Ars Armandi

      Её прах развеяли над Чёрным озером, а вместе с ним и его сердце. Северус сам лично сжигал её тело и держал урну перед тем, как навсегда отпустить её. Минерва хотела остаться здесь, в Хогвартсе, рядом с её вторым домом. Стать частью этого великого места. И он был не вправе пойти против её воли. Альбус, всегда веселый и, казалось, не умеющий ценить чужие жизни, впервые плакал, провожая несчастным взглядом пепел, разносящийся по глади озера. Помона и Поппи, и ещё сотни людей скорбели о её смерти. И только для Северуса это было сильнейшим ударом судьбы. Он проклинал магию и мир за то, что не смог спасти её.       Снейп впервые увидел Минерву на улице, когда та прогуливалась по кромке леса. Её привычная остроконечная шляпа была отброшена на траву, а волосы спадали на острые плечи. Из-за сумерек он не мог разглядеть её лица, но отчего-то был уверен, что она улыбается. Он подошёл ещё ближе, не решаясь нарушить покой. Необычайно живая, странно очаровательная, Северус никогда раньше не видел её такой. В её глазах играли весёлые искорки, когда она заметила наблюдателя. Он молча присоединился к ней, изредка бросая в её сторону любопытные взгляды. Ведьма, смеясь, ухватила его под локоть и предложила прогуляться ещё чуть-чуть, у озера. Он не смог ей отказать.       Они гуляли до самого рассвета. Минерва была удивительной женщиной. Она выглядела моложе, когда улыбалась. И он внезапно для себя понял, что хотел бы узнать её поближе. Но стоило ему отвернуться, как Минерва исчезла вместе с предрассветной дымкой, оставив после себя лишь чёрную тень кошки, ловко уворачивавшейся от веток. Он нашёл её в коридоре. Она сидела возле тяжёлой дубовой двери и тихо плакала. Северус не был сентименталистом и редко испытывал жалость к людям. Но МакГонагалл — это особенный случай. Он видел в ней родственную душу, такую же несчастную, с личной драмой. И очень хотел ей помочь.       Северус притянул её к себе, чувствуя, как женские руки обвили его плечи, и думал о том, что душило её изнутри так сильно, что она не могла сдержать слез. Минерва успокоилась в его объятиях и что-то очень тихо прошептала. Он не расслышал слов и не решился переспрашивать. После того странного утра, Снейп стал чаще проводить с ней время. За их спинами шептались, некоторые студенты, забывшие об осторожности, тыкали в их сторону пальцами, но даже это не могло заставить его отступиться. Она незаметно стала до безумия родной, такой близкой и необходимой, что он готов был на все, лишь бы ещё раз увидеть, как она улыбается.       Северус и представить себе не мог, что Минерва может столь оглушительно кричать. Она плакала, умоляла его уйти, не объясняя причины. И все время задёргивала шторы, точно прячась от дневного света. Он чудом смог ухватить её за руку и притянуть к себе, нежно гладя по волосам, не обращая внимания на её попытки вырваться. Она успокоилась. И произнесла то, что заставило его пошатнуться, потерять связь с реальностью, почти умереть. Минерва была больна. Капе — болезнь солнца, жившая в ней долгие годы, проявилась так неожиданно и с особой яростью отнимала у неё все. Она продолжала бороться: с собой или с ней — неважно, только бы не сидеть в тишине, ожидая конца. Ей не хотелось, чтобы он видел, как силы покидают её.       Северус не верил до последнего. Он целовал её руки, побледневшие и такие холодные, что замирало сердце. Она стремительно угасала, и он ничего не мог с этим сделать. И мысль, жгущая его изнутри, не давала покоя — это его вина. Он думал, что Минерва любит полумрак, и хотел показать ей, что солнце гораздо лучше тьмы. Он отдёрнул шторы, и солнечные лучи коснулись её кожи. Каких-то пара секунд решили все. Она тогда закричала и вжалась в угол, прося его задёрнуть портьеры. Осознание содеянного пришло гораздо позже. Минерва уверяла его, что это её ошибка — не сказать ему правды изначально. Но разве он мог себе простить то, что было сделано его руками?       Они по-прежнему продолжали гулять по берегу Чёрного озера, играть по вечерам в шахматы и просто молчать, будучи рядом друг с другом. Северус любовался ей и сдерживал боль, рвущуюся наружу. Он никогда не мог представить, что сможет держать её в объятиях, касаться губами чёрной макушки — просто быть с ней. И уж тем более никогда не мог представить, что потеряет её. Они не знали, когда смерть возьмёт своё, и просто старались жить настоящим. Каждый день был для них подарком, самым дорогим и бесценным. Минерва часто шутила, что её жизнь и не была жизнью, пока в ней не появился Северус. Только с ним она могла дышать полной грудью. Он сделал её счастливой. И эти слова ранили больнее круциатуса. Его девочка умрет, а он ничего не сможет с этим сделать.       Снейп не любил покидать Хогвартс. Он не хотел оставлять её одну. Альбус грустно смотрел на свою заместительницу, когда она пришла к нему с тем, чтобы предупредить о скорой кончине. Он готов был помочь, но также, как и Северус, был бессилен. Минерва больше не могла читать и держать перо, её руки била крупная дрожь. Конец был близок, но она отчаянно пыталась уверить любимого в обратном. Ей было больно видеть его несчастным. Она желала ему лучшей жизни, такой, какую он подарил ей.       В детстве она часто убегала в вересковые поля, где проводила весь день. Солнце грело своим теплом, а не обжигало, как сейчас. Ей так хотелось почувствовать это снова. Северус упрямился и не хотел её пускать на улицу. Серые глаза смотрели с такой жалостью, что он не выдержал. Они гуляли по окрестностям замка, не замечая, что день сменила ночь, и близился рассвет. Тогда Минерва привела его к озеру и села на край берега, любуясь первыми лучами солнца. А потом она засмеялась и вскочила на ноги, кружась вокруг своей оси.       — Это самый лучший день в моей жизни. Потанцуешь со мной, Северус?       Её не стало через пару дней после той счастливой прогулки. Он умолял её вернуться, просил, приказывал, кричал, но все было бесполезно. Снейп вновь остался один, с разбитым в крошево сердцем.