Ars Armandi

      Крупные капли дождя рьяно били по стёклам. Он с плохо скрытым безразличием оглядывал улицу, внимательно прислушиваясь к звукам внутри. Она задерживалась, порождая в нем желание задёрнуть тяжелые портьеры и выбежать на улицу, чтобы в толпе снующих зевак увидеть её силуэт. Но он по-прежнему оставался на месте, считая мелькающие за окном зонты.       По его плечам скользнули руки — как редко она позволяла себе такую фамильярность. Она прижалась к нему всем телом, кладя голову ему на плечо. Он слышал, как размеренно бьется женское сердце. Её горячее дыхание обжигало его шею, создавая яркий контраст между ним и её кожей, холодной после октябрьского морозца. Она была так спокойна, так беззащитна, как синичка, не ожидающая подвоха. Он усмехнулся.       — У тебя легкий шаг.       Она не ответила. Лишь тонкие губы тронула довольная улыбка, а глаза заблестели загадочным огоньком. Он видел её отражение — манящее, с горящим взглядом. Образ синички растаял, как и мимолетное умиротворение. Их роли поменялись. Теперь жертва — он сам, в её умелых руках.       Она отпрянула, медленно отходя к стеллажу с древними фолиантами. Её тонкие пальцы, скрытые чёрной перчаткой, скользили по их корешкам. Он не слышал привычный стук каблуков и не сразу заметил, что её обувь одиноко стояла у входа. Он повёл плечами, почти ощущая, как женские ступни касаются холодного пола. Орион жадно хватал каждое её движение, каждый взгляд и лукавую улыбку.       Она остановилась перед письменным столом и покрутила в руках так и не открытую бутылку вина. Не став утруждать себя в поисках бокала, просто припала губами к тонкому краю. Ладонь взметнулась к застёжке мантии, и та с тихим шелестом опустилась к её ногам. Она не спеша переступила сброшенную вещь и поманила его рукой. Вэл приподнялась на носочки, позволяя Ориону коснуться её чуть приоткрытых губ своими.       Вальбурга подцепила его за подбородок, заставляя смотреть в глаза, и медленно провела по его губам большим пальцем. В его взгляде читалась такая покорность, что не могло не сводить с ума. Он медленно опустился на колени, зубами цепляясь за шнурки корсета и не сводя глаз с её лица. Ткань тихо трещала, разрываясь и лопаясь от его нетерпеливых движений. Она засмеялась, зарываясь в его волосы ладонями. Все, что могло подарить ей счастье, было заключено в его глазах.       Она играючи толкнула его в грудь, и Орион опустился у её ног. Он покорно завёл руки за голову — противиться её очарованию он был не в силах. Ни одна вейла не стояла рядом с ней. Любая ювелирная безделушка меркла на фоне её блестящих карих глаз. Он мог бы привести ещё сотню красочных слов, но все они не могли в полной мере выразить его восхищения ей.       Она обвила ногами его бедра, чувствуя, как напряглось его тело, и опустилась к шее. Вальбурга изучающе проводила языком по его коже, пробуя на вкус его желание. Она осторожно прикусила мочку уха и удовлетворенно хмыкнула, когда с его губ слетел первый стон. Он умоляюще смотрел ей в глаза, но это было единственное, что он мог себе позволить. Здесь и сейчас балом правит она и только она.       Она увлеклась, сосредоточившись на собственном тяжёлом дыхании, и позволила Ориону теснее прижимать её к себе. Он смотрел на неё снизу вверх, наслаждаясь мелкой россыпью веснушек на белой коже. Она была также прекрасна, как в их первую ночь, и он не переставал удивляться, как не замечал этого раньше. Она сильнее сжала его плечи и откинула голову назад, задыхаясь от его жадных поцелуев.       Она что-то неразборчиво шептала, сбиваясь на стоны, и цеплялась за его плечи. В такие моменты время замирало, и пространство сужалось до двух единственных людей. Вальбурга приходила в себя позже, чем он, и Орион часто пользовался этим, накручивая её спутавшиеся локоны на свой палец, касаясь нежной груди — он хотел запомнить все — от её сбитого дыхания до кровоточащих царапин на собственном теле.       Она самодовольно поглядывала в его сторону, натягивая чулки. Орион чувствовал её взгляд на своей спине и, не глядя, отсалютовал бокалом игристого вина. Вальбурга подошла к нему ближе, невесомо коснулась губами скулы, оставляя на ней свой след. Она накинула на плечи уличную мантию, надела шляпку и чёрные перчатки, и скрылась за дверью, оставив после себя легкий шлейф французских духов — тех самых, которые он подарил ей на день рождения Регулуса.       Орион усмехнулся, допив бокал до дна. Он знает её всю жизнь и не знает о ней ничего. Только в такие короткие вечера, после которых она, непременно, отправлялась в бар, Вэл постепенно открывалась ему. Он вклеивал в альбом памяти каждое воспоминание, в котором была она, чтобы наконец картинка сложилась. Но самые важные детали пазла Вальбурга всегда носила с собой, возвращаясь к нему поздно вечером и с глубоко скрытой насмешкой целуя его искусанные губы.