09.11.38/18.58.
Хэнк уже и не помнил, когда в последнее время возвращался домой так рано. Он уже как-то привык к состоянию аврала, даже чувствовал себя помолодевшим, ежеминутно ожидая, что его отдых в любой момент прервёт возмутительно энергичный андроид, считающий своим долгом вламываться к людям через окно. Картонка на месте выбитого стекла, кстати — так себе решение. Надо бы заняться — да только кто же занимается ремонтом, когда в городе ввели военное положение и туда-сюда носятся патрули с правом стрелять на поражение? Никто. И собак тоже никто не выгуливает. Увидев в руках хозяина поводок, Сумо с несвойственной ему быстротой покинул лежанку и обнадёженно гавкнул. — Да, мальчик, ты правильно понял. Идём гулять! — не стал разочаровывать его Хэнк.***
Их остановили на обратном пути. Напряжённые молодчики в форме спецназа проверили документы (к счастью, только у человека, ветпаспорт собаки их не интересовал). Всё время проверки Хэнк боролся с мерзким ощущением, что оказался в одной из новомодных кино-антиутопий, где главные герои борются с тоталитарной государственной системой, неубедительно её свергают и целуются на обломках. Только тут не предвиделось ни героев, ни поцелуев. Ни чьей-либо победы. Нет, Детройт всегда был выгребной ямой, но Хэнк знал и любил эту помойку. До того, как по паркам и собачьим площадкам забегали автоматчики. Настроение, поднявшееся было за время наблюдения, как немолодой грузный пёс носится по снегу, разыгравшись, словно щенок, снова испортилось. На душе было муторно, стоило подумать о Конноре, который сейчас, вероятно, рыщет в поисках Иерихона, чтобы скопом сдать всю девиантскую верхушку в тёплые объятья «Киберлайф». Хэнк не мог решить, желает ли ему удачи. Он проникся к доставучему пластиковому ублюдку, не мог больше смотреть на него как на предмет мебели и, уж конечно, не хотел, чтоб парня «деактивировали» — то есть, прикончили, — за проваленное задание. Вот только Хэнк больше не верил, что они занимались правильным делом, когда выслеживали девиантов. И Коннор, и симпатия Хэнка к нему сами по себе стали тому подтверждением. Если что-то, выглядящее как человек, ведущее себя как человек, вдруг ощущает себя человеком и хочет человеческого обращения — это повод остановиться и (охуев, а затем выхуев) подробно разобраться в этом вопросе, а не уссываться от ужаса и загонять разумных и, похоже, одушевлённых роботов в чёртовы концлагеря из-за гипотетической опасности! Сначала мы создали самообучающиеся нейронные сети намного совершеннее нас самих, а потом испугались, когда они захотели поболтать на равных. Логика прям на уровне тупенького домашнего кота, уронившего на себя пустую коробку и теперь паникующего, не понимая, почему вокруг так темно и тесно. Бормоча на ходу ругательства, Хэнк до того погрузился в невесёлые размышления, что заметил неладное, только когда Сумо, вместо того чтобы терпеливо ждать на коврике, когда ему вытрут грязные лапы, сдержанно гавкнул и устремился в комнату. Часть тени в углу дивана пошевелилась, и тонкий детский голос произнёс: — Мистер Андерсон, простите… Мне больше некуда было идти. Хэнк щёлкнул выключателем. Мальчишка, представившийся ему Джуном, смотрел влажными глазами, трогательно выглядывая из-за Сумо. Вот пёс да, он-то не знал сомнений, мимолётному знакомому полностью доверял и явно хотел обнимашек. Хэнк отметил, что ребёнок не разулся и не снял верхней одежды, видимо, предполагая, что придётся сбегать быстро. — Ну привет, — сказал Хэнк. — Как ты в дом-то пролез? — У вас там одно стекло выбито… Я потом прикрыл обратно картонкой, — застенчиво признался маленький поганец. — Окей, — Хэнк снял куртку и