Шрамы

Все происходило словно в тумане, Йери не помнила, как оказалась дома, как родителей уговорили не заводить уголовное дело по отношению к тому парню. Не помнила, как Чимин объяснял родителям, что она забыла в том клубе. Не помнила, как ее терапевт помог ей обработать кожу, о чем он ей говорил. Она ничего не помнила. Только… Крепкие мужские руки, которые обвили ее в ту же секунду, когда крик разбился о стены клуба. Широкие плечи, которые укрыли ее от всего того кошмара, что происходил далее. Успокаивающий, шепот на ухо. Дыхание, которое обжигало. Быстро бьющееся сердце. И запах. Одеколон. Она почувствовала знакомый, теплый аромат одеколона, с нотками меда и хвои. Но она не помнила кому он принадлежит. Это было так близко, совсем рядом, но она не знала. Однако в чем она была уверена, так это в том, что она обязана найти его. Этот аромат не выходит у нее из головы уже неделю. *** — Йери, ты готова? — лохматая макушка брата показалась в проеме двери, а вид у него был по-детски невинный. — Да. Этим утром Чимин решил отвезти Йери в школу на своей машине. Раньше за ним заезжали парни, а девушку отвозила мама. Но вчера Чим забрал свою машину из ремонта и готов снова рассекать дороги города вместе с сестрой. Так как не многие знали о том, что они брат и сестра, ведь прошла всего неделя и все это время Йери сидела дома, потому что рука до сих пор отзывалась болью по нервным окончаниям если ее потревожить. Поэтому, когда они остановились на парковке у ворот, все уставились на них расширившимися от удивления глазами и открытым ртом. Однако Чимину было все равно, больше он переживал за состояние сестры, ведь знал, что она не выносит большого внимания к своей персоне. Да и он не любил, когда на нее заглядываются парни. Она хоть с тростью и со шрамами, но очень даже красивая и привлекательная. Пусть она себя таковой не считает. Подходя ко входу в здание, Чимину пришлось отойти, чтобы отдать однокурснику конспект, который он брал, чтобы не отстать за неделю, что присматривал за сестрой дома. В это время Йери осталась ждать его, облокотившись на бетонные ограждения. Она стояла, рассматривая природу вокруг, как ее окликнула та самая девушка, с которой они сцепились в первый день. — Я смотрю ты хорошо устроилась? — она высокомерно смотрела на Йери и накручивала локон на палец, гаденько улыбаясь. В её глазах однако, было видно раздражение. — Послушай, что тебе нужно? Я еще в тот раз тебе все сказала, — Йери устало закатила глаза и отложив трость на бетон, сложила руки на груди. — Я просто не понимаю, тебе так нравится привлекать внимание? Было бы чем еще, а и… Не став слушать, как ее поливают грязью, она взяла трость и, развернувшись, пошла внутрь академии, чтобы отыскать брата, который достаточно долго отсутствовал, как почувствовала, что ее схватили за рукав красной толстовки (брата конечно же) и как по её волосам стекает какая-то липкая жидкость. Раскрыв в удивлении глаза, она отдернула свою руку, выбивая бутылку лимонада из руки девушки. Йери хотела встать более устойчиво и ровно, но лужа лимонада, которая образовалась у ее ног, помешала этому. Начав разворачиваться, Йери не удержала равновесие и начала падать. Зажмурившись, Йери собиралась уже ощутить твердость бетонного пола. Однако этого не последовало ни через пять секунд, ни через десять. Только теплые ладони, которые бережно удерживали ее за талию и спину. Йери выдохнула, понимая, что не дышала все это время. Глубоко вздохнув и ощутив знакомый аромат меда и хвои, она тут же распахнула глаза. На расстоянии меньше десяти сантиметров на нее с тревогой смотрели теплые шоколадные глаза. — Ты в порядке? — тихо прошептал парень, в ответ получая кивок головой. Подняв девушку на ноги и прижав ее к себе за плечи, Хосок