Что видишь ты?

             Эльтеннэ был вне себя от раздиравших его эмоций. Было и обидно, и досадно, он и злился, и готов был разреветься. Внутри всё клокотало от ярости и непонимания. Противоречивые чувства разрывали его на части, а попытки успокоиться ни к чему не приводили. Он тихо зарычал, а руки сами собой сжались в кулаки. Он изначально ничего от них не ждал. Эльтеннэ чуть притормозил и задумался: если не ждал, зачем тогда так злиться? Поведение Гоара определённо его разочаровало и обидело. Но что ему нужно было делать? Если бы заступился, камни полетели бы и в него. Гоар просто не захотел рисковать своими людьми. Эльтеннэ обиженно надул губы, вцепился в волосы и начал прыгать на месте, раздражённо сопя.       Придя в себя и немного успокоившись, он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Для Эльтеннэ сухой воздух юга всё ещё был непривычным, даже запах у него был каким-то не таким, неприятным, от него свербело в носу и не переставая хотелось чихать.       Эльтеннэ вздохнул ещё раз, вспоминая свежий, морозный и немного влажный воздух Северных Равнин. Его белые, сверкающие в лучах солнца всевозможными цветами снега. Которые ночью становились словно глубоководные моря, сине-белого цвета, а с рассветом снег будто полыхал огнём, становясь рыжевато-жёлтым, местами отдавая красным. А чего стоили снегопады… Когда с неба сыпались большие пушистые снежинки, накрывая собой крыши домов, ветки деревьев, тропы и дороги, падая на плечи и головы спешащим по делам или же просто гуляющим эльфам. А метели? Чего стоит их мощь, этот свист и завывания ветра, от силы которого снег встаёт непроходимой стеной. Величие. Метель восхищала и заставляла трепетать перед её силой. Полностью укрытые снегами горы манили своими вершинами, немало смельчаков пытались покорить их.       Больше всего Эльтеннэ любил самое редкое явление его родины: Северное сияние. Оно вспыхивало яркими голубыми, зелёными и жёлтыми всполохами, сверкало считанные минуты и снова пропадало на несколько месяцев. Это чудо он не мог сравнить ни с чем, как бы ни пытался. Даже самые яркие драгоценные камни меркли перед этим чудом. Перед его яркой и насыщенной вспышкой в конце, перед его чистым и насыщенным светом, перед его изгибами и волнениями. От одного взгляда на такое чудо всё внутри замирало. Сколько бы лет ни было эльфу, он никогда не устанет любоваться Северным сиянием, ведь оно постоянно разное.       Внутри Эльтеннэ разливалась тоска по дому. Он не был там уже несколько месяцев и иногда жалел, что согласился на эту авантюру. Сейчас бы сидел в своём любимом кресле, читал новую книгу или бегал с друзьями по зимним полям, проваливаясь по самую макушку в сугробы, а потом выбираясь из них, громко и весело хохоча.       Ему нравилось постигать новое, узнавать и изучать, знакомиться с людьми. Они были для него интересны, особенно в начале его путешествия, но стоило ему узнать их ближе, как его постигло разочарование. Эльтеннэ всегда старался рассуждать здраво, думать, прежде чем говорить, быть внимательным ко всему и к каждому, благодаря этому он избежал многих проблем. Мотнув головой, отвлекаясь от нахлынувших воспоминаний, он, поправив лук за плечами и колчан, снова взъерошил волосы и, внимательно смотря по сторонам, быстрым шагом двинулся вперёд.       Через пару часов ходьбы острый слух Эльтеннэ уловил чьи-то тяжёлые быстрые шаги и хриплое дыхание. Он немного напряг слух: кто-то явно бежал. Возможно, даже за ним. Эльтеннэ замер, чтобы лучше вслушаться в дыхание, и сразу уловил в нём голос Оливера: парень, выдохнув, запнулся и, рухнув на дорогу, поднял тучу пыли, а закашлявшись, пытался ещё и ругаться. Не сдержавшись, Эльтеннэ залился смехом, покачал головой и стронулся с места, но только теперь более спокойным шагом, чтобы мальчишка быстрее его нагнал.       