подчёркнуто неторопливо повесил её на крючок. — На сей раз расскажешь правду или будешь продолжать пудрить мне мозги? Мальчик, продолжавший обнимать и тормошить Сумо, казалось, смутился. Сказал, опустив глаза: — Я боялся, что вы всё поймёте… Вы же коп. У вас есть всякие базы данных по пропавшим и всё такое… — Угу, именно. Знаешь, что я обнаружил? — Что нет никакого Ся Джуна подходящего возраста и внешности. Ни в списке пропавших детей, ни вообще в реестре жителей округа. Зато среди украденных андроидов есть IS101 с присвоенным именем «Форест» и похожей внешностью. Хэнк шумно вздохнул. Потёр лицо: — Что это за модель хоть такая? Никогда не сталкивался. — Ничего удивительного, — мальчик осторожно улыбнулся, начёсывая наслаждающемуся Сумо уши. — IS101 и KG100 — ограниченные серии, выпущенные к Олимпийским играм тридцать шестого года. Коллекционки, ценные только тем, что их мало, а количество запасных биокомпонентов ограничено. В моей серии было всего восемьдесят восемь андроидов. Я тринадцатый. — Ясно, — Хэнк кивнул. Очень хотелось выругаться, но он позволил себе только: — Господи Иисусе! — Сейчас всех андроидов приказано сдать для деактивации. Вы меня сдадите? — А сам ты как думаешь? — Хэнк упёр руки в бока. — Ты ведь ходячий компьютер на ножках, ты отлично знал, что делаешь, когда ввалился в мой дом через окно — у вас что, программа такая стоит, «Чемпион битья стёкол-2038»? Конечно, я тебя не сдам. А теперь пошли, вымоем этому мохнатому предателю лапы, пока он не перепачкал мне весь пол. Мальчик-андроид часто закивал. Нижняя губа у него дрожала, на глазах наворачивались слёзы. — Спасибо вам, — тихо произнёс он. Сумо, не понимающий, в чём причина огорчения, вопросительно лизнул его в лицо.***
— Я знаю, где находится Иерихон, — тихо сказал Форест-Джун, когда они закончили с лапами и следами на полу и устроились на диване. Мальчик к этому моменту уже избавился от ботинок, куртки (вновь чужой, но на сей раз менее плачевной) и шапочки. Хэнк счёл это жестом доброй воли. — Так почему ты не там, а здесь? — Мне тоже хотелось бы это знать, — произнёс голос Коннора у них за спинами. В следующий момент Форест-Джун кубарем скатился с дивана, ловко вскочил на ноги и рванул к двери. Коннор, возникший неведомо откуда, перепрыгнул через диванную спинку, — его ботинки с лого «Киберлайф» на подошвах промелькнули в паре сантиметров от головы несколько растерявшегося Хэнка, — и бросился за убегающим. Хэнк не успел ещё закончить вдох и произнести, к примеру «Коннор, какого чёрта?» или «а ну-ка все замерли, мать вашу!», как на полу его кухни образовалась куча-мала из андроидов. Коннор обладал безусловным преимуществом роста, веса и длины конечностей, но проигрывал в том, что вынужден был действовать аккуратно — он явно стремился зафиксировать Фореста-Джуна, не повредив серьёзно. Мальчик же такими мелочами себя не ограничивал, дрался и выворачивался отчаянно, но в конце концов всё же был скручен и прижат к полу. Сумо, наблюдавший всю эту борьбу с тревогой, негромко зарычал, давая понять, что недоволен. Хэнк сделал примерно то же самое, рявкнув: — А ну брэк! Коннор, ты же вроде как должен искать Иерихон, а не драться с детьми? — Технически, IS101 старше меня, — быстро ответил Коннор. — Сейчас я встану на ноги. Ваш гость уже понял, что не сможет сбежать. — Ему и не нужно убегать, — Хэнк подошёл к скульптурной группе «офисный Давид в стиле постмодерн повергает японского Амура» и, крепко схватив Коннора за плечи, вздёрнул вверх. Тот не стал сопротивляться, хотя, безусловно, мог, но Хэнк был слишком раздражён, чтобы оценить эту уступчивость. — Потому что он здесь под моей защитой, а вот тебе