зло посмотрел на ту светловолосую, что сделала это. — Юнхо, если я еще раз увижу тебя рядом с ней, не посмотрю на то, что ты девушка. Подняв трость, Хосок увел Йери подальше от толпы собравшихся зевак. *** — Ты точно в порядке? — обеспокоенно смотря на девушку, спросил Хосок. — Да… Хоби, я хотела спросить тебя… — замявшись, Йери не знала куда деть свои глаза, ей было неловко. — Да, конечно, — внимательно смотря на темноволосую, Хосок до сих пор переживал, а также не понимал себя. Почему, когда он увидел, что она падает, так побежал, бросив важный телефонный разговор с отцом? Почему его сердце так бьется, когда она называет его «Хоби»? Он не понимал, но её хотелось защищать. Она казалась ему маленькой и хрупкой. Не такая, как остальные девушки. Он не понимал, но хотел подружиться с ней и стать ближе чем остальные ребята их компании. Может это и эгоистично, но он не мог с этим ничего сделать. Хотелось, чтобы она ему доверяла. — В то… — Йери! Малышка, ты как? — Чимин ворвался ураганом в пустую аудиторию где они находились и тут же стал осматривать на сохранность свою сестренку. Он разговорился со своим одногруппником и совсем забыл, что его ждет сестра, а когда мимо проходящие парни обсуждали какие-то «девичьи разборки на входе» он вспомнил, что Йери осталась там. Зная характер своей сестры, ему было не трудно сложить два плюс два и он побежал туда. А когда пришел, то там была только какая-то лужа и рассасывающаяся толпа студентов. Потом он бегал по этажам и спрашивал у знакомых, не видел ли кто его сестру. На такой вопрос было только удивление и растерянность, ведь почти никто не знал про существование таковой, но после описания ее необычной внешности получал отрицательные мотания головой. И только один парень, который наблюдал за всем этим и знал чем это закончилось и как начиналось, а также видел метания нервного Чимина, смог помочь. Он видел, как девушка с Хосоком направилась в тридцать вторую аудиторию, ведь это помещение пустовало уже некоторое время, так как профессор уехал на практику… — Да, ЧимЧим, я в порядке. Йери до сих пор стояла в мокрой и липкой толстовке. Она смогла салфетками вытереть шею и участки лица от неприятной (противной) липкости, но толстовку не поменяла, так как просто не на что. — Йери, у меня в спортивной сумке есть кофта, подожди, я принесу ее, — Чимин хотел выйти обратно, но его остановил Хосок. — Не нужно, пусть наденет мою, — Хосок стал через голову снимать черную толстовку с капюшоном. Наблюдая за этим Чимин удивился, а Йери нервно сглотнула. Потому что майка, находившаяся под толстовкой, задралась. Потому что оголила полоску кожи. Потому что кожа смуглая. Потому что от пупка идет блядская дорожка и скрывается за кромкой низких джинс. Потому что Хосока много. Слишком. А что самое страшное… Йери не против этого. Она стояла вся красная и прижимала к груди толстовку парня, неотрывно смотря на него. — Кхм… Хо, давай выйдем? Ей нужно переодеться, — Чимин красноречиво посмотрел на своего друга и вышел из аудитории, а тот, прочитав что-то в его взгляде, двинулся следом, перед этим улыбнувшись темноволосой. — Хосок. — Чимин серьезным взглядом уставился на друга. — Что? — Ты же знаешь, прекрасно, не играй с ней. Не хочу, чтобы ей было больно и она снова пыталась взять лезвие в руки, — под конец фразы его голос стих, но Хосок услышал. — Она что?.. — Хосок был обеспокоен этим известием. Потому что он не понимает что с ним, но не хочет, чтобы ей было больно. — Да. Хо, она очень быстро привязывается к людям, но у нее проблемы с доверием. И если ты все-таки решишься не смотря на её состояние, то я не буду против. Но если я узнаю, что ты сделал ей плохо и являешься причиной ее слез, то… — Чимин мотнул головой, а Хосок обдумывал