***
Новый день — новая нервотрёпка. Именно с такими мыслями просыпался юный Ямамото каждый день на протяжении долгого месяца. Конечно, он и до прибытия в школу знал, что его обязательно окружит толпа людей. И девушек, и парней, каждый из которых будет стараться привлечь его внимание, и все они обязательно будут звать его на прогулку в парк или куда-нибудь ещё. Парень прекрасно знал эту стадию «новенького» в школах. Хотя не сказать, что всем новичкам везло так же, как и ему — впрочем, Йоаке предпочёл бы, чтобы ему не повезло. Но чёрт побери! Люди не могли им не интересоваться, и причиной тому была очевидная особенность парня. У него были одни из самых выразительных и по совместительству самых редких глаз — фиолетовые. Точнее, они больше подходили под разряд фиалковых с примесью пурпурного оттенка. Однако кто будет пытаться разобраться в оттенках? Да, Ямамото мог согласиться с окружающими — у него действительно весьма привлекательные глаза. Но ведь люди не будут липнуть, как мухи на мёд, только из-за оттенка глаз? На этот вопрос сразу же приходил очевидный ответ — ухоженные, чёрные как крыло ворона волосы и обворожительная внешность тоже привлекали внимание. Во всяком случае, про внешность так ему говорила мать, а то, как липли к нему одноклассники, только подтверждало сей факт. Нагруженный этими мыслями, Йоаке уже зло смотрел на небо, где играли гаммы цветов — от холодного синего до тёплого рыжего оттенка — а на горизонте уже сияло горящее око, которое с каждой минутой заползало на небосвод. Парень глубоко вздохнул и направился готовить всё необходимое для школы — что-что, а её никто не отменял. Можно было сказать, что в процессе подготовки Ямамото вовсе забыл про свои утренние мысли, и день уже не казался таким плохим. Конечно, ненадолго.***
— Йоаке! Когда звонкий девичий голос донёсся до ушей, парень понял, как он ошибся, когда посчитал, что день вовсе не так уж и плох. Да, прошёл целый месяц с момента его прибытия в школу, и интересовались им уже немногие, что несказанно радовало Ямамото. Однако не всё было настолько гладко, насколько он хотел бы. Настя Майер — поистине энергичная и яркая персона, но вместе с этим она единственная кто ещё интересовался Йоаке, словно с первого дня знакомства. Может, это прозвучало бы немного грубо, но парень потихоньку начинал ненавидеть её настырность. Если не каждый день, то через раз девушка его куда-то приглашала, притаскивала всякие вкусности, не считая сладкого, и пыталась его угостить. — Хэй, ну как ты, эмо-бой? Сейчас же шатенка нагнала его в парке, через который он обычно шёл в школу. Ямамото, конечно, не утверждает, но ему не раз казалось, что она за ним проследила — ведь первые две недели в школу он шёл в полнейшем одиночестве. Поравнявшись с брюнетом, Майер тепло улыбнулась, взглянув на него, но всё было безрезультатно: впрочем, как и всегда. Йоаке даже не взглянул на неё. — Вижу, ты снова не в настроении говорить, да? — вопрос вышел таким тихим и скомканным, что парень его даже не расслышал. Однако Настя и не ждала ответа — может потому, что вопрос был риторическим, может потому, что Ямамото редко отвечал ей. Во всяком случае, на этом моменте девушка замолкла, и до конца пути не сказала ни слова.***
Когда школьная часть дня подошла к концу, а остальная половина была потрачена на прогулку и шатание по заброшке, которая нашлась неведомым образом, Йоаке направился домой. Время, конечно, не позднее — всего-то начало шестого часа — но солнце уже уходило в закат. Парень не знал, влетит ли ему от родителей сегодня за «поздний приход», или нет — во всяком случае, ещё неизвестно, дома ли кто-то. Парень особо не торопился, когда медленно шаркал ногами по асфальту в парке. Не громкая музыка играла в наушниках, руки были убраны в карманы, а сумка болталась на одном плече. Идиллия для такого, как Ямамото. И никто больше не нужен. Правда, когда парень ощутил на плече довольно весомое прикосновение чужой руки, он невольно вздрогнул. Стоило убрать наушники и взглянуть на подошедшего, как глаза Йоаке невольно столкнулись с тёплыми медовыми глазами Насти. Девчонка невольно и как-то даже скромно улыбнулась ему, в то время как Ямамото уже не мог отвести взгляд. Он никогда не смотрел на людей дольше, чем пять минут. Не желал их разглядывать, узнавать. Но больше всего он не хотел смотреть кому-то в глаза — боялся. Говорят, глаза — зеркало человеческой души. Только они не могут солгать, и только они могут многое рассказать. Йоаке не хотел заглядывать в чьи-то глаза, ведь он так боялся однажды увидеть что-то, отдалённо напоминающее её. — Мх, — вырвалось непонятное мычание со стороны Майер. — И снова привет. Девушка отвела взгляд, смущённо улыбаясь — сразу становилось понятно, как непривычно ей ощущать чьё-то пристальное внимание. Особенно от отстранённого Ямамото. Тот в свою очередь продолжал смотреть на неё: пристально; можно сказать, прожигающе, пока где-то внутри его существа шевелилось что-то тёплое и до дрожи знакомое. Что-то, что парень не чувствовал уже много лет. Господи, брюнет начинал постепенно понимать, что неосознанно разглядывает Настю. В том, как она робко сжалась от пристального наблюдения, как она смущённо и легко улыбалась, и как она по-доброму, с толикой нежности смотрела на него, было что-то родное. — Я тут это, — Майер замялась и с натяжкой поняла, что раньше такого в себе не наблюдала. Возможно, это от того, что подобное внимание было ей непривычно. — У нас неподалеку открывается новое новомодное кафе, и я подумала, может… ты захочешь туда сходить? Хотя, ты наверняка скажешь, что… — Я пойду, — прерывал её Йоаке на середине предложения в состоянии полной апатии, совершенно не понимая, почему согласился.Но когда до боли знакомая и тёплая улыбка снова расцветает на лице Насти парень думает, что возможно всё не так ужасно, как он думал.