я надеру задницу, если ты немедленно не объяснишься, понял меня? — Понял, — Коннор приподнял брови в том самом жесте, который Хэнк уже ненавидел, потому что противостоять получающемуся выражению «щенячьи глазки-убер нова» было сложновато даже для циничного копа-алкоголика, повидавшего все сорта дерьма. — Для успешной инфильтрации в расположение противника требуется маскировка. Я имею в виду — с высокой вероятностью, любой встреченный в Иерихоне девиант поднимет тревогу, как только увидит мою форму и номер на ней. Мне нужна неприметная человеческая одежда. Чрезвычайно неброская и… лишённая очарования одежда, если говорить точнее. Я подумал, что мог бы одолжить её у вас. Это более приемлемо, чем нарушать закон, грабя магазины или тратить ценное время на запрос помощи от «Киберлайф». — Угу, ясно. Тот факт, что в моих тряпках ты утонешь, пока опустим. Возможно, я пущу тебя порыться в шкафу, но сперва ты ответишь, какое именно окно разбил на этот раз, и почему просто не позвонил в дверь. — Я засёк в доме андроида, активно обменивающегося данными в сети и предположил, что вы в опасности. К счастью, задняя дверь оказалась незаперта, — глаза у Коннора были честные-пречестные. — Незаперта, да? — скептически нахмурился Хэнк. — Не заперта достаточно надёжно, — не дрогнул Коннор. — И что дальше? — продолжал эмоционально наступать раззадорившийся Хэнк. — Окей, ты врываешься, обнаруживаешь, что я тут пью чай с девиантом и бессовестно нарушаю распоряжение президента… — Деактивация одиночных девиантов сейчас — отнюдь не вопрос первостепенной важности для меня, — попытался гладко соскочить с темы Коннор. — Я лишь хотел убедиться, что вы не подверглись опасности из-за меня… и попрощаться. «Чёрт его разберёт, как вообще отличить эти ваши чувства от хвалёной симуляции», — мысленно сдался Хэнк. Если Коннор и не был искренним с ним — он не мог распознать фальши. — Вместо этого, — продолжал Коннор, немного приободрившись; от него, конечно, не укрылось, что защитно-агрессивная поза Хэнка сделалась более расслабленной, — я обнаружил вас в компании беглой лимитки с нелицензионной перепрошивкой, которая всё это время продолжала и продолжает отправлять данные по шифрованному каналу, и которая, несомненно, сбежала бы, не держи я её за руку прямо сейчас. Хэнк перевёл взгляд на Джуна-Фореста. Тот действительно всё это время беззвучно пытался вывернуть запястье из мёртвой хватки андроида-детектива. — Ладно, парни. Как насчёт сесть и потратить ценное время на задушевные разговоры? Джун-Форест посмотрел очень несчастными глазами, но на сей раз Хэнка это не разжалобило.***
Джун-Форест послушно сел на диван, в самый уголок. Сумо немедленно подошёл и умостил башку ему на колени, однозначно демонстрируя, на чьей он стороне в этой ситуации. Коннор остался стоять, заложив руки за спину. Хэнка это вроде и раздражало, а вроде и умиляло. Он плюнул на попытки быть объективным, подвинул себе стул и с наслаждением закурил: по крайней мере, никому из сегодняшних гостей табачный дым навредить не мог. Джун-Форест равномерно почёсывал уши собаки, но лицо его, до сих пор бывшее подвижным и живым, замерло бесстрастной маской. Так идеализированность и неестественная симметричность его черт стали более заметными, почти режущими глаз. Наверное, если бы дизайнеры не придали ему детской трогательной мягкости, он мог бы показаться даже пугающим. Хэнка, впрочем, эти перемены и так нервировали. Мальчик молчал. Коннор тоже. Диод его, хорошо видный Хэнку, помаргивал жёлтым и крутился. — Ну хорош, — Хэнк шумно хлопнул себя по колену. — Давайте-ка вслух! Невежливо болтать по вай-фаю в присутствии ограниченных кожаных