"На прицеле жизни"

Ты все еще не понимаешь зачем ты здесь. Тебя держат в заложниках, но по отношению к тебе так не скажешь. Намджун достаточно добрый и учтивый, приносит еду, а иногда даже разговаривает, спрашивает как ты себя чувствуешь, исподлобья рассматривая синеющие засосы на твоей шее и синяки на запястьях. — Я в порядке, правда, — всегда отвечаешь ты, пытаясь мило улыбнуться, вот только по ночам слезы душат, комом застревая в горле. Истерика в тебе продолжает накапливаться, в голове уже мелькают мысли о том, что повеситься прямо сейчас на этой самой простыни, что сейчас находится под тобой — не такая уж и плохая идея. А еще ты не понимаешь, почему все так бояться Чонгука? Он не делает ничего, даже не появляется в поле зрения своих же подопечных. Просто отправляет людей куда нужно, чтобы те сами сделали за него грязную работу. Ты даже точно не знаешь чем именно он занимается, наркотики это, оружие или что-то еще. Но молодой парень умудрился перейти дорогу всем в этом городе. А теперь и ты попалась в его сети. — Джунхи? —Да? — ты и не заметила, как к тебе вошел Джун. — Чонгук просил передать, что зайдет сегодня с подарком. — В каком смысле? — Он мне не отчитывается, прости. Я принес тебе новую одежду, переоденься. — Спасибо. Намджун ушел так же незаметно, как и вошел. В его глазах снова сочувствие, он всегда грустный и нелюдимый. Сломанный, сломленный. Как и ты. Вечер за ожиданием тянется долго. Стрелки часов уже подходят к двенадцати и ты уже было решила, что Чонгук не придет. Но дверь открывается с неприятным скрипом, и входит парень, тяжелыми ботинками ступая по бетону, звук от которых отражается в стенах твоей комнаты. Чонгук красив, невероятно красив и даже в своем положении ты не можешь это отрицать. Парень в идеально наглаженной черной рубашке, темные, словно смоль волосы спадают на глаза, в которых такая же беспросветная темнота. И ты не можешь смотреть в них долго, ибо тонешь, захлебываешься в мраке. — Я ненадолго, не волнуйся. Всего лишь принес тебе подарок. Парень швыряет тебе под ноги мешок, что с глухим звуком приземляется около тебя. — Что это? — Открывай. Трясущимися руками тянешься к мешку, развязываешь и не можешь более сдерживаться. — За что? Что она тебе сделала? — ты подскакиваешь, бьешь парня кулаками в грудь, со всей силой, что у тебя есть. — Ты просила кошку — получай. Чон спокоен, даже слишком. Он молча смотрит на твою истерику, ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь огромная стену безразличия. — Зачем? Отвечай! — ты оседаешь на пол, а парень лишь молча подходит, присаживаясь около тебя и заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Он наклоняется, шепчет почти томно, но так, что у тебя мурашки по всему телу табуном пробегаются. — Потому что ты заслужила. Я не убил тебя, но ты действительно думала, что я оставлю безнаказанным твое покушение? Или ты думаешь потрахались и забыли? Ты будешь отрабатывать, Джунхи. Долго, старательно. — Урод, — плюешь в лицо Чонгуку, вкладывая в свои слова как можно больше ненависти, — чтоб ты сдох. Чон не заставляет себя долго ждать, и тебе прилетает такая пощечина, что у тебя в глазах мутнеет тут же, а в ушах звенят колокола. И все, что те успеваешь услышать перед тем как отключиться, лишь «Я найду стоящее применение твоему грязному ротику, обещаю».