У Оливера внутри бушевало пламя: мало того, что Гоар отказался следовать за эльфом, аргументируя тем, что у них и без остроухого проблем хватает. Оливер, не стесняясь в выражениях, высказал всё, что он думает про уже бывшего командира, сорвался с места и рванул за эльфом. Хотя пламя бушевало не только поэтому: в лёгких горел огонь, он запыхался и откровенно устал, даже ноги — и те гудели. А ещё он поздно понял, что из-за своего состояния вообще никакой еды с собой не взял и воды с одеждой в том числе. Ругая себя последними словами, Оливер постарался ускорить бег, но запнулся о камень и грохнулся в пыль. Тяжело дыша, он медленно поднялся на трясущиеся ноги и поплёлся дальше.       Чем дальше Оливер отбегал от Орлов, тем больше начинал паниковать: Эльтеннэ всё ещё не было видно, а дикие земли слабым шанс не давали. Хоть он себя слабым и не считал, но всё же привык в любой стычке прятаться за спинами товарищей, разя врагов своими стрелами с безопасного расстояния. Поэтому у него были сомнения, что если ему встретится враг, то справится ли он с ним в одиночку. Парень понемногу начинал нервничать всё сильнее, однако Всевышние всё же решили над ним смилостивиться: впереди замаячила фигура эльфа, и Оливер, воспряв духом, ускорил шаг, снова срываясь на бег.       — Эльтеннэ! — мальчишка бросился к эльфу, но на радостях запнулся о свою ногу и чуть не рухнул на дорогу, но подскочивший эльф успел его подхватить.       — Ну и зачем ты за мной пошёл? — Эльтеннэ не ругался, он смотрел с хитрым прищуром и лёгкой улыбкой на губах.       — А! Гоар засранец! Предатель несчастный!.. — и Оливера прорвало, он ругал командира наёмников последними словами, плевался, тряс кулаками, даже на месте попрыгал. Весь раскраснелся от негодования.       Смотря на разошедшегося юнца, Эльтеннэ сравнил его с взъерошенным воробушком: волосы у Оливера стояли практически дыбом. Он не стал одёргивать Оливера, логично подумав, что тому надо выговориться, и только тогда он немного успокоится. Пусть лучше выпустит пар сейчас, чем весь этот гнев будет мешать ему в дальнейшем. Хотя Эльтеннэ казалось, что пылкий юноша будет злиться на командира ещё долго.       — Вот… — выдавил Оливер и большими глазами уставился на Эльтеннэ. — Ты меня с собой возьмёшь? Или мне придётся домой тащиться…       — Возьму, куда теперь тебя денешь, не заставлять же возвращаться в Орлы и лицезреть Гоара, — посмеиваясь, проговорил Эльтеннэ, внимательно смотря на собрата по оружию.       — Здорово! — воскликнул Оливер. — Сейчас бы попить, а я с собой ничего не взял.       — Пойдём, я слышу воду, — Эльтеннэ отошёл от парнишки и свернул на узкую тропу.       Оливер, чуть поёжившись, шёл за Эльтеннэ след в след: вокруг на многие километры раскинулись поля с ядовитыми колючими кустами, из-за которых даже обычная трава расти не могла, поэтому дикие земли контрастировали высушенными мёртвыми землями, где рос «умертвляющий корень», и радующим глаз буйным цветением рощи и леса, до которых корень ещё не добрался. Однако Эльтеннэ шёл уверенно, ловко огибая растения, перепрыгивая через ямки, отпинывая подальше больших насекомых и конечно же следя за Оливером, который пыхтел за спиной, боязливо косясь по сторонам.       Эльтеннэ ловко и быстро забрался на холмик, подал руку Оливеру, и тот, охотно приняв помощь, начал забираться следом, но, немного поскользнувшись на влажной траве, буквально повис на руках эльфа. Ободряюще улыбаясь, Эльтеннэ подтянул парня наверх, поставил рядом и, отойдя от края подальше, замер, дав ему немного отдышаться. Пока Оливер делал передышку, Эльтеннэ внимательно оглядывал густой лес, вдыхая более приятный прохладный воздух, чувствуя запах травы, смолы и ещё чего-то странно неуловимого. Внимательный взгляд его глаз цеплялся за каждую мелочь, за каждый пошевелившийся листочек или веточку, за каждое дерево или камешек. Его никак не покидало чувство, что за ним следят. Он не забывал об обозлённом на его старшего брата соплеменнике. Но было сложно угадать, следит ли он за ними или кто-то другой, или вовсе Эльтеннэ это показалось.       