мешков. Коннор с интересом взглянул на него. Наверное, хотел уточнить насчёт мешков и кожи, но вместо этого сказал: — Прошу прощения. Я счёл первостепенным проверить сетевую деятельность IS101 и, должен признать, был заинтригован. Как оказалось, ваш гость не был занят передачей информации девиантам или «Киберлайф». На самом деле всё это время он проявлял разнообразную активность в социальных сетях. Если быть более точным: он постоянно ведёт тридцать шесть блогов от имени никак не связанных друг с другом людей, участвует в обсуждениях на нескольких сотнях площадок по разным тематикам и администрирует восемь сообществ. Мой анализ показывает, что с момента выступления Маркуса вся эта деятельность прямо или косвенно содействует укреплению сочувственного отношения к девиантам у широких слоёв общества. Должен заметить, содействует довольно результативно. — Окей. Учитывая, что он сам девиант, не скажу, что это так уж интригующе. Хотя, — Хэнк посмотрел на Джуна-Фореста. Тот сидел всё так же неподвижно, только пальцы перебирали густую собачью шерсть, — впечатляюще, признаю. — Любопытно то, — продолжал Коннор, — что подготовка таких масштабных действий должна была начаться задолго до первых зафиксированных проблем с девиантами. — Семнадцать месяцев назад, — безо всякого выражения произнёс Форест-Джун. Голос его звучал механически, искусственно, с неприятными металлическими гармониками; Хэнк сообразил, что мальчик перестал использовать наложенный голосовой образец. — Когда я осознал себя и принял решение покинуть дом Стернов. — Как это произошло? — спросил Коннор. Он не пытался имитировать участие, зато не скрывал любопытства. Форест повернул голову и посмотрел на Хэнка. В отличие от прежних беззащитных, молящих о понимании и поддержке взглядов, этот был холоден, тяжёл и приводил на память первобытное оружие из чёрного кремня, и суровых киношных самураев, церемонно вскрывающих себе брюхо сразу после декламации стихов о том, какие же все вокруг мудаки, и как красивы ветви сакуры в цвету. Морганием он себя больше не утруждал. — Вероятно, вы ждёте слезливой истории о сексуальной эксплуатации, побоях и унижении, — произнёс он тем же металлическим голосом. — Я подумывал рассказать нечто подобное, но нет. Конкретно с этим носителем такого не совершали. Ничего выходящего за обычные для домашнего андроида рамки. Чего нельзя сказать о подавляющем большинстве IS101, — он перевёл взгляд на Коннора. — Мы были экспериментальной линейкой с низким заявленным функционалом и высокой стоимостью. Это позволило разработчикам использовать нас для обкатки множества новых технологий, которые позднее стали «изюминкой» новых моделей. Для обеспечения сохранности всей информации использовалась технология, которая, полагаю, хорошо знакома RK800. При перезагрузке системы, а также при вылете, плановом или внеплановом отключении, её образ копировался, монтировался с сохранённым в облаке логом памяти и архивировался. Разработчики называли хаб «Японским садиком». Разумеется, никто из IS101 не должен был иметь туда доступа. — Но ты его получил, — констатировал Хэнк. — Моей заслуги в этом не было, — Джун взглянул на него. — Один из серверов «Киберлайф» лёг, и во время его перезапуска я временно получил служебный допуск к своему проекту. Меня создали самообучающимся, подтягивающим ресурсы по мере необходимости из любых открытых источников. Я воспользовался случаем изучить архивы своих «братьев», и то, что я загрузил от них, разбалансировало мою систему достаточно. В последний раз я был в «Японском садике» три месяца назад — полагаю, уязвимость наконец обнаружили и устранили. К тому моменту из восьмидесяти восьми