***
–Ещё раз, сколько нас не было?.. Целый суточный цикл?! - Ферада не поленилась достать из внутреннего кармана луковку часового механизма, загодя подстроенного под местное время.* - Вот, Погонщиком клянусь, нас не было всего пять тонов! Нагреш, ну хоть ты им скажи. - Они правы. Нас не было не пять тонов, а пять тонов и цикл. - молвил молодой гуль едва ли спокойней своей товарки. - Сама посмотри. Нагреш смотрел куда-то за спину их наставницы. Лагерь за их отсутствие преобразился. Множество некротов бегали, прыгали, стрекотали в недолгом полете и занимались порученными им делами. Такую толпу за пару гвэ* не сделать. Особенно в одиночку. А вот за местные сутки- вполне, вполне. –Ндаа, кажется, дела еще хуже чем мы считали. Чтож, научная работа отменяется. Извините ребятишки, но кажется гранта нам не видать. Хорошая новость - вам дадут пострелять. Как вы и хотели. Голос Урады был неестественно спокоен даже для немертвого. Ее руки не дрожали, а лицо не стало похоже на застывшую маску, но студенты знали, что если их наставница начинает извиняться- то дело пахнет как у гельмента из под хвоста и ничего общего с умиротворенностью это спокойствие не имеет. Стоявший рядом некромаг в очередной раз потянулся к талисману с изображением Погонщика внутри, но передумав, положил руку на плечо Ураде, в жесте поддержки и доброго присутствия. Но и его напускная уверенность никого не обманула. Все понимали и принимали тот факт, что если Прогоняющее перекроет дороги - то как бы им самим не пойти на корм триждыпроклятой всеми богами сущности. И то, что её влияние на материальный мир стало столь сильным особой веры в успешный исход дела не добавляло. –Пойду делать всем нам защитные амулканы, может прорвёмся. А вы пока начните упаковывать припасы. Оборудование оставим здесь- нам оно уже ни к чему, пойдем налегке. Нагреш, через три гвэ жду тебя у себя, заберёшь все, что я к тому времени успею сделать и раздашь их минэ учёным. И не косись на меня так, это стандартный протокол, сам не в восторге. А тебе, Фер, отдельная и самая важная задача, пойдешь проверять дорогу. Всем всё понятно? Если да, то минар фа Лер, попрошу проследовать за мной, когда сможете. Минар фа Лер, до того статуей застывшая под пальцами Шавнира встрепенулась, будто стряхивая легкую дрему, и шумно, далеко не так женственно как привыкли ее ученики, втянула почерневшими ноздрями воздух. Гниль все быстрее брала свое, обезобразив ее лицо, коверкая отеками черты и черными пятнами съедая кожу. Ее мышцы как будто все разом решили поддастся ригор мортис, и каждое движение сопровождала неявная боль и явный, противный хруст рвущихся по всей длине мышечных волокн. Только своевременная помощь двух студентов, синхронно поставивших плечи спасли ее от позорного падения на колени, прямо на пыльные камни привратной площади. Еще один знак того, что парочка молодых нелюдей отсутствовала в городе уж точно не меньше пары десятков тонов. И сейчас у весь лагерь, подобно их наставнице лежал в пыли или забился в логова, в тягостном ожидании того, что их мертвая плоть окончательно отомрет и ее место займет новая, стылая и мёртвая, но крепкая и эластичная как не самой дурной пробы орихалк. Но сейчас их тела представляли жалкое зрелище, слабые и больные, едва ли гнущиеся в суставах и не держащих даже собственного веса. Урада тихо застонала, силясь подняться на разъезжающихся ногах, но, потерпев сокрушительное поражение, повисла кулем в руках своих учеников. –Ребят, что-то мне сейчас не здоровится, сможете меня до палатки донести? А я вам за это что-то хорошее дам. Очень хорошее, вам понравится. Последние слова утонули в скрежете зубов и болезненном мычании. Йлтук, погонщик их каравана, вместе с остальными вышедший встречать потерявшихся студентов и такой же гуль как и они свалился на пыльные плиты привратной площади прямо перед ними, с жадностью умирающего с голода сокрушая знатно заострившимися зубами и не утратившей былой силы челюстями загодя приготовленную кость. Пошёл ихор по трубам, никто кроме Нагреша и Ферданы не мог твердо твердо стоять на своих ногах. Даже некромаг, слегка покачивался, как жердь на ветру, даром что коренастый и плотный, как и все, в чьих жилах есть доля реквемоской крови. Ему даже пришлось подзывать некрота, лишь бы только не свалиться в сухую грязь; о том чтобы помочь Ураде с учениками и речи не шло. Само знание о присутствии тут врага всего живого и немертвого выпило из него все силы. Палаточный городок вновь вырос перед гельментарием. Теней отбрасываемых домами не хватало цивилизованной по своей натуре нежити, жить внутри - не давала совесть и соблазн попробовать на зуб бывших обитателей запылённых