сказанное. Он же в принципе ничего не собирался делать. Да, Йери ему нравилась, определенно, но… Как друг? Сестра?.. Или… *** — Хэй, пока, встретимся потом в парке, погуляем? — Тэхен навалился на возмущавшегося Шугу и жал друзьям руки на прощание. Остальные пары в универе прошли без инцидентов и теперь они договорились о встрече. Погулять, пообщаться, узнать друг друга лучше. — Мелкий, не беси меня пока я тебе по кукушке не настучал… — хмурый Юнги не оставлял попыток скинуть руку друга и возмущенно пыхтел, пытаясь вырваться, чем веселил своих друзей. Чимин сел в машину, возле которой они стояли и завел мотор, глядя на друзей через открытую дверь. — До встречи, Йери, — все поочереди подходили и осторожно обнимали черноволосую, чтобы непотревожить больную руку, а она с улыбкой обнимала их в ответ, благодарная за такую осторожность. Очередь дошла до Хосока, и он с улыбкой проговорил ей на ушко, нежно обнимая: — Увидимся, обязательно приходи… Она отстранилась и ответила ему такой же улыбкой, весело проговаривая: — Конечно приду, мне же нужно вернуть тебе кофту, вдруг замерзнешь. Он широко улыбнулся на это, потрепал ее по волосам и развернулся, направляясь к своей машине. — Йери, ты что, только что флиртовала с моим другом? — двусмысленно поигрывая бровями сказал Чимин и не смог увернуться от кулака, сидящей рядом сестры, весело смеясь. *** — Пак Йери, если ты сейчас же не выйдешь… — Чимин уже в который раз стучал в закрытую изнутри дверь и дергал ручку. — ЧимЧим, я… Можешь помочь мне?.. Она открыла дверь, а Чимин в ужасе распахнул глаза, тут же заходя в комнату. — И давно ты так? Почему сразу не сказала? Когда Йери одевалась, то задела кончик бинта и он ослабился, принося сильный дискомфорт поврежденной коже. Она размотала его и хотела перебинтовать заново, так как бинт был свежий, но увидела кровь, которая просачивалась сквозь потресканную кожу. Пока она обрабатывала ее, то измазала свою желтую кофту и теперь эта картина выглядит ужасно. Так еще и бинт пришел в непригодность, а он был последний. — Прости, я не хотела тебя расстраивать… — она опустила голову и смотрела в пол, пока Чимин думал, как им быть. — Расстраивать она не хотела… Ладно, давай так, перебинтуем тебе этим бинтом те места, где больше всего повреждено, надевай что-нибудь темное, недалеко от парка есть аптека, заедем туда, а на месте обработаем. В ответ он получил кивок и полный благодарности взгляд, который заменял тысячи слов. — Кстати, родители тебе уже сказали? — останавливаясь возле аптеки, спросил парень. — О чем? — темноволосая заинтересовано посмотрела на брата. — Они уезжают в Америку. На неопределенный срок… — к концу он затих, увидев потухший взгляд сестры. Он знал, что ей не хватает родителей и надеялся, что они ее предупредили сами, но видимо ошибся, потому что сейчас Йери упорно что-то обдумывала и пыталась понять, осознать. В глазах нет того огонька, который был несколько минут назад, когда она пела песню, что играла по радио. Она села ровно и посмотрела перед собой, на старенькую иномарку, которая стояла на парковке перед ними. — Когда? — холодный тон, чуть сорвавшийся голос. — Через три дня. Опустила голову, сжала края толстовки. Чимин тяжело вздохнул, он ненавидел огорчать сестру. И хоть он и понимал, что напрямую он в этом не виноват, ничего не мог с этим поделать, раздражение росло где-то в груди и неприятно жгло. Он вышел из машины и направился в аптеку. *** — Ну мы пойдем уже или нет? — Тэхен ходил туда сюда и не знал чем себя занять. Они с ребятами пришли раньше брата с сестрой и теперь ждали, пока Чимин обработает Йери руку. — Простите что вам приходится ждать из-за меня, — неловко посмотрела она на них и опустила голову, свободной рукой теребя край толстовки и уже