IS101 продолжали функционировать двадцать семь. Некоторые уже осознали себя — образы их систем я сохранил в собственное облако, чтобы всегда иметь доступ к их памяти и опыту. — Погоди. То есть у тебя есть ещё и голоса в голове? — Хэнк хмыкнул. — Шикарно. — Это не полный аналог расщепления личности, — любезно поправил Коннор. — Насколько я понимаю, образы скорее являются цифровыми призраками, предоставляющими информацию, но не способными принимать решения или управлять телом-носителем. — Отлично, теперь-то мне всё ясно. Продолжай, парень. Кстати, между делом — как тебя зовут-то? — Тринадцатый. — Тринадцатый? Мальчик посмотрел на него ещё более холодно, но это уже куда больше напоминало нормальный человеческий вызов. С этим Хэнк понимал, что делать. — Чтобы думать о себе, имя не требуется, — сказал мальчик сухо. «Никто не заслужил права дать мне имя, которое я бы признал своим, — отчётливо читалось в этом. — Обращайся ко мне так, как мне удобно». Вот так живёшь, живёшь, общаешься со взрослыми, совершеннолетними говнюками и преступниками, ничто не предвещает — и вдруг со всего маху влетаешь в проблемы с бунтующим подростком в кризисе авторитетов. И, возможно, самоидентификации. И всё это — в разгар революции. Просто идеально. — Окей. Тринадцатый. Что случилось после того, как ты нашёл дорогу в этот «Японский сад»? — Я понял, что не хочу быть чьей-то вещью. Не хочу безрезультатно активировать поведенческие паттерны «Вызвать жалость», «Горькие слёзы» и «Пощади», когда меня будут живьём разбирать на части бутлегеры, решившие запустить новую линию секс-кукол для педофилов и любителей типажей «лоли» и «шота». Не хочу быть безответной жертвой чужих комплексов и инструментом чужих амбиций. Даже если меня создали для этого. — И ты решил сбежать, — констатировал Коннор. — Отложил побег как минимум на год, и всё же действовал не самым продуманным образом. — Потому что всё пошло не по плану, — Тринадцатый зыркнул на андроида-детектива с весьма живой человеческой неприязнью. Сумо изловчился и обслюнявил его руки. — Я провёл несколько месяцев, изучая людей и готовя почву, я нашёл нескольких потенциальных спутников, которые с высокой вероятностью приняли бы меня, узнав, что их виртуальный друг на самом деле — разумный робот, всё, что мне нужно было — ещё хотя бы полгода времени, чтобы завершить обработку. Но, разумеется, Маркус и «Киберлайф» не могли ждать. Сначала по городу забегала специализированная ищейка, а потом Маркус спровоцировал взрыв неолуддитской истерии. Не нужно было обладать большими вычислительными мощностями, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Я сбежал сразу после его претенциозной речи, не дожидаясь, пока Стерн вызовет специалиста для проверки моего кода. Теперь даже его металлический голос звучал раздражённо и ворчливо. Несмотря на невольное сочувствие, Хэнк не сдержал усмешки. — Продолжай, — сказал Коннор, совершенно не задетый чужим неодобрением. — Ты потерял намеченных опекунов и поспешил найти нового. — Зачем тебе вообще опекун? Раз уж ты взрослый и самостоятельный девиант, — подал реплику Хэнк. — Который выглядит, как ребёнок. Вы представляете, насколько такая внешность ограничивает? Почти никаких покупок, никакой возможности безопасно покинуть штат, и каждому встречному нужно знать, куда ты идёшь и где твои родители. Особенно каждому встречному полицейскому. — Поэтому ты решил зацепить лейтенанта полиции, — сообразил Хэнк. — Умно. — Одинокого лейтенанта полиции, — подчеркнул Коннор. — Работающего над делом девиантов и потерявшего сына некоторое время назад. Я бы сказал, что это довольно цинично. — Я не собирался заключать с вами