die Wiedergeburt

— Убийца использовал цианид калия, — неуверенно пожимая плечами и глупо-дружелюбно улыбаясь, ответила Молли. Не удивлён. Достать его сейчас достаточно легко. — Может, кофе? — опять с лишней неуверенностью открывает рот Хупер. Та его открывала всегда с твёрдостью. Не любила мямлить, а вот у Молли Хупер, видимо, это в крови. — Без молока. С сахаром, — проходя к чёрным мешкам, наполненным увлекательностью, говорю. Всегда поражали её стойкость и преданность. — Что-нибудь ещё? — Последнюю девушку он отравил меньшей дозой, нежели остальных, — смотря в пол, отвечает Молли. — Мучилась она минут сорок, — поморщась, добавила, — язык ужасно повреждён, достаточно долго и болезненно умирала. Бедняжка. Хупер ушла за кофе, оставив меня наедине с мёртвыми. Приступим.

28.05.08

— А мне нравится Джек-потрошитель. Он же таким загадочным остался. Круто. Я отвлёкся от «Американского психопата» и посмотрел на источник раздражения. Девчонка. Игнорирование сомнительных персон, пытающихся показаться интересными, — брат-полукровка здравого рассудка. Одарив её взглядом «ты не вызываешь у меня ничего, кроме раздражения, иди отсюда», я вернулся к чтению книги. Однако ей, кажется, на мой многозначительный взгляд совершенно всё равно, потому её тело приземляется рядом с моим. Не обращаю внимания на очередную девочку, желающую познакомиться. Само́й скоро надоест сжирающее с костями молчание. — Мне моя знакомая сказала, что тебе мёртвые нравятся, — рисуя какие-то линии, сплетающиеся в непонятный рисунок, прямо-таки как ребёнок, пропела она. Я усмехнулся. Знаю, что обо мне говорят. Да ещё и не такие истории придумывают. — Она сохнет по тебе уже год, — смотрит на меня слишком странным взглядом. То ли со спокойным морем в глазах, то ли с заросшим болотом. — Мистер Холмс, — добавила она. — Не высохла ещё? — по-прежнему смотрю в книгу. — Не знаю. Но она глупая до чёртиков, как только увидит на горизонте накаченного чурбана, так сразу забудет обо всём и всех, — бросая палку в траву около скамьи, отвечает. — Эта история, что ты читаешь, основана на реальных событиях? — добавляет спустя секунд тридцать, глядя на книгу. Или на руки. — Нет, — маленькая ещё такие романы читать. — Ясно. Наверное, ждёт, когда я ей заинтересуюсь. Но, признаюсь, её простота и лёгкость уже немного заинтересовали меня, вызвав вместе с волной неподдельного интереса разбуженное недовольство собой. — Как кота зовут? — опять открывает рот. Однако в этот раз вопрос заставляет меня отвлечься от выдуманной истории и посмотреть на сомнительную персону. — Тэд, — неприлично долго смотря на её лицо, отвечаю. — И как? — Легко. Ты хоть за состоянием своей одежды и следишь, но на внутренней стороне бедра — вон там, — кивает головой в сторону той части тела, но смотрит не на неё, а чуть выше, — белые волоски видны. Они длинные и мягкие. Ну, а кот потому, что тебе, я так думаю, не нужны лишние проблемы. От кошки их слишком много. Не гениально, конечно, но впечатляюще. — Вообще, странно, что у такого парня есть кот. — С какой целью села сюда? — уже закрыв книгу, игнорирую её замечание. — Отвлечь и заинтересовать, — подняв правую бровь и изгибая свои губы в ухмылке, произносит. — И, как вижу, у меня это получилось. — На основание чего ты сделала этот вывод? — Ты смотришь, — ещё шире улыбается. Я поворачиваю голову в сторону, понимая, что выглядит это по-детски. «Не смотри, и тебя не будет видно» в детстве я часто следовал этому принципу, прячась от кого-то. Помогало. Но если ещё несколько секунд позволю ей пялиться на мой затылок, сожрёт. — Найдёшь меня? — уже чуть тише спрашивает. Или утверждает. — Ты же привык ходить по чьим-то следам. — Найду. Только после того, как её силуэт скрылся за ветками деревьев, переведя взгляд с её следа на землю около своих ног, я заметил корявые буквы, сложившиеся в имя. Авентина. Зачем? Не знаю. Но в детстве мне в душу запали прятки. Не выпали. — Я принесла кофе, — открывая дверь ногой, крикнула Молли, зажимая между плечом и рёбрами несколько папок и держа в руках бумажные стаканы. Девушек, по