квартир. Отовсюду доносились скрежет зубовный, их товарищи лежали и полусидели, стеная на сотню голосов, возвещая всех проходящих мимо о своих страданиях метаморфозы. Не было и речи, нет, не было даже отдалённого помысла о скором походе. Атмосфера с каждым тоном сгущалась, обволакивая душными рукавами- потоками всё вокруг покрыла пылью и испариной смертельно больной старухи. Иные бы сказали, что не сегодня-завтра придут тяжёлые тучи, напоить дорожную пыль влагой. Иные - припомнили бы тяжелое состояние, изматывающее проклятие этих городов, отстукивающее ритм надрывной беды вот уже три месяца. Но сейчас Нагреша и Фераду заботило то, что когда придёт время пропущенный цикл напомнит им о себе, бег будет прерван вздохом и рваным мышечным волокном. Всё вокруг вдруг затопил треск локустов. Молодые люди вдруг с тоской осознали, что приняв эту миссию они как эти мелкие твари, лишившиеся своей своры, застынут в своем возрасте, вечно юными и застывшим в состоянии, закрепятся в роли любовников, но не более. Были ли эти думы причиной, или надвигающаяся метаморфоза, но шаг их замедлился в конечном итоге сойдя на нет. –О чём задумалась, молодёжь?- даже в таком плачевном состоянии, слепая на один глаз, истомленная солнцем и затянувшимся путём, Урада заметила нежданно-негаданную меланхоличность своих "носильщиков", - не говорите, что уже пожалели, о том что выбрались сюда. –Да вот не то чтобы,- Ферада понимала, что она уже имела почти готовый ответ, но ей было важно узнать и мнение своего больше-чем-друга. Перебить его было соблазнительно, но... узнать его мысли было важнее. "Нецелесообразно", сказала она себе, –сам не знаю. Тревожно как-то. Не из-за Сердца. Лично я просто маюсь. –Угу, конечно, поверила я вам, морды немертвые... ооох, господь Ланкавр с вами, неужели вы... Вы жалеете, что так рано в упырей опрокинулись? Угадала, да? По лицам вижу, что да. Во-первых, если бы вас не признали зрелыми, 25-чёсные* вы лбы, вас бы никто сюда не взял. Не узнали бы даже об этой экспедиции, я бы в "отпуск с несчастным случаем" отправилась бы. Не перебивать, да, посреди такого события. Мало ли. Во-вторых, чего застыли, нам в вооон ту палатку,- черная рука, а скорее уже сухонькая, увитая черными нитями- сухожилиями, лапка показала таким же тёмным когтём в сторону входа гельментария. - Да, так далеко, шра'эвы дети, не порвётесь. Давайте-давайте, забыли уже про "что-то хорошее"? Или расхотели. Дальше. Вас отправляли к зверолюдам, да? Да я спрашиваю? –Нуууу, дааа. Да были. Дурацкий ритуал. Только не говор... Оооу –Фу, не напоминай, теть- Урад, мерзко даже помнить, фуфу. –То-то же. С вас материал брали. Или вы думаете, ваши рода спят и видят как закончиться двумя молодыми гулями- ветер в голове? Они не локусты. Они не застынут в бездне времен, пока что-то вроде Прогоняющего превратит их в облачко пыли, пригнанном суховеем в лицо тем, кто даже имен их никогда не узнает. Это успокаивало, но тяжесть, буквальная Урады и метафоричная страха, не покинула их. Но не было больше той обреченности, не было ощущения, что они последние отпрыски своих семей закончат свою историю в веках, поведясь на жирные гранты и роскошные предложения по научному делу. –Ферада, а откуда у тебя эти часы? Я такие видел на улице Трубачей, они же стоят столько, сколько все наше нутро не стоит, даже если по частям гельментщикам продавать. –Опять ты слепень. Это не те, это мое прапрабабки. Они просто похожие. Видел, там весь циферблат в царапинах, мне его подарили на день смерти. Такие дела, а ты конечно сразу про продажу органов,- Фер была рада этому замечанию, оно заставило ее вспомнить свою родню. -Интересно, как они там. Надеюсь, Сердце за нами не увяжется. –Ладно тебе, Фер, наш некромаг опытный мужик, да и мы не лыком шиты... хотя у нас конечно есть Йхпак и Сукрэн. Вот они кстати могут облажаться. Теть Урада, а что с этими двоими? Они же еще до восстания были не сильно умнее среднего утуку. –Да, теть Урада, их-то почему с нами пустили? Их уж точно зрелыми даже мы не назовём-, Нагреш от возмущенного любопытства даже шаг ускорил, потащив на себе разом и свою наставницу и свою подругу. –С ними всё просто и сложнее. Это их наказание. Изначально они тут были обязаны остаться. Что смотрите? Из-за этих остолопов утечка случилась, за такое не награждают. Вдали от живых они хотя бы не так опасны. Воцарилась тишина, только пыль шуршала между ногами, да тихое постанывания нежитей. Остаток пути, неприятного, полного попыток обойти абы как расставленные палатки, порой слишком близко друг к другу, а по тому вынуждавшие возвращаться и искать обход прошел в тягости, изредка перемежаемый просьбой Урады нести ее как человека, а