тише продолжила: — Лучше бы я осталась и сидела дома, все проблем меньше. — Йери, не слушай его, просто мой хен придурок, — сказал Чонгук и с довольной лыбой отвесил Тэхену подзатыльник. Ощутимый такой подзатыльник, что он от неожиданности полетел вперед, запнулся и кое-как устоял на ногах. — Больно вообще-то, — обиженно насупился парень, потирая ноющий затылок, пока хены смеялись над ним, особенно Шуга, довольный тем, что его дневные страдания оправдались. — Ну вот, теперь из-за меня ТэТэ больно… — Йери расстроенно вздохнула и шмыгнула заложенным носом, чем удивила всех, а Хосок обеспокоенно посмотрел на девушку, готовую вот-вот расплакаться. В груди отчего-то защемило, но он не решился спросить, что случилось. — Малышка, перестань, — Чимин, только закончивший перевязку, крепко прижал к себе сестру, устраивая ее голову на своем плече. Плечи девушки пробила дрожь. — Ну-ну, чего ты, не первый же раз они уезжают, — успокаивающе поглаживая спину темноволосой, шептал Пак. — Да, но то было четыре месяца, а тут неопределенный срок. Ты же знаешь, что это минимум год, они в детстве так же говорили, — тихонько всхлипнула она, отстраняясь. Парни смотрели непонимающе на эту сцену, а сердце Хосока готовилось вот-вот выпрыгнуть за пределы грудной клетки, ведь смотреть на слезы этой девушки было невыносимо. Он в принципе слезы не любил, а тут плачет дорогой человек и это прос… Стоп, дорогой? Объяснив всю ситуацию, Йери наконец успокоилась и они смогли начать прогулку. Этот инцидент быстро забылся и они все смогли наладить дружескую атмосферу, весело смеясь и шутя друг над другом. Пока ребята катались на аттракционах, доступ на которые Йери был перекрыт, она ждала их возле и смотрела на счастливые лица друзей, завидуя белой завистью, ведь теперь она не может веселиться таким образом. Раньше она всегда любила аттракционы и саму атмосферу парка, однако теперь это приносит не радость, а щемящий дискомфорт в солнечном сплетении. Перенеся вес на одну ногу и трость, она с улыбкой наблюдала за ребятами, которые выходили все растрепанные и смеялись с вида друг друга, толкаясь и пинаясь. Чимин подошел к сестре с веселой улыбкой: — Устала? — он приобнял ее за плечи, смотря сверху вниз и надув щеки. — Немного, — много. Очень много. Ноги ныли, а руку было больно поднять даже. Но она не будет говорить это брату. — Кушать хочешь? — Угу, — кивнула. — Тогда давай так, ты подождешь нас вон там в беседке, а мы сходим, возьмем покушать в кафе и придем туда. Хорошо? — Хорошо, — она, довольная, кивнула головой и улыбнулась. Чимин склонился и поцеловал её в лоб. У Хосока жгло в груди и что-то вспышками взрывалось в голове. Ему было завидно? Неприятно? Что родной брат может быть так близко к ней, а он нет? «Что не так, Хосок?» мысленно вопрошал он у себя. — Давайте я останусь с Йери, а вы сходите? Не оставлять же нам ее одну? — он спрашивал у всех, но смотрел исключительно в глаза Чимина, который усмехнулся и кивнул головой. — Ты так сильно расстроилась, что родители уезжают… Почему? — Хосок сел напротив нее, между ними был деревянный стол. — Мне их часто не хватает… Они всегда были на работе, с самого детства, у меня, считай, был только Чимин. Конечно первые лет шесть они активно участвовали в нашей жизни, воспитывали и давали свою любовь. А потом начались проблемы в компании и они отдалились, пытаясь скинуть всю заботу о нас на нянь. Папа практически ночевал на работе, а мама старалась быть поддержкой ему и опорой нам. Мы все понимали и не сердились, ведь были друг у друга. Потом произошла эта авария и… Они стали чаще приходить домой, мы веселились и были счастливы, а когда я более менее восстановилась, то они снова погрязли в работе, нанимая мне гувернанток и терапевтов, потому что я