Ars Armandi

      Все началось с очередной шалости. Едкий дым сигарет расползся по всей комнате, казалось, что он впитался даже в их волосы. Сириус лежал на нерасстеленной постели и подбрасывал вверх монетку. В его зубах была зажата почти докуренная сигара, которую, без капли совести, вытянул Джеймс. Он задымил, довольно усаживаясь рядом с постелью Блэка. Сириус усмехнулся и бросил тот самый галеон в его сторону, не поднимая головы.       — Спасибо за спонсорство, Бродяга, — Поттер отсалютовал ему монетой, после чего она скрылась в складках его мантии.       — Считай, что я сегодня добрый.       По спальне разнесся громкий мальчишеский смех. Джеймс схватил первое, что попалось под руку, и кинул в его сторону. Вся комната оказалась усыпана белыми перьями от разорванной заклинанием подушки. Они медленно опускались вниз, покрывая собой все вокруг: кровати, подоконник и густые чёрные волосы гриффиндорцев. Сириус вскочил на ноги, вставая в защитную позу, и дико заржал, когда заметил следы помады на щеке друга.       — Что, Эванс сегодня была благосклонна к тебе? — он дрожащим от смеха пальцем указал на помаду.       — Какого?.. — Поттер рукавом стёр след и, быстро сократив расстояние между ними, зажал черноволосую голову между рукой и грудью, взъерошивая его кудри. — Плохой мальчик.        — Эй, эй! Сохатый, полегче. Я же шучу!       Ремус замер на пороге, с усмешкой глядя на этих двоих. Как дети. Он прошёл вглубь комнаты, бросая несколько пергаментов на стол, и рухнул на кровать. Беспорядок, царивший вокруг, его не волновал — обычное дело для них. Вид у него был не очень — впавшие красные глаза, едва не прозрачная кожа на висках с тонкой сеткой капилляров и бледные губы. После его прихода веселье стихло. Джеймс ослабил хватку, и Сириус, недовольно поглядывая на него, ещё больше взъерошил волосы, когда пытался вытащить из них перья.       — Рем, где ты был?       — Сегодня у профессора МакГонагалл день рождения, — он сделал паузу, выжидающе смотря на двух мальчишек. Но слова не произвели желаемого эффекта. — Хотел поздравить её, а заодно спросить о дополнительных курсах по трансфигурации.       — И? — Поттер лениво почесал затылок.       — У Кошки день рождения?       — И не нашёл её, Джеймс, — Люпин улыбнулся, словно объяснял это наивному ребенку. — Да, Сириус, именно это я и сказал.       В глазах обоих загорелся азартный огонёк. Они на перебой стали высказывать предложения новых проказ на предстоящий вечер, так громко, что Ремусу пришлось зажать уши ладонями, хотя это совершенно не помогало. Со временем изначальная тема разговора почти забылась, и они уже гораздо спокойнее обсуждали предстоящий матч с Райвенкло. По крайней мере, так думал Лунатик, ровно до того момента, как услышал случайно сказанную Сириусом фразу.       — Ты что хочешь сделать? — он приподнялся на локтях, ожидая ответа. — Серьёзно? Блэк, это уже слишком.       — Я всего лишь подарю ей розу, — Сириус непринужденно пожал плечами. — Что такого в том, что я окажу знак внимания красивой женщине?       — С каких пор ты заглядываешься на нашу Кошку?       — Заткнись, Поттер, я тут важные переговоры веду, между прочим.       — Она наш декан. И…       —… женщина.       — И ты студент. Глупый студент с бредовыми идеями.       — Ладно, шутки в сторону, — Поттер положил руку на его плечо. — Не дури, Бродяга. Ты ведь это не серьёзно?       — Нет, конечно. Я же не идиот.       — Это спорный вопрос.       По спальне вновь разнесся смех. Сириус продолжал шутить вместе с ними, почти уверив себя, что не будет осуществлять задуманное. Вскоре к ним присоединился Питер, который был совершенно не против навестить школьную столовую этим вечером, заглянуть на Астрономическую башню и попугать зазевавшихся старост в коридорах. Даже Ремус оживился, включившись в бурное обсуждение плана.       Они вернулись за час до конца дня. Приятная усталость разлилась по всему телу, когда его голова коснулась мягкой подушки. Он буквально чувствовал, как каждая клеточка тела расслабляется. Почти провалившись в сон, Блэк внезапно для себя вспомнил, что так и не поздравил Кошку с её днём. Он резво соскочил с постели, на ходу хватая мантию и палочку, и тихо выскользнул на лестницу. Полная дама что-то недовольно проворчала ему вслед, но он не обратил на это внимания.       Его шаги гулко отдавались в коридорах замка, и от этого становилось не по себе. Привыкший нарушать правила, сейчас он чувствовал несвойственный ему дискомфорт и упрямо пытался его игнорировать. Миновав последнюю дверь, он оказался в школьном дворе. Он торопился, стараясь успеть к школьным теплицам раньше, чем этот день закончится. Войдя внутрь, Сириус осмотрелся, подсвечивая себе Люмосом. Нужная ему роза росла в отдалении от всех прочих растений, и он невольно сравнил её с Минервой. Проведя нехитрую махинацию с тем, чтобы срезать её, он несколько раз поранил руку и едва не уронил горшок с мандрагорой.       Сердце бешено билось, почти ударяясь о грудную клетку, когда он подходил к нужной двери. Минерва открыла не сразу. Сириус слышал, как тихие, но быстрые шаги становятся все чётче, и уже готов был сбежать, когда увидел декана перед собой. Она выглядела уставшей и, на удивление юноши, все ещё была одета в рабочую мантию. Он с нескрываемым любопытством рассматривал её, продолжая молчать. Или это была неуверенность, проявившаяся столь внезапно и лишившая его не только дара речи, но и свободы действий.       — Мистер Блэк? — она обеспокоено посмотрела ему в глаза. — Что-то случилось? Ну что Вы молчите, словно язык проглотили?!       — Я… Нет, ничего, профессор, — он замялся, сжимая в руках цветок. — Это Вам.       — Разумеется, это довольно приятно и неожиданно, но было совершенно не обязательно нарушать правила для того, чтобы поздравить меня.       — Профессор… Минерва, Вы не правы. Для Вас можно не только правила нарушать.       Тень осознания тронула её лицо, и она в ошеломлении прижала руку к губам. Сириус подумал, что сказал что-то лишнее, и отступил на пару шагов назад. Он хотел уйти, но ещё больше он хотел остаться. Переборов в себе страх, Блэк приблизился к застывшей женщине и неуверенно отвёл её руку в сторону, накрыв её губы своими. Минерва не оттолкнула его, но и не ответила взаимностью.       — Это всего лишь детская влюбленность, Сириус.       — Я так не думаю.       Он поспешил уйти, не оглядываясь назад. МакГонагалл задумчиво разглядывала розу, касаясь её лепестков пальцами. Она была уверена — его чувства завянут также, как и этот цветок. Но даже спустя годы, пройдя смерть друзей и Азкабан, он хранил эти воспоминания и свою детскую влюбленность, которая никогда не была таковой.