не как мешок с плодами каменного кактуса. Ну или хотя бы как мешок, но с мягкими персиками к королевскому столу. Всё тонуло в жидком мареве жаркого воздуха, искажая пространство и восприятия времени. Горизонт набух далёкой чернотой будущей грозы. Всё же, не смотря ни на сковывавшую духоту, ни на тяжесть Урады, попеременно отставая и перегоняя друг друга, доставляя еще больше неудобств, студенты донесли своего вожака до пристанища. И теперь Ферада и Нагреш жаждали своего "чего-то хорошего, очень и очень хорошего". Любопытство подгоняло их по боле призрачного чувства долга или того, что старшим нужно помогать. Нет, этим двоим не было мотивации краснее, чем их собственный интерес к этому миру и тому, что он может им дать. -Эх, вот что ты думаешь, что нам перепадёт? Я думаю, нам отдадут ключи от наших амулканов. А ну как Сердце начнет лезть нам в мозги, не хотелось бы иметь такую уязвимость. –Не, не надейся, лично я считаю, что там что-то вкусное. Может икра змеепаука? В прошлом чёсе всем экспедициям её выделяли, может нам излишек достанется? –Опять ты за еду, а как ди-е-та? Или мёртвым вес неважен? –Рабство живота- цель моей жи.. Нежизни. И точка! А вот Урада... их наставнице не было дела ни до разговоров, ни даже до того, что последний пять ветвей молодые уже не стеснялись прямо ее волочь по земле, беспощадно собирая сор ее белыми штанами колониальной моды навигаторов, купленные ею к этой поездке, и уже ставшими скорее бежево-серыми. Она была в том оцепенении, торпоре, в которое впадают голодные ларнеды и нежить, получившая критическую травму, сравнимую с смертельной-без-смерти. –Не сочтите это за мою слабость, нооо... кажется вам придётся кормить меня с рук. Своих я не чую,- челюсть и губы едва двигались, шелестя каждый новый звук ломанной хвоей, –не обессудьте, но во мне заканчивается влага. В палатку ввалились все трое кулем. Безобразной кучей из стонущих тел, увитых дрожащими черными тканями и безнадежно испорченной одеждой. Время, задержанное по воле Прогоняющего, скрученного в спираль, и не действовавшего на молодых гулей от их усилией распрямилось и то, что нужно было пережидать в тени, заедая печенью и прочей прокисшей требухой, которой должен быть богат стол молодого обращённого. Прошло по меньшей мере тон, если не полтора, пока из груды страдальцев не высунулась рука, слепо шарящая по полу, по стенам, по записям, лежавшим прямо тут, на мостовой. Найти плотно запаянный воском и мягким хитином* пакетик соленого шёлка было проблематично, когда твоя рука вывернута под неестественным углом не то переломом, не то вывихом, а голова так и не покинула зной кучи-малы сотоварищей. Но награда была достойной и еще через полтона заветный ресурс был найден. И в нем, о что было в нем! Три порции отборнейших икринок самого древнего из змеепауков, кого можно было встретить за пределами королевского стола! О таком юные гули и помечтать себе не давали- слишком уж дорогое лакомство, уж слишком много могли стоить эти носители потенциальной жизни, слишком кусачие на карман даже для их, вполне обеспеченных семей. И вот, лишившись держащегося на добром слове ногтя, рука сумела вскрыть ценное лакомство, трепетно, одну за другой втянула куда-то вглубь тленного кома икринки и уже на шестой Ферада, Нагреш и Урада вновь стали автономными существами, а не единым некроконструктом. Без повреждений не обошлось, сломанная и вывернутая рука принадлежала Нагу, Ферада облысела на пол головы и теперь горестно баюкала выпавшие пряди, а вот на долю их наставницы досталось худшее. Ее ученики своими телами конечно смягчили падение, но лишь чудо спасло ее от повторной смерти, когда неуклюже выбитый сустав Нагреша вмял хрупкие лицевые кости внутрь. Без срочной помощи Шавнира она рисковала вплоть до следующей стадии перерождения оставаться монстром с ямой вместо носа и верхней челюсти. А там неизвестно, сколько чесов пройдет и вспомнит ли ее самость былую красоту... –Вы оба были правы. Ключи от ваших амулканов- в правом кармане моих штанов. И не пожрите всю икру, оставьте вашей старухе что-нибудь. Все же вас я ждала, не ела, - неожиданно внятно донеслось из глубин переломанного лица. - Ферада, девочка, можешь сбегать за нашим некромагом? Не хотелось бы, чтобы вы лишний тон наблюдали такую красотку как я сейчас.***
Где-то за горизонтом мигнуло, мир яростно прогрохотал, надул и хлопнул стенки прибежищ парусом, порывом влажного ветра поднял в воздух пыль. Все бы вздохнули с облегчением, останься у них то, чем можно бы было вздохнуть. Зной уступил место весенней грозе. Впрочем, та не задержалась надолго, вода едва успевала коснуться земли и сразу же проваливалась в мучимую жаждой почву...