крайне мере из тех двух, что я успел осмотреть, сначала лишали сознания — этому свидетельствует след от укола на шее — потом тащили до нужного места и уже там издевались над их телами: пока они были в сознании, до крови кусали некоторые более чувствительные части тела и резали кожу; после введения в вену должного количества яда наблюдали за смертью своих жертв. Потом изнасилование и бессмысленный поступок, который только поможет быстрее выйти на след этого больного ублюдка. Мотива нет. Если только ненависть к женскому полу. Месть? Зачем ему тогда насиловать уже мёртвые тела и одевать их в непонятное тряпье? Да, мотив отсутствует. «На месте преступления находили что-нибудь интересное? Ш. Х.» Вдруг Лейстред удивит. «Шприц, который использовал убийца. Волосы, но они и девушкам могут принадлежать. Грязь. Г. Л.» И что только происходит в вашем крошечном мозгу, люди? Скука! Кругом одни идиоты. «Надеюсь, ваши эксперты уже выяснили состав найденной грязи? Инспектор, не пытайтесь логически рассуждать. Всё ваши попытки выглядеть умнее безуспешны. Ш. Х.» «Нет, не выяснили. Г. Л.» «Вот почему у вас уровень раскрываемости низкий. Молли придёт за ней. Карманы жертв проверили, надеюсь. Ш. Х.» «Пусто. Г. Л.» Значит, убийца забрал всё содержимое карманов с собой. Наверняка из-за недостатка. Все телефоны у него. Делаю шаг вперёд к нашему бедному идиоту. Молли кладёт на стол папки — личные дела жертв. Поиграем? — Шерлок, вот твой кофе, — поджав губы, протягивает стакан. Удивительно, что она не трясётся. Мне кофе сейчас не нужен. Мне необходимы твои услуги, Молли. Потому я подхожу максимально близко к тебе, не отводя взгляда от твоего лица. А мог бы и без этого цирка попросить, и грязь все равно лежала бы у меня на столе. — Спасибо, Молли, — касаясь её пальцев, беру этот стаканчик с жидкостью, едва ли похожей на кофе. — Могу я попросить тебя сходить в Скотленд-Ярд за очень важной мне вещью? — делая маленький глоток кофе и облизывая нижнюю губу, прошу. — Конечно… — бедная Молли сейчас превратится в кашицу из мяса и крови, если простоит здесь ещё минуту. Она оставляет стакан на столе и спешит скрыться за дверью. Так-то лучше. — Хупер! — забыл кое-что, — ты проверяла ДНК кожи, найденной под ногтями у, — открываю одну из папок, — Элизабет Морстен и, — теперь другую, — Джоанны Луфт? — Частицы кожи принадлежат убийце, но в нашей базе он ещё не числится, — оборачиваясь, очень тихо отвечает. За Молли закрывается дверь, а я открываю последний чёрный мешок с интересностью. На её теле так же, как и на других, присутствуют уже синеватые следы от укусов, но порезов намного больше по сравнению с другими телами. А порезы на животе у этой девушки сложились в надпись. Тэд28. Умница! Какая умная жертва! Умирающие больший вклад вносят в раскрытие дела, нежели работники Скотленд-Ярда. Умирая, знала, что убийца будет пользоваться её вещами. Возможно, он даже сам ей в этом и признался. Решаю посмотреть на её «ужасно повреждённый» язык и впервые за свою жизнь не понимаю. Кто на самом деле лежит на этом ледяном столе? Она. Тараканы начали с особой жадностью пожирать мои внутренние органы, а мышцы стали настолько расслабленными, что моё тело рухнуло на пол. Не понимаю, почему в лёгкие так медленно поступает кислород. Почему этот чёртов мотор так быстро пропускает через себя кровь. Почему я встаю и смотрю на неё. Почему щёки жжёт. Орать не получается. Рыдать — тоже. Даже сейчас, не дыша, она отбирает у меня остатки важной мышцы. Тараканы ей помогают. Тело трясётся. Удивительно. Больно. Рычу. Бью по столу, будто это поможет запустить её сердце. Не оживает. Ощущаю на руках что-то липкое. Превращаюсь в кашицу из крови и мяса. Пусто. Давайте — открывайте мою тумбочку. Зайдите — крикните. Эхо услышите. Невыносимо. «Грег, напишите мне адрес места преступления. Ш. Х.» Какой-то странный пот на щеках смешивается с чем-то липким, когда я пытаюсь избавиться от него. Собираю себя по кускам. Опять. Мне нужно. Ей нужно. Слышу её голос где-то в коридорах своей затонувшей коробки: — Найдёшь его? Убью его.