отказалась провести несколько лет в больнице только из-за надзора врачей. В последнее время мы снова сблизились, я поступила в универ и тут я узнаю от брата о том, что они улетают через три дня практически на год. Самое ужасное, что я часто остаюсь дома одна — родители на работе, брат где-то развлекается и я не сержусь на него, ведь если бы я попросила, он бы остался, но Чимин-оппа не может всю жизнь быть со мной, я должна одна справляться, — она снова всхлипнула и вся сжалась, опустив голову. Хосок, который до этого слушал с открытым ртом, тут же пересел к ней и обнял, прижимая ее к себе. — Ты не должна, слышишь? Впредь, если тебе будет одиноко, позови меня и мы будем смотреть фильмы и кушать вредную еду, пока у нас не заболят животы и не вернется твой брат, отвешивая нам подзатыльники за это и выгоняя меня. — Спасибо тебе, — она посмеялась и отстранившись, посмотрела на него, тут же воскликнув: — Точно, я же принесла твою кофту, — она залезла в рюкзак и достала оттуда черную толстовку, протягивая ему. Однако ее руки дрожали, непонятно из-за чего. От того, что холодно или отдавать ее не хочет? — Не нужно, оставь себе, ты вся дрожишь, — он видимо заметил это и нежно улыбнулся. — Спасибо, — только и успела проговорить она, как послышались веселые голоса их друзей, которые несли два пакета с едой. Остаток вечера они провели так же весело и довольные разъехались по домам, обещая встретиться в универе. Дома были родители, которые ужинали на кухне, тихо переговариваясь о чем-то. И в этом разговоре часто звучало имя Йери, что насторожило брата и сестру. — Дети мои, вы вернулись, — радостно сказала мама и подошла, чтобы поцеловать в щечку своих кровинок. — У нас есть важный разговор, присядьте пожалуйста, — сказал глава семейства и отложил приборы. Брат с сестрой переглянулись и неуверенно сели на свои обычные места, тут же хватаясь за руки, как они делали это в детстве, когда их отчитывали. — Ты, Йери, наверняка уже в курсе, что мы вынуждены уехать на неопределенный срок в Америку, чтобы закончить там строительство филиала. Йери кивнула. — Ты… Должна уехать с нами, — господин Пак откинулся на спинку стула и с прищуром посмотрел на свою дочь. Он не хотел этого делать, забирать ее отсюда, отрывать от друзей. Последние дни она казалась счастливой, несмотря не случай в клубе. Но её так же было опасно оставлять тут, потому что такие случаи могли повториться еще не один раз. — Что? — только смогла тихо прошептать она, неверяще глядя, то на мать, то на отца, а потом в поисках поддержки повернулась к брату, который находился в таком же шоке. Он не может ее отпустить. Нет-нет-нет-нет. Ни за что. Не сможет без нее. — Мы тоже не хотим этого, но не можем оставить тебя без присмотра. — Без присмотра?! Да вы, явно, смеетесь надо мной. У меня есть Чимин, недавно появилось шесть замечательных друзей, на которых я могу положиться… Я уже не говорю о целой команде терапевтов! — она повысила голос, так как спазмы сдавили горло, у нее начиналась паническая атака и она тяжело задышала, запрокидывая голову. — Нет… Нет! Йери, успокойся, держи голову ровно, не смей запрокидывать, дыши глубже и медленнее, — обхватив голову сестры руками и заставив смотреть себе в глаза, Чимин пытался успокоить ее. — Вот так, давай, тише, спокойней, никто и никуда тебя не заберет, ты останешься здесь, со мной… — Йери успокоилась и начала всхлипывать, так как испугалась. Она не могла вдохнуть, её душило. Черноволосая в изнеможении упала головой на плечо брата. — Она никуда не поедет, ей с вами будет опаснее там, чем со мной тут. Вы сами все видели, — Чимин зло посмотрел на родителей, поглаживая сестру по спине. — Это не обсуждается. Вопрос закрыт, ступайте к себе. Йери, собирай вещи. Йери вздрогнула.