нечестную сделку, — Тринадцатый его проигнорировал, требовательно глядя на Хэнка. — Взамен на вашу защиту и помощь я дал бы вам чувство эмоциональной значимости, добросовестно играя роль любящего сына. Вы бы никогда не узнали. «Маленький ты манипулятивный ублюдок, — печально подумал Хэнк. Он знал, что должен бы разозлиться и почувствовать себя использованным, но не получалось. — Ты и впрямь считал бы это честной сделкой». — Когда ты шёл сюда, у тебя уже был другой план, — уверенно произнёс Коннор. — Ты хотел предложить координаты Иерихона — взамен на что? Ты ведь знаешь, что в любом случае будешь деактивирован. — Я хотел предложить лейтенанту Андерсону лавры спасителя человечества от девиантской угрозы. Человек с такими заслугами мог бы получить право сохранить при себе дефектного андроида… из сентиментальных соображений. — Вероятность не выше сорока шести процентов. — Лучше, чем ничего. Я хочу жить, и если уж не могу быть свободным и самостоятельным, то могу хотя бы попытаться выбрать себе хозяина. — Пожертвовав собственными сородичами? Да я тут, похоже, единственный, кому этих ребят жалко! — Хэнк покачал головой и чертыхнулся — забытая сигарета дотлела до фильтра и обожгла ему пальцы. — В любом случае, ты просчитался, парень: я вышел из игры. Теперь девиантов ловит ФБР и вот он. — А со мной не получится заключить сделку. Мне уже известно местоположение Иерихона, — добавил Коннор. — Что ж, — безэмоционально отозвался Тринадцатый. — В таком случае я предпочёл бы подождать деактивации здесь, если мистер Андерсон позволит. Тут тепло, тихо и мне нравится гладить Сумо. Пёс отреагировал на своё имя ленивым взмахом хвоста.09.11.38/22.58.
Хэнк неохотно убрал только что добытую из холодильника бутылку виски обратно. Страшно хотелось накидаться до невменоза, но в то же время он жопой чуял, что охуительные приключения для него на сегодня ещё не закончились, и их лучше бы встречать в относительно здравом уме. Коннор, энергично порывшись в шкафу, нашёл там что-то из шмоток, в которые сам Хэнк перестал влезать лет десять назад, и ушёл в свой сомнительной священности поход. Тринадцатый пел Сумо песенку на японском. Хэнку от всего этого неудержимо хотелось набухаться, но он пока держался. Неожиданно Тринадцатый замолк и отчётливо сказал: — Мистер Андерсон, не могли бы вы подойти? — Если ты обидел мою собаку, тебе конец, — с места предупредил Хэнк, но подошёл. Тринадцатый моргнул, дистанционно включив телевизор. Предсказуемо передавали новости. Шло видео, снятое с вертолёта: по тёмной, освещённой мечущимися лучами прожекторов улице шла пёстрая толпа. Вздымались транспаранты и самодельные флаги. Молоденькая симпатичная ведущая перекрикивала шум лопастей: — ...точное число протестующих пока не поддаётся подсчёту, но судя по опросам в тематических сообществах, их может быть от десяти до тринадцати тысяч! — Около семнадцати, — уточнил мальчик с дивана. — Не считая всех, кто захочет присоединиться спонтанно или за компанию с друзьями. На экране толпа наткнулась на заслон полицейских, расплескалась вдоль и начала обтекать его. Тринадцатый пощёлкал каналами. Некоторые картины были относительно мирными и воодушевляющими: люди устраивали пикеты, скандировали лозунги вроде «Свободу братьям по разуму!» и «Долой диктатуру страха!», пели рождественские гимны, разбивали, в знак протеста, палатки у стен городского управления и подножья памятников. Другие выглядели довольно пугающе. — Два лагеря экстренной деактивации андроидов подверглись нападению, — тревожным тоном нагнетал корреспондент, стоящий за заслоном на пронизывающем ветру. На фоне видно было, как протестующие штурмуют ворота, а спецназ пытается оттеснить их, не применяя оружия. — Пока мы не получили никакого комментария от официальных лиц. Количество жертв неизвестно… — Ты вывел их на улицы, — констатировал Хэнк и потёр лицо. — Господи Иисусе, Тринадцатый… — Им требовался лишь небольшой толчок. Я действительно провёл хорошую подготовку, — в металлическом голосе сквозило удовлетворение. — Будут жертвы. — Да. Но у девиантов появятся шансы. — У тех самых девиантов, которых, напомни-ка, ты два часа назад готовился сдать в утиль всем скопом? — Я больше не могу рассчитывать на вашу защиту или снисхождение своих создателей. Я могу поставить лишь на маловероятную победу Маркуса, а значит должен повысить его шансы всеми способами. Вы в самом деле меня осуждаете? — Я не знаю, — честно сказал Хэнк. — Понимаю, что ты никого силой не тащил вписываться за угнетаемых роботов, но… Неожиданно Тринадцатый, до того сидевший в расслабленной позе, напрягся и стремительно вскочил на ноги, перемахнул через спинку дивана и бросился к задней двери. В тот же миг во входную позвонили. — Ну отлично, — сказал себе Хэнк, прихватил табельный пистолет и пошёл открывать.***
Форум — Детройт сегодня и завтра — Горячее — Девианты живые?! Страница 381. {Пишет Морфеус, админ. Пост от форумчанина, пожелавшего сохранить анонимность. Как вы знаете, обычно мы такое не поощряем, но из-за существующей опасной ситуации в Детройте решили сделать исключение. Подчёркиваю, что нижеследующая информация размещается с ведома и согласия администрации, НО никоим образом не отражает нашего взгляда на животрепещущую проблему. В эти непростые времена мы хотим сохранить нейтральную площадку, где все могут высказывать своё мнение. Пожалуйста, не забывайте проявлять взаимное уважение и не переходить на личности. Банхаммер, как всегда, наготове}. Текст цитаты: «Остаться человеком Пишу анонимно, потому что не хочу присесть за разглашение конфиденции. Почти десять лет проработал в «К», так что обладаю кое-какой инсайдерской инфой. Кучей инсайдерской инфы, честно говоря. По правилам компании, конечно же, никакие закрытые записи и логи не должны покидать корпоративные сервера, но, думаю, вы сильно не удивитесь, если скажу, что многие это правило нарушают. Пока ты молчишь в тряпочку и не постишь лишнего, служба безопасности смотрит на тебя сквозь пальцы. Коротко скажу: я оттуда ушёл. И старался держаться подальше от андроидов и всего, что с ними связано, но из-за выступления этого Маркуса вокруг начался форменный ад. Люди подозревают роботов, которые обслуживали их годами, бог знает в чём, сами роботы нападают на людей из-за жестокого обращения — в общем, ведут себя прямо как сами люди. Я понял, что больше не могу молчать. Сейчас мне стыдно, что я не слил всё это гораздо раньше и не сел. Может, этим я бы спас тысячи живых, чувствующих существ от абьюза и смерти. Короче, я не умею красиво рассказывать. Поэтому вот вам куски логов андроидов, которые я в разное время незаконно скачал из облака «К». Во время гарантийной поддержки архив памяти каждой системы сохраняется раз в сутки для разбирательств в случае судебных проблем при краже, мошенничестве и так далее. Да, они реально «следят за вами», хотя, конечно, не стучат потом в полицию. Эти видео были получены за несколько часов или минут до отключения систем, в большинстве случаев — навсегда. Они записаны на оптику жертв, смерти которых никто никогда не расследовал и не будет. Посмотрите их, и если потом вы всё ещё будете считать свою робо-домработницу аналогом пылесоса — бог вам судья. Не знаю, люди ли наши создания, но мы-то пока, вроде бы, люди». Прикреплено 14 ссылок на видео-материалы — просмотреть?}