Ars Armandi

      Малфой с презрением оглядывает девчонку. Он не прикасается к ней, даже не думает об этом. Красивая игрушка, такая же сияющая и привлекательная, как новая метла за стеклом витрины, — не больше. Она для него является еще одним экспонатом в его коллекции — строптивым, умным и гордым экспонатом. Коллекционеры таких ценят.       Ему нравится приходить к ней каждый вечер и нести всякую чушь: от ностальгических воспоминаний о школьных годах до того, что сейчас происходит в их мире. Он с упоением наблюдает, как меняется её взгляд, заполняясь ещё большей ненавистью. Она так похожа на загнанную львицу, у которой отняли самое дорогое. А ведь когда-то ему действительно хотелось стать её другом, но за его специфическими методами сблизиться девчонка не видела ничего, кроме избалованного и отвратительного слизеринца. Она его презирала, а теперь они поменялись ролями.       Гермиона не знает, что стало с магическим миром. Она собирает информацию по крупинкам: из случайно (или намеренно?) забытых газет и бездумно (или осознанно?) брошенных фраз. Она готова захлебнуться собственной кровью, только бы не слышать, как каждый вечер в большом зале ликуют монстры. Не видеть, как насмешливо на неё смотрит Малфой, как хватает её длинные спутанные волосы и наматывает их на кулак, чтобы насладиться тем, как она пытается сдержать слезы. Из его рассказов она узнает, что на прошлой неделе Волдеморт убил Рона и Джинни. Ей приходится закусить губу, чтобы не закричать. Как же больно. Больно просыпаться и вычеркивать из мысленного списка всех тех, с кем она дружила, кого любила и кого уважала.       Грейнджер сидит на полу, раскинув покрытые синяками руки в стороны. Она не знает, сколько таких дней ей придётся пережить. Сколько из них принесут плохую весть. Малфой хватает её за худую лодыжку и тянет к себе. Она с глухим стуком ударяется о пол, но даже не шевелится, позволяя юноше склониться над ней. Драко протирает ладонь платком и отбрасывает испачканный клочок ткани в угол комнаты. Он толкает её в бок носком лакированного ботинка, как делал сотни раз, и победно улыбается, когда видит, как кривятся от боли девчачьи губы. «Ну вот, Грейнджер, тебе больно. Ты не такая сильная, какой хотела казаться» — вместо этих слов вылетают совершенно другие, и он жалеет, что вовремя не успел прикусить язык.       — Хочешь узнать, где твой любимый Гарри Поттер? — он не скрывает своего превосходства, растягивая губы в насмешливом оскале. — Забудь о нем. Мальчишка мертв. Теперь Темный лорд…       — Ваш Тёмный лорд — ничтожество!       Он заносит руку над её лицом, чтобы влепить звонкую пощёчину. Девчонка смотрит на него с вызовом и не зажмуривает глаза, как раньше. Она так ловко изворачивается из-под его раскрытой ладони и вскакивает на ноги, что Драко не сразу понимает, как сам оказывается на полу. Гермиона лихорадочно смотрит по сторонам, пока не замечает древко палочки, закатившейся под кровать. Она успевает схватить её раньше, чем мальчишка кидается её душить. Его руки с силой сдавливают её горло, она буквально чувствует, как подрагивает воздух от его гнева. В мальчишеских глазах, глазах прогнившего насквозь Пожирателя, плещется столько ненависти, что ей по-настоящему становится страшно. Так страшно, как не было уже очень давно. Она не хочет умирать вот так. От рук этого паршивца. Ей так хочется ещё раз почувствовать на своих плечах руки родителей, услышать их голоса. На глаза наворачиваются слезы. К черту все. Пусть она сейчас умрет, но она это сделает.       Гермиона с трудом отрывает руку от пола и вонзает палочку в белую кожу на его шее, в исступлении шепча два проклятых слова. Авада Кедавра… В его глазах ещё догорает зелёный огонёк. В комнату вбегают несколько человек, они суетятся, кричат. Гермиона сделала то, что хотела. Она отомстила. За себя, за Рона и Джинни, за тех, кто навсегда остался в светлом прошлом.       Она падает навзничь и закрывает глаза. Теперь ей неважно, что будет дальше. В памяти всплывают воспоминания из детства. На её заветренных губах появляется измученная улыбка. И она тихо шепчет в пустоту:       — Я люблю вас.