Как только Оливер немного пришёл в себя, они стали более уверенно пробираться глубже в лес. Оливер всё так же старался не отходить от Эльтеннэ, следя, как и куда тот ступает. Хотя эльф просто шёл. Эльтеннэ под ноги смотрел вообще мельком, предпочитая уделять максимум своего внимания по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, в попытках распознать хоть что-то. Ему было бы гораздо проще услышать без Оливера, ибо дышал он очень громко, а гулкое биение сердца, казалось, мог услышать кто угодно. Но Эльтеннэ не собирался выгонять парня только поэтому, ему приходилось работать и в более сложной обстановке, просто он начал переживать, что не успеет среагировать, если на них нападут, и не убережёт мальчишку, который так ему доверился. Но нельзя быть неуверенным в себе сейчас, иначе это может подвести. Согласно кивая своим мыслям, Эльтеннэ наконец вывел их к лесному, в пару метров шириной, ручью.       Пройдя чуть дальше, Эльтеннэ огляделся по сторонам, подошёл ближе к ручью и, опустившись рядом с ним на колени, погрузил палец в прохладную воду, а затем сунул его в рот. Оливер выпучив глаза смотрел на эльфа, а тот, почмокав губами, посмотрел на парня, пожал плечами и, набрав в сложенные ковшиком ладони воды, он отпил уже побольше. Оба замерли в ожидании реакции: возможно, с водой было что-то не так, но так ничего не дождавшись, они принялись пить уже не боясь. Оливер на радостях так вообще в ручей ушёл с головой, открыв в нём рот.       Эльтеннэ, скользнув задумчивым взглядом вдоль ручья, прикинул, что примерно в ту же сторону нужно было и ему. Хоть с этим повезло: вода всегда будет под рукой. Напившись воды от души, Оливер вынырнул, по-собачьи потряс головой и вопросительно посмотрел на Эльтеннэ. Посмеиваясь над товарищем, Эльтеннэ двинулся вдоль ручья, и Оливер шёл следом.       Лес хранил какую-то унылую тишину, которую нарушал только шелест листьев от дуновения ветерка. Эльтеннэ этот факт нисколько не радовал, заставляя напрягать слух сильнее и всматриваться внимательнее. Даже в хвойных лесах Зимних Равнин и то было более шумно, особенно днём, местные пташки щебетали так, что хотелось закрыть уши и бежать оттуда прочь. Тоже самое чувствовал и Оливер, ну не могло в таком лесу не быть хоть каких-то птиц или живности в целом. Любой лес — это щебетание птиц, полчища всевозможных грызунов, начиная от мышей и заканчивая белками или ещё кем. Однако никого из зверьков они так и не увидели, что навевало самые плохие мысли.       Они шли в полном молчании до самой ночи. Мыслей кроме как о лесе ни у кого не возникло. Оба понимали, что с ним что-то не так. Такой живой лес не мог быть «мёртвым». Эльтеннэ сначала подумал про магию, что, возможно, всё вокруг — некая иллюзия, но вода точно не была отравленной или грязной, чувство опасности пока молчало, хотя сам эльф чуял неладное. Хоть он и не был магом, но даже та крупица, что в нём была, не должна была так молчать. Если магия и была, то очень тонкая и хорошо спрятанная.       Когда начало темнеть, оба парня подумали о ночлеге и привале. Зоркий взгляд Эльтеннэ нашёл небольшую пещерку, которую он внимательно изучил: мало ли чьё это может быть жильё. Ничего не обнаружив, Эльтеннэ отправил Оливера за хворостом, настоятельно прося, чтобы тот в случае чего бежал к нему, а сам принялся стрелами ковырять землю, выкапывая ямку для костра.       Бурча под нос, что он не совсем беззащитный ребёнок, Оливер собирал веточки, отходя дальше от пещеры, в поисках более крупных палок. Он обрадованно запрыгал, когда увидел сухое поваленное тонкое деревце: такое он и один дотащит. Парень кучей скинул ветки и, подбежав к стволу, вцепился в него обеими руками, чуть приподнял, закидывая на плечо, и, довольный находкой, поплёлся обратно. Сделав с десяток шагов, он замер, подёргал бревно, а то словно за что-то зацепилось. Медленно обернувшись, Оливер почувствовал, как у него волосы на затылке зашевелились: на ветках сухого дерева вольготно развалился огромный, размером с барашка, чёрный кот с двумя хвостами и шипастым «ошейником». Зверь грациозно поднялся на лапы, чуть припадая к земле и… В центре его лба, как по волшебству, появилась стальная стрела Эльтеннэ.       — А вот и ужин! — посмеиваясь проговорил эльф и, хитро подмигнув обомлевшему Оливеру, спросил: — сам дотащишь всё или помочь?       — Сам справлюсь, — проворчал Оливер, напрягая мышцы, старательно пытаясь утащить всё разом.       — Может, я хотя бы тушу возьму? — Эльтеннэ подошёл ближе.       — Я сам! — возмутился Оливер, уже покраснев от натуги.       — Ла-адно, — хитро протянул Эльтеннэ, берясь за ствол дерева и всё же помогая ворчащему парню.       Сильно с хищником Эльтеннэ заморачиваться не стал — просто срезал несколько пластов мяса, оставшуюся тушу перекинув на другую сторону от ручья. Оливер быстро и умело развёл костёр, с интересом смотря, как Эльтеннэ насаживает мясо на стрелы и втыкает их рядом с костром. Оливеру показалось немного странным, что эльф использует зачарованное оружие подобным образом. Вдруг обидится ещё.       — Оливер, — мягко проговорил Эльтеннэ, заметив, как тот бросает на него быстрые взгляды, — спрашивай, я же вижу, что тебя что-то терзает.       — Ну… — Оливер, замявшись, немного покраснел и отвернулся.       — Тебе интересно, правда ли я сплю с мужчинами, не так ли? — Эльтеннэ легко улыбнулся.       — Да… — еле слышно промямлил Оливер.       — Тебе кажется это странным?       — Просто я даже и подумать не мог, что так можно, — Оливер пожал плечами, но смотреть в глаза эльфа он так и не осмеливался. — Ты ведь красивый, женщины на тебе вон как висли, ткни в любую — и она твоя.       — У нас есть поговорка, у северян, я имею ввиду: и сильный хочет быть слабым.       — Чего? — Оливер, чуть нахмурившись, с недоумением посмотрел на эльфа. — Зачем сильному хотеть стать слабым?       — Здесь смысл не в физической силе и превосходстве. Не хочу хвастаться, но я силён. Я не говорю, что самый сильный, но равных мне мало. Женщины прекрасны, но все они слабы. У них свои интересы, которые сильно разнятся с мужскими. Я хочу чувствовать рядом сильное плечо и быть в нём уверенным. Поэтому я уже давно обратил свой взор на мужчин. Тебе кажется это мерзким?       — Я не вижу это мерзким, у каждого свои завихрения в голове, —задумчиво протянул Оливер. — Я не понимаю, как мужчины это вообще делают?!       Эльтеннэ, округлив глаза, не сдержался и залился веселым смехом, незадачливое выражение лица Оливера его знатно повеселило. Эльтеннэ было приятно, что кто-то из людей отнёсся к эльфийским замашкам более спокойно и даже с интересом.       — Оливер, — проговорил Эльтеннэ, наконец отсмеявшись. — Тебе в подробностях расписать, что и как происходит между мужчинами?       — А это страшно? — Оливер округлил глаза.       — Нет, глупенький, это приятно, — Эльтеннэ снова залился смехом.       — Ну, перестань надо мной смеяться! — возмутился Оливер. — Я же правда не понимаю!       — Оливер, — отсмеявшись, Эльтеннэ сел более прямо, сделал серьезное выражение лица и, подняв руку со сжатым кулаком, выпрямил указательный палец, — условно, вот это — член! — Эльтеннэ изо всех сил силился не заржать в голос, когда Оливер с серьёзным выражением лица кивнул, — а вот это, — Эль поднял вторую руку, сжав указательный и большой пальцы, сделав маленькую дырочку, и серьёзно изрёк: — попка! — взгляд Оливера стал ещё больше недоумённым, а когда эльф свёл руки вместе, несколько раз проникнув «членом» в «попку», взгляд Оливера стал ошарашенным, а Эльтеннэ, не сдержавшись, принялся громко хохотать.       — Да неправда это! — возмущённо выкрикнул Оливер, подрываясь на ноги.       — При всём уважении, друг мой, — сквозь смех выдавил Эльтеннэ, — а куда мужчина может сунуть член другому мужчине, кроме как в задницу? — и снова принялся хохотать, когда Оливер действительно начал об этом серьёзно думать.       — Эль, ты же меня не разыгрываешь? — неуверенно протянул Оливер.       — Конечно же нет, — у эльфа от смеха болели губы и живот, но вид парнишки продолжал его смешить.       — Да как туда совать вообще можно?! — возопил Оливер, хватаясь за голову.       — Эм… Желательно осторожно и предварительно растянув.       — Но там же… Эти… ФУ!       — Сам ты «фу», — отозвался Эльтеннэ. — Согласен, у мужчин это не так, как с женщинами.       — Мужчины должны совать, а не чтобы другие мужчины мужчинам совали! — серьёзно заявил Оливер.       Не успел Эльтеннэ ответить, как по ту сторону ручья раздался рык, звук разрываемого мяса и чавканье. Подскочив, Оливер пересел ближе к Эльтеннэ, а тот сжал лук, всматриваясь в темноту и видя отблески двух пар глаз. Видимо, на запах крови пришли другие хищники, но пока к человеку и эльфу они соваться не спешили. В напряжении прошло несколько минут, пока хищники поедали тушу, но даже когда наступила тишина, Эльтеннэ не спешил убирать лук: он всё ещё видел отблески глаз, хотя звери и чуяли чужое присутствие, нападать они так и не надумали, видимо, удовлетворились тем, что они уже сожрали.       Оливер, посидев ещё с минуту, убрал лук, положив его рядом с собой, и, поднявшись с места, подошёл к костру, чтобы проверить мясо на готовность. Эльтеннэ же не выпускал оружие до тех пор, пока Оливер не протянул ему стрелу с самым большим куском мяса. Поблагодарив товарища, Эльтеннэ принял еду и куснул мясо. Как он и предполагал, оно было жилистым, жевалось с большим трудом, но, за неимением другого, приходилось довольствоваться этим. Надо ещё сказать спасибо, что оно было на вкус весьма приятным.       Пока оба жевали, никто ничего не говорил. Оливер искоса поглядел на задумчивого товарища, подумав, что его расспросы наверняка Эльтеннэ не понравились, для северян это же обычное дело, там не важно, кто и кого любил, мужчина женщину, женщина женщину или мужчина мужчину. Но на юге последние два равнялись с преступлением. Причём с очень серьёзным. И Эльтеннэ, зная об этом, во всеуслышание заявил, что он мужеложец. Ну не глупец ли? Сам себя так подставил. И всё ради чего? Ради кого! Идиота Гоара! Оливер начал раздражённо сопеть.       — Да не пыхти ты так, — посмеиваясь, отозвался Эльтеннэ. — Спрашивай.       — А ты когда-нибудь влюблялся?       — Было дело. Но мне с этим делом не везёт. — Эльтеннэ тяжело вздохнул.       — Почему? — Оливер перевёл взгляд на эльфа и сел чуть полубоком, чтобы было удобнее смотреть.       — За всю мою жизнь у меня было всего трое мужчин. Двое из которых мертвы, оба пали в бою. С тех пор я как-то не задумывался, чтобы снова влюбляться, хотя на меня многие смотрят.       — А тот, первый? Чего с ним?       — А первый был во всех смыслах первым, — хмыкнул Эльтеннэ и потянулся всем телом.       — Что-то у меня такое чувство, будто он тебе что-то нехорошее сделал, — с подозрением протянул Оливер.       — Можно и так сказать. Просто я ему доверился, ибо он в таких делах был намного опытнее меня. Он мне нравился, иначе бы я его об этом и не просил, — Эльтеннэ улыбнулся, но Оливер с лёгкостью заметил, что улыбка была скорее вымученной, чем весёлой.       — Только не говори, что он тебя… — ошарашенно протянул Оливер и затих.       — Он просто это сделал. Не заботясь обо мне и моих ощущениях. Это было больно. Отвратительно. Мерзко. Но даже так я не просил его остановиться, дал ему закончить, молился, чтобы он это сделал как можно быстрее. А потом как идиот проревел всю ночь. Когда мой брат об этом узнал, я думал, он разнесёт весь наш дом. Только благодаря моим уговорам он его не убил.       — Почему ты так сделал?! –возмущению и недовольству Оливера не было границ. — Да он же тебя изнасиловал! Зачем надо было отпускать этого ублюдка?!       — Потому что я сам просил его об этом.       — Но это же не повод! О! Я зол! Попадись он мне только! — Оливер пыхтел от злости сжимая кулаки.       — Ты такой милый, — посмеиваясь проговорил Эльтеннэ. — Со вторым мне повезло больше. Намного больше. Он дарил мне такую страсть, такую любовь, от которых я сходил с ума. Он всегда был нежен и ласков, никогда не скупился на добрые слова, — он немного покраснел, явно вспоминая ночи, проведённые вместе. — Он был воином, из-за чего мы иногда месяцами не виделись. Но всё же он всегда сразу шёл ко мне, ну или я рвался к нему, когда узнавал, что он возвращался. Помню, когда они выступали, я не успел с ним попрощаться, злился на себя тогда долго, задержался на занятиях. Я рванул за ним и его отрядом, успел нагнать. Дошло до смешного, я как раз тогда научился перемещаться к стрелам. Думаю, дай и там попробую. Ага, идиот наивный, стрелу-то я выпустил, она, как и полагается прилетела куда надо — прямо в его палатку. И я рывком следом, ну и запутался в ткани палатки, сквозь предметы то проходить не умею. Хотел тайно пробраться, а в итоге меня весь отряд видел. Стыдно было жуть как! — Эльтеннэ коротко рассмеялся. — А он только посмеялся, выгонять не стал. После этого похода он вернулся через два года. А вот следующий стал для него последним. Говорил я ему — не ходи, что предчувствие у меня не хорошее. А он всё равно ушёл. Когда я его тело увидел, думал, рассудком поврежусь. Брат с сестрой еле вытащили меня из «тьмы». Я не мог ни есть, ни пить, перестал со всеми разговаривать. Устраивал истерики, когда меня силой от его могилы тащили.       — Вот это же сильная у тебя любовь была… — выдохнул Оливер, когда Эльтеннэ затих погрузившись в неприятные воспоминания.       — Это слабость, — отозвался Эльтеннэ. — Я был слишком от него зависим, всегда надеялся на него. И пример с третьим это доказал. Я любил его, но всегда держал на каком-то расстоянии. Когда он пал в бою, мне было больно, но уже не так сильно.       — Звучит так, будто ты его и не любил, — проворчал Оливер.       — Может, так и есть, — Эльтеннэ неопределённо пожал плечами.       — Но Гоар тебе точно нравится, — Оливер постарался на манер эльфа, хитро подмигнуть.       — Да уж, — эльф тихо рассмеялся. — Я вообще не понимаю, что конкретно к нему испытываю. То, что он мне не безразличен, это правда.       — Интересно, а я бы смог с мужчиной, — Оливер задумчиво подпёр подбородок рукой.       — Не думаю. Даже пробовать не советую, — посмеиваясь отозвался Эльтеннэ. — Иди лучше спать ложись, вставать завтра рано придётся.       — А куда мы вообще идём?       — Вот завтра и узнаешь, — подмигнул Эльтеннэ.       Пока Оливер, не переставая ворчать, укладывался в пещерке спать, Эльтеннэ залил костерок водой, начертал несколько охранных знаков, которые в случае чего предупредят его об опасности, и завалился рядом с Оливером, который чуть плотнее прижался к нему.       Эльтеннэ долго не мог уснуть, вспоминая, что с ним было много лет назад. Как с ним поступил первый, как он потерял последующих. Он отчётливо помнил лица всех троих, как они улыбались, как смеялись, как прикасались к нему. Он помнил их имена, но никогда не произносил вслух, словно боясь потревожить. Он бы не отказался вернуться в объятия второго, но этому больше не бывать. В голове всплыли воспоминания о том, как он пригласил Эльтеннэ на танец. Эль тогда был, мягко говоря, удивлён. Но именно это и стало шагом к их отношениям. Эльтеннэ прерывисто выдохнул, в груди всё сжалось, в горле встал ком, чуть сильнее приоткрыв рот, он старался дышать как можно тише и ровнее, чтобы не тревожить быстро уснувшего Оливера. Из глаз скатились слёзы, и Эльтеннэ плотно сжал веки, пытаясь успокоиться.       Он боялся любить и не хотел этого, отказывая всем, кто к нему тянулся. Но… Перед глазами возник образ Гоара, и Эльтеннэ еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. Хоть человек к нему и не тянулся, но и не отталкивал, как остальные. Словно Гоар запутался, не понимая, чего он хочет. Эльтеннэ до крови прикусил губу, чтобы хоть немного прийти в себя, и это помогло. Боль словно отрезвила его, заставив взять себя в руки. Однако образ Гоара так никуда и не делся, и Эльтеннэ заснул с мыслями о нём.