своим лбом к её. - Ну, к чему приведут наши отношения? - Если честно, то я об этом не думал, - признался он, соприкоснувшись своим носом с её. – Мне казалось, что и ты не готова обсуждать наше будущее… - Я тоже так думала, - слабо улыбнулась девушка, но эта улыбка слишком быстро погасла. – Но последние события и эта… беременность… - как-то сами собою мысли появились… И вопросы, - чуть помедлив, добавила она. – Я всё чаще стала задумываться о том, каким бы был этот ребёнок? Как бы я отреагировала на беременность, если бы узнала о ней раньше? Как бы ты на неё отреагировал?.. - Лесь, - перебил её Борис, сжав её ладонь в своей, - я тебя очень сильно люблю, а потому я был бы рад услышать от тебя новость о том, что скоро стану отцом, но… не в нынешней ситуации… - А в какой? – насупилась она совершенно по-детски. - Когда твоей жизни ничего не будет угрожать, когда ты сможешь больше не прятаться, когда я буду за тебя абсолютно спокоен. - Знаешь, я умом сейчас всё это прекрасно понимаю, - с сожалением произнесла Уманова. – Но мне так сложно принять это сердцем. Это же был наш ребёнок – девочка или мальчик… Пусть не вовремя, пусть не в самый лучший период нашей жизни, но он был наш! - Ты же не знала об его существовании… - Если бы знала, может быть, тогда всё было бы по-другому, - опустив взгляд, прошептала Олеся. – А теперь я чувствую себя полным ничтожеством, которое стало причиной гибели собственного малыша… - шмыгнула носом она. - Так, успокойся! – чуть повысил голос Борис и, обхватив пальцами её подбородок, заставил девушку на себя посмотреть. – Послушай меня: ты ни в чём не виновата… - Симптомы были! – не дала договорить ему. – Женька мне говорила тест сделать, а я отказалась, ещё и посмеялась ей в лицо! - Ума, я прошу тебя, успокойся! - взмолился Тарасов, чувствуя приближение истерики. А что делать в таких случаях, Борис абсолютно не представлял. – Сделала бы ты этот тест, и к врачу бы тоже пошла, но не твоя вина в том, что пуля прилетела в тебя раньше! Что бы изменилось, если бы ты раньше узнала о своей беременности? Ты бы из дома выходить перестала? Или Вятский так бы растрогался новостью о том, что скоро станет дедушкой, что передумал бы нас убивать? - Я бы что-нибудь придумала! - Да-да, - закивал Борис. – Вот только каждый день ты бы ходила по грани. Мало того, что за свою жизнь бороться надо, так ещё и ребёнок был бы в постоянной опасности! Ты бы сама себе житья не дала! - Я понимаю всё это, но… - Без «но», Лесь, - поцеловал её в макушку, вновь прижимая к себе. – Когда мне Руслан говорил о том, что ты была беременна, но эту беременность вынуждены были прервать, я за эти мгновения успел и в раю побывать, и в ад попасть… Мне не верилось, что всё это происходит с нами… Но сейчас я искренне уверовал в то, что сложись бы всё по-другому, мы не были бы счастливыми будущими родителями… - А ты этого хочешь? – тихо спросила Олеся. - Быть родителем? - Да. - Хочу… От тебя детей хочу.        Не лукавил. Уманова чётко поняла это по тому, как уверенно прозвучал его голос. Стало не просто приятно – это слишком слабая эмоция – появилось желание воплотить это в жизнь. Сделать бэйбика с такими же голубыми глазами как у Тарасова и такой же обаятельной улыбкой как у самой Олеси. - Пообещай мне, что это навсегда? – приподнявшись, посмотрела в его глаза Олеся. – Что ты всегда будешь рядом со мной, а я всегда буду с тобой? - Будешь вырываться, не пущу, - улыбнулся он. - Мой, - последнее, что успела прошептала Уманова перед тем, как накрыла его губы нежным, полным любви поцелуем.       Почему-то сейчас она ощутила острую потребность услышать от него это обещание. Хотя он уже давал ей его не раз, да и своими действиями давал понять, что будет держать её рядом с собой, но в этот вечер всё стало как-то по-другому. Это их первых разговор о будущем, о детях, и последние его слова подвели всему некий итог, от которого в душах обоих разлилось невыразимое тепло.       Теперь оставалось лишь уповать на то, что столь желанное